.
Всю поездку, его мозг гудит идеями, и он едва смотрит на дорогу, пока добирается до Ист-Хэмптона. Сворачивая в переулок, к дому, он вдруг понимает, что прошло слишком много времени с тех пор, как он был здесь в последний раз. Этот дом разительно отличается от той маленькой однокомнатной квартирке в Бруклине, в которой он вырос, и даже от той, в Квинсе, где он жил, когда стал взрослее, той, которую он делил с крысами (настолько она была плоха) и чувствовал себя героем из мультика «Рататуй». Но этот дом Магнус считает также и своим местом, несмотря на то, что проводил в нем досадно мало времени. Прежде всего, это место, где живет его мама, он сам подарил ей этот дом и, вместе с ним, более комфортную жизнь, которую она раньше не могла себе позволить. Его мама сидит на крыльце, в своём кресле-качалке, с тяжёлой книгой на коленях. Перед домом раскинулся огромный сад, который выходит как раз на проезжую часть. Его мама вскакивает со своего места, как только видит его машину, и с такой энергией бросается вниз по ступенькам, что он боится, что она может упасть и убиться. Но он знает, что она его и с того света достанет, чтобы, как минимум, отругать за то, что редко ее навещал. Она заключает его в одно из своих ребродробящих объятий, как только он выходит из машины, и Магнус смеется, позволяя ей на мгновение выдавить весь воздух из его легких. — Привет, мама, — говорит он ей в волосы. Она отстраняется, чтобы обхватить его щеки руками, наклоняя его голову вниз и целуя в лоб. — Здравствуй, дорогой, — нежно бормочет она. — Ты выглядишь голодным. Заходи, я приготовила жареный рис. При этой мысли у Магнуса текут слюнки. — Почему же мы все еще стоим на пороге? Его мать смеется, нежно поглаживая его по щеке. — Я достану тебе тарелку, — говорит она, прежде чем войти внутрь. Магнус обводит взглядом все вокруг: река медленно течет вдалеке, деревья шуршат листвой, раскрашенной во все оттенки осени, от мягкого дуновения ветра, полуденное солнце блестит, отражаясь в реке, и окутывает все вокруг неземным сиянием. Ветер, холодный, но успокаивающий, касается его кожи, и он закрывает глаза, делая глубокий вдох. — Ты в порядке, детка? — кричит на индонезийском его мама из окна. Магнус улыбается про себя и поворачивается, чтобы войти внутрь. — Да, — говорит он и чувствует, что это абсолютная правда. Восхитительный аромат готовки его матери сдувает остатки его напряжения. — Хорошо быть дома. Амиша улыбается в ответ, ее глаза морщатся в уголках. — Тебе следует приезжать чаще, — предсказуемо говорит она. — Ты слишком много работаешь. Магнус усмехается, наблюдая, как она проверяет чайник с домашним чаем, который приготовила к обеду. — Кажется, я вспоминаю время, когда ты думала, что я работаю недостаточно много и усердно. Его мать цокает, качая головой. — Ерунда, — говорит она. — Я всегда знала, что ты трудяга. Магнус решает не продолжать спор, в конце концов, он знает, в кого он такой упрямый, и этот точно не выиграет. — Что ж, как только мы поедим и ты расскажешь мне все последние сплетни из книжного клуба, этот трудяга впервые за много лет вздремнет днем, и я более чем уверен, что это будет просто блять ахеренно. Его мать резко оборачивается, сердито глядя на него и шлепая по руке полотенцем. — Следи за выражениями! Магнус смеется, возвращаясь к машине, чтобы занести сумки в дом..
Переизбыток сна, как и недостаток его, могут вызывать просто отвратительную головную боль. Вот и сейчас, Магнус ворочается в постели, недовольно постанывая от того, как раскалывается голова, после слишком долгого сна. Тусклый свет, выглядывающий из-под занавески, четко дает понять, что уже почти вечер, но Магнус не спешит вставать, лениво потягиваясь в кровати, дотягиваясь ладонями к изголовью, разминая затекшие мышцы. С еще одним стоном он скатывается с кровати, хватает рубашку, висящую рядом с дверью, и натягивает ее. Он слышит голос матери, доносящийся снизу, вероятно, она разговаривает по телефону, поэтому он на мгновение вытаскивает свой телефон из кармана узких джинс, которые он небрежно скинул на пол, когда ложился спать. Он начинает вибрировать в его руке, прежде чем он успевает его разблокировать, имя Рагнора мигает на экране. — Уже скучаешь по мне? — ворчит Магнус в трубку. — Меня не было всего один день. — Я определенно не скучаю по тебе, — нагло врет Рагнор. — Чего не скажешь о твоем влюбленном мальчике. Магнус хмурится, потирая все еще заспанные глаза. — О чем ты говоришь? — Критик, — уклоняется Рагнор, именно это Магнусу было непонятно. — Сегодня он заходил в ресторан и как бы запаниковал, увидев объявление на двери. Похоже, он думал, что это из-за него мы закрылись. — Я напишу ему, — говорит Магнус, не в силах сдержать трепет в сердце при простом упоминании Алека. — Это было так спонтанно, что я забыл сказать ему, что буду временно отсутствовать в городе. — Тут такое дело… Сердце Магнуса бешено стучит в груди. — Рагнор, что ты сделал? — Возможно, я сказал ему, но это не точно, что ты поехал к маме, — говорит он, но в конце его голос подозрительно затихает, и Магнус понимает, что он что-то недоговаривает. — И? — И дал ему адрес. — Рагнор! — Магнус вздыхает, зажимая переносицу в попытке успокоиться. — Он выглядел как влюбленный щенок и все бормотал о том, что это его вина, — восклицает Рагнор без единой капли извинения в голосе. — Это действительно согрело мое холодное сердце. — Ты худший, — тяжело вздыхает Магнус. — Но я буду шафером на твоей свадьбе, — возражает Рагнор, невероятно гордый собой. — На какой это свадьбе? — Ой, вот только не начинай, — говорит Рагнор. — Ты сам-то себя видел последнее время? Ты стал больше улыбаться. У тебя разве что сердечки над головой не летали, когда он приехал недавно к тебе посреди смены. И судя по тому, какое я видел выражение у него на лице, то он абсолютно по уши в тебя, еще сильнее, чем ты в него. Я уже написал речь шафера. — У меня не летали сердечки над головой, — протестует Магнус, игнорируя каждое слово, насмешливо произнесенное Рагнором. — Не в этом дело, — резко возражает Рагнор. — Так или иначе, я просто хотел предупредить тебя и напомнить, что ты все равно меня любишь. — Сомневаюсь в этом, — невозмутимо отвечает Магнус. — Привези магнитик. — Я ненавижу тебя. — Передавай Амише привет. — Не буду, — ворчит Магнус. — Она тоже тебя ненавидит. Рагнор громко и неистово смеется. — Теперь я точно знаю, что ты лжешь. Пока, Магнус. — Ты никогда не будешь моим шафером! Рагнор вешает трубку, звонко смеясь, и этот звук эхом разносится у Магнуса в голове. Тихо ругаясь на своего друга, если его вообще можно так называть, Магнус смотрит на экран телефона. Пара пропущенных звонков от Рагнора и девять от Алека. Магнус прикусывает нижнюю губу, чтобы сдержать предательскую улыбку, которая так и норовит расползтись по лицу, когда он открывает сообщения от Алека. Ничего, если я заеду сегодня вечером после твоей смены? или во время смены? Думаю, я действительно смогу понравиться Рафаэлю, если буду продолжать удивлять его своими знаниями французских вин. Шеф? Я в ресторане, и там написано, что он закрыт до дальнейшего уведомления. Все в порядке? Я не хочу казаться истеричкой, но я немного волнуюсь? Вы закрылись из-за меня? Из-за того, что я сказал о твоей еде? Потому что тебе нужно знать, что это определенно не то, что я имел в виду. Магнус, я действительно волнуюсь… Твой друг Рагнор сжалился надо мной и сказал, что ты уехал. Мне очень жаль, Магнус. Пожалуйста, ответь на мои звонки, чтобы я мог должным образом извиниться. Ты ведь знаешь, что я никогда не хотел причинить вреда, верно? : ( Я уже еду. Магнус моргает, глядя в экран, и оборачивается, когда слышит мелодичный смех матери, доносящийся с первого этажа. Ох. Он быстро натягивает джинсы и бежит вниз по лестнице, следуя, по доносящемуся оттуда голосу его матери, на кухню. Она смотрит на него с ухмылкой, и он уверен, что этот блеск в ее глазах — самая пугающая вещь на свете. — К тебе гость, дорогой, — невинная мелодичность ее голоса совсем не обманывает Магнуса. Магнус переводит взгляд на Алека, который стоит рядом с его матерью. Он робко улыбается Магнусу, проводя ладонью по волосам и полностью забывая, что у него руки испачканы по локоть в муке. — Привет, — тихо говорит он. — Я… Нам нужно поговорить. Алек пододвигает ему чашку чая. Она все еще горячая, и сердце Магнуса бешено колотится, думая о том, что Алек заварил ему чай, как только услышал, что он проснулся. Кажется, даже его сердце решило предать его. Магнус смотрит на свое отражение в духовке: волосы торчат во все стороны, на щеке все еще видны следы от подушки, но, по крайней мере, он выглядит отдохнувшим. Он протягивает руку, чтобы взять джаджан пасар с подноса, над которым они работали, и еле уворачиваясь от матери, когда она хочет шлепнуть его по руке. — Пойдем на улицу, — говорит Магнус. Алек кивает и тоже берет пирожок. Амиша даже не пытается его остановить, вместо этого похлопывает по плечу. Магнус вопросительно смотрит на нее, но она даже не моргает. Алек выходит с кухни, направляясь к веранде, и Магнус уже хочет последовать за ним, как нежные пальцы его матери обхватывают его запястье, не давая уйти. — Он красивый, — шепчет она, но недостаточно тихо, поэтому Алек отлично слышит это. Магнус закатывает глаза, следуя за Алеком на улицу. Алек робко улыбается ему и садится на лестницу, ведущую из сада к берегу. Магнус садится рядом с ним и делает большой глоток чая. В это время года погода еще достаточно теплая. Обычно здесь тихо, но сейчас воздух наполнен звуками хлопающих крыльев и пронзительными криками нескольких чаек, что все еще не улетели зимовать. Не считая этого, это место, этот дом — уголок умиротворения, будто отрезанный от всего мира. — Думаю, я слишком остро отреагировал, — говорит Алек, нервно прикусывая нижнюю губу. Магнус нежно усмехается. — Ты так считаешь? Алек смеется вместе с ним, хотя и несколько напряженно. — Не знаю, я увидел табличку «Закрыто» на ресторане, а все остальное додумала моя паника. — он делает паузу, облизывая губы. — Не помогло и то, что, увидев меня в дверях, твой друг спросил, что я с тобой сделал. Магнус не может сдержать стон. — Со временем ты поймешь, что никогда не нужно верить тому, что говорит Рагнор. Он слишком поздно понимает, что это означает, что есть будущее, в котором Алек и Рагнор снова будут взаимодействовать, а это значит, что есть будущее, в котором Алек является неотъемлемой частью жизни Магнуса. Он ожидает, что паника поднимется в его груди, глубоко укоренившийся страх возьмет на себя то немногое, что осталось от его рациональности и здравого смысла. Но вместо этого он чувствует, что это могло бы быть неплохой перспективой. Скорее, даже хорошей. У Алека уголки губ дергаются в призрачной улыбке. — Я постараюсь запомнить это. Но все же мне очень жаль, если я, даже косвенно, был причиной твоего решения. Я понимаю, что был… — его голос затихает, он заканчивает фразу неоднозначным взмахом руки. — Упрямым? — подсказывает Магнус, прикусив губу от улыбки. — Ага, — робко бормочет Алек. Магнус нежно стучит Алека по плечу. — Я готовил тебе еще трижды, потому что не мог принять то, что ты был прав в каждой рецензии. Я думаю, что мы, наверное, равны по упрямству, Александр. Алек хихикает, прищурившись. — С этим не поспоришь. — Но я не злюсь на тебя, — говорит Магнус, нежно качая головой. — Нисколько. Я уехал потому, что хотел пообщаться с мамой. Мне нужно было прочистить голову и немного подумать, и она обычно в этом очень помогает. Алек заметно бледнеет, его глаза расширяются от ужаса. — Боже мой, — шепчет он себе под нос. — Я такой идиот. Мне очень жаль, мне не следовало приходить. Когда ты закрыл ресторан сразу после того, как я вчера вечером отвел тебя к Майе, я просто подумал, что это моя вина. Что, возможно, я перешагнул и… Магнус кладет два пальца на губы Алека, веселье плещется в его взгляде, — Во многом это было из-за тебя, — говорит он. — Дай мне сказать, — нежно шикает он, когда Алек собирается что-то сказать, вид у него явно удрученный. — Я не говорил, что это плохо. Я же сказал тебе, ты был прав еще в первый раз. Я потерял искру. В последние несколько лет готовка была больше похожа на рутинную работу, чем на страсть. Я позволил убедить себя, что главное — это деньги. Хотя для меня это совсем не так. Он убирает пальцы с губ Алека и переводит взгляд на линию горизонта. Солнце медленно начинает садиться, окутывая пейзаж великолепными розовыми и сиреневыми оттенками. — Я купил этот дом для мамы три года назад, — говорит он. — Она одна воспитывала меня и многим пожертвовала ради меня. Пока я рос, она работала на трех работах, чтобы обеспечить меня всем, что было нужно. Когда я наконец-то смог встать на ноги, я хотел показать, что благодарен ей за все, что она делала для меня и за все, что она не делала для себя, потому что всегда ставила меня на первое место. Я купил этот дом, никому не сказав, потому что это были мои деньги, я сам их заработал. Камилла взбесилась, когда узнала об этом. Кричала о том, что я мог вложить эти деньги в другое место. Она рассталась со мной, и я потратил много недель, пытаясь вернуть ее, пока, наконец, я не купил ей чертово ожерелье от Картье, и тогда она вернулась и заставила меня пообещать, что больше я никогда не буду тратить деньги, сперва не посоветовавшись с ней. — Алек недовольно хмурится и Магнус улыбается ему, пожимая плечами. — Это должно было быть предупреждением держаться от нее подальше, но вместо этого я начал жить со страхом, что, если она снова бросит меня, то я останусь совершенно один. Ей нравилось напоминать мне, что никто никогда не полюбит меня так, как она. И это прекрасно, мне с головой хватило такой любви. — Она все время заставляла меня извиняться, — говорит Магнус, чувствуя, как тяжелеет камень у него на сердце — За то, что купил квартиру меньше, чем у кого-то. За то, что забронировал поездку-сюрприз и не проконсультировался с ней. За то, что оставил открытую книгу на столе. Она критиковала все, и особенно мою готовку, хотя она построила на ней очень прибыльную для меня (и для себя) карьеру. Но она ни разу не извинилась передо мной, даже когда я поймал ее на измене с одним из продюсеров. Я вообще никогда не хотел с ним работать, но она настаивала. Алек морщится. — Мне так жаль, Магнус, что тебе пришлось пройти через все это. Магнус слабо улыбается ему. — И вот он ты. Извиняешься за все подряд, даже если, объективно, это не твоя вина. Ты ехал сюда три часа, чтобы извиниться за то, что, возможно, заставил меня принять решение, которое я должен был принять еще несколько месяцев назад. — он тянется, чтобы схватить Алека за руку, мягко улыбаясь. — Ты из совершенно другого теста, Лайтвуд. Алек слегка краснеет, его щеки покрываются нежно-розовым оттенком. Его большой палец нежно выводит круги на тыльной стороне ладони Магнуса. — Это ведь хорошо? — спрашивает он тихо. Сердце Магнуса сильно стучит в груди, разгоняя жар по всему телу. — Я бы не сидел здесь, если бы мне это хоть немного не нравилось, — говорит он с дразнящей ухмылкой. Глаза Алека мерцают приглушенным дневным светом, когда он отвечает такой же ухмылкой..
— Мне пора, — говорит Алек. Солнце уже полностью село, и они просидели на веранде намного дольше, чем Магнус может представить, рука об руку, плечо к плечу, сердце к сердцу. Магнус уклончиво мычит, слишком довольный и расслабленный, абсолютно готовый выдерживать холод наступающей ночи, если Алек останется рядом с ним. — Ерунда, — кричит, пугая до полусмерти, Амиша из окна кухни. — Слишком поздно, ты остаешься на ужин. — Мама! — недоверчиво шипит Магнус. Его мать отмахивается от него. — Тихо, Магнус. Александр остается на ужин. Не так ли, дорогой? Ошеломленный Алек смотрит на Магнуса и его мать, прежде чем остановиться взглядом на Амише. — На самом деле, я бы не хотел навязываться. Она твердо качает головой. — Слишком поздно ехать обратно в город. Ты можешь остаться на ночь, у меня есть комната для гостей. — Мама! — снова пытается Магнус, но безуспешно. Алек открывает рот и в шоке моргает, не зная, что делать. — Это действительно мило с вашей стороны, миссис Бейн, но… — Никаких но! — твердо прерывает Амиша. — Ночное вождение опасно. Да и вряд ли ты ехал сюда только для того, чтобы посмотреть в глаза моему сыну и полюбоваться закатом. Я настаиваю, чтобы ты остался на ночь. Алек что- то неразборчиво бормочет, густой румянец растекается от кончиков его ушей аж до воротника его серого свитера. — Я… Амиша кивает, чрезмерно гордая собой. — Тогда решено. Я даже могу показать тебе детские фотографии Магнуса. Вы, американцы, ведь так делаете? — Мама, пожалуйста, — стонет Магнус, закрывая лицо руками. Он не думал, что все еще может чувствовать себя подростком, которого смущает его мать в тридцать два года, но, видимо, это еще одна вещь, в которой он ошибался. — Ну, если так, — говорит Алек с озорной ухмылкой, которую Магнус просто обожает. — Я бы хотел остаться. Амиша торжествующе усмехается.