***
Он не был уверен, что Гермиона и Роза любят есть, поэтому решил поджарить английский завтрак и позволить им выбрать, что они хотят. Собираясь пойти наверх и разбудить девочек, Северус услышал скрип лестницы. Гермиона спускалась, неся на руках Розу, которая с интересом рассматривала комнату, крепко сжимая в объятиях Германа. — Доброе утро, Гермиона, мисс Роза, — тихо поздоровался он. — Вы голодны? Я приготовил завтрак. — Доброе утро, Мерлин, я умираю с голоду, это выглядит потрясающе, Северус, спасибо… Но тебе не нужно было идти на все эти хлопоты. Отмахнувшись от нее, он жестом пригласил ее сесть за стол, и Гермиона преобразила один из стульев, сделав его повыше, чтобы Роза села на него рядом с ней. Заметив, что Роза неохотно отпускает Германа, Северус небрежно взмахнул палочкой, поднимая сиденье соседнего стула, до того, на котором поднялась Роза. Она слегка улыбнулась ему и усадила Германа на сиденье рядом с собой. Когда он повернулся с едой, Гермиона снова посмотрела на него тем же взглядом, и он ответил ей ухмылкой. «И все равно тебе никто не поверит». Она фыркнула, затем тихо хихикнула, и он просто улыбнулся, сидя за столом. Он поставил большую тарелку в центр, чтобы они могли взять себе то, что хотели, вместе с кувшином сока. Роза съела немного завтрака, не так много, как хотелось бы Северусу, но Гермиона сказала, что на самом деле это было очень полезно для нее, поэтому он оставил это без внимания. Они вместе вымыли тарелки по настоянию Гермионы, и Роза решила, что тоже хочет помочь, поэтому Северус дал ей полотенце и позволил вытереть любые предметы, которые не были хрупкими или острыми, которые в основном состояли из пластиковых стаканчиков, которые они использовали для сока, и нескольких ложек. Однако Роза очень серьезно отнеслась к своим обязанностям и показала Северусу каждый предмет для проверки и одобрения, прежде чем отдать их матери, чтобы убрать. Они как раз собирались спланировать свой день, когда патронус Кингсли прошел сквозь стену, прося, чтобы ему разрешили поговорить с ними. Это испугало и расстроило Розу, которая начала хныкать, и Гермиона пошла, чтобы вывести ее из комнаты, но Роза отказалась оставить Северуса одного, что означало, что Гермионе пришлось сесть на подлокотник кресла Северуса с Розой на коленях. Когда Кингсли вошел, по выражению его лица Гермиона поняла, что не будет хороших новостей, поэтому она осторожно наложила на Розу заклинание, заглушающее звук, чтобы та не слышала их разговор. — Боюсь, мне придется сообщить плохие новости, — сказал министр своим спокойным голосом, хотя его лицо выглядело страдальчески. — Просто скажи мне, Кингсли, не ходи вокруг да около, — устало сказала Гермиона, и Северус поднял бровь, глядя на мужчину. Вздохнув, министр провел рукой по лицу, прежде чем заговорить. — Мы отправили авроров по вашему домашнему адресу, они нашли мистера Уизли, он не был мертв, но был серьезно ранен. Однако, когда авроры приблизились к нему, он отреагировал агрессивно. — С ними все в порядке? — спросил Северус, отражая озабоченный взгляд Гермионы. — Грин потерял глаз. Блок словил Круцио, но, к счастью, недостаточно долго, чтобы нанести непоправимый урон… Однако… — Выкладывай, Кингсли, — прорычал Северус, заметив беспокойство на лице Гермионы. — Когда мистер Уизли бежал, он наложил темное заклятие, чтобы отвлечь авроров и помешать им выследить и проследить за его аппарацией. — Какое темное заклятие? — спросил Северус, и министр отвел взгляд. — Какое… Темное… Проклятие… Кингсли? — Гермиона сплюнула. — Адское пламя, — тихо и извиняющимся тоном произнес Кингсли. Северус втянул воздух сквозь зубы, и Гермиона закрыла глаза, когда из них потекли слезы. — Блоку и Грину удалось аппарировать, не получив ожогов, но они оба были ранены и… — Сколько? — покорно спросила Гермиона. — Вы должны понять, что у них действительно не было выбора… — Как… сильно… — Все, — печально сказал Кингсли. — Все внутри дома было сожжено, а сам дом уцелел лишь частично… Мне так жаль, Гермиона…Глава 10
7 января 2022 г. в 17:06
Остаток ночи прошел без сучка и задоринки, хотя то же самое нельзя было сказать об утре. Он проснулся раньше Гермионы, слава богам, с самым потрясающим утренним стояком, который у него был, откровенно говоря, за последние десятилетия. Хотя он чувствовал себя настоящим извращенцем из-за этого, он прокрался в ванную и снял напряжение в душе, ублажая себя.
Прошло очень много времени с тех пор, как он становился таким твердым. Достаточно удручающе, на самом деле, в последний раз это было до конца войны, и Северус не собирался упускать столь редкую возможность, но, учитывая продолжительность его воздержания, он кончил довольно быстро. Приятная усталость, последовавшая за этим, немного ослабила напряжение в его теле, которое он держал в течение долгого времени.
Закончив свое ежедневное омовение, он проверил, что обе девушки все еще спят, и время — 8 утра.
Он мягко улыбнулся Гермионе, ее глаза опухли от слез прошлой ночью, а волосы превратились в настоящее птичье гнездо. Она определенно не выглядела изящно спящей. Никогда не спавший ночью с женщиной, он предполагал, что они спят спокойно, аккуратно и вежливо, как показывают все фильмы. С Гермионой дело обстояло иначе. Она лежала на животе, растянувшись, занимая не менее двух третей пространства. Хотя она и не храпела, как говорят, ее рот был слегка приоткрыт, и она тяжело дышала.
Пока он наблюдал, она издала тихий звук и повернулась, сбросив с себя одеяло. Он подавил стон, когда опущенное одеяло показало, что из-за того, что она ворочалась, футболка, в которой она спала, задралась, обнажив лишь крошечную часть ее задницы. С недоверием он снова почувствовал укол ниже пояса, но быстро вышел из комнаты, переполненный отвращением к себе за то, что так посмотрел на нее.
Роза, как и ее мать, лежала в постели на животе. Однако она крепко держала плюшевого мишку в одной руке и сосала большой палец. Он с удивлением заметил, что на коробках, которые он планировал перенести наверх, в пыли остались отпечатки пальцев. Судя по их положению, это выглядело так, как будто в какой-то момент ночи Роза попыталась подтащить их ближе к кровати.
Он понял, что она пытается создать «безопасное место» или стену вокруг своей кровати, и в его голове начала формироваться идея, которую он обдумывал, пока шел готовить завтрак.