***
2014 За поездками в Москву, репетициями, встречами с продюсерами, техничками и непринятым пилотом пролетел год. Собираться с силами было все труднее, но ребята не переставали верить и надеяться на победу в этой битве за эфир. Ситуация с девушкой не менялась ни в худшую, ни в лучшую сторону. Арсений уставал от бесконечных ссор и недопонимания, но решил, что просто будет к этому иначе относиться. В конце концов, он привык к ней и не хотел резких перемен на данном этапе своего жизненного и карьерного пути. Он, не вдаваясь в детали, все-таки рассказал Антону о своих проблемах, так как не желал больше обманывать парня, говоря, что дела у Арсения лучше всех. Шастун поддерживал его, вновь рассказывая о своей пассии, которая вела себя так же, как девушка Арсения, если не хуже. Шаст не терпел истерик, и потому прятался от девушки у родителей и друзей в Воронеже или вовсе сбегал в Москву. Антон, казалось, был искренне опечален тогда этим разговором. Взгляд потух, а в голосе не было прежней живости, будто воспоминания о проблемах забирали у него всю энергию. — Что делать будем? — спросил Антон, глядя на Арсения как на товарища по несчастью. — Импровизировать, очевидно, — ухмыльнулся Арсений, радуясь получившейся игре слов. Он вспомнил, как говорил Антону, что надо делать только то, что нравится и ни о чем не жалеть, но не хотел повторяться. Тем более, лично он не знал, чего хотел. — Может, ну их нахуй, бросим все и будем жить вместе? — улыбаясь, спросил Антон. — Ни драмы, ни истерик. Представляешь? Ой, это было бы просто царство спокойствия. Арсений взглянул на него с умилением. Какой же все-таки забавный парнишка.***
Все изменилось резко и внезапно. «У нас будет ребенок». Четыре слова, которые все перевернули внутри и снаружи. Был ли Арсений готов к такому? Точно нет. Хотел ли он этого? Абсолютно да. Он любил детей и мечтал о своих, хотя и не планировал так скоро. О столь радостной новости Арсений решил сообщить коллегам лично. Все были в восторге, спеша поздравить будущего отца и надавать побольше советов, будто он смог бы все их с ходу запомнить. Радовались все, кроме Антона. Он подошел и осторожно скорее спросил, нежели утвердил: «Поздравляю?». Ну конечно, Антон помнил их недавний разговор о личной жизни и теперь не знал, как реагировать. Он был потрясен, обеспокоен и, казалось, расстроен. Но не Арсений. Известие о ребенке осчастливило его настолько, что он забыл про все неурядицы. Он готов был носить девушку на руках и с нетерпением ждал появления малыша. Попов тогда ответил, что теперь переживать. И что он, видимо, женится. Антон лишь слабо улыбнулся, притягивая Арсения за руку к себе в объятия. — Тогда я рад за тебя, Арс, — тихо произнес Шаст, чтобы это мог услышать только Арсений. От этих слов почему-то болезненно екнуло в груди. Но эйфория от новости о беременности длилась недолго. Как бы ожидание ребенка не затмевало собой все, проблемы между Арсением и, теперь уже, женой по-прежнему остались нерешенными, а бурный гормональный фон новоиспеченной супруги только разжигал новые конфликты. Так жить стало просто невыносимо, но и отступать было некуда. Еще пару месяцев назад он мог просто исчезнуть, оставив несчастные отношения позади, но не теперь. Поэтому оставалось только сбегать из дома хотя бы на пару часов, приводя мысли в порядок на улицах любимого города. В одну из таких прогулок и пришла дурная идея в не менее дурную голову. Вы (23:48) Я ошибался Необдуманное сообщение ушло быстрее, чем он успел передумать его отправлять. Зачем я это сделал? Грузит снова своими проблемами чужого человека. Скачет между мнениями, не зная, какое правильное и какого ему стоит придерживаться. Прошел час, а ответа не было. Арсений ни о чем в своей жизни старался не жалеть, но об этом маленьком спонтанном сообщении он жалел еще как. Да так, что уже готов был вообще никогда ему больше ничего не писать. Арсений волновался, хотя видимых повод тому не находил. Смска другу, что такого? Но он буквально не находил себе места в квартире, желая бегом выбраться из четырех стен и успокоить мысли вдали от дома. Но вдруг завибрировал телефон, и как он полоумный ринулся проверять, что там. Шаст (00:53) Что случилось? Арсений обрадовался ответу, но понимал, что никакого четкого плана этой переписки у него не было. Он не знал, что ответить, и просто как дурак нервно пялился в экран телефона, где покоилось долгожданное сообщение. Вы (00:59) Стало только хуже Шаст (00:59) Сочувствую Никаких оповещений о том, что собеседник печатает сообщение, не появлялось. Арсений пожалел еще сильнее. Это совсем не то, что он хотел получить в ответ, хотя чего он хотел — он не знал. Просто думал, что Шастун отнесется к нему с куда большим понимаем, нежели ограничится одним сухим словом. Арс теперь чувствовал себя полным идиотом. Стратегия скрытности никогда его не подводила, и, видимо, настало время к ней вернуться. Шаст (01:04) Я планировал выбраться куда-нибудь на выходные. Хочешь, приеду? Что? Как бы они не общались, Арсений не предполагал, что Антон готов был бы ради него приехать в другой город. Попов, взволнованный до поднимающегося жара по лицу, не успел отправить ответ, как вдогонку прилетело дополнение. Шаст (01:05) Нина не против Питера тоже Короче, мы приедем в субботу утром Легкая досада растекалась внутри Арсения, который за пару сообщений словно прокатился на американских горках. Или просто взобрался на вершину и неприятно шлепнулся с нее. Но почему так? Его чувства всегда опережали разум, поэтому только спустя пару минут он осознал, что действительно, на полном серьезе, хотел, чтобы Антон приехал один. Так они могли бы спокойно поговорить, никого не стесняясь. А теперь, вроде как, терялся весь смысл. Вы (01:16) Буду ждать***
— Ну, рассказывай, — сказал Антон, когда они устроились за столом в первом попавшемся баре по дороге к центру города. — Что ж, — начал Арсений, нервно теребя подставку для стакана, — все плохо. — Многообещающе, Арс, — бросил Антон, делая глоток пива, не отрывая от Арсения взгляда. — Я не привык все вываливать малознакомым людям, знаешь ли. — Это я-то малознакомый? — ухмыльнулся Шаст. Арсений не понимал, с чего начать и нужен ли вообще ему этот разговор. Увидев Шастуна, он снова захотел смеяться, разговаривать о всяких глупостях и не думать о проблемах. Вспомнил, что когда-то хотел показать ему город. — Если раньше было все хуево и я мог выбраться из этого, то теперь все хуево и я не могу выбраться из этого, — выдал Арсений, поднимая взгляд на Антона. — Ты в западне, — заключил Антон. — Я в западне, — повторил Арсений. И заметил, что Шастун вообще-то пребывал в отличном настроении и еле сдерживал улыбку, прикрываясь бокалом пива. — Ты чего лыбишься? — не удержался Арсений, не понимая, что происходит, а главное, почему ему тоже хочется улыбаться. — Не знаю, — улыбка парня стала еще шире, а глаза хитро забегали. Тупо попялившись какое-то время на Шаста, Арсений не удержался и еще от одного вопроса: — А где же твоя прелестная спутница? — Я отправил ее по магазинам, чтобы не мешала, — легко ответил Антон без тени стеснения. — Ну, что ты, она бы не помешала, — ради приличия сказал Арсений, хотя внутри все ликовало. — Просто я подумал, что ты не сможешь иначе мне ничего рассказать. Арсений был восхищен такой проницательностью. — Плюс она у меня впечатлительная. Я бы не хотел вас знакомить. — Почему? — Да от тебя все девки млеют, — ответил Шаст, немного нахмурившись. — Ой, ну извините, что я такой обаятельный, — парировал Арсений. — Но если серьезно, я никогда не уводил девушек. Вроде. — А парней? — съехидничал Антон. — Ты обалдел? — Просто эти твои джинсы… За шутками и непринужденными разговорами вечер тогда пролетел незаметно. Они забыли обо всем, так и не обсудив свои проблемы, которые будто перестали быть важными. После бара Арсений все же потащил Антона прогуляться по ночным улицам Петербурга, рассказывая, где он любит поужинать, где варят самый отвратительный кофе, где он предпочитает объезжать пробки, где живут его знакомые и так далее. Энергия била ключом, хотелось показать Шастуну все. Это был приятный вечер за долгое время. В Москве было так же. Легко, задорно. Как на сцене, так и в жизни. — Между вами однозначно есть химия, мне нравится, — воодушевленно говорил Стас после особенно удачных игр. — А физика? — расплываясь в улыбке, отвечал Арсений, потому что в такой компании ему было комфортно шутить даже так тупо. — Физики точно нет, у меня с физикой всегда все очень плохо было, — поддерживал Антон этот фонтан юмора, пока остальные сгорали от стыда. — Ведете себя, как два гомика, — причитал Позов, каждый раз пытаясь гармонично влиться в их игру, но каждый раз так и не вписываясь в нее. — Девственник, педик… Шаст, ты собираешь все эти очаровательные качества, как покемонов? — не мог угомонится в своем юморе Арсений. — Ой, Арс, я все равно гетеросексуальнее, чем ты. Даже если я поцелую парня, то все равно буду гетеросексуальнее тебя. Так поцелуй. Мысль возникла столь мгновенно, что Арсений не успел ее разумно обработать, просто застыв в ступоре от голоса в голове. Появилась ли она из-за охоты быть дерзким в своем ответе, или же это было другое чувство. Пугающее, но в то же время интересное из-за своей запретности. Даже не чувство. Желание. Направленное на Антона. Блять. Этого не могло быть. Это точно просто проявление тяжелого характера и токсичного чувства юмора. Данная интерпретация устраивала Попова, хотя и не успокаивала окончательно. — Что, Арс, нечего ответить? Конечно, нечего — в голове возникает то, что не должно! Пиздец! — Конечно, есть. Иди нахуй! Если они не виделись, то часами переписывались. Если виделись, то неотрывно друг от друга обсуждали все на свете. Арсений чувствовал себя рядом с Антоном словно дома, наслаждаясь каждой минутой, и потому очень тосковал в разлуке — как они вместе сыпались с глупых шутеек, как самозабвенно Шаст мог пересказывать сюжеты каких-то боевиков, которые Арсений никогда в жизни не посмотрит, по тому, как парень, будучи в хорошем настроении, нелепо зачитывал какой-то рэп. Скучал по тому, как при любом удобном и неудобном случае Антон стремился коснуться его. Наверно, это не совсем здоровая херня. Но чем-то более нездоровым казались фантазии, что украдкой стали все чаще пробираться в сознание, стоило Арсению расслабиться и пустить мышление на самотек. Нечеткие картинки какого-то явно недружеского характера атаковали его, пугая все нутро. Но, недолго посражавшись с собой, Арс решил, что это ведь происходит лишь у него в голове, а значит и ничего криминального в целом нет, как если бы он думал перед сном о ни к чему не обязывающей интрижке с Ириной Шейк. Арсений обожал воображать каждую деталь, иногда делая сюжет совсем невозможным — а-ля Антон залетает к нему в окно темной ночью, а иногда подстраивая истории под некий реализм с всякими трудностями и неожиданными поворотами. Нельзя было сказать, что Арсений полностью отпускал себя — он все-таки стеснялся этих мыслей, а потому дальше развязно флирта, что провоцировал Антона на решительные действия в виде томных поцелуев в тайне от чужих глаз, Арс обычно не заходил. Но наслаждался этими грезами он ровно до тех пор, пока не видел Антона вживую. Ему было и стыдно, и как-то странно — Арсений разрывался между чувствами, что он больной урод, предающийся греховным фантазиям с знакомым ему человеком своего пола, и что ему уже почти не хочется, чтобы это так и осталось у него в голове. И в реальности различных намеков, случайных прикосновений, ночных разговоров до самого утра становилось все больше. Арсений уже не мог делать вид, что ничего не замечает, что все это лишь плоды его бурного воображения. Что-то точно происходило между ними. Первой это отметила жена, закатывая очередную истерику, что вместо разговоров по душам с ней, он предпочитает похихикать с каким-то там Шастуном. Отговорки, что это по работе, не канали прежде всего для него, да и Алена не особо верила. — Он один из моих близких друзей, мне что, уже с друзьями нельзя разговаривать? — огрызался Арсений на очередной упрек. — Ну и иди к своему Антону тогда, — прилетало в ответ. Своему Антону. Арсений стал считать часы до отъезда в Москву. Вы (00:12) Кажется, моя жена ревнует меня к тебе Шаст (00:13) )) Но была одна вещь, которую Арсений всегда почему-то упускал из внимания, хотя она была буквально перед ним, на самом видном месте. Но не теперь, когда осознание подкрадывалось из самых темных уголков разума. Теперь он мог видеть только это. Думать только об этом. Взгляд. То, как Антон на него смотрит. Будь то репетиция, разговор или мимолетный взгляд из другого конца комнаты, что угодно — он смотрел внимательно, трепетно, с нотками нежности и преданности. Серега на него так не смотрел. Никто не смотрел на Арсения так, как Антон. — У меня что-то на лице? — как-то решил спросить Арсений. Ему было страшно затевать проверку, но и маяться от непоняток надоело. В конце концов, ну какова вероятность, что Шастун, вот эта шпана-шпала действительно хочет от него того, о чем в приличном обществе не говорят? — Что? Нет, — ответил Антон, выходя из гипноза. — А чего ты так пялишься тогда? — Ничего я не пялился, — сконфуженно ответил Антон, переводя взгляд на свои многочисленные браслеты. — А я думаю, что пялился, — продолжал самонадеянно напирать Арс, будто можно было надеяться на положительный ответ. Хотя зачем он ему? — Просто задумался. Отстань.***
Однажды, после очередной репетиции в Москве, будучи в гостях у воронежцев, ребята решили прогуляться по окрестностям спального района. Под предлогом докупить что-то в магазине, они вдвоем отправились на улицу. Просто так. Без всех. Потому что им нравилась эта идея, потому что они захотели это сделать. Найдя пустую детскую площадку, они устроились на одной из лавок и, не говоря ни слова, наслаждались этим поздним вечером. Первым нарушил тишину Антон. — Как думаешь, у нас что-то получится? Чего. — С чем? — Ну с Импровизацией, с шоу. — А, — Арсений был удивлен собственной глупостью. — Я надеюсь на это, Шаст. — А если вдруг не выйдет, мы же будем общаться? — Эй, ты чего загоняешься раньше времени? Парень выглядел нервным и немного поникшим. — Наверно, я хотел всего и сразу, не знаю. — Тох, к сожалению, так не бывает. Поверь мне, я бывалый, — пытался приободрить Арсений, но тревожность постепенно окутывала и его. Он тоже часто думал, что надеялся на моментальный успех, хотя к этому было минимум предпосылок. Но он хотел оставаться для Антона наставником и не подавать виду, что страшится будущего не меньше. — Но отчаиваться сейчас — худшее, что ты можешь придумать. Антон хмыкнул, но от темы не отступал. — Ты не ответил. — На что? — Мы будем продолжать общаться? — Антон, я должен признаться. Парень явно напрягся. — Я кину тебя в тот же миг, как нам ответят финальное «нет». — Баклан, — ухмыльнулся Шаст, немного расслабляясь. — Ну конечно продолжим, что за вопросы, нам же не… — 5 лет, — продолжил Шастун, кидая быстрый взгляд на Арсения. — Именно. Но ты сейчас должен думать о другом. О том, что все сложится успешно и наше шоу примут на ТНТ, что мы разбогатеем и будем кутить, пока шоу в итоге не закроют. — Я стараюсь думать об этом, но чаще башка вообще не тем забита. — И чем же? Антон притих. Может, ляпнул случайно и теперь не знает, как перевести тему. В конце концов, у всех могут быть свои секреты, хотя в глубине души Арсению очень хотелось знать, что же сейчас творится в голове у Шастуна. Творился ли он там. — Может, покурим? — предложил Арсений в надежде, что это хотя бы немного собьет нарастающее напряжение. Антон вынырнул из своих раздумий, осознавая предложенное. — Ты куришь? — Легкое баловство, не более. Просто хорошо сидим, не находишь? Шастун, оставаясь в неподдельном удивлении, достал пачку и вытащил пару сигарет, протягивая одну Попову. Он прикурил сначала себе, а затем потянулся с огоньком к Арсению. — Я мог бы и сам, ну ладно, — Арс наклонился, затягиваясь. — Сто лет не курил, — выдыхая дым, сказал он. — Должно вштырить, — усмехнулся Антон, пряча зажигалку в кармане. Арсений прикрыл глаза. Действительно был легкий эффект с непривычки, они эти ощущения были ему по душе. — Малой, ты же помнишь, что курить вредно? — Да-да, — вяло буркнул Антон, не отрываясь от процесса. С ним что-то происходило, но Арс не понимал, что именно. Или не хотел понимать. Он думал отвлечь его разговорами, но в голову не шла ни одна тема. Он был расслаблен, не чувствуя неловкости в этом молчании. Арсений не знал, как долго они так сидели, но готов был растянуть этот момент до утра. — Арс, — вдруг позвал Антон, вглядываясь в ночное небо. — М? — тихо отозвался Попов, поворачиваясь к нему. — Я давно хотел сказать… Арсений замер, затаив дыхание. Почему-то он знал, что это важный момент. Сейчас Антон не будет шутить или задавать вопросы. Сейчас он скажет что-то такое, что, возможно, круто изменит абсолютно все. Арсений боялся, но вожделел, а Шаст совсем не спешил. Он выждал паузу, длиною в пять накручиваний себя из десяти, прежде чем медленно перевел взгляд на Арсения. Тот самый взгляд, с которого в самых сладких фантазиях начиналось что-то запретное, но очень-очень трепетное. Антон мешкал, подбирал слова. От волнения до побелевших костяшек он вцепился в сидушку лавки. Еще немного, и она бы треснула, но Арсений, одурманенный глазами Шастуна, не понимая, что творит, аккуратно положил свою кисть поверх руки Антона. Тот резко выдохнул и перевел взгляд на их руки. Но не одернул. Минуты длились вечность. Точно ли понял Арсений намерение Антона? Или он слишком вежлив, чтобы отстраниться? Вдруг он замечтался и все испортил? Вокруг было тихо, только вдалеке редко слышались одиноко проезжающие машины. Антон аккуратно стал вытаскивать свою руку. Но прежде, чем сердце Арсения от досады почти пропустило удар, перевернул ладонь Арса и положил руку поверх, переплетая их пальцы. Давно не было так хорошо.