Sins of the father/Грехи отца

      Ванна была просто раем.       Северус никогда не был религиозен, но он был почти уверен, что испытал что-то самое близкое к религиозному опыту в своей жизни, когда его изможденные кости опустились в воду. Даже когда он зашипел от ее температуры. Почему женщины наливают в ванну такую чертовски горячую воду? Но он согласился и на эту, посчитав, что даже такая предпочтительнее холодной. И все же, опускаясь в горячую воду, от которой поднимался пар, он боролся с желанием (и проиграл) сжать свои яйца в кулак, защищая от жара, но через несколько мгновений его тело начало привыкать к температуре, и кожа порозовела.       Как только его тело привыкло к жару, ему стало невыносимо приятно, и он почувствовал себя слабым и бескостным, как котенок, которого быстро схватили за шкирку. В Хогвартсе он никогда не увлекался такими пошлыми вещами, как ванны с пеной, а в детстве, когда он мог оценить их по достоинству, у него никогда не было достаточно денег, чтобы он вообще мог их себе позволить. Однако сейчас он наслаждался этой роскошью и расслаблялся, и был благодарен за то, что пена, покрывавшая ванну, создавала визуальный барьер, благодаря которому ему не нужно было смотреть на свое несчастное тело.       Запахи ванны пронизывали его кожу и чувства. Мятный аромат пены с легким намеком на цитрусовые. Мягкое щекочущее ощущение, когда пузырьки касались его кожи. Влага на лице, когда теплый влажный воздух окружил его. Он расслаблялся некоторое время, пока его разум снова не включился в работу. Взглянув на воду с пеной, он увидел, что она по-прежнему чистая и прозрачная, с чистой белой пеной, и это его удивило. Он знал, что был не слишком чист и до того, как забрал своего сына и испачкался грязью и пылью еще больше, так почему же вода не была грязной? Он ожидал, что придется несколько раз менять воду, чтобы не сидеть в скопившейся грязи.       Он получил ответ на вопрос, когда осторожно стер немного крови со своей руки. Кровь капнула в воду, на мгновение окрасив ее в легкий ржавый оттенок, после чего вода слегка закружилась и снова стала прозрачной. Боковым зрением он заметил слабый свет и, повернувшись, увидел вырезанные на стенке ванны тонкие руны, которые периодически светились. Напрашивался вывод, что их добавили вручную, поскольку это была обычная маггловская ванна на когтистых лапах. Умно, Грейнджер. Очень умно. Очевидно, что руны для очищения были начертаны на самой ванне. Еще один беглый взгляд, и он обнаружил более тонкие руны, выгравированные на кранах. И тут он понял, что, несмотря на то, что он просидел в воде довольно долго, она была такой же теплой, как с самого начала, и теперь, когда его кожа привыкла к температуре, он должен был признать, что она была довольно приятной.       Он узнал плавный рукописный почерк, принадлежащий Грейнджер, и мгновенно понял, что она сама проделала всю работу с заклинаниями. Некоторые, возможно, даже были ее собственными творениями. Она всегда была вундеркиндом, но Чары, Трансфигурация и Арифмантика были ее сильной стороной. Филиус, Минерва и Септима жаждали взять ее в ученики.       Конечно, она превосходно разбиралась в зельях, могла сварить любое, если ей дать точные инструкции. Но ей просто не хватало чутья, необходимого для экспериментов и создания собственных зелий. Но в этом, подумал он, в экспериментах с различными рунами, в поисках той, которая заставит воду бурлить, как маггловское джакузи, в этом она была просто блистательна.       Он вспомнил, как она показывала пламя цвета колокольчика, и как Филиус отреагировал на это.       Северус и Филиус вместе следили за учебным залом, когда мальчик с 4-го курса напутал в простом заклинании и каким-то образом сумел погрузить Большой зал в кромешную тьму. Студентов охватила паника, поскольку они не могли сотворить даже простой люмос, пока Гермиона не вызвала свое пламя — постоянный ровный свет в темноте, позволивший им взять под контроль испуганных учеников. Северус и Филиус на мгновение остолбенели перед тем, как приступить к длительной работе по устранению последствий. Они попросили Гермиону остаться, и она еще раз продемонстрировала им свое творение. Пламя цвета синего колокольчика давало ровный поток света, и к тому же оно не грело… если только она сама этого не хотела. Она придумала его для решения проблемы освещения в библиотеке Хогвартса. Она ненавидела пользоваться лампами или свечами, боясь повредить книги, а заклинание люмоса, помимо того, что было утомительным и требовало частых повторений, создавало резкий и сильный белый свет, который, как она боялась, мог привести к обесцвечиванию текста в некоторых книгах, если использовать его слишком долго, как это делал солнечный свет. Поэтому она решила создать более безопасную альтернативу.       Маленькая третьекурсница Гермиона Грейнджер создала свое собственное заклинание с нуля, когда большинство взрослых волшебников сочли бы это невозможным, и сделала это просто для того, чтобы она могла читать дольше. Она даже не задумывалась об этом, не осознавала, насколько это монументально. Северус посмотрел на нее с немалым интересом, когда она упомянула, что свет безопаснее использовать рядом с зельями и чувствительными ингредиентами, поскольку он не выделяет тепла (если только вы этого не хотите) и, следовательно, менее реактивен. Затем она продемонстрировала несколько новых заклинаний, над которыми работала просто для развлечения. Просто для удовольствия. Как чары, создававшие ее маленьких птичек. Пока Северус, наконец, не отпустил ее, опасаясь, что Филиуса хватит удар. Позже в учительской, сжимая в руке банку с голубым пламенем, маленький человечек был так взволнован, радостен и горд, что Минерве пришлось дать ему глоток бренди, пока он не потерял сознание от столь долгого красноречивого монолога, а Северус с завистью смотрел на банку в его руках.       Когда Северус вернулся в свой класс в тот вечер, он обнаружил, что на столе его ждет банка с голубым пламенем.       Расслабившись в ощущении теплой бурлящей воды, он положил голову на бортик ванны и позволил себе закрыть глаза всего на минуту.