Когда на весь дом послышалось громкое «
блять», Йен сразу понял, что случилось.
Моника. Психичка, наркоманка, алкоголичка, кто угодно, но не пример идеальной матери. Моника бросила их, когда Йену было 15, Но по словам Фионы, была бы у Моники возможность, та бы сбежала и раньше. После того, как у них появился Лиам — самый младший Галлагер, мать убежала прочь, оставив после себя лишь полный бутылёк с литием и накаченное кокаином грудное молоко. Лиаму на тот момент было от силы пару месяцев.
Моника ураган, сносящий все вокруг. Она принесла рыжему больше всего проблем, теперь от одного имени на глазах слёзы.
Сраная Моника.
Видимо, Йен сказал это вслух, потому что в этот же момент с кровати выглянула голова Липа, и брат только задумчиво кивнул, смотря на парня. Ещё немного послушав крики сестры, братья встали с кровати и спустились вниз.
—Я говорила тебе, не приближаться к нашему дому. -буквально рычала Фиона.
—Я вернулась к вам, я больше никогда вас не кину, клянусь.
Йен! -вдруг заметив одного из детей, Моника улыбнулась во все 32 зуба и пошла навстречу к сыну, но Лип перекрыл ей путь.
—Ты навредила ему больше всех, не смей подходить. -прожигая мать взглядом, кудрявый ещё больше прикрыл спиной брата.
Йен не узнавал себя, он вцепился в Липа буквально намертво, и лишь тяжело вздыхал, вытирая ладонью слезу. Воспоминания доставляли ужасную боль.
Год назад.
—Мам, давай быстрее. -прокричал рыжий, спускаясь с лестницы.
—Уже иду. -взяв сумку с кухонного стола, мать подбежала к сыну и взяв того под руку, оба вышли из дома.
Сегодня Моника решила вытащить Йена «развеяться» в гей-клуб. Не сказать, что парень был против, но с матерью под наркотиками и не пьющую лекарства от биполярного расстройства, вдвоём выходить было довольно опасно.
Ярко-синяя вывеска со словами «Let’s Go!» показалась вблизи, и Галлагер понял, что это и есть тот самый клуб. Охранник с лёгкостью пропустил обоих, похоже, его даже не волнует, что Йену 15, ну и ладно. Только зайдя в помещение, музыка заложила все уши, парень не успел понять что происходит, как мать уже затащила его в туалет и достала пакетик с белым порошком.
—Будешь? -протянув 1 доллар, Моника с белым носом предлагала сыну нанюхаться.
Серьезно?
—Нет, я пошёл выпью. Ты со мной? Ты обещала Липу везде быть со мной. -сразу же произнёс Йен.
—Ох, солнышко, мама подойдёт к тебе позже. -делая ещё несколько дорожек, ответила Моника. Йен просто кивнул и ушёл к бару.
Он снова поверил ей.
В основном, посетителями были богатые старикашки, которые женаты на девушках, но либо скрывают, что геи, либо.. Йен просто не может придумать другой причины.
—Хэй, можно мне яблочное мартини? -садясь за стойку, спросил Галлагер, притягивая деньги.
—А тебе точно есть 21? -строго спросил бармен, но затем его строгость сразу же сменилось улыбкой. —Да ладно, расслабься, тут всем плевать сколько тебе лет. Сейчас сделаю.
—Скажи..эм?
—Джей.
—Да, скажи, Джей. Почему тут всем так плевать на возраст, типо вообще похуй, что тут будет с несовершеннолетним?
—Чувак, да ты приманка для старых гомиков. Без обид. -похлопав парня по плечу, ответил Джей.
Бармен ушел обслуживать других клиентов, пока Йен пил уже второе мартини. Вдруг, на шею рыжего легла чья-то рука.
—Привет, красавчик, могу я угостить тебя коктейлем? Я Мейв. -спросил мужчина, протягивая Галлагеру коктейль. Алкоголь знатно дал по мозгам, потому что Йен сразу же выпил напиток из рук незнакомца.
На вид парню было около 35, светлые волосы и карие глаза, странное сочетание. На его глазах были солнцезащитные очки, спадающие на нос, как-будто бы он был на пляже, а не в ночном клубе. Коричневый пиджак подчеркивал цвет глаз, и, признаться честно, смотрелся довольно привлекательно.
—Спасибо. Йен. -кивнул парень, поправляя рыжие волосы.
—Ты можешь отблагодарить мне по-другому,
Йен. -прошептал на ухо незнакомец, потянув Галлагера к туалету.
—Нет.. я не.. не хочу.. -язык ужасно заплетался,
Мейв что ему что-то подсыпал?
Пока Йен соображал, скользкие руки уже во всю трогали его тело, пытаясь снять рубашку.
Где Моника? Она же обещала.
Галлагер попробовал вырываться и уже хотел ударить, но руки и ноги не слушались.
—Ну же, Йен, если будешь хорошим мальчиком, я обещаю купить тебе потом ещё коктейль. -облизнув мочку рыжего, проговорил мужчина. Йен попытался отвернуться, но чуть не упал. Тем временем Мейв уже снял с него рубашку и начал снимать штаны. Потянув одним быстрым движением, мужчина избавил парня и от боксёров, снимая с себя брюки.
—Мне 15. -единственное, что смог произнести Йен, когда Мейв перевернул его на спину и положил на пол.
—Так даже лучше. -ответил мужчина, резким толчком входя в рыжего.
На сухую.
Крики Йена были слышны, кажется, во всем клубе. Ужасная боль с каждым толчком пронзала все тело, не давая сделать ничего.
Где Моника? Где Моника? Где Моника? Где Моника? Где Моника? Где Моника? Где Моника?
В голове только этот вопрос, и вопрос, почему это все происходит с ним.
Наконец, Галлагер почувствовал, что Мейв уже близко и угадал, когда увидел, что тот тяжело вздохнул и кончил прямо парня. Боль не прекращалась даже после того, как мужчина вышел. Слёзы потекли из глаз Йена.
—Ну же, милый, чего ты плачешь? -ухмыльнулся Мейв, надевая брюки.
—Мне понравилось. -протягивая свою визитку с номером телефона, мужчина попытался поцеловать парня, но тут резко отвернулся. Мейв засмеялся и вышел из туалета, и только тогда до Йена дошло..
Его изнасиловали.
Его изнасиловали, пока его мать была непонятно где.
Моника снова кинула его.
Его изнасиловали в 15 лет.
В 15 лет Йена сломали, не имея возможности склеить.
После этого, он не видел больше Монику.
До сегодняшнего дня.
Сейчас.
Воспоминания об этом всегда давили внутри, отчего патент маялся с паническими атаками. Он уже не слушал криков родных, взяв рюкзак и накинув куртку, Йен выскочил из дома и побежал в школу. Почти никто не знал о произошедшем год назад, кроме семьи и
Мэнди.
—Хей, Йен! -крикнула ему Милкович, когда парень уже подходил к школе.
Мэнди Милкович одноклассница Йена, а так же, и его лучшая подруга. Она первая узнала о том, что Йен гей ещё в 8 классе, первая, кто узнал о том, что случилось с ним. Галлагер всегда считал Микловичей психами, но Мэнди безумно любил, так что, можно сделать исключение.
—Эй, все хорошо? -на лице девушки проскочило заметное волнение, не удивительно, на Йене скорее всего буквально лица нет.
Хватило одного слова, чтобы объяснить Мэнди всю ситуацию.
—
Моника.
