***
Прошла неделя, с момента того странного случая. Я более-менее свыкся с новым телом, правда, иногда, меня пробирают небольшие судороги по всему телу. «Уже поздно как-либо воздействовать на меня. Я не буду таким как он. Я буду ВОЛКОМ, тем, кем я и являюсь. То есть не буду скрываться от себя, а не перегрызать глотки всем овечкам и кроликам. Кстати, о кроликах… видел на днях одну особу с очень белой шерстью, которая… водила всех кого попало на крышу? Я как-то поднимался туда, и там находится кружок садоводства. Хах, миленько». Она постоянно там одна. Ей грустно одной… Пфф, чего это я? Почему я за ней наблюдаю? И… хвост, почему ты виляешь? Почему?! Прекрати, мать твою! И я обхватил его лапой. Но он сопротивлялся, и ещё как! Пришлось идти вниз, но он встал трубой по направлению к двери. — Хвост, ты совсем ебобо? Но он не слушал! Пришлось идти вниз, чтобы он наконец поник. «Вспомнил! Мне ж в театральный!.. После уроков. Стоп, это ж сейчас!» И я пошел неспеша в его сторону, так как было ещё куча времени.Спустя некоторое время
Кай ворвался так же неожиданно, как и девушка, которая хочет сообщить как она провела вчера время. Он немного неприязно зыркнул на меня, и спросил: — Эй! А Легоси здесь откуда? Он вообще из постановочной группы! — Какие-то костюмы проверяем. Я вообще хз что я тут делаю, но я точно знаю, что я стою тут и разговариваю с тобой. — последнее я сказал шепотом. — Мы с песиком в последний раз проходимся по костюмам. — объяснил Луис. «Вот ублюдок! Не боится меня! Так бы и перегрыз ему глотку, агрх! Я заставлю боятся меня, олень-эгоист, ЧСВшная тварь с рожками! Я их переломаю, идиот! Не подавай виду. Ты же не хочешь стать ковриком?» — Давайте я положу эти бумаги, и пойду дальше по своим постановочным делам. — сказал я через зубы. — Что песик, не нравится моё общество? — эгоистично спросил он. — Нет, что вы? Вы очень тактичны! Большая честь стоять рядом с вами. — Хмм, ну ладно. Кай, постарайся поладить с Легоси. — я думаю, он что-то подозревает. — Теперь вам трудиться в одной команде. — Чего?.. — Мы посовещались с кураторами, и решили убрать тебя из актерского состава. Будешь теперь помогать постановщикам. Полы мыть, и все в этом роде. Надеюсь, ты не злишься на меня? — совсем оборзевшим тоном спросил он. — Фестиваль «Весеннего ветра», танец льдинок во втором акте. Турнир «Зимнего сафари», финальный танец детей волны. — продолжил Луис, через время. — Ты как никто другой понимаешь, что я не давил на голосовании. Да, Кай? Я начал незаметно подавать знаки того, чтобы он не наделал глупостей на эмоциях, иначе мы оба будем в полнейшей жопе. — Кай, мать твою, сейчас не время для разборок. Если с ним что-нибудь случится, нас обоих обвинят! — незаметно шептал ему. — О чем разговариваете? — спросил нас олень. — А? Ничего особенного. Объясняю Каю все мелочи работы, которая ему предстоит. — Хм, это хорошо. О чем это я? Ах, да. Два года в актерском составе, а кроме тех ляпов в «Адлере» ты ничем не прославился… — Кай, держи себя в руках. Рано или поздно, засранец получит своё. — всё также шепотом говорил я. Я начал писать записку. — …И с чего же ты взял, что достоин заменить Тэ… — но не успел он договорить, как Кай почти вмазал ему в его поганую морду. Но я остановил его, так как понимал, что это была бы жопа. Его — за избиение, меня — за бездействие. Я стоял, закрыв оленя плечом от удара. Незаметно вынул записку правой рукой (поверх левого плеча) и показал её Каю. «Я понимаю твои чувства, Кай, но это не место для разборок. Меня и сам этот кретин вымораживает, сам бы и вмазал, но не здесь. А теперь изобрази бешенство, чтобы не возникло подозрений». Прочитав её, Кай сказал: — Куда лезешь, гад?! — Актеров беречь надо. Мы, работники сцены, должны заботится о их безопасности. — «Ага, конечно! Чтобы я эту гниду защищал?! Я скорее сдохну, а не буду! Но подыхать я не собираюсь!» — Кай, Луис главный актер. — Тьфу! Лекции мне тут читаешь! Умненький ты наш! А сам-то на сцену ни разу не выходил! Всё в тени был! Хочешь чтобы я тебе вре… — я спрятал записку незаметно в карман, а сам встал мордой к нему, играя роль. — …за… Э… Э-э… А, да хер с тобой. Больно надо… Хорошо устроился, важненький ты наш! Давай, прячься за чужими спинами! — кричал Кай. — Так и сделаю. А теперь угомонись, если не хочешь исключения. Дверь захлопнулась, послышалось: «Чего уставились?!» — Ну ладненько, раз вы в порядке, пойду дальше по делам. — Обнажить клыки, чтобы избежать драки… — начал тот. — Выпад в духе настоящего хищника. Не ожидал от тебя. Сидишь себе паинькой, никого не трогаешь. А по сути, в тебе ещё есть свирепость. «О-о, не сомневайся, будь моя воля, давно бы лежал с перегрызаным горлом!» — Время… — Постой. — сказал Луис, ухватив мой хвост. — А ты смышленее, чем я думал. «О-о, не сомневайся. Я могу придумать такой изощренный план твоей кончины… Что ты охренеешь!» — Не желаешь мне помочь? — То есть? — Не за себя прошу. Ради кружка. Ты же волк? Так позволь себе небольшую шалость. — Ты хочешь, чтобы я постоял на стреме, пока вы с этим козлом репетируете? — Именно. А ты ещё и догадливый? — Знаете, многоуважаемый Луис, я бы рад вам помочь, да только, как вы сказали? «Ты же волк»? Да, я волк. Но волки не стоят в засаде когда это им говорят. Если только они не видят в этом выгоды. А я её не вижу. К тому же, у меня полно своих… волчьих дел. А теперь, прошу прощения, не могли бы вы отпустить мой хвост? — спросил я, и вырвал свой хвост из его лап. — Благодарю! И ещё… Подыщите другого наивного лошка, которому не надо готовится к учебе. Всего доброго. И я вышел из кураторской, оставив оленя в замешательстве.