Say my name

Вообще-то, это не только история Консуэлы, но и моя тоже, хе-хе. Приятно познакомиться, я – Бруно Мадригал, но я думаю, что вы знаете – эта девочка тут столько всего обо мне рассказала… Даже как-то неловко быть её героем. Подумаешь – сказки… впрочем, не стану врать, мне нравилось и нравится рассказывать ей сказки – она единственная, кто слушает их внимательно. Предвкушаю ваше негодование, так как история набирает нехилые такие обороты, а вам всё ещё не ясно – будем мы вместе или нет? Думаю, и тот и другой исход навлечёт на нас с Консуэло гнев, ведь если мы будем вместе, то – как посмели, я же ей в отцы гожусь, а если нет, то – как посмели лишить вас сказки? В прочем, я-то концовку знаю. Рассказываем мы эту историю, уже прожив её. Считайте эту книгу вечерней сказкой у камина. Если учесть, что сказку рассказываем мы оба, мы хотя бы не поссоримся к концу. Ладно, что-то я разглагольствовался… давайте начнём. Я расскажу немного о своих мыслях в те дни, потому что важно понимать обоих героев для полного видения истории. Когда я впервые увидел Консуэло (а это было ещё тем вечером, которым я вернулся), я узнал её сразу. Она очень выросла и изменилась, но глаза оставались такими же. Меня всегда поражали её глаза – они были не карими, как у всех жителей городка, не тёмными, а зелёными, такого сочного зелёного цвета, что и не спутаешь ни с кем другим. Я не смог подойти к ней – было шумно, вся моя семья радовалась, да и я, признаться, немного стеснялся. Захочет ли она меня видеть? Ведь я тогда исчез и ничего ей не сказал, а я помню, как ей нравилось общаться со мной. Я решил не обременять её своим обществом, но не смог не посмотреть на не пару раз – всегда приятно видеть старых знакомых. Ночью я вспоминал, как мы проводили время раньше, и не мог сдержать улыбки. Признаюсь, мне нравилось с ней возиться, она была почти такой же смешной, как малышка Мирабель, и такой же весёлой, как Долорес. Она постоянно дарила мне всякие забавные вещицы (к сожалению, без разрешения матери), и мне приходилось возвращать их домой незаметно от неё. Мы часто любили уединиться у озера, не менее часто к нам присоединялась Мирабель, и вот такой тесной компанией мы любили веселиться. Мы играли в догонялки и прятки, рассказывали страшные истории, подсвечивая лица фонариками, читали по ролям. Мне не хватало всего этого, когда я ушёл. Конечно, я уже не смогу вернуть то время – она ведь стала такой взрослой, наверное, очень серьёзная… Так я думал, пока она не пришла на девичник к Долорес. Я не смог удержаться, чтобы не поприветствовать её. Я был рад видеть её. Вблизи она выглядела не такой взрослой и важной, как показалось мне в тот вечер. Лишь волосы отстригла под Камило и глаза стали немного грустнее, но это нормальные метаморфозы при взрослении. В целом она осталась всё той же маленькой Конси, которая смеялась с моих шуток и, распахнув глаза, слушала сказки. Мне снова захотелось увидеть её лицо, когда она переживает за принцессу и принца, и я решил попробовать. Пока она веселилась наверху с девочками, я сочинял для неё новую сказку. Я не знал, когда расскажу её, но очень надеялся рассказать. Консуэло была для меня кем-то из прошлой жизни, кем-то, кого я когда-то любил, так же сильно, как Долорес и Мирабель. И вот мне представился случай рассказать ей сказку. Под утро она спустилась на кухню попить воды, и я её напугал случайно. Было немного неловко, но ситуация была самая подходящая. И я снова, как тогда, десять лет назад, увидел её горящие глазки, восхищённые историей, и у меня, как и тогда, что-то сладко защемило в груди. Мне было радостно видеть, что она не стала злой взрослой, а осталась внутри всё той же девочкой, которую я…любил? Было ощущение, что и она часть нашей семьи (думаю, у других таких мыслей не было, они же не возились с ней с детства), как сестра Долорес и Мирабель. А потом была свадьба, и я окончательно перестал думать о том, что она не принадлежит к нашей семье. Она так органично смотрелась с Мирабель, с Камило, с Антонио, что любые сомнения отступили. Я пригласил её на танец, сам до сих пор не могу понять зачем, но мне просто хотелось сделать ей приятное. Я же её дядя. А она сидела одна и явно хотела потанцевать. Не мог избавиться от ощущения, что она и моя племянница тоже. Провожал её с такой же заботой, с какой провожал бы Мирабель. Всякое стеснение исчезло – она была одной из Мадригал, несомненно, это так. По крайней мере, для меня. А потом Мирабель предложила позвать её на мой день рождения. Удивительно, как эта мысль мне самому не пришла в голову! У нас сложилась отличная компания – Конси, я и Мира. Мы такой компанией смотрели спектакль, а потом Конси захотела поговорить со мной. Было интересно, что она скажет, в прочем, я подозревал, что она хотела сделать поздравление или что-то типа того, потому что при всех стеснялась. Трудно удержать сказанное в тайне в доме, где живёт Долорес. Уже на следующее утро все знали, что Консуэло тоже рада моему появлению. В прочем, я не понял оживления семейства – это казалось логичным, (хоть и было при этом невероятно милым). Ведь мы общались, когда она была ребёнком. После моего дня рождения у меня остались какие-то странные, смешанные эмоции, которые залегли внутри пушистым тёплым комком, словно котик, и я пока не знал, что это. Но давайте посмотрим, что было дальше. Вам в песне, или можно так, словами? Хе-хе, ладно, давайте словами, а то в доме все спят. Сейчас ведь три часа ночи, один я со своими крысами бодрствую. Знаю, что в Колумбии песни и танцы приветствуются в любое время дня и ночи, но всё же не хочется будить город. Я вышел на балкон и вдохнул свежий ночной воздух. В окне у Конси горел свет. Странно, что она не спит, ведь уже очень поздно. Наверное читает про своего Хорхе. Я тихо засмеялся, вспоминая её лицо, когда мы с Мирабель смеялись за столом. Надо будет показать ей Хорхе, ей должно понравиться. Интересно, когда она придёт к нам в следующий раз? Праздников вроде не намечается, но всё же хочется повеселиться с ней. Мне кажется, будет здорово, если мы станем друзьями. Так я размышлял на балконе, надеясь, что ни у кого из нашей семьи пока не появилось дара читать мысли. Вспомнилось, как Консуэло защищала мой дар от меня же самого… это было так мило и так неожиданно – обычно он никому никогда не нравился, даже моим родным. Чего уж греха таить, мне тоже некомфортно иметь «третий глаз». А ей он показался интересным и необычным…может, потому что она сама интересная и необычная?.. Я ещё раз глянул на окошко и зашёл в свою комнату. Было немного прохладно.