Say my name

- А я знала! – в комнату ворвалась Долорес. – Я всё слышала! Конси, это просто без слов! Мои поздравления! - Что ты слышала? – обернулась я. От счастья совсем одурела и не сообразила сразу, что она вообще-то даровитая. - Ваши признания, конечно! – она пожала плечиком. – Я вообще-то всё слышу. - Мирабель, слышала новость? – вслед за ней в комнату попрыгунчиком вкатился Камило. – Консуэло влюблена в нашего дядю, вот дела! - Я вообще-то здесь! – напомнила я. - Я вообще-то здесь! – передразнил меня подросток, мигом приняв мою внешность. Я стукнула его подушкой по голове. Он перевоплотился обратно. - Дурашка, - фыркнула я. За ним в пижамке притопал Антонио: - Крысы мне всё рассказали… - пробормотал он, указывая на парочку крысок, которые обустроились на воротнике его рубашечки. – Они так радовались! Ты теперь будешь моей тётей? – он забрался ко мне на колени и по-свойски обнял. Я замерла от неожиданной нежности мальчика, но потом прижала его к себе и рассмеялась: - Ну….я ещё об этом не думала… - Хм, - Долорес пожала плечами и прислушалась. – Он хочет три ребёнка. Я поперхнулась неловким смехом. - Три??? Не многовато ли?.. - Ну, кому как, - фыркнула Мирабель, в шутку пихнув меня в бок. – Чур я крёстная! - А как их будут звать? – игриво поинтересовалась Долорес. - Что у вас тут за собрание? – в комнату вошла сонная тётя Джульетта, а за ней дядя Августин. Отлично, думаю, вскоре мне стоит ждать всю семью. Я не знала, что ей ответить, поэтому просто уткнулась лицом в плечо Антонио и молчала. - Конси выходит замуж за Бруно, - непосредственно сообщил мальчик. - Что? – они перевели взгляд с меня на Мирабель, совершенно не понимая, о чём мы. От радости Антонио запрыгал на кровати, убеждая меня, что я буду лучшей тётей и мамой. При этом он не отпускал моих рук. От его шума проснулись и остальные члены семьи. Вскоре в комнате Мирабель оказалось больше человек, чем та могла вместить. Последним в комнату протолкался Бруно: - Почему вы все не спите? Что за шум? Драки, надеюсь, нет? Что случилось? Тревожный такой котёнок… - Хотелось бы спросить у тебя, - тётя Пепа скрестила руки на груди. – Мой сын говорит, что ты женишься. - Ж-женюсь? – он растерянно глянул на меня. – Я? - Он ничего не хотел слушать, - я пожала плечами и приподняла ребёнка, словно оправдываясь. - А я слышала её признания! – обрадованно сообщила Долорес, удачно выбрав момент – собралась вся семья, кроме бабушки. – Все четырнадцать лет, с тех пор, как она научилась говорить. Бруно, ты хорошо так подцепил мою подружку, - он с улыбкой ткнула дядю в бок локтем. – Иногда я жалела, что её научили говорить, боже! - Эй! – возмутилась я. - Но я могу сказать ещё кое-что, - улыбнулась она мне. – Кое-кто тоже вслух размышлял о тебе. - А давайте подумаем, как мы всё объясним бабушке! – поспешно перебила её Мирабель, потому что дядя Бруно явно смутился. Я это заметила, и не могла не улыбнуться счастливой улыбкой. - Что же вы хотите мне объяснить? – в комнату вошла тётя Альма. Тут у меня сердце ухнуло в пятки, и я, усадив Антонио на кровать, прижалась к Бруно, взяв его за руку. - Что тут у вас происходит? – бабушка явно была не в настроении. Я бы тоже была не в настроении, если бы меня разбудили посреди ночи. - Я..я…понимаешь, у меня…у нас для вас есть новость, хотел утром, но…хе-хе…раз уж так вышло, что…что вы все здесь… - Бруно от стеснения сбивался, я очень хотела как-то ему помочь, но сама еле дышала. – Мама, нам надо поговорить. Наедине, - он осторожно выпростал ладонь из моей цепкой хватки, бережно дотронулся до моих плеч, успокаивая, и вывел мать в коридор. - Мне конец, - я еле сглотнула ком в горле и села прямо на пол. – Это точно конец. Если у моей мамы можно и не спрашивать, всё равно её мнение никого не интересует, то тётя Альма… Некоторое количество членов семьи, казалось, до сих пор не понимало, что происходит. В курсе дел были только дети, взрослые спросонья совсем растерялись. - Я поставлю чай, - тётя Джульетта приняла самое мудрое решение в своей жизни. – Не беспокойся, он всё уладит, - улыбнулась она мне на прощание. Я слабо улыбнулась в ответ. В такие моменты, в три ночи, когда весь дом на ушах стоит, самое лучшее это – разговор и чай. Я понимала, что мне придётся объясняться перед всей семьёй, но я рассчитывала сделать это хотя бы утром, но теперь…. Я мысленно готовилась к своей речи и прикидывала, кто из взрослых примет меня, а кому придётся смиряться. В прочем, что там объяснять? Я думаю, многие из них понимают, как это происходит – ты и сам в шоке, что так получилось. Вскоре родители ушли, я осталась с детьми. - Дорогие друзья, - вдруг начала я. – Ребята. Я всё понимаю. Я пойму, если вы не захотите со мной общаться или не примите меня в семью – трудно, когда жена твоего дяди…твоего же возраста. Я не рассчитываю на вашу любовь, но прошу и меня понять…я…я не могу жить без него, я…так уж вышло, я не выбирала. Поверьте, если бы моя воля, я бы… - Эй, - тихо позвала меня Мирабель. Я прервалась на середине тирады. - Всё хорошо, - она обняла меня, а затем все присоединились к обнимашкам. - Мы только рады, что ты теперь с нами, - хмыкнула Камило. – Новый товарищ для проказ – разве плохо? - Ты очень милая, - успокоил меня Антонио. - И тебе очень повезло, что ты нашла свою истинную любовь, - Изабель взяла меня за руки и заглянула мне в глаза, улыбнувшись. – Береги её. Я чуть не расплакалась и, растрогавшись, обняла её. Это была не та Изабель, которая могла больно уколоть – это была добрая и неимоверно глубокая девушка, такая же прекрасная, как река и цветы. - Спасибо, - прошептала я. Луизе, по-моему, было вообще всё равно – она только ухмылялась, словно бы всегда знала, что так и будет. Долорес что-то втолковывала ничего не понимающему Мариано, и в курс дела он въехал только после слов: - Будет ещё одна свадьба! А я знала, я знала! Помнишь, как Бруно поймал букет? – она кинулась ко мне. Я вспомнила. Забыла вам рассказать – такой неловкий был момент. Дело в том, что на свадьбе Долорес и Мариано невеста кидала через спину букет – ну так, по традиции, да и весело. Мы все попытались поймать, я скорее ради смеха, чем из надежды на что-то, но в итоге цветы прилетели в руки Бруно, который вообще стоял в стороне. У него было такое лицо, словно он Чёрную Метку получил или что похуже. Мы все с этого очень смеялись – как он испугался, - но что-то мне показалось не так тогда. Это я теперь понимаю, что он вспомнил предсказание и испугался. Без лишних слов Луиза с лёгкостью подхватила мою кровать и вынесла её из комнаты Мирабель. - Эй, куда? – засмеялась я. – Выгоняете, да? Или в коридоре спать буду? Я выглянула за дверь и с расширенными от удивления глазами увидела, как она вносит кровать в комнату Бруно. Ладно, нас так ещё никто не сводил, как Луиза, признаю. Зачем…боже… всё было так неловко, что я не знала, куда себя деть. Вместе с тем меня до сих пор переполняла радость – я никак не могла поверить в случившееся. У меня было ощущение, что я только что приобрела кое-что очень важное, очень дорогое, и очень ценное, что легко потерять и нелегко сохранить, и почувствовала, что за эту драгоценность я буду рвать и метать, если понадобится, буду делать всё, чтобы не отпустить её. - Бруно! - Мам… - Как ты мог! -Мам… - Она ведь ещё совсем девочка! -Мам… - Вы друг другу не пара! - Мам, дай мне сказать, - наконец вымолвил я, набираясь смелости. – Выслушай меня. Прошу. - Только в память о той радости, которую я ощутила, когда ты вернулся. Больновато. - Я осознаю, что я намного её старше, - начал я, делая невольные паузы между словами. – Я понимаю, какая это ответственность, как это серьёзно и как…как к этому отнесутся горожане, я тоже понимаю. Но я очень надеюсь на вашу поддержку, на поддержку своей семьи, потому что я…я люблю её, - произнёс я немного удивлённо, потому что пока ещё сам не понимал, как так вышло. - Бруно, это бесстыдство! Ей и семнадцати нет! – возмутилась она. - Но тебе было всего семнадцать, когда ты вышла за моего отца, насколько я помню. Я вполне в силах подождать её. - Это неуважение по отношению к ней, в конце концов! - О…о чём ты? - Ты не даёшь ей встретить настоящую любовь! Вскружил голову девчонке и рад! - Мои помысли были совершенно чисты, и я не прилагал никаких усилий для её симпатии ко мне. Я уверен, что это настоящая любовь. Как у вас с папой, мам, - я посмотрел на неё, надеясь, что хоть эта фраза её переубедит. – Дай ей время, и она…она понравится тебе. Она чудесная, она нежная и добрая, она готова любить всех, - я невольно улыбнулся, говоря о ней. - Это неправильно, - не соглашалась она. - Мама, - на кухню протиснулась Джульетта и вмешалась в разговор. – Я не разобралась ещё пока, что к чему, но она его любит, и это видно, а разве не это главное? Разве он не заслуживает любви после всего? Я думаю, тебе стоит дать ей шанс. Я кивнул, поддерживая слова сестры и с надеждой глядя в глаза матери. Та молчала, но потом произнесла: - Один шанс. Если она его упустит – пусть пеняет на себя. Я благодарно обнял её. Знал, что согласится, не смотря ни на что знал. Джульетта поставила чайник и накрыла стол. Я сходил за Конси и остальными. - Нам придётся объясниться, - виновато произнёс я. – Но я с тобой, так что не переживай. - Твои племянники меня уже приняли, так что переживать нам только за реакцию взрослых, - улыбнулась она. Мы спустились на кухню и расселись за столом. Я села между Бруно и Мирабель – так мне было спокойнее всего. - Что ж, мы все ждём рассказ, как так вышло, - Альма повела рукой. - Мам, тебе не кажется, что…стоит сохранить их право на тайну? – вмешалась Джульетта. – Меня с Пепой ты так не терзала. - Ваши мужья не были младше вас на тридцать с лишним лет, - отрезала женщина. – И вы их тоже. Я съёжилась, но Бруно под столом поймал мою руку и ободряюще её сжал. - Да, я люблю вашего сына, - я с вызовом посмотрела на неё. – Если вам интересно, то я питаю к нему нежные чувства с детства. А больше рассказывать и нечего. Я думаю, все уже смогли…переварить полученную информацию, - сказала я. – А как так вышло – никто никогда не знает, верно? Вы же и сами…чувствовали это. - И то верно, - закивала тётя Пепа. – Думаю, в объяснениях никто больше не нуждается. – Чаю? Я кивнула и уставилась в кружку с напитком. По тяжёлому молчанию справа от меня я догадалась, что главе семьи мой ответ не понравился. В прочем, я имела право не посвящать её во все тайны дела. Всё-таки это личное. Примет – отлично, не примет – там посмотрим. Было видно, что взрослым несколько неловко за чаепитием – наверняка дядя Августин думал, что жена брата его жены возрастом с его дочь. Но мои страхи были больше надуманными, чем оправданными – когда я поймала его взгляд, он по-доброму мне улыбнулся. Все старались заполнить молчание беседой, но получалось плохо. Все были немного сонными, поэтому вскоре чайная церемония кончилась, и все разошлись спать. Когда мы с Бруно стали подниматься по лестнице, я, краснея от неловкости, тихо сообщила ему о поступке Луизы. - Мне кажется, стоит её попросить вернуть кровать обратно, - заметила я полушёпотом. - Солнце, ты о чём? – ласково спросил Бруно, слегка дотронувшись до моей щеки. – Нет-нет, если…если тебе неудобно, то конечно… - Просто, наверное, как-то…неприлично. - Но ты сама не против? Я помотала головой. - Вот и пойдём. Уже скоро утро, надо выспаться. И надо будет сходить к твоей маме. Я замерла в дверях. Моя мать… - Ты…ты хочешь пойти со мной? - Я думал, тебе так будет легче, но…но если нет, то я останусь, конечно. - Я, честно говоря, вообще не хотела ей говорить об этом… - Почему? – он закрыл дверь и, бережно взяв меня за руку, завёл в комнату. - Потому что она никогда мной особо не интересовалась, никогда не понимала меня, да и не хотела понять. - Нет, я думаю…думаю, ты не права. Возможно, она не понимала тебя, но сама страдала от этого. Ей было некогда понять – работа, а ещё у тебя младшая сестра. Она думала, что сделает семье лучше, если выдаст тебя за Аарона. Представь себя на её месте. Следующий час мы провели в «психотерапии» - я выговаривалась Бруно, рассказывая обо всех своих обидах на мать, о наших конфликтах, о том, что я старалась сглаживать углы, а она всё наглела и наглела. Когда я, наконец, закончила, он сел на мою кровать и, взяв меня за руки, попросил посмотреть на него. Осторожно вытер пальцами уже почти высохшие слёзы. - Конси…тебе ли не знать, что я понимаю тебя. Меня с моим даром вообще никто…никто кроме тебя и принимать не хотел, даже родная мать… но она по-своему заботилась об Энканто, поэтому она так поступила. Я понимаю, что тебе больно, неприятно, обидно, но…но что, если поговорить с мамой? Как ты поговорила со мной. Если бы ты не пришла, я бы наверное и не решился объясниться во всём, так бы и умер, не сказав тебе ни слова… Что, если она всё же поймёт тебя, и вы обретёте счастье и любовь? Нельзя отворачиваться от своей семьи, даже если она отвернулась от тебя… Представляешь, как ей будет приятно знать, что ты счастлива! К тому же, у нашей семьи достаточно денег, так что наш брак должен понравиться ей ещё больше, чем брак с Аароном. Тут он замешкался и замолчал, поняв, что произнёс «наш брак». Я улыбнулась и осторожно поднесла его ладони к груди, потом наклонила голову и дотронулась губами до каждой синей венки. - Хорошо… - приглушённо сказала я. – Если ты хочешь, мы поговорим с ней. Он прошептал что-то, я не расслышала, но по тону догадалось, что это было что-то вроде «солнышко», и обнял меня, взъерошив мне волосы. - Ничего, если я так делаю? – тут же спросил он. - Мне всё нравится, - еле ответила я, потому что была на грани обморока. Мы заснули в обнимку, обернувшись калачиком друг о друга. Когда проснулись, было уже раннее утро, и лучи солнца будили нас с завидной настойчивостью. - Дядя Бруно! Конси! Вы будете обедать? – в дверь постучали. Я резко распахнула глаза и сначала не поняла, что происходит – я устроилась прямо на руках у Брунито. Он тоже проснулся и с неловким видом сел. Мы смотрели друг на друга и ждали, кто ответит Мире. - Да, идём, - наконец сказала я. - Хорошо, тогда я на вас накрою! - Спасибо, это будет очень мило с твоей стороны, - улыбнулась я. – С добрым утром, солнце, - я с любовью посмотрела на Бруно – такой взъерошенный котёнок. Он снова смутился и смешался, так что я чуть не расплакалась. Я тут же решила, что буду делать ВСЁ, что в моих силах, чтобы он понял, что он – солнышко, и чтобы ему было достаточно любви, и чтобы ему было спокойно и уютно, и чтобы… - Я люблю тебя, - прошептала я, радуясь, что теперь можно говорить это и не стыдиться своих слов. Так-так. Пока наши голубки воркуют в постели, я бы хотела вмешаться в повествование. Не хочу показаться заносчивой, но я тоже принимала живейшее участие в этой истории, и вот какое. Когда я пошла будить Бруно и Конси, бабушка уже была на нервах. Ночью ей не очень понравилось всё, что она узнала, к тому же ответ Консуэлы показался ей грубым. То, что «эта мерзавка» смеет так долго задерживаться здесь, неимоверно выводило её из себя. Но я не хотела, чтобы такое чудесное утро моей подруге омрачило неприятие бабушки, поэтому, вернувшись на кухню, я встала в дверях и привлекла внимание семьи, которая вовсю накрывала на стол: - Послушайте все, пожалуйста! Это очень важно! Все обернулись на меня. - Кто не против Консуэло в этом доме, поднимите руки! Все тут же вскинули руки вверх. - Значит так. Как вы видели, бабушке она не очень понравилась в качестве нового члена семьи. А это значит что? Значит угроза для счастья нашего любимого Бруно! А значит, что мы должны сделать? - Помочь им бежать? – предложил Камило. - Нееет, - фыркнула я. – До этого, надеюсь, не дойдёт. Пока они не спустились вниз, и бабушка не выгнала Конси взашей, нам надо убедить её, что выбор дяди Бруно вполне правильный. Только Консуэло сможет дать ему столько любви, сколько ему надо. Все согласно закивали. Операция «спаси любовь дяди» началась.