Луна все еще прекрасна

***

Апрель 2019 Арсений почти смирился с присутствием Иры в жизни Антона, но терпеть ее лично он практически не мог. Видя ее, ему было сложнее придумывать, что все их отношения просто пыль в глаза. Его задевали виды их поцелуев, объятий, мимолетных прикосновений, разговоров, хотя со временем Арсений и стал относиться к этому чуть проще. В конце концов, в Питере он тоже был не один. Все относительно справедливо, хотя от этого не менее тошно. После московского концерта ребята всей командой решили отпраздновать успешное выступление в одном из столичных клубов, чтобы можно было и выпить, и потанцевать. Ира поехала с ними, отчего Арсений автоматически переключился на сучий режим. Вечер был испорчен, даже не начавшись. Антон же в обычной манере не подавал виду, что что-то идет не так, раздражая Арсения еще больше — это означало, что Попов весь вечер будет любоваться наигранным, тошнотворным счастьем любви всей его жизни. Добравшись до места, все сразу направились в вип-зону, не привлекая к себе лишнего внимания. Арсений плелся в конце, чтобы у Антона не создалось впечатление, что он, несмотря на некоторые обстоятельства, все равно готов лезть к нему, мстя за прошлые обиды. Это было лишним. Он занял место между Димой и Сережей, откуда очень удачно не было видно Иру, но можно было разглядывать Шастуна, всячески избегающего зрительного контакта. Вечер обещал быть долгим. — Ну что, следующий концерт только через 2 дня, предлагаю сегодня не стесняться, — высказался Стас, заказывая несколько бутылочек крепкого. — Следующая остановка — завтра, — заключил Дима, оценивая объем принесенного алкоголя. Подумав, что хуже уже все равно не будет, Арсений принял решение вообще не следить за мерой, наполняя рюмки горячительным. Он вливал в себя все больше и больше стопок и старался отвлекаться на разговоры с Позом и Серегой, не реагируя на подобие милого воркования на другом конце стола, от которого тошнило хуже, чем от отсутствия вкуса у Антона, раз он выбрал ее. По началу это было трудно, но как только волна расслабления с новой порцией алкоголя накрыла его, вечер заиграл иначе. Арсений стал шутить и смеяться, подтрунивать на коллегами, не обращая никакого внимания на какого-то там дурацкого Шастуна. Сегодня он ему не нужен. После очередной порции стало ясно, что на месте больше не сидится. В гордом одиночестве и отличном настроении Арсений отправился покорять танцпол. На всякий случай он даже отключил телефон, чтобы никто не отвлекал его от отдыха в этот вечер. Было тесно и душно, но это не мешало ему наслаждаться моментом. Он наконец отпустил все переживания и просто двигался в такт музыки, чувствуя, как она проникает в него и растекается по венам вместе с алкоголем. Он вспомнил, как во Владивостоке мечтал об Антоне, чтобы тот танцевал вместе с ним, разделяя радостный момент, но сейчас это было уже неважно — Арсений не заметил, как прилично накидался, и просто отдавался приятным звукам вокруг. Но если от чужих глаз в толпе скрыться было легко, то вот от сушняка так просто спрятаться было нельзя. Пить захотелось смертельно, и Арсений направился в сторону бара за прохладной минералкой. Перед глазами все плыло, и он не заметил, как врезался в девушку на подходе к барной стойке. Вместо негодования она одарила его очаровательной улыбкой, озаряющей все вокруг. Арсений был заворожен ее красотой. Яркая, высокая брюнетка в коротком платье с открытыми плечами. Как бы Арсений не сходил с ума по Антону, он не считал грехом полюбоваться какой-нибудь красавицей. Он стал невольно улыбаться, совершенно забыв извиниться. — Привет, — словно одурманенный сказал он, пока язык еще слушался его. — Привет, — ответила брюнетка, смущаясь. — Могу я угостить тебя? — спросил Арсений. — Конечно, — без лишних раздумий ответила девушка, направляясь к бару, маня Арсения за собой. Каким бы синим не был Попов, он всегда был наготове очаровать кого-нибудь ради собственного удовольствия, тем более, что он никогда не тратил на это никаких усилий. Между ними завязалась беседа, если можно было ее так назвать — Арсений почти не понимал, что говорила барышня, и потому в ответ мог только широко улыбаться и млеть от ее приятного голоса. Он даже не смог запомнить ее имени, но дал свое — он назвал ее Александрой, придумав ей небольшую историю жизни, где каждый день просто приближал ее к Попову. Возможно, вся ее жизнь заключалась лишь в том, чтобы хмельной Арсений случайно толкнул ее в баре и купил в честь этого не самый дорогой коктейль. Они выпили еще, не давая Арсению выпутаться из цепких лап опьянения. У него не было никаких планов на оставшийся вечер, но потихоньку закрадывались мысли, насколько сильно он обаял эту красотку для каких-то более смелых действий, чем хихикание, и главное — был ли он сам к ним готов. Они сидели за барной стойкой совсем рядом. Достаточно было протянуть руку, чтобы прикоснуться к ней, к ее оголенному плечу, почувствовать прикосновение в ответ, но он никак не мог решиться. Вряд ли это была искра, но количество выпитого настаивало на обратном, притягивая Арсения к девушке. Ему нечего было терять: единственный человек, которому он был готов отдаться без остатка, не хотел его, а значит он мог расслабиться в компании кого-то еще. Девушка проверила телефон, и взгляд Арсения невольно устремился к ее экрану. Увиденное привело его в ступор — с обоев айфона ему улыбалась собственная физиономия. Фанатка. Арсений перевел взгляд с телефона обратно на брюнетку, соблазнительно смотрящую в ответ. Это разжигало азарт, и он понял, что можно больше не церемониться, и, взяв ее за руку, повел за собой подальше от толпы. Он, в целом, не собирался с ней спать, но был заинтригован самой ситуацией — будто добавляешь новую бабочку в коллекцию. Поэтому без лишней суеты он решил понаблюдать, сколь далеко они смогут зайти. Найдя укромный уголок, он аккуратно прислонил ее к стенке. В таком состоянии лучше избегать страстных резких движений, дабы не превращать интимный моментик в несчастный случай, да и девушка не заводила его настолько, чтобы потерять рассудок и впечатать ее куда-либо. Он навис сверху, упершись обеими руками в стену. Все еще сильно вело от алкоголя, а искушение было столь велико, что он на мгновение потерялся в пространстве и времени. Брюнетка, не выдержав напряжения, бойко поцеловала его, обвивая руками шею и прижимаясь всем телом. Арсений, не попадая в темп сначала неимоверно медленных, а затем внезапно страстных поцелуев, старался отвечать на них, опустив одну руку ей на талию, притягивая к себе. Она глубоко вылизывала ему рот, от чего он совершенно забылся. Ему наконец было приятно и хорошо, хоть это и не вызывало фейерверка в груди. Ее руки спустились на его торс, а поцелуи переместились на шею. От удовольствия он не мог открыть глаза, просто желая, чтобы это приятное ощущение никогда не заканчивалось. — Ты че, охуел? — резко раздалось сзади, и кто-то сильно схватил Арсения за плечо, разворачивая к себе. Он знал, чей это голос. Он узнает его из тысячи. Конечно, перед ним стоял Антон, чей свирепый взгляд отрезвлял не хуже литра кофе на пару со свежим воздухом. — Антон, что ты… — начал было Арсений, пытаясь как можно быстрее прийти в себя и сформулировать что-то достойное, но в голове для ответа так ничего и не нашел. Шаст все еще крепко держал его за плечо, сдавливая кости, как будто он какая-то ебаная хищная птица. Больно, вообще-то. — Девушка, вам пора, — обратился Антон к несчастной особе, что вжалась в стену в шоке от представленной сцены. Напоследок взглянув на Арсения, она быстро удалилась, скрывшись в темноте. При условии, что она вроде как фанатка, скорее всего, им пиздец. Хотя, может никто ее рассказам и не поверит. В конце концов, если прислушиваться к каждой встречной-поперечной сплетне, то Артон будет нервно курить в сторонке, слезно мусоля несчастные кусочки из передачи, на фоне сотни гаремов в каждом городе, с которыми, конечно же, Арсений активно взаимодействует, но не афиширует - личная жизнь, как никак. Дядя Али охуел бы от такого количества жен. Круто, будучи в очко, в каком-то баре со злющим Антоном под боком вспоминать персонажей бразильских сериалов. Хотя он мог что-то даже процитировать. Например, "Не сей ветер - пожнешь бурю". К сложившейся ситуации вряд ли это имело отношение, но красиво-то как! Арсений опустил глаза в пол, одной рукой все еще упираясь в стену, а другой пытаясь избавиться от мертвой хватки Антона. Тот молчал, не отпуская, а Арсений, в чьем теле все еще томились алкоголь и фразы из "Клона", окончательно перестал понимать, что происходит. — И что это было, Арс? — А что, Антон, что было-то… ничего, — жестикулируя свободной рукой, промямлил Арсений. — Пиздец, — рявкнул Антон, сцепив руки в замок за головой. У Арсения заболела голова. Ему не хотелось продолжать данный разговор, так как вряд ли можно было рассчитывать на благоприятный исход, да и не для этого он здесь. — Нахуй ты так нажрался? — продолжил Антон, снова встряхивая Арсения. — А что, мне нельзя выпить? — начал злиться Арс, смахивая с себя чужую руку. Он хотел держаться гордо и независимо, как умел это делать, но водка внутри устанавливала свои правила поведения, отчего Попов мог лишь стараться держаться на ногах без посторонней помощи. — Нельзя, — бросил Антон и начал расхаживать вокруг да около, что только больше раздражало пьяного Арсения, которому теперь хотелось только побыстрее уйти отсюда без лишних сцен. — Я отвезу тебя домой. — Что? — Собирайся. Ты сам не доедешь. — Меня Серега отвезет. — Он уже уехал. Пока ты тут с левыми бабами сосался, все разъехались. За поцелуями с таинственной незнакомкой Арсений, видимо, совсем потерял счет времени. Прикольно. — А ты че? — Арсений посмотрел на Антона, не зная, какого ответа ему ожидать. — А я искал тебя тут, ты же, блять, телефон выключил, долбоеб! — в голосе Антона не было ничего, кроме недовольства, но сказанное теплом растеклось по груди Арсения от осознания — Шаст все равно не оставил его одного пропадать. — Ира тоже уехала? — аккуратно спросил Арсений, отталкиваясь от стены, и, шатаясь, направился на выход. — Заказал ей такси, — сухо ответил Антон, двигаясь следом. — Вещи твои взял уже. Они вышли на прохладную улицу, отчего лихо закружилась голова. Давненько он так не бухал. С размахом, треском. Апрельский ветер сковывал холодом, потихоньку выветривая остатки алкоголя, оставляя ноющее чувство вины перед Антоном, который, несмотря ни на что, стоял с ним здесь, докуривая первую сигарету. Они отошли от входа в клуб, завернув за угол в ожидании такси. — Спасибо, что ли, — сказал Арс, глядя себе под ноги, представляя всю нелепость ситуации. — Ты мне лучше скажи, ты это специально сделал? Не понял. — Эм, сделал что? — Сосался с той телкой в клубе! — Не-е-е-ет, — неуверенно протянул Арс, не понимая, почему, собственно, ему предъявляют за эту маленькую безобидную шалость. — А зачем тогда? — Шаст выбросил окурок и развернулся к Арсению, дожидаясь, когда тот осмелится поднять свой взгляд. — Антон, прости, конечно, но я не понимаю, что ты от меня хочешь? — Арс поднял свои затуманенные глаза на парня, продолжавшего злобно пыхтеть, как старая девятка. — Чтобы, когда мы отдыхали вместе, ты не зажимался по углам не пойми с кем, это ясно?! — рявкнул Антон, делая шаг навстречу и тыча указательным пальцем Арсению в грудь. — А может, когда мы отдыхаем вместе, ты, нахуй, Иру брать не будешь, а? Не думал о таком, Шаст? — бросил в ответ Арсений, отходя на шаг назад, все еще прилагая массу усилий, чтобы стоять ровно. Антон нервно закурил вторую сигарету, не находя ответа. — Что, нечего сказать? — Ты сам во всем виноват! — крикнул Антон, удивляя Арсения, не ожидающего такой реакции. — Ты кинул меня! Ты! — Что ты несешь, идиот? — Арсений нахмурился, искренне не понимая, о чем речь. — Ты, — Антон снова приблизился, чуть наклоняясь, чтобы все слова произнести четко в лицо Попова, — ты кинул меня. Ты бросил меня, убежав к жене. Что я должен был делать? Страдать, умываясь слезами? Ну уж нет, Арс. — С какой стати я тебя кинул? Это неправда, — Арсений пытался вспомнить, о чем говорит Шастун, но в пьяной голове всплывал лишь момент, когда он узнал про роман Антона с Ирой. — Правда. Я был готов спасти тебя из той западни, что ты сам себе устроил. Но ты ушел, перечеркнув все, что между нами было. Горькое осознание дошло до Арсения. Слова раздирали сердце в клочья, доставая из памяти неприятный эпизод их отношений. Когда он все испортил, думая, что делает лучше. Еще тогда, давно. В самом начале. В Петербурге, в тесной, мерзкой костюмерке. Именно тогда была поставлена вынужденная точка, что до сих пор зияла шрамом на сердце. — Но, Антон, я не мог не уйти… — Ты прикрывался дочерью, я помню. Но факт остается фактом, поэтому не надо удивляться, ладно? — Слушай… — Если бы дело было только в дочери. Но Арс был не готов раскрывать все карты. — Ты мне сейчас предъявляешь за то, что я немного расслабился. — Нет. Я предъявляю тебе за то, что ты расслабился, когда я это видел. — А мне думаешь нормально? Мне приятно смотреть, как ты с этой Ирой… Мне больно, Шаст. Я почти смирился, что теперь лишь пешка в твоей игре, но мне больно, я не хочу ее видеть! — Откуда, блять, этот пафос, какая игра? Успокойся. — Сам успокойся!.. Ты меня вообще не слышишь. — Я слышу, — Антон сделал паузу, выбрасывая бычок, — А мне не больно было знать, что ты там живешь с женой в Питере? Или когда сделал мне тот «подарок» на новый год? Не думал об этом никогда? Глаза Арсения стали горячими. Он действительно редко задумывался о том, что Антону могло было нелегко, а он не придавал его переживаниям, о которых даже не догадывался, нужного значения. — Я думал, что тебе это неважно. — Так надо было спросить. Ты же еще любил вообще нахуй исчезнуть, чтобы я места не находил от волнения. А потом заявлялся, как ни в чем не бывало. Арсений «Муж года» Попов. Я ненавидел тебя! — продолжал кричать Антон, выплескивая накопившуюся за много лет злость. Арсений не представлял, как Шастун в одиночку справлялся со всеми трудностями, скрывая истинные эмоции за фальшивыми улыбками. Слушать его откровения теперь было хуже, чем озвучивать свои. — Просто я не привык страдать у всех на виду, уж извини. — Тогда зачем ты, — Арсений сглотнул подступивший ком в горле, — зачем ты сейчас здесь? И говоришь все это? — Может быть потому что мне до сих пор не все равно, Арс, — у Антона дрогнул голос, и он резко отвернулся, переводя дух. Арсений рвано дышал, переваривая услышанное. Он так заигрался в свои страдания, что не заметил чувств дорогого человека. Стало мерзко — он с маниакальным упорством доказывал Антону, какой он эгоист, а в итоге был таковым сам. Нужно было что-то сделать. До этого он ни в чем Антону не признавался, но теперь готов был смело обнажить душу, раскрыть все карты, не страшась последствий, но не представлял, как начать. Теперь, когда, возможно, есть шанс все исправить, все вернуть, он не боится. Теперь ошибиться почти не страшно. — Антон, — тихо сказал он, заставляя Шастуна обернуться. — Что? — Я люблю тебя. Антон тут же оказался рядом, в два длинных шага преодолев расстояние между ними, наклоняясь совсем близко. Он взял Арса обеими руками за шиворот, слегка притягивая к себе. — Повтори. Слезы предательски побежали по щекам Арсения, обжигая кожу. Это казалось не признанием, а исповедью. — Я люблю тебя, Антон. Глаза Шастуна бегали по чужому лицу, будто не зная, за что зацепиться. Ярость мгновенно ушла из его взгляда, сменяясь чем-то другим, теплым и родным. Это был тот самый взгляд, который мог в одночасье исцелить и уничтожить, спасти и погубить. — И всегда любил. Прости меня, — Арсений закрыл глаза, захлебываясь плачем и эмоциями, как вдруг почувствовал прикосновения к лицу — Антон накрыл его щеки руками, поглаживая большими пальцами скулы, успокаивая Арсения. — Посмотри на меня, — прошептал Антон. Арсений распахнул глаза. Антон был максимально близко и, казалось, не дышал. — Я тоже люблю тебя.