Legender

      — Театральный кружок, просим на сцену!       Главная дверь отворилась, и все члены кружка вошли в зал.       — Вы преодолели межвидовые барьеры и блестяще выступаете на конкурсах…       Впереди всех шёл Билл. Именно он будет представлять кружок, так как Луис куда-то пропал. С того самого ужасного события, его больше не видели.       — …Тем самым внося огромный вклад в развитие академии. Все уже стояли на сцене, которая была оборудована для церемонии.       — И за это Черритон присуждает вам почетную награду! Директор лично вручит её вам лично.       Билл принял её от директора. Полосатый от полосатого.       — С нетерпением жду новых постановок.       — Мы вас не разочаруем, сэр.       Билл взял микрофон, и начал говорить:       — К сожалению, Луис не пришел на церемонию, но я уверен, что он ещё не раз будет радовать нас своим талантом и актерским мастерством. В эти трудные времена нам как никогда нужна поддержка…       — Легоси, откуда у тебя этот дорогой костюм? Откуда деньги на него? — спросил меня Кай шепотом.       — А? Этот? Я разве не говорил? Мне выделили премию за поимку. Где-то… один миллион.       — Один миллион?!       Да, несомненно. Костюм был дорогим: черные брюки из прочной ткани, белая рубашка из шелка, черный галстук, черный пиджак, сделанный из того же прочного материала, что и брюки (край пиджака от академии достигал мне до живота (так быть не должно), а этот, как и положено, длина же нижнего края этого пиджака до середины ладони свободно свисающей лапы), черные туфли-полуботинки на шнуровке, также сделанные из самых дорогих материалов, были намного лучше тех бежевых, что были у академии, из заменителя кожи! знаете какой он дорогой! И довершает всё аккуратно пришитый темный герб академии на пиджаке. Я модник!       — А кто герб-то пришил?       — Да тётенька одна знакомая, швея, пришила даром.       — Ну ничего себе!       — Тише, Кай, Билл говорит! — шикнул я на него.       — …Как бы сказал Луис: «Сосуществование и общее процветание для нас высшие ценности. Мы и дальше будем воспевать их на сцене». Театральный кружок с радостью приглашает вас на спектакль послезавтра. — и поклонился.       Тем не менее, даже в отсутствие Луиса, зал взорвался аплодисментами.       Хоть Билл и не Луис, но он смог впечатлить всех. В отличии от оленя, Билл хотя бы не ведет себя как «богатенький».       Все поклонились, и уже собирались уходить, как продолжили:       — Также, присуждаем орден юному волку Легоси за проявленную храбрость в поимке преступника. Прошу, Легоси, директор вручит её лично.       Подойдя ближе, директор демонстративно наколол орден «За личное мужество».       — Благодарю вас. — поклонился я.       — О, это я должен благодарить тебя, Легоси. Теперь, ты официально считаешься героем нашей академии. Я горжусь тобой. — и мы пожали друг-другу лапы.       Взяв микрофон, я начал говорить:       — Несомненно, как сказал Билл: «В эти трудные времена нам как никогда нужна поддержка». Поэтому, когда вы видите какую-либо несправедливость, если вы в силах помочь — помогите. Если не можете, позовите кого-нибудь. Главное — сохранять спокойствие, ведь только вместе мы сможем преодолеть все препятствия! Вместе — на пути к процветанию и общему благополучию! — сказал я, ещё раз поклонившись.       Зал второй раз взорвался от аплодисментов. Такого фурора не ожидал бы и сам Луис!       «Я возвышусь, а ты падешь! В самые глубины безразличия! Все забудут о тебе, и поделом! Надо было думать об остальных, мразота».       — Пойдем, Кай, надо наладить один прожектор. — сказал я.       — Легоси, ты же стал вроде как героем нашей академии, а ведешь себя как обычно. Другие бы уже лицемерили вовсю. Ты не такой.       — Конечно, а что должен быть как все? — говорили мы, спускаясь по ступенькам.       — Да не в этом дело, может, тебя переведут в актерский состав!       — Что? Зачем? Я никогда не выступал на сцене.       — Неужели никогда не хотелось играть на публике?       — Не-а, ни капельки. — ответил я, беря разводной ключ в зубы и стал взбираться наверх.       — Наверно, удивился, когда тебя позвали?       — Ха, а чему удивляться? — спросил я, подкручивая ключом прожектор.       — Ты ведь тоже попал в кружок по приглашению?       — Конечно.       — Ну так вот, ты знал что берут только проблемных? У кого скелеты в шкафу.       — Догадывался, но не знал наверняка.       — В основе кружка заложена идея «показать жизнь, как она есть». Мы в центре внимания, хотя тот ещё сброд. А значит, и у тебя должен быть секрет… Легоси, что ты от всех скрываешь?       — Хм, секрет, говоришь? — сказал я, взяв выключатель света, и нажал на него, грозно сказав: «А ты подумай хорошенько!»       — А-а-а! Совсем рехнулся?! Кончай с приколами, а?!       — Ну извините, сам виноват! — разрывался от смеха я. Такого громкого, что все перепугались. — Видел-бы ты сейчас свою морду, Кай, ха-ха-ха-ха! «О нет, он меня сожрет!», а-ха-ха-ха-ха-ха!       — Ещё и ржет! Смешно, да?! А если бы инсульт прихватил?!       — Если честно, очень! Ха-ха-ха-ха!       — Эй, Легоси, с тобой всё в порядке? — спросил меня Билл, прервав репетицию.       — Всё нормально, продолжайте. Хах… ха-ха! Не могу, аж слёзы потекли! Хах!       — Может ты уже успокоишься, а?!       — Да всё-всё, не нуди. Подумаешь, немного припугнул.       — «Подумаешь»?! «Немного»?! Ты совсем?!       — Ой, да успокойся. Всё, я перестал. Давай дальше работать.       — А, точно, ты не видел Луиса?       — А? Луиса? Нашего «ведущего актера»? Не, не видел. С того самого момента он не появлялся.       — Думаешь, она для него что-то значила? Может, была для него кем-нибудь?       — А мне-то какая разница? Я видел только её останки. До неё мне вообще нет дела. И уж особенно, с кем она романы крутила. — говорил я, спускаясь с лестницы.       — Это немного грубо, вот так отзываться о…       — О ком? О шлюхе, которая водилась с кем попало?! Нет уж, извольте, мне на неё насрать. И чего тебе приспичило так про неё поболтать?       — Да я просто хотел узнать, где Луис, вот и подумал ненароком.       — В любом случае, это уже не имеет смысла, так как она мертва. И надо продолжать жить дальше.       — Да, ты прав. Абсолютно.