Глава 28
23 января 2022 г. в 11:04
Через пару недель после суда у их дверей появился неожиданный гость. Обереги не подали сигнала, поэтому они знали, что это не вторжение, но Северус все равно пошел один. Оставив Гермиону с Розой и Скорпиусом. По мере того, как Астории становилось хуже, все более частой привычкой для измученного Драко становилось оставлять у них Скорпиуса на несколько часов. Но они и не возражали. Хотя Гермиона и Северус продолжали смотреть на Драко с беспокойством, тот лишь отмахивался со своей фирменной ухмылкой и заверял их, что все в порядке. Ни Гермиона, ни Северус не верили ему. Но ни один из них не мог заставить его говорить. Да им и нетрудно провести время с неизменно счастливым маленьким мальчиком.
Гермиона продолжала наблюдать за двумя детьми, пока несколько мгновений спустя Северус не позвал ее подойти к двери. Увиденное остановило ее на полпути.
Артур Уизли стоял у их двери. В буквальном смысле с кепкой в руке. Он держал старомодную шляпу волшебника, которая выглядела очень похожей по стилю на кепку маггловских фермеров. Хотя Гермиону потрясла не шляпа, а коротко остриженные серебристо-седые волосы, которыми щеголял волшебник. Ни одного рыжего волоска в поле зрения. Гермиона вдруг осознала, что Рональд был шестым из семи детей, у него было пять старших братьев и младшая сестра. Северус был старше ее на восемнадцать лет, а Артур был на пятнадцать лет старше Северуса. Старший ребенок Уизли учился в Хогвартсе еще до того, как она родилась. Девушка вдруг с поразительной ясностью осознала, сколько лет Артуру. И он выглядел усталым.
Она старалась не пялиться на его волосы, но это было трудно. Особенно когда смотришь на патриарха большой семьи, которая славилась своими печально известными рыжими волосами. Видеть их отсутствие на мужчине, за неимением лучшего термина, было полным идиотизмом.
— Раньше я их красил. С помощью зелья, — сказал он с легкой знакомой улыбкой, указывая пальцем на свою голову. — Я седой уже несколько лет, но после того, как я прочитал… Я прочитал материалы дела и просто… перестал переживать, вот так просто… отпустил это.
Она не была уверена, что ответить, и Северус, казалось, тоже был в замешательстве… А Артур, будучи Артуром Уизли, не мог вынести тишины и должен был заполнить ее.
— Я принес шляпу, если волос… недостаточно, — и словно для демонстрации, он довольно криво нахлобучил шляпу на голову. Он одарил Гермиону такой знакомой улыбкой, что у нее защемило в груди.
Но что было еще больнее, так это внезапное осознание того, что Артур сделал и для чего. Он сказал, что ознакомился с материалами дела. Материалами по их судебному процессу. Они включали и показания Северуса. Артур читал о том, что Роза боялась Уизли, потому что они все были так похожи на Рональда своими волосами. Он позволил себе поседеть и прихватил с собой шляпу, чтобы прикрыть волосы на случай, если этого будет недостаточно, и все это для того, чтобы не пугать и не расстраивать внучку.
Взглянув на смягчающиеся черты лица Северуса, она поняла, что он быстро пришел к тому же выводу. Хотя они оба еще ничего не сказали вслух, поэтому Артур нервно переводил взгляд с одного на другого.
— Я бы очень хотел… если вы позволите… Я… Я бы и не подумал отнимать ее у вас, ни у кого из вас… Я бы поклялся в этом, но я надеялся, что вы найдете в своих сердцах возможность позволить мне… сыграть хотя бы небольшую роль в ее жизни… вот почему я пришел к вам.
— Артур… — начала она, и он действительно нервно сглотнул, прежде чем быстро заговорить снова.
— Если этого недостаточно, я могу их изменить или зачаровать… черт возьми, я могу сбрить волосы, если это поможет… просто… просто скажите мне, что мне нужно сделать, чтобы стать частью ее жизни. Пожалуйста…
Гермиона, чьи эмоции все еще скакали после всех потрясений, громко фыркнула и обняла дрожащего мужчину.
— Просто будь собой, Артур. Просто будь Собой.
Гермиона отстранилась и вместе с Артуром посмотрела на Северуса. Мгновение Артур выглядел неуверенным. Думал ли он о том, что Северус не позволит ему войти в дверь? Но Северус сразу протянул руку, и Артур ответил на рукопожатие.
— Я бы и не подумал держать тебя подальше, старина.
Облегчение в его глазах было ощутимым, когда он быстро вытер глаза потрепанной старой шляпой, и Гермиона сдержала улыбку.
— Я не могу обещать тебе, как все пройдет, — тихо сказала она, когда они вели нервного мужчину в дом.
— Вам придется выстраивать общение день за днем. Но если она слишком расстроится, тебе придется вернуться в другой раз.
— Я принес печенье, — сказал Артур, указывая на довольно потрепанную жестянку, которая была у него с собой. — Если это нормально? Я сам его приготовил.
— Конечно, это хорошо, — улыбнулась Гермиона, в то время как Северус кивнул в знак согласия.
— Я поставлю чайник, — дипломатично сказал Северус, оставив их вдвоем, и ушел, поцеловав Гермиону в щеку. Это стало таким неосознанным жестом привязанности между ними обоими, что она даже не задумалась, как это может выглядеть для других. Но эта мысль пронзила ее, когда она увидела странное выражение лица Артура. Но прежде чем она успела придумать объяснение, взгляд исчез и сменился мягкой, грустной улыбкой.
— Я надеюсь, ты счастлива, Гермиона. Правда. Ты и Роза. Я говорю это не только потому, что… — он бросил взгляд в гостиную, где было слышно, как Скорпиус играет с Розой.
У него вырвался усталый вздох, прежде чем он снова встретился с ней взглядом, устало улыбаясь.
— Ты всегда заслуживала лучшего, чем он. Я люблю Рональда, помоги мне Мерлин. Даже сейчас я не могу не любить его, потому что он мой мальчик, и часть меня всегда будет любить его… Но я не слеп к тому, кто или что он. Я не такой, как М-Молли. Я вижу его недостатки такими, какие они есть.
Еще один усталый вздох, от которого у Гермионы защемило сердце за этого человека.
— Он был упрямым, злым и временами откровенно жестоким. Хотел бы я винить в этом войну, но даже в детстве он был вспыльчивым, ревнивым собственником… Он просто так завидовал тебе, Гермиона… Я люблю его, но он никогда не смог бы сравниться с тобой.
Еще один взгляд, на этот раз в сторону кухни, где свистящий чайник означал, что чай почти готов.
— Ты и он… вы хорошо подходите друг другу. Я вижу, что это работает, вы двое просто подходите друг другу. Всякий раз, когда я представлял тебя и Рональда, это всегда было так мелко и сыро. Но ты и Северус, вы как две стороны одной медали, и вы оба так чертовски гениальны, что это пугает.
— Артур… — начала Гермиона, густо покраснев, но он остановил ее.
— Я просто хочу, чтобы ты знала, что бы кто ни говорил, что бы М-молли ни сказала или ни сделала… Я никогда не переставал верить в тебя, Гермиона. И мне жаль, что мне потребовалось так много времени, чтобы решиться сказать это вслух.
Именно в этот момент Северус вернулся с чайным сервизом, и трое взрослых направились в гостиную.
— Роза, твой дедушка Артур пришел навестить тебя, ты собираешься поздороваться?
При этих словах глаза Розы расширились и наполнились страхом. Но взрослые смотрели, как страх медленно сменяется замешательством и небольшим количеством интереса.
Особенно когда к Артуру подбежал улыбающийся Скорпиус, чтобы представиться. И через мгновение сияющий Скорпиус крикнул ей: «Уос! Дедуфка Арфур принес бискитов!»
Час спустя Артур сидел на полу и рисовал маггловскими мелками на бумаге. Очень счастливый Скорпиус сидел у него на коленях, жевал печенье и тоже рисовал. Тихая Роза сидела рядом с ними, рисуя и время от времени останавливаясь, чтобы показать Артуру свою работу. Внучка не разговаривала с ним, но показала ему несколько знаков, которые Гермиона и Северус послушно перевели для него. И он улыбнулся девочке, отвечая ей.
Когда он поднял глаза, чтобы встретиться взглядом с Гермионой, то одарил ее такой теплой улыбкой, что у Гермионы так защемило сердце, что ей пришлось покинуть комнату.
Она всегда считала, что у Розы улыбка Рона… И часть ее, которая была полна отвращения к себе, хотела, чтобы это было не так, не желая провести остаток своей жизни, видя в лице дочери его отражение.
Но теперь она испытала неоспоримое чувство облегчения от того, что у Розы совсем не было улыбки Рональда.
У нее была улыбка Артура.
И, закрывшись в ванной на первом этаже, Гермиона заплакала от облегчения которое испытала.