Луна все еще прекрасна

Был все-таки один недостаток ночевать с Арсением — его ебучие ранние подъемы, будь они прокляты! Поэтому вместо сна до обеда и ленивых потягиваний до ужина Антона поджидало пробуждение в предрассветном сумраке. Для человека, который упорно делал вид, что не рад приезду Шаста, сегодняшний поступок Арса был на грани героизма — он так и держал парнишку всю ночь, не давая холоду ни единого шанса. Но ничто не вечно, и ранним утром, пытаясь незаметно выбраться из-под Антона, Арсений потерпел неудачу. Шаст бы с удовольствием продолжил нежиться в чужой постели, но желание побыть с Поповым еще немного до его ухода в театр было куда сильнее, поэтому он не только заставил себя встать, но и пошел делать обоим завтрак. Стас (03:17) Понимаю, что скорее всего это собщение не получит ответа как и предыдущие, но Антон прошу приезжай пожалуйста на съемки. Если ты можешь быть здесь в четверг или птяницу, будет вообще супер. Там надо отснять выпуск, рекламу, все по классике, короче С Позом согласовал уже Я готов тебя сам встретить если надо Да я готов в Воронеж приехать за тобой, вот честно Все уже горит, Шаст приехжай пожалуйста Стас (03:19) Не понимаю, почему ты на меня так обижаешься Но я скучаю по нашей дружбе Надеюсь, ты уе остыл дома и все будет, как раньше Антон недовольно фыркнул и заблокировал экран. Раньше он не придавал значения Шеминовской черте никогда не признавать себя виноватым. Даже когда его уже прижали к стенке, он до последнего будет извиваться, сбрасывая ответственность на всех окружающих. Но теперь, когда это напрямую касалось Шаста, он мог лишь крыть носатого, на чем свет стоит. В смысле он не понимает? Что значит «остыл»? И мог бы вообще проверить написанное перед отправкой. Господи, как же не хочется его видеть. Вообще видеть хотелось только одного человека, который, скорее всего, после вчерашнего не понимал, что ему делать: сто пудово было желание побыть еще немного Арсением первого типа — обиженным и отрешенным, повыебываться безразличием и построить из себя недотрогу, но на фоне согревающих объятий это было просто глупо. Поэтому пока Арсений настырно игнорировал кухню и метался по остальной квартире, проверяя батареи и горячую воду в душе. — Иди поешь, — сказал Антон, найдя Арсения в гостиной. — Я не хочу, — ответил тот, трогая трубу. — Хочешь, я слышал, как у тебя урчит живот. Арсений повернулся с таким лицом, будто страшнее оскорбления он в своей жизни не слышал. — Да не парься ты так, у меня тоже урчит. Пойдем. Поджав губы, Арс на удивление быстро перестал ломаться, предотвращая фантазии Антона об ожесточенной драке, где он пытался бы насильно запихнуть в Арсения яичницу. Итого, было необходимо обсудить две вещи: отъезд на пару дней к ненавистным коллегам и совместное времяпровождение. Антон боялся назвать это свиданием, но ему хотелось бы как-то разнообразить досуг, который помог бы ему подобраться к Арсению еще ближе. Стремно было говорить как про одно, так и про другое. Про поездку Арс спокойно мог подумать какое-нибудь говно, типа Шаст на словах Лев Толстой, а на деле — уехал через три дня, а уж про свидание… Хотя похуй. — Хочу пригласить тебя куда-нибудь, — решился начать Антон, используя свой любимый отныне метод — правда в лоб. — Зачем? — спросил Арсений. На лицо явная попытка завести диалог в тупик, но Шаст и не через такое проходил. — Чтобы мы как-то интересно провели время. — Провести время интересно ты можешь в Москве, — ответил Арс, отвлекаясь от ковыряния завтрака. — Просто напоминаю. Отличная подводка к тому, чтобы сказать про отъезд, но это будет ебаным нокаутом. — Думаю, мы прекрасно справимся здесь. Ты знаешь какие-нибудь крутые места? — То есть зовешь меня ты, но места искать должен я? — Я спрашиваю, потому что это твой родной город. И знаешь ты его куда лучше меня. — Я тут не жил годами, если ты забыл. Ну каков пиздун! — Можешь спросить у друзей. Или у тебя и друзей нет? — не без подъеба спросил Антон. Раз Арсений хочет позлить его, то он может позлить его в ответ. — У меня есть друзья. — Докажи, — бросил Шаст, активируя режим ублюды. — Не собираюсь я ничего доказывать, что за бред. — Получается, у тебя их нет, — пожал плечами Антон, наслаждаясь нарастающим раздражением собеседника. — Шаст, че ты как маленький. — Я? Вовсе нет. Арсений испепелял его взглядом, полным негодования. Как же он не любил проигрывать даже в таких мелочах! Антон, конечно, тоже предпочитал выходить победителем из любой ситуации, но со стороны наблюдать за этим было крайне весело. — Хорошо, я докажу, — гордо заявил Арс и метнулся за своим телефоном. — Мы сейчас позвоним кое-кому. Играем на харде, ок. — На громкой связи, пожалуйста. — Мы не в «Контактах». — Тогда не считается. Вдруг ты матери позвонишь? — А что, мать мне не друг по-твоему? — Арс. Либо ты включаешь громкую связь, либо… — Хорошо! Насколько же Арсения задела эта хуйня, если он готов был даже переступить через свои суровые принципы конфиденциальности. Антон был в полном восторге, лицезрея развернувшийся идиотизм. Если бы он знал, что брать Арса на слабо будет иметь такой сильный эффект, занимался бы этим с первого вечера нахождения здесь. Арсений быстро нашел кого-то в своей телефонной книге и принялся ждать ответа, нервно теребя подол толстовки. — Алло? — послышался женский голос из динамика. — Привет! — ответил Арсений, лучезарно улыбаясь. — Привет, котик, уже соскучился? Это, блять, что такое? Арсений явно сам прихуел от вопроса, но быстро собрался и так же елейно продолжил разговор: — Вроде того. Когда будешь? Вот было бы здорово, конечно, если бы выяснилось, что Арс похудел за эти месяцы не из-за депрессии, а из-за того, что перетрахал половину города. — Не грусти, дорогой, скоро увидимся. Я приду сегодня часам к двум, наверно. — Я тоже. — О, кайф, тогда я могу зайти за тобой. Поваляемся на твоем шикарном диване и пойдем. Антон не знал, это что-то завуалированное или девушка реально собралась лежать на ЕГО шикарном диване, но злость уже струилась по венам, заставляя лицо перекоситься в страшную гримасу. Разговор принимал какой-то не такой оборот, а мысль про трахаря Арсения лишь ширилась в сознании. Арс посмотрел на него с некоторым ужасом и, не выдержав напора, отвернулся. — Э, нет, кхм, сегодня не получится. И вряд ли в ближайшее время получится. — А что такое? К тебе кто-то приехал? — игриво спросила девушка, что вынудило Арсения вырубить громкую связь и пулей смотаться из кухни. Просто пиздец. Доигрался, блять. Шаст не знал, что думать — одна мысль была хуже другой. Неужели Арсений решил так отомстить ему на невинное раззадоривание? Неужели у него тут кто-то есть? Неужели Антон настолько дурак? Потупив на месте, Антон ринулся следом за Поповым, укрывшимся у себя в комнате. Шаст ненавидел подслушивать или подглядывать, считая это низостью, но жгучая ревность диктовала свои правила. — Нет, ты не права! Наташа! Успокойся, Господи, — рассерженно тараторил Арсений в трубку. — Это опять твои догадки. Да. Я уже жалею, что позвонил. Да нет у меня здесь никого! Значит, Наташа. Вроде что-то знакомое. Антон даже не обратил внимания, что сердце стучит даже не в горле, а прямо в башке, где обрывки фраз складывались в нечто отвратительное. — Что еще? Нет, я не пойду туда. Ну потому что я не хочу и мне даже не в чем, — отвечал на вопросы собеседницы Арсений. — Боже, хорошо, я могу сходить с тобой в магазин, но потом мы не пойдем ко мне. Я буду занят. Да, очень. Потом обсудим. Все, Наташ, до встречи! Шаст остался у двери, ожидая, когда подлец решит выйти из своего укрытия. Нужно было выяснить все сразу, устроить Попову допрос с пристрастием, ведь если он скрывает от него шуры-муры с какими-то местными бабами, то Антону здесь действительно не место, а билет на самолет будет взят в один конец. Все отошло на второй план. Шастуна уже не интересовала ни ранимость Арсения, ни хрупкость их недоотношений, ничего — только девушка из телефона и что ее связывает с Поповым. Если он решил таким мерзким способом избавиться от него, то Антон не станет скупиться на слова. — Кто это? — спросил он, как только Арсений появился на пороге. — Ты что, подслушивал? Это некрасиво, — ответил Арс, зачем-то медля с ответом. — Я спрашиваю, кто это? — скрывать, что Шаст в бешенстве, не было смысла. Его почти колотило, ведь если все так, как он думает, он не идиот, а просто сказочный долбоеб, не знающий слова «Гордость». — Подруга моя, Наташа. — Че за Наташа? — Наташа, она… свой человек, — улыбнувшись, ответил Арсений. — В плане? — стало жарко — то ли отопление дали, то ли жопа сгорела от столь информативных разъяснений. — Шаст, а че ты злишься? — искренне удивившись, спросил Попов, срывая нахер чеку гранаты антоновского терпения. — Блять, Арсений! Знаешь, что? Вот отсюда все наши проблемы! Почему ты просто не можешь нормально объяснить все? Нахуй ты меня злишь?! — Потому что мне нечего объяснять! — непонимающе хлопал глазами Арсений, глядя на разъяренного Шастуна. Сказать, что ситуация приняла катастрофический характер, не сказать ничего. Не так Антон представлял их примирение, конечно. Нахуй он только это все затеял. — Господи, — будто что-то осознав, выдохнул Арс. — Ты примчался за тысячи километров спасать наши отношения, хотя даже не доверяешь мне. — А у меня нет… — осекся Антон в последний момент, но Арсений не был бы Арсением, если бы тут же не понял посыл. — Что? Нет поводов для этого? Не стесняйся, договаривай. Блять, я копаю себе могилу. ОПЯТЬ. Шаста несло в пизду по рельсам собственного бешенства, а тормоза отказали — он просто не может остановиться и здраво оценить происходящее. Все выглядит так, будто он самым дурацким способом на свете спалил Попова на интрижке, и вместо того, чтобы обелить себя, как-то оправдаться, да хотя бы напиздеть что-то, Арсений лишь подливает масла в огонь, выставляя Антона полным придурком. — Нет, дело не в этом. Я просто не понимаю, какого хуя ты не можешь сказать все сразу нормально! — кричал Шаст. — Почему видя, как меня колотит, ты даже не пытаешься исправить ситуацию, а только делаешь ее хуже? — Если бы ты хоть немного подумал своей кудрявой башкой, было бы проще, — разочарованно произнес Арсений. — То есть ты думаешь, что после всего, через что нам пришлось пройти, я стал бы жить с тобой под одной крышей, поебывая кого-то на стороне? Что я не сказал бы тебе об этом сразу? Еще в Питере? По ходу, именно так Антон и подумал. Ему даже в голову не пришло, что полученная травма никогда не позволит Арсению вести разгульный образ жизни и вновь навредить Шастуну. — Ты опять не видишь дальше своего носа, зато успеваешь предъявлять шикарные выводы в своей чудесной манере, не разобравшись ни в чем. Какой я придурок. Столько выслушать про то, что Арс хочет для него только лучшего, и при первой возможности подумать на него какую-то хуйню. — По-прежнему не вижу смысла тебе здесь оставаться, — заключил Арсений, холод в голосе которого ощущался куда острее и больнее, чем морозная ночь накануне. Он развернулся и скрылся в спальне, оставляя Антона наедине со своей дурью и остывающей яростью. Топ десять пранков, блять, вышедших из-под контроля. Шаст слышал, как за дверью что-то глухо ударилось об стену, но не решился заходить и вымаливать прощение, валяясь в ногах. Прежде обоим надо было как-то успокоиться и обо всем подумать. Ему в первую очередь. Найдя отдушину в мытье посуды, Антон прокручивал ситуацию раз за разом, удивляясь тому, как под действием эмоций он успел разрушить все то, что так кропотливо собирал в последние дни. Ни разу еще идея невинно позлить Арсения или задеть его в ответ не вышла удачной, но почему-то урок так и не был усвоен. Зачем, зачем он это сделал? Если бы не его идиотское подтрунивание, не было бы ни звонка, ни скандала. Охуенно позвал на свидание, конечно. С другой стороны, претензия к Арсению все еще была актуальна: что Шаст может с собой поделать, если он такой — делает поспешные выводы, основываясь на том, что видел и слышал, кричит и бесится, требуя объяснений? Это не оправдывает его невнимательность, но и не делает совсем козлом. Ведь так? Хотя, надо признаться себе, что ситуация с изменами или их попытками постоянно зудит где-то в подсознании, выходя наружу в самые неподходящие моменты. Антон вроде бы простил Арсения, но что-то, видимо, продолжало его смущать и подталкивать при возможности к неверным умозаключениям. И как это проработать, Шаст не знал. Пиздец, надо же было так завестись и все испортить. Расстроившись окончательно, Антон перемыл всю посуду, даже чистую. Чашки, ложки, кострюльки, все, что попадалось под руку или скрывалось в дальших стеллажах — все было вымыто и натерто до блеска, пока Шастун играл в «Сам себе психотерапевт». Или психолог? Психоаналитик? Не суть. Но теперь предстояло самое трудное — после этого небольшого урагана из разборок, обвинений и взаимных претензий помириться с Арсением. Ведь за этим он здесь, а не чтобы сраться с утра пораньше. С учетом обстоятельств это казалось невозможной миссией, где помогут только чудо, благодать и удача. Но зато в случае провала Попов сможет пару дней побыть без Шастуна и подумать обо всем без свидетелей, так сказать. Потратив уйму времени на моральную подготовку, Антон, трясясь уже от страха, тихо зашел в комнату и увидел Арсения. Тот лежал на кровати спиной к двери и из-за принятой позы казался невероятно маленьким и несчастным, вызывая желание прижаться сзади, обнять покрепче и нашептывать извинения, пока не получит прощения. Но это могло усугубить ситуацию. Попов не пизданул ему в первый вечер за внезапные объятия, но не факт, что не уебал бы сейчас за такое. — Арс, — позвал Антон, подходя ближе. Арсений, заприметив гостя, резко сел на кровати, отворачивая лицо к стене. Можно было лишь надеяться, что он не прячет слезы, потому что тогда Шаст убил бы себя на месте. — Ты все еще здесь? — обиженно спросил Арсений. — Да, — ответил Шаст, присаживаясь рядом. — Прости меня дурака. Пожалуйста. Арсений развернулся и посмотрел на парня своими кристально голубыми глазами, в которых была и обида, и тоска, и то ужасное разочарование. Возможно, из всего спектра эмоций и чувств последнее было самым худшим. — Зачем? Лучше бы он ответил просто «Нет», чем задавался вопросом бессмысленности душевного порыва помириться. — Антон, зачем это все? Если тебе из наших отношений не хватало срачей и склок, то я точно не скучал по этому. — Арс… — Я тебе что-то говорю, а ты не слышишь и вообще меня не понимаешь. И мне обидно, что ты навыдумывал какую-то ерунду и решил сорваться, хотя я перед тобой не виноват. Я тебе ничего и не должен, в общем-то. Видимо, брюнет тоже решил воспользоваться замечательным методом — правда в лоб. — Арс, я не понимаю тебя не потому что не хочу, а потому что я тупой. Для меня надо говорить как-то попроще что ли. И желательно сразу. — Мы с тобой так давно знакомы, уже должен понимать меня без слов, — грустно усмехнулся Арсений, переводя взгляд на свои руки. — Но я не экстрасенс, я не читаю мысли, мне надо все разжевывать, извини, — ответил Антон, так же приковываясь глазами к изящным кистям Попова, что по очереди нервно заламывали пальцы. — Я очень хочу все наладить, но, если честно, даже не понимаю, хочешь ли ты того же. — Хочу, не хочу — какая разница, почему ты сразу в скандал лезешь? — Ну видимо, я все не так понял, но успел накрутить себя до твоих разъяснений. Которых так и не было. — И это я фантазер, да? А ты-то! — Возможно, для меня это все еще больной вопрос, поэтому «котики» от левых телок мгновенно выводят меня из себя. Арсений устало выдохнул и виновато поглядел на Антона. — Но я не хочу сейчас мусолить свои старые обиды, Арс. Если бы меня это так сильно волновало, то я бы и не приехал. Логично? — Я не знаю. — Сейчас меня интересует только одно. Точнее одна. — Это была костюмерша из моего театра. Ты с ней знаком даже. Забыл? — А-а-а, — Антон наконец вспомнил ту забавную девушку, что за кулисами носилась с горой костюмов. И к которой, кстати, он уже успел приревновать в прошлую их встречу. — Это которая глаза тебе накрасила? Цыкнув, Арсений кивнул, но до конца ситуацию Антону так и не прояснил. — И? — Что? Думаешь, у меня роман с ней? Или что я вот таким ублюдским способом решил сообщить это тебе? — Арсений, прошу тебя, просто объясни. Зачем она хотела валяться на диване, почему ты не захотел продолжать разговор при мне? Че за котики, песики, что это вообще? — Боже, — фыркнул Попов, возвращаясь к разглядыванию рук. — Наташа мой друг. Она поддержала меня, когда было совсем плохо, и мы как-то быстро подружились. А недавно, в день твоего приезда, она приходила ко мне в гости. И, видимо, хочет еще раз. Вот и все. У нее просто интересная манера общения. Я же не думал, что ты сразу подумаешь не в том направлении и с цепи сорвешься, как бешеный. Антон, блять, тоже об этом не думал, но что вышло, то вышло. — Но, кстати, она говорила, что любит меня. — Чего? Понятно, Арсений жених видный, но такие подробности, вброшенные подобным образом в рамках столь серьезного разговора, ввергли, скорее, в шок, нежели успокаивали ревностный тайфун по имени «Антон». Антон Тайфун, забавно. Надо рассказать потом Арсению. — Ага, она и тебя любит, — улыбаясь, сказал Арсений, повернувшись проследить за реакцией Шастуна, окончательно потерявшегося в этих предложениях. — Но Сергулю любит больше. — А? — Ага. Знаешь, она ведь умрет от счастья, если узнает, что мы поругались из-за нее, — развеселился Арсений, представляя, видимо, данную картину. Осознание пришло не сразу. — Еба-а-ать, я понял. — Ну слава Богу! Я бы рассказал тебе, но ты же решил быкануть. — Ну то есть, — решил все же уточнить Антон, продолжая находиться в некотором напряжении от отсутствия прямых ответов на четкие вопросы, — вы не вместе? Она просто фанатка? — Она не просто фанатка, — ответил Арсений, явно издеваясь над хрупкой нервной системой парня. — Наташа, прежде всего, хороший друг и надежный товарищ. Выдох. Короче, как понял Антон, они, в целом, неправы оба: один хочет встречаться с победителем Битвы Экстрасенсов, что обладает незаурядными навыками телепатии, каким Шастун не является, а другой мечтает о человеке открытой книге, чтобы все было понятно без лишних истерик — таковым никогда не будет Арсений. Хуево, но есть над чем работать. — Прости, впредь я буду думать, прежде чем орать. — Было бы здорово. — Но и ты снизойди до своевременных пояснений, пожалуйста. Как видишь, у меня проблемы с управлением гнева. — Посмотрим. Антон боязливо протянул мизинец в знак мирного соглашения. Арс, явно не настроенный в последнее время на излишнюю тактильность, долго рассматривал палец с милым серебряным колечком, которое когда-то помогал выбирать, прежде чем скрепить его со своим, не забыв при этом снисходительно фыркнуть. — Только… ты не ответил, — замялся Антон, решив вернуться к остренькому, — хочешь ли ты… ну… — Скажем так, сомнений пока что больше. Будь Шаст чуть более гордым, он бы не был доволен таким ответом, но сейчас измученное внезапным стрессом тело готово было плясать от радости. Ведь сомнений пока что больше, это не абсолютное «Нет»! — Хорошо, — ответил он, не спеша отпускать чужую руку. — Я рад, что мы можем решать вопросы, ведя спокойный разговор. — Шаст, ты перед этим орал как резаный. — Это неважно, — хихикнув, ответил Антон, теряя из захвата мизинец Арсения. — Слушай, а эта Наташа, она ведь звала тебя куда-то? — Так ты весь разговор подслушал, бессовестный? — наигранно раздражаясь, спросил Арсений, поднимаясь на ноги. — Она сообщила мне про готовящийся корпоратив, но у меня нет никакого желания туда идти. — Почему? Хочешь, я с тобой пойду? — Нет, конечно. Я вообще надеюсь, что к тому моменту ты уже уедешь к друзьям на Новый Год. — Я никуда не поеду. Точнее поеду, кстати, — кажется, нихуя не кстати сказал Антон. — Но буквально на два дня. Завтра улечу, в субботу прилечу. — Ненадолго тебя хватило. — Ой, не надо вот. Говорю же — приеду. И я могу привезти тебе вещи какие-нибудь из Москвы, если тебе идти не в чем. — Не в чем. Но ничего не надо, — строго ответил Арсений, глядя на часы. — Я начинаю опаздывать. До двух была еще уйма времени, но, видимо, после такой эмоциональной встряски Арсу нужно было срочно куда-нибудь заныкаться. Антону не хотелось его отпускать, но вероятность своим давлением сделать хуже опять замаячила на горизонте, поэтому он послушно кивнул и направился к выходу. — Подожди, не видишь нигде телефон? — окликнул Арсений, шарясь взглядам по углам. Так вот, что он швырнул об стену. — Давай я наберу, — предложил Антон, не вспомнив, что его номер до недавнего времени покоился в черном списке. — Забей, выйду из душа и найду, — бросил Арсений и шустро выскользнул из комнаты. Ослушавшись, Шаст все же набрал заветный номер и к своей радости обнаружил, что звонок прошел, и теперь несчастный телефончик, пострадавший ни за что, ни про что, давал о себе знать из-за тумбы. Антон взглянул на экран и от удивления аж вскинул брови — на фоне их совместной фотографии, сделанной в прошлом году на супер-пиздец богатой свадьбе, красовалось всего две буквы. Это лаконичное «Он» вызывало непонятные эмоции. С одной стороны, прикольно, что довольно безликое местоимение имело такое значение для Арсения, а с другой, печально — можно только догадываться, при каких обстоятельствах Попов решил его так переименовать. Шаст мог бы назвать Арсения королевой драмы, но после сегодняшней необоснованной истерики, пожалуй, этот титул вполне мог отойти ему. SweetShastSlut 2 ч. что-то наши мальчики притихли, не находите? Rvanie_Kolenki_na_Moroze 1 ч. В ответ SweetShastSlut тоже думаю об этом @шойстун че как омск? если делать нечего погнали в скуратов кофейку бахнем что ли

***

В тот вечер Арсений домой вернулся почему-то без бороды.