Луна все еще прекрасна

Выпуск с Комиссаренко был отснят, и съемочная группа стала потихоньку разъезжаться из офиса. Арсений, не спеша на выход, спрятался в комнате «Контактов». Ему хотелось наедине, без лишних глаз, обдумать все произошедшее, все взгляды, прикосновения, фразы. Не было такого, что я тебя кинул, не пизди. Он понимал — это касалось сугубо их игры, никаких отсылок или пасхалок, но почему-то слова эхом отдавались по телу, наводя тоску от воспоминаний. Ко всему прочему, Арсений ненавидел проигрывать, тем более, если, не дай Бог, он был причастен к поражению. И зачем только он сказал «Меня и не выбирают»? Есть ли еще что-то более жалкое и необдуманное, чем это сочетание букв? Оставалось только надеяться, что при монтаже это вырежут, как и многие другие его бездумные оплошности. — Ты че тут? — раздался голос в дверях. Арсений обернулся и увидел именно его. — Сижу, — ответил Арс, отводя взгляд от Антона в никуда. — Ты из-за игры что ли расстроился? — Что? Нет. — Да подумаешь, это же все ерунда. Ну объебался с шекелем, какая разница, — решил, видимо, приободрить Шастун, хитро улыбаясь. — Я не об… — Арсений выдохнул, понимая, что повтор спора ничего не решит, да и уже неинтересно. — Я не переживаю из-за этого. — А из-за чего? — Антон подошел ближе. На его лице тенью пробежало легкое беспокойство, которое никогда не оставляло Арсения равнодушным. Иногда ему хотелось некоторой жалости к себе, чтобы его обласкали, приютили, успокоили. Особенно сейчас, когда Антон наконец не раздражен, не злится, не ворчит и не говорит всякие колкости в стиле «Зачем я с тобой связался» и «Как же ты меня бесишь». Но в данный момент это казалось лишним, так как, по сути, он просто тупо накрутил себя. Мастер спорта по прыжкам по загонам. Поэтому он решил отвлечь и себя, и Шаста. — Из-за того, что ты давно не зажимал меня где-нибудь в коридоре между съемками. Глаза Антона немного расширились от удивления и неожиданности. Арсений, довольствуясь такой реакцией, поднялся с дивана и подошел к нему вплотную, любуясь получившимся оцепенением. Слишком впечатлительный мальчик. — Нас увидят. И услышат, — ответил Антон, не сводя глаз с Арсения. — Раньше тебя это не пугало, — сказал тот, закусив губу. — Если сравнивать, то я действительно всегда был чуть смелее, — заявил Шастун, протягивая руку к торсу Попова, кладя ладонь на грудь. Сердце Арсения, как по щелчку, стало биться в разы быстрее, посылая сигналы в теплую ладонь Антона. Арс понимал, что фраза намекает не только на данный момент, но и в целом на его жизненные решения и бесконечные страхи, которые не давали жить обоим полной жизнью. Но все мысли исчезли с этим нежным прикосновением, оставляя только приятные ощущения на теле. Он накрыл руку Антона своими, прижимая сильнее к себе. — Ты всегда был самым смелым. — Да не. Мне просто от тебя башню срывает.

***

Осень 2017 Команда приступила к осенним съемкам шоу. Вот уже почти год Арсений старательно делал вид, что все нормально и они с Антоном отличные друзья, несмотря ни на что. Шаст, в свою очередь, почти всегда безукоризненно подыгрывал коллеге. Но не в этот раз. Было несколько съемочных дней, и с каждым становилось все хуже. Напряжение между ними стало невозможно не замечать. Воздух буквально искрился раз за разом, когда Антон смотрел на него дольше секунды. Это дразнило и раздражало, отчего хотелось подливать еще больше масла в огонь, чтобы Шаст либо прекратил, либо проиграл в этой битве. Все было странным. Арсений не мог врать себе, что его это не влечет, что он не думает об Антоне. Он думал о нем слишком часто, но заставлял себя отвлекаться, не давая мечтам разыграться. Но когда Антон явно провоцировал, Арсений не мог думать ни о чем другом. Он будто приманивал, как магнитом, заставляя забывать обо всем. Единственным спасением от него было расстояние, но сейчас он не мог сбежать. Арсению не хотелось гадать, что кроется за этим поведением, и тем не менее он не мог не размышлять над этим. В весенне-летнем туре не было ни намеков, ни предпосылок к тому, что Шаст все еще заинтересован в Арсении. И вдруг теперь, ни с того ни с сего, он смотрит своими зелеными глазами на Арса, как тогда. Так, как никто не смотрел на Арсения. Это зачем-то снова вселяло надежду, что Антон не остыл, хотя Арсений не строил планов по возвращению к нему в постель или сердце. Нужно было во всем разобраться, прежде чем Попов снова построит воздушные замки из собственных неоправданных фантазий, забив на их ограничения. Выяснение причин не заставило себя долго ждать. Арсению даже не пришлось ничего предпринимать — Антон сам поймал его после съемок за кулисами и, схватив за запястье, повел подальше от людей по коридорам Главкино. — Антон, что происходит? — спросил Арсений, покорно следуя за Шастом, который так ничего и не ответил, продолжая таскать его по закоулкам. Отыскав якобы укромное местечко - якобы, потому что они встали посреди коридора, где никого не было, Антон развернулся и толкнул Арсения к стене, прижав к ней. От неожиданности ситуации Арсений чуть-чуть, самую малость буквально забыл, как дышать. — Тихо, Арс, нас могут услышать, — прошептал Антон, возвышаясь над Арсением, томно и невероятно соблазнительно глядя на него сверху. — Антон, это лишнее, — Арс попытался руками оттолкнуть парня, но тот не сдвинулся ни на миллиметр. — Ты не в себ… — Заткнись, — лишь послышалось в ответ, и юркие руки Шастуна бессовестно скользнули к ширинке Арсения, мгновенно справляясь с застежкой. От веселого соседского мальчика не осталось и следа — перед ним стоял развязный парень, явно доминирующий в их паре. Несмотря на всю грубость, Попов не мог не признаться себе, что ему это очень нравилось, а перспектива быть пойманными с поличным накручивала возбуждение еще сильнее. Шаст все так же смотрел на него, не отрывая взгляда, а Арсений перестал рыпаться в ожидании продолжения. Вдруг в глазах потемнело — Арсений даже не успел осознать, что рука Антона без лишних прелюдий уже пробралась к нему под белье и крепко сжала напрягающийся член. Он застонал в голос, но Антон второй рукой быстро закрыл ему рот. Разврат да и только. — Без звука, или хочешь, чтобы нас застукали в таком виде? — шептал Антон на ухо, продолжая ласкать Арсения. Все это заводило так, что он уже готов был кончить. Арсений вцепился в плечи Шаста, прижимаясь лбом к его ключице, рвано выдыхая в чужую ладонь. Это было словно не наяву, словно Арсений опять в одном из своих снов, где они все еще вместе, задорно ныкаются как подростки по углам от невозможности терпеть бесконечное напряжение. — Твоя жена умеет так же? Чего. Арсений, не придавая большого значения этому вопросу, стал медленно вести руку от плеча по спине Антона до бедра, чуть сжимая его, заставляя Шастуна прижаться еще плотнее. Затем провел рукой до живота и опустился ниже, через ткань в знак солидарности сжав член Антона. Тот глухо застонал, подаваясь бедрами вперед. Этот стон был таким сладким, что Арсений хотел бы слушать его слушать бесконечно. Он запустил руку под белье, проводя ладонью по стояку, вызывая все новые и новые стоны. Круче любого наркотика. Они оба не останавливались, тщательно надрачивая друг другу. Даже если бы очень захотели, то не смогли бы. Антон отнял руку от губ Арсения, перекладывая ее на его шею, легко сжимая горло. Арсений запрокинул голову, упершись в стену затылком, закатывая глаза от удовольствия. Все вокруг будто исчезло, просто перестало существовать. Не то чтобы он был фанатом удушения, он даже его толком не практиковал никогда, но сейчас на фоне всего напряжения и опасности это было десять из десяти. — Посмотри на меня, — низким голосом попросил Шастун, вызывая не только миллион мурашек по телу, но и желание покорно подчиниться. Арсений еле открыл глаза и встретился с не менее затуманенным взглядом напротив. — Антон, — на выдохе тихо-тихо прохрипел он, перекладывая вторую руку с плеча на скулы Шаста, большим пальцем проводя по его нижней губе. Чересчур деликатно для такого дерзкого момента, но он слишком соскучился, чтобы не сделать этого. Шастун не выдержал и прильнул к губам Арсения, увлекая его в один из самых страстных поцелуев. Они целовались горячо, жадно, пошло, в каждом их движении не было ничего, кроме вожделения и похоти. Антон покусывал нижнюю губу брюнета, продолжая сжимать его шею. От недостатка воздуха ощущения обострились еще сильнее, заставляя хотеть буквально разорвать Антона. Руками они наращивали темп, уловив один ритм, заставляя друг друга извиваться под натиском каждого прикосновения. Внезапно где-то вдалеке, в одном из коридоров, раздался грохот, будто кто-то уронил нечто очень тяжелое. Арсений понял, что лучше он умрет от страшнейшего в своей жизни позора, нежели позволит сейчас себе остановиться. Риск доводил его до предела, но он продолжал жарко целовать Антона. И все же, если серьезно, быть пойманным не хотелось, так что он ускорил темп, чем заставил Антона отпрянуть от своих губ, даря возможность слушать лучшую симфонию из горячих выдохов от каждого движения руки Арсения. — Арс… Ах, да… Да, вот так, ах… Арс… — постанывал он, приближая обоих к разрядке. — Давай вместе. Эта фраза сработала будто заклинание — пара движений, и они оба утонули в экстазе собственных ощущений, по инерции продолжая двигаться и кончать в руки друг друга. Забывшись, они стонали и прижимались друг к другу, не спеша расставаться. Снова послышался грохот, что на этот раз имел вполне себе отрезвляющий эффект. Арсений распахнул глаза и оттолкнул Антона, вынимая руку из его трусов. — Твою мать, — выругался он, глядя на то, в чем была его ладонь, переводя недовольный взгляд на все еще одурманенного Антона. Чистой рукой он кое-как застегнул штаны, отходя подальше от Шастуна, что уперся спиной в стену, блаженно прикрыл глаза и безуспешно пытался восстановить дыхание. А нехуй курить, потому что. Послышались шаги. — Эй, погнали отсюда, — Арсений схватил парня за локоть, выдергивая его из затянувшейся эйфории. Они блуждали по лабиринтам Главкино в поисках туалета для устранения липких улик. Арсений был бы не против устроить разборки, что это вообще было, но еще не выветрившиеся наслаждение подсказывало ему с этим повременить. К счастью, уборная нашлась быстро, да еще и без свидетелей, так что их шалость не рисковала стать достоянием общественности. Хотя, может, там были камеры... Но вряд ли Антон настолько дурак, что не проверил их перед совращением. Отмывшись от следов взаимного удовольствия, они стояли у раковин, глядя друг на друга в отражение зеркала. Антон буквально испепелял его пугающим, но чертовски привлекательным взглядом. — Это не должно повториться, — то ли Антону, то ли самому себе твердо произнес Арсений, упираясь руками в раковину. — Ты меня понял? Это было в последний раз. Антон ухмыльнулся, переводя взгляд от отражения на самого Арсения. Он подошел ближе, наклоняясь к уху Попова, что замер на месте, продолжая смотреть в зеркало на вновь доминирующего Антона. Его новое амплуа безусловно интриговало, но одновременно заставляло немного неприятно напрягаться. — Ты в этом так уверен? — горячее дыхание обжигало кожу, вновь вызывая дрожь во всем теле. Арсений уже приготовился возразить, но Антон, не мешкая, скрылся за дверью. И все же он не был уверен.