Без права на любовь

* Лагерь повстанцев * — Джин-и, ты хорошо подумал? — Неоднократно. — Но это большие риски… — Намджун, мы с тобой говорили об этом, и не раз. Этот способ самый верный. — Но, Джин, нет никаких гарантий, что Хосок сможет тебя защитить. Вы с ним, конечно, знатно покопались в их системе, и ваша легенда полностью готова. Но что, если что-то пойдёт не так? — Намджун… — Например, второй Альфа из тройки захочет тобой воспользоваться? — Хосок объяснит ему, чей я Омега. А если тот не поймёт, то даст тому в морду. — А если Ханыль не сможет вас поселить вместе, и ты окажешься в комнате с двумя чужими Альфами? — Я и сам могу за себя постоять. Я зря, что ли, несколько лет занимался единоборствами? И потом, я уже принял препарат, и это не плохая возможность его проверить. — Мы ещё не до конца изучили его свойства. Он может оказаться опасным. — Вот и выясним. — Но не такой же ценой! — Ханыль присмотрит за нами. Конечно, мы не можем предусмотреть всё, но я не думаю, что возникнут серьёзные проблемы. К тому же, когда как не сейчас! — А если они не поверят в вашу близость? — Намджун! Даже ты поверил, когда мы репетировали. Знатный фингал ты тогда поставил Хосоку. А меня чуть не задушил. Отелло, блин! — Потому что предупреждать надо! Ты мой Омега! И мой внутренний Альфа иногда бывает в полном нокауте от тебя. Вот скажи, Джин, что сложно было мне рассказать о ваших планах? — Сложно. Потому что ты бы мне не разрешил. — Я и сейчас против. — Значит, я правильно сделал, что вынес этот вопрос на совет. Теперь тебе крыть нечем. Иначе все скажут, что ты других Омег отправляешь под пули, а своего пожалел. — Я никого не заставляю брать оружие в руки! Все принимают решение самостоятельно. Если Альфе или Омеге хочется отомстить за себя и своих близких, я даю им такую возможность. — Но ведь и я в этих рядах добровольно! Ты не забыл, что именно я и моя команда сорвали несколько карательных операций Колыбели? И потом, Хосок — мой специалист! Без него у тебя не было бы столько возможностей. — А теперь этот «специалист» собирается отыметь моего Омегу в застенках Лаборатории. — Айщ! В который раз тебе говорю, что настоящей близости у нас с Хосоком не будет. Мы всего лишь изобразим и только. — И только… — Я бы пошёл туда с тобой, Намджун. Но ты же понимаешь, что мы не можем оставить наших людей сразу без двух лидеров. Мы сильны только потому, что у нашего сопротивления две головы. Я генерирую идеи, а ты ведёшь людей за собой. Но сейчас наступил тот самый момент, когда нам нужно с тобой поменяться местами. И мы должны это сделать. Потому что сломать эту систему можно только изнутри. Мы долго готовились, и время пришло. Мы не можем больше оттягивать. — Но, Джин, это ведь ЛА-БО-РА-ТО-РИ-Я! Если вас с Хосоком начнут подозревать, то очень быстро порежут на органы. Я могу не успеть… — Ты успеешь, Намджун! Я, может, поэтому иду туда, чтобы ты был полон личной мотивации. — Как будто у меня её и так мало. — А так у тебя совсем не будет выбора. — Джин-и… Я так за тебя боюсь. — Всё будет хорошо. Я тебе обещаю! — Иди ко мне. Намджун обнял своего Омегу и до хруста прижал к своей груди. Он не боялся причинить тому боль, потому что его Омега был под стать Намджуну: высокий, широкоплечий, сильный. С упругим прессом и безумно красивыми крепкими бёдрами. При всём этом спутать Джина с Альфой было невозможно. Эти пухлые чувственные губы, пушистые ресницы, изящные запястья. Кроме того, от него распространялась такая сильная аура Омеги, накрывая всех и всё ярким ароматом жасмина с нотками теплого закатного солнца, что многие Альфы просто впадали в ступор. А Джин, нисколько не заботясь об этом, чётко шёл к своей цели, никогда не теряя своего направления, будь то военная операция или приготовление пончиков к завтраку. Одной из таких целей однажды стал Намджун. И после этого у последнего просто не осталось шансов. Он утонул в светлых глазах Омеги уже давно. Но иногда Намджуну было трудно от того, что Джин оказался слишком самостоятельным. Единственное, что его беспокоило в этом союзе, так это то, что Джин, как и сам Намджун, являлся лидером одной из ячеек сопротивления. А два лидера в семье — это всё что угодно, но только не покой. Тем более в тех условиях, в которых они жили. Судьба закалила их настолько, что ответственность за жизни других давно отодвинула на задний план страх за свою собственную. И именно сейчас, из-за неудачного стечения обстоятельств, внутри Колыбели оказался очень важный для Намджуна человек. И выбора, как и времени на раздумья, у них не было. Намджун прекрасно это понимал. Как и то, что только Джин, находясь внутри Колыбели сможет выполнить их рискованный план. И только Хосок сможет ему в этом помочь. Джин и Хосок — друзья с детства. Этот спокойный и невозмутимый Альфа всегда защищал своего друга Омежку, пока тот не вырос и не стал крепким и сильным настолько, чтобы дать фору даже некоторым Альфам. Хосок с Джином уже много лет работали в паре и проявляли чудеса гениальности там, где многие до них пасовали. Джин брал своим умом и харизмой, Хосок — силой и дотошностью даже в мелочах. Ничего не могло пройти мимо этой парочки незамеченным или смутить во время реализации их планов. Иногда, что греха таить, Намджун безумно ревновал своего «Джин-и» к его спокойному и достаточно симпатичному другу. Но он всегда сдерживал своего Альфу, пытаясь доверять своей паре на все сто процентов. До последнего случая, когда он, вернувшись на день раньше из своей поездки к союзникам, застал своё «сокровище» в крепких объятьях Хосока. Оба были полностью одетыми, но руки Альфы непозволительно близко прижимали к себе Омегу, а тот гладил своими длинными тонкими пальцами шею и ключицу Альфы с явным намерением оставить там поцелуй. Когда до цели осталось всего лишь несколько миллиметров, из рук Намджуна с оглушительным грохотом, прямо на бетонный пол посыпались новенькие металлические элементы защиты, которые он привёз в подарок своему Омеге. Думал порадовать. А тут такое… — Черт! Джун! Ну почему ты так не вовремя… У нас почти получилось… — ЧТО?! — Эй, Джуни, это не то, что ты… …и Хосок летит в дальнюю часть комнаты от мощного кулака Намджуна. — Ты охренел что ли! Я же тебе отправил сообщение, что мы сегодня будем с Хосоком тренить моменты нашей близости… — КАКИЕ, БЛЯТЬ, МОМЕНТЫ?! — Отцепи от меня свои руки, задушишь же! — … — О Боже, Намджун, ты вообще прослушал, что я тебе сегодня отправил? Совет решил, что наш план достаточно успешен, и мы с Хосоком отправляемся через неделю в Колыбель. И нам очень нужно, чтобы ОНИ поверили, что мы с ним не знакомы. Секс мы сымитируем, на этот счëт не беспокойся, но на камеры нам всё же придётся играть. — Блять, Джин, я тебя убью когда-нибудь. — А я-то что? Сообщения читать вовремя нужно. — Я к тебе торопился. — Ты всегда был таким неуклюжим. Даже в таких вещах. — То есть я ещё и виноват? — А то нет? Помоги мне оттащить Хосока в медпункт. Будем надеяться, что ты не отшиб ему его гениальные мозги, иначе вся наша операция под угрозой. Чего стоишь? Помоги мне поднять его. Нет, ну на самом деле, Намджун, неужели ты мне так не доверяешь? — Я тебе доверяю, но… своим глазам я доверяю больше. — Ой, ладно… Давай уже, тащи… Этот разговор произошёл у них две недели назад. И Намджуну пришлось ещё и извиняться перед Хосоком за свой хук справа. Тот зла на него не держал и даже сказал, что на его месте поступил бы так же. Потому как если бы Джин был его Омегой, то он бы за него любого порвал, как тузик грелку. Но Джин для него как младший брат, которого у Хосока никогда не было. И что интересно, аромат Джина, который усиливался с приближением течки, сводя с ума многих, абсолютно никак не отражался на Хосоке. Он не испытывал влечения к этому красивому Омеге. Даже когда они однажды непредвиденно застряли в сырых катакомбах Гонконга, где у Джина закончились подавители, и так некстати началась течка. Даже тогда Хосок проявил чудеса выдержки, помогая Джину, которого скручивало от очередного приступа, провести его по краю, помогая снять влечение только лишь одними руками и губами, так и не притронувшись к самому сокровенному. Хотя в тот момент у течного Омеги так срывало голову, что он уже не соображал, кто с ним рядом, и, вцепившись зубами в воротник Хосока, тихо скулил, всем видом показывая свою покорность перед единственным Альфой, который сейчас был перед ним. Эта история произошла до знакомства Джина с Намджуном, но знать об этой слабости Джина тому было не обязательно. В остальном же Хосок с Джином никогда не давали повода подозревать их в связи. Эти два друга, которые не расставались на протяжении жизни дольше, чем на одну неделю, были просто адской смесью холодного расчёта и отчаянных решений. Оба харизматичные, оба умные, спокойные и рассудительные. Оба владеют навыками ближнего боя. Оба разбираются в компьютерах. Но если Джин в угоду своему омежьему существу был более мягким, то Хосок не знал такого понятия как жалость. Особенно к своим врагам. Его семью, как и семью Джина, расстреляли охотники за головами, когда мальчикам было по семнадцать лет. И именно с этого времени они достаточно удачно скрывались от лап Колыбели, организовав в последствие небольшую, но мощную партизанскую ячейку, крупнее которой, пожалуй, была только собранная из профессионалов армия Намджуна. До сих пор им удавалось скрывать от Колыбели настоящее количество их последователей. Потому как они предусмотрительно разбили всю свою армию на мелкие отряды и раскидали их по разным повстанческим лагерям. План уничтожения Колыбели зрел у них уже давно, но до сегодняшнего дня у них никак не получалось внедрить одного из своих людей так глубоко и так прочно в недра одной из самых крупных Колыбелей, чтобы сделать решительный шаг. И вот это время настало. *** «…Тебе придётся переспать с одним из нас…» Мысли в голове Тэхёна постоянно возвращались именно к этой фразе Юнги. Тэхён пока не представлял, как он сможет это сделать. Потому как чувствовал, что он от природы очень стеснительный. Он даже и думать не хотел, что там ему пришлось пережить «ДО». До того как он очнулся в лаборатории, где его спросили, как он себя чувствует и может ли сказать, как его зовут. Он не мог… После того как он ответил отрицательно, парочка врачей, осматривавших его, многозначительно переглянулись и сняли с Омеги металлические браслеты, которые были на нём до этого. Тэхён помнится почувствовал тогда лёгкое головокружение, о чëм и сказал вслух. На что ему тут же ответили, что всё в порядке. Просто он пережил шок, после которого его организм поставил защиту в виде потери памяти и потери запаха. Теперь ему нужно было восстановить свои силы и свою память. — Где я? — Ты в лаборатории, где работают с подобными тебе Омегами. — Подобными? — Имеющими возможность к воспроизведению потомства. Так и сказали: «к воспроизведению». Это слово покоробило Омегу. Он хотел ещё что-то спросить, но ему сделали укол и просили полежать, не разговаривая и не двигаясь. — Всё будет хорошо, Тэхён, не беспокойся. Это было последнее, что он услышал перед тем, как отключился. А ещё где-то на задворках своего сознания: — Бедный Омега. Столько всего пережить… И почему я здесь до сих пор работаю? — Потому что у тебя больной отец и тебе нужны лекарства на его лечение. Колыбель — это единственное место, где можно хоть как-то прилично заработать. — А ты? — А я просто беспринципный негодяй, которому на всё насрать. — Не говори так. — Но это так. Колыбель и негодяй. «Интересное сочетание», — успел тогда подумать Тэхён. И вот теперь он один на один с суровой действительностью. Хотя, может не с такой суровой? Рядом с ним на кровати сидел молодой Альфа, и Тэхён очень явно чувствовал от него волны тепла и поддержки. И… защиту? Да, защиту. И если ему придётся делать выбор между Юнги и Чонгуком, то он выберет последнего. Потому что его внутренний Омега тянулся к этому светлому Альфе всеми фибрами своей души. Истерзанной, но пока ещë живой…