***
Ночью на улице было ветрено и дождливо. Капли рвано стучали по железному карнизу, а Сонхва лежал на диване без сна. Он перестал спать в спальне уже давно, еще когда возвращавшийся поздно ночью под кайфом соулмейт, матерясь в прихожей и не снимая обуви, вваливался в комнату, падал на диван и отрубался. Сонхва помнил, как замывал грязные следы на полу, как стаскивал с него ботинки и куртку и, глотая слезы, ложился рядом, вдыхая запах пропахшей сигаретами и потом футболки. Тело радостно отзывалось на близость, согреваясь от чужого тепла. Но был ли Сонхва счастлив? Ответ: ни единого дня с тех самых пор, как его соул подсел на эту чертову дрянь. Смахнув набежавшие слезы и глубоко вздохнув, чтобы прогнать тесноту в груди, Сонхва постарался переключиться на более приятные мысли. В голове возник образ Ёсана — светлая комната, слегка увядшие сиреневые и желтые цветы в маленькой вазе. Умиротворенное красивое лицо, глаза с поволокой, глядящие за границу этого мира. В самом этом видении было столько покоя, что Сонхва незаметно расслабился. Может быть Сан и прав. Может, ему и правда это поможет. Он сосредоточится на учебе и уходе за Ёсаном, он возьмет ответственность и шаг за шагом будет проживать свою жизнь, отдаляясь от того ужасного дня, когда она разделилась на до и после. С этими мыслями Сонхва провалился в сон.***
— Что ж, думаю, это все. Дальше вы сами справитесь? — спросил водитель после того, как осторожно вывел Ёсана из машины и поставил рядом сумку с его вещами. Сонхва молча кивнул. Он сам приехал в «Дом отверженных», где Хонджун лично проводил их с Ёсаном до ворот, выдал Сонхва пару листов, где было подробно расписано, что и как ему следует делать, и пообещал прислать кого-нибудь проверить их на следующей неделе. — Спасибо вам, — запоздало крикнул Сонхва водителю, когда тот уже начал разворачиваться на своей служебной машине. Тот кивнул в ответ и выехал со стоянки. Сонхва перевел взгляд на Ёсана. Он стоял совершенно спокойно и неподвижно, руки по швам, взгляд устремлен куда-то вдаль. Казалось, куда бы Сонхва не переместился, он не попадет в его фокус зрения. Он не вертел головой, осматриваясь, как человек, попавший в новое место. Только стоял и ничего более. На Сонхва накатила секундная паника. «Спокойно, дыши, — мысленно приказал он себе. — Так и должно быть, ты ведь знал заранее. А теперь хватит уже тут стоять, пора идти». Сонхва подхватил сумку с вещами Ёсана, другой рукой взялся за его твердую, холодную ладонь, и сделал пару неуверенных шагов. Ёсан слегка качнулся и шагнул следом. — Вот и отлично, — Сонхва немного нервно улыбнулся, глядя Ёсану в лицо. — Пойдем домой. Когда за ними закрылась входная дверь, Сонхва почувствовал облегчение. Что ж, до квартиры они дошли, и никто не пострадал. Уже победа. Сонхва помог Ёсану снять кроссовки и провел его ко входу в комнату. — Теперь ты будешь жить у меня, — сказал он. — Точнее, мы будем жить тут с тобой вместе. Это гостиная, кухня, туалет и ванная там. А это твоя комната на ближайшие три месяца, хочешь посмотреть? Молчание. Как неожиданно. — Пойдем, — Сонхва потянул его в спальню. — Боюсь, тут не так красиво, как в твоей бывшей комнате, но я все убрал, и освободил для тебя место. А еще… — Сонхва осекся, снова взглянув на Ёсана. — Прости, я много болтаю, когда нервничаю. Мне неловко, мы ведь почти не знакомы. Но ничего. Можешь присесть пока тут. Сонхва чуть заметно потянул Ёсана за руки, и тот послушно сел, привычно сложив ладони на коленях. Сонхва вернулся за его сумкой. — Я бы сказал: «Располагайся», но ты вряд ли станешь заниматься такими скучными вещами, как разбор вещей, так что, видимо, придется тебе помочь, — Сонхва улыбнулся. Болтать самому с собой было непривычно, но забавно. Может, так он и социальные навыки улучшит. Аккуратно развесив и разложив одежду Ёсана по местам, он отнес в ванную его полотенце и зубную щетку, и снова вернулся, остановившись в дверном проеме. Очевидно, возле окна его сажали просто для вида. Ёсан мог с таким же успехом смотреть в стену и не выражать признаков недовольства. Неужели Хонджун действительно думает, что ему еще можно помочь… «Не будь козлом, Сонхва», — одернул он себя, а вслух проговорил: — Ты голодный? Директор Ким велел кормить тебя обедом, так что, думаю, лучше нам этим и заняться. Я приготовил суп с говядиной и водорослями. Пойдем. Сонхва усадил Ёсана на диван в гостиной и придвинул к нему журнальный столик. — Давай-ка посмотрим, — пробормотал он, беря инструкции, выданные директором Кимом. — Ага, да тут расписан твой распорядок дня. Все приемы пищи должны быть в одно и то же время… Ох, кажется, твой обед мы уже пропустили, — Сонхва растерянно взглянул на часы. — Душ во вторник и пятницу в девять вечера, вставать, ложиться… Так вот как ты живешь? Ты просто привык так делать еще с того времени как не перестал… — Сонхва не стал договаривать. — Ладно, что еще? Не любишь морковку, — Сонхва хохотнул, — ну, еще бы… Ходишь по ночам. По ночам сложнее всего, да? — он сочувственно вздохнул. — Что ж, думаю, мы с тобой поладим. Он прикрепил лист с распорядком Ёсана магнитом к холодильнику. — Ну, раз на обед мы опоздали, как ты смотришь на то, чтобы посидеть тут со мной, пока я буду заниматься? Завтра нужно в университет, из которого меня чудом не выгнали. Чудо, кстати, зовут Чхве Сан, уверен, вы скоро познакомитесь. Это он накидал мне кучу конспектов, которые надо прочитать и постараться хоть что-нибудь понять, — Сонхва поморщился. — Мой тебе совет, если будешь поступать в университет, не выбирай юриспруденцию. Ответом ему, разумеется, было молчание.***
— Ёсан! Вставай! Просыпайся! Мы опаздываем! Сонхва влетел в спальню с все еще звенящим на телефоне будильником. Ночью он спал плохо, каждые полчаса вставал, чтобы проверить своего нового подопечного, а в беспокойный сон проваливался лишь урывками. Но под утро усталость взяла свое, и он даже не заметил, как дважды отложил будильник на более позднее время, из-за чего сейчас совершалась самая настоящая катастрофа. Как Сонхва понял из объяснений Хонджуна и написанных для него инструкций, все рутинные, необходимые для жизни процессы вроде чистки зубов, принятия пищи и душа и засыпания были у Ёсана строго связаны с конкретным временем. Его распорядок просто копировался организмом тогда, когда он к этому привык. А это значило, что, если привести его в ванную не по графику, он просто будет стоять там, ничего не делая. И есть не станет в неурочное время, а кормить двадцатитрехлетнего парня с ложки… Сонхва сомневался, что на такое способен. Это все-таки не шнурки посреди коридора завязывать. — Так, подъем должен был быть в восемь, а сейчас… Мать твою, 8:21, — Сонхва схватился за голову, стараясь подавить подступившую к горлу панику. — Ладно, ладно, не страшно. Один раз не почистишь зубы — от этого еще никто не умирал. А вот пропускать второй прием пищи тебе точно нельзя. Значит… Значит, мне надо приготовить завтрак. Я мигом. Ёсан, после криков Сонхва уже самостоятельно севший на краю постели, молча смотрел в стену. Ни один мускул на его лице не дрогнул, пока в голове Сонхва разыгрывалась настоящая драма. — Ты что пьешь, чай, кофе? — крикнул Сонхва уже с кухни и сам же ответил: — А, ну какой же я идиот, вряд ли в десять лет кто-то стал бы пить кофе. Хорошо, значит чай. Уверен, я смогу сделать тосты за… Сколько там осталось до половины девятого? Черт, четыре минуты! Отлично, ладно. Ты же не против поесть в пижаме? Засунув в тостер два ломтика хлеба, Сонхва поспешно повел Ёсана в гостиную, но не рассчитал движения, слишком сильно потянул его за руку, из-за чего Ёсан ударился ногой об угол стола. — Боже, прости, — воскликнул Сонхва. — Теперь наверняка будет синяк. Прости-прости-прости, — он взял ладони Ёсана и прижал их ко лбу в знак раскаянья. — Сан был не прав — опекун из меня просто отвратительный. А ты и сказать мне об этом не можешь. Как несправедливо… Быстро заварив чай и намазав тосты маслом, он поставил еду перед Ёсаном ровно в 8:30. — Вот так, а теперь ешь. Мне надо умыться, потому что я и так уже опаздываю на лекцию. Когда Сонхва вернулся в гостиную с мокрым полотенцем в руках, Ёсан сидел так же неподвижно, как он его и оставил. Он едва съел половинку тоста и сделал пару глотков чая. — Да уж, на еде я с тобой явно не разорюсь, — протянул Сонхва удивленно. — Ты всегда столько ешь, или тебе именно моя еда не нравится? Ёсан смотрел в стену, совершенно безучастный к словам Сонхва. — Ладно. Что ж… Мне нужно в университет. Ты же справишься тут один, правда? Отвести тебя в спальню или хочешь остаться тут? Господи, зачем я спрашиваю… Давай, пойдем. Стол отодвинем подальше, чтобы больше никто не поранился. Он усадил Ёсана на наспех застеленную кровать лицом к окну, по примеру виденного в больнице отдернул занавеску и критически осмотрел открывшийся унылый вид. Серые стены соседних домов, серая асфальтированная дорога, серые от пыли и грязи машины, жмущиеся по обочинам. Да уж… Никаких тебе деревьев, клумб и кованых заборов. — Прости за это, — он виновато улыбнулся. — Надеюсь, то место, что ты видишь в своей голове, более живописно, чем то, что вижу я. В любом случае, мне пора бежать. Я вернусь уже к двум, мы вместе пообедаем и притворимся, что этого кошмарного утра не было, идет? Сонхва неловко похлопал Ёсана по плечу и вышел.