Father Mine/Отец мой

      После той ночи родилась новая традиция. Хотя Роза обожала свою мать, но время рассказов стало временем Розы и Северуса. Женщина поглупее могла бы ревновать, но Гермиона понимала, что ее дочери это нужно, как и Северусу. Так и пошло, что после того случая каждый вечер Роза быстро садилась Северусу на колени, вооруженная своей книгой и чаще всего Германом. Гермиона не могла насытиться, слушая «читающий голос» Северуса, с любовью наблюдая, как строгий мужчина обнимает одетую в пижаму девочку. Слушая, как Северус тонко исполняет «голоса» различных персонажей из детской книги, при этом притворно вздыхая. Хотя Гермиона видела, что мужчина был втайне взволнован. И она точно знала, что ей не показалось… На нижних полках его книжного шкафа стало появляться все больше детских книг.       В первый раз, когда Роза заснула в объятиях Северуса, пока он читал ей, Гермиону захлестнула огромная волна любви. Она смотрела, как тот прижимает маленькую девочку к груди, как будто малышка была самой драгоценной вещью в мире… Тогда он впервые осторожно на руках отнес Розу в постель. Гермиона наблюдала, как Северус осторожно снял с девочки тапочки и халат, прежде чем уложить ее в постель и убедиться, что Герман находится в пределах досягаемости. Наблюдающую за этими нежными действиями Гермиону поразила мысль, что это было то, что должен был делать настоящий отец… А Роза никогда этого не испытывала. Она никогда не видела ни намека на истинную привязанность у своего ребенка к Рональду и его откровенно ревнивым, властным действиям. Рон обращался с дочерью как с собственностью, чем-то, чем он ревниво владел и оберегал. Северус же лелеял девочку, как и подобает настоящему отцу. Гермиона наслаждалась своим счастьем. И в этот момент она подумала, что тот факт, что у Северуса никогда не будет собственных детей, был непостижимо жестоким.

***

      Глубокий голос Северуса Снейпа гремел в комнате, когда он читал Розе. Гермиона улыбнулась, наблюдая за дочерью, полностью поглощенной Северусом и историей, которую он ей читал. Ее собственная книга была забыта, когда она слушала, как Северус читает ее дочери.

«Ты не моя настоящая мама. Маленькая девочка смеялась над козой, которая была одета в мамино пальто. Мамочки делают тебя счастливым, когда тебе грустно. Мамочки помогают тебе чувствовать себя лучше, когда тебе плохо. Мамочки — это печенье, поцелуи и объятия. Ты просто коза, которая вся в клопах!

Вот из чего сделаны настоящие мамы!»

      Голос Северуса дрогнул, и Гермиона нервно посмотрела на него. На мгновение ей показалось, что он тут же прекратит рассказ. Потому что не нужно было быть гением, чтобы понять, что повлечет за собой следующий раздел, и Гермиона подумывала о том, чтобы заменить книгу на другую… но Роза выбрала эту книгу. Ее маленькая рука, указывая на страницу, заставила Северуса продолжить чтение, даже если его голос дрожал сильнее, чем в начале. Сердце Гермионы болезненно сжалось в груди, когда она подумала обо всех препятствиях, с которыми они столкнутся, когда Роза вырастет. Если даже что-то такое простое, как выбор книги, может быть настолько сложным и омраченным действиями Рона.

«Ты не мой настоящий отец. Маленькая девочка засмеялась над крысой, на которой была папина шляпа. Папы оберегают тебя, когда тебе страшно. И ты можешь рассчитывать на папу, он всегда рядом. Папы — это время для игр, историй и смеха, а ты просто крыса, глупая крыса! Вот из чего сделаны настоящие папы!»

      Пока Гермиона смотрела, как стоический мужчина нежно целует вьющиеся волосы девочки, она не могла не подумать про себя, что это действительно то, из чего сделаны папы.

***

      Пару вечеров спустя сонная Роза, одетая в свою пушистую пижаму, сосала большой палец, сидя на коленях Северуса. Она привычно откинулась на грудь Северуса, ведя себя с ним совершенно непринужденно. Северус был на середине сборника рассказов, когда, бросив на него такой решительный и проницательный взгляд, Роза указала на что-то в книге.       — Атч Абу.        Глаза Гермионы быстро переключились с ее собственной книги на Северуса. Его собственные черные глаза были широко раскрыты и недоверчивы, когда он с нескрываемым удивлением смотрел на девочку, сидевшую у него на коленях.       — Абу ра.       Слов было не разобрать, но Гермионе было все равно, как и Северусу, когда их глаза встретились. Роза снова наклонилась к Северусу и схватила пригоршню его длинных волос, которые она крутила в руке, в то время как другая рука продолжала переключаться между сосанием большого пальца и указыванием на определенные части книги, наряду с продолжающимся издаванием гласных звуков и шумов. И Гермиона, и Северус едва могли сдержать свои эмоции.       Гермионе пришлось встать и ретироваться на кухню, обращаясь к традиционному британскому лекарству от всех недугов. Она поставила чайник на огонь и достала чашки, переполненная эмоциями. Северус прочистил горло и незаметно вытер влагу с глаз, продолжая читать, и прежде молчавшая Роза начала что-то бормотать ему.