Где?

02 - Когда вернешься-то? - звонкий женский голос с кухни все не унимается, опять спрашивая то же самое. - Тебя че, ебет? - Саша натягивает кеды, заправляя шнурки в обувь. - До десяти, наверно, приду! - уже выскакивая из квартиры, кинула девушка, быстро убегая вниз по лестнице. Широкие карманы длиннющих шорт оттягивала относительно новая упаковка карт и спички, а во втором кармане лежал телефон, как и карты, находящийся под надежной защитой замкóв-пуговиц. *** Покосившись на напольные часы у стены, мозг судорожно дрогнул, трубя о том, что уже четыре часа дня, значит если она хочет успеть погулять, стоит поторопиться. Бусинки бисера выскальзывают из руки, глухо приземляясь на ковер под ногами. Укоризненый взгляд из под редких седых бровей, впечатывает в спинку стула, пинцетом вытаскивая из головы все правды и не правды, тисками вкладывая заместо мыслей, болезнено твердый камень вины, за каждую потеряную бусину. - я подниму.. - сдавлено вырывается из горла, когда Таня наклоняется, сползая со стула на колени, пальцами-паучками ища пропажу в ворсе. - Ты собиралась сказать мне кое-что. - тон был не столько строгим, сколько уверенно-подчиняющим. - да.. Я познакомилась с.. одной компанией, мы хотели пойти гулять сегодня.. - Кто они? - строгий, будто заранее презрительный, тон заставлял судорожно перебирать в голове хоть малейшие намеки на какую-либо "ненормальность" новых знакомых в своем поведении. - Просто мои ровестники. М.милейшие люди, правда, девушка, - привычка говорить все и без задержек, выработаная с годами, снова заставляла находить подходящие слова. - Оксана, любит животных, готовить, веселая очень, Саш..Александра. - зная нелюбовь Бабушки к сокращениям, быстро поправляла. - Она, хорошая - говорить, по правде, нечего, они толком и не общались. - Она, серьезная обычно, но хорошая очень. Максим, он.. - Достаточно. - старая женщина поправила вязание на руках, снова смотря на Тяню. - Достаточно Татьяна. Ты можешь пойти сегодня, но! НО если при следующем вопросе, ты будешь так запинаться, не то что "друзей", улицы не увидишь месяц, ясно? - Она посмотрела на девушку, даже не разглядев следы от пули взгляда. - а то шляться с незнакомцами она собралась.. Сгинь. Таня посмотрела на Бабушку с неким обожанием, удивляясь, как так получилось, что ее настроение такое хорошее сегодня, а ей даже не пришлось долго отпрашиваться. Но несмотря на своеобразный триумф, девушка поспешила пойти переодеваться в свою комнату. *** - Ты что, играть не умеешь? - вполне разумный вопрос от Максима, на растеряный взгляд и дрожащий взгляд Тани, при переходе к ней хода. - Издеваешься? - страдальчески вырывается из горла Саши, пока голова громко падает на стол. Песчинки, непонятно как оказавшиеся на столе, раздражают щеку, рука сама опускает карты, рубашкой вниз, на стол. Таня густо краснеет, нижняя губа закатывается в рот для экзекуции зубами, взгляд утыкается в Костю, ища срочной помощи. - Саша, перетасуй пока все, а Таня, - он снова смотрит на длинноволосую, выразительно вглядываясь в ее глаза мол: "внимай". - Пока посмотрит как ты ходишь, вникнет. - тц. - полу-цок, полу-щелк зубами, снова "втрирающей" части колоды друг в друга, исходит от девушки. Таня шустро ретируется за правое плечо Саши, пока та снова кладет перед остальными их карты. - Масти знаешь? - обращается не оборачиваясь, только колко поглядывая на Ксанку: та любит сжульничать. - ну. я.. - Пики, Крести, Буби. - показывает на карты у себя в руках, поочередно. - Червы. - пальцем, почти впечатывает в стол, лежащую поперек, наполовину под колодой, карту с красным сердечком. - поняла. - говорит воодушевленно, тактично решая не спрашивать, почему она не указала на "червы" у себя в руках. День, похоже, будет долгим, а память по его концу - нагруженой. *** - Хули так поздно? - Маринка опять на кухне, кажется вечно пьющая чай. - Отъебись. - Саша уходит в комнату, переодеваться, но потом все равно возвращается, есть-то хочется. - И куда это тебя привело, снова ко мне? - еле сдерживая смех, победно воклицает сестра. - К холодильнику. - посмеиваясь, достает макароны Саша. - Я погрею, садись, рассказывай. Коротенькая скамья с грубоватой обивкой, сейчас становится мягче любой пуховой перины для уставшей девушки. - Да так. - неопределенно проводит рукой в воздухе. - Да там у.. - щелкает пальцами, стараясь отыскать в памяти. - Тани! - звучит победно, особенно под гудящий аккомпонимент микроволновки. - Да, Таня, ее мы играть учили, прикинь, она в карты играть не умеет! Потом мы партейку с ней уже сыграли, она даже вроде освоилась, а потом кошаки.. Рассказ прервался стукнувшей о стол тарелкой и довольнейшей лыбой на пол лица. *** - Как и зачем вы, изверги, так измывались над Брусникой?! - гулко отражался от стен громоподобный голос. - Ее коты утащили, прав-тда! - захлебываясь слезами и соплями, пыталась выдать оправдание скверному виду собачки. - Коты!? - женщина покосилась на бивер-йорка лежащего в болезненой позе и отсыпающегося неподалеку. - Каким образом коты ее так ободрали по-твоему, а?! - Они уличные.. Они в. подъезд ее затащили и.. а мы потом вытаскивали и прогоняли их. - голос дрожал, глаза отказывались фокусироваться, останавливаться на чем-то, бесновались, протестовали общей никчемности. - Я не желаю слышать ни-че-го. - женщина грозно, с толикой праведной взбешенности, говорила. - Отправляйся в комнату и готовься ко сну, завтра я оглашу твое наказание. Девушка быстро, бессознательно, почти не ощущая своего тела, поднялась, нервно вгрызаясь в губу и кое как волоча ноги по полу, дошла до ванной. Вода, чуть прохладнее чем следовало бы, дождем капала на тело, обводила поблескивающим контуром узенькие плечи и медленно пощипывала царапины на левом предплечье. Среди белесых шрамиков появляются красные полоски, кровь быстро смывается водой, а место с новыми ранками жжется. Эмоции и переживания утекают и размываются с водой по дну ванны. Ощущение никчемности утекает тоже, ведь "какая еще никчемность? - я делаю то, о чем многие даже боятся говорить!" Дыхание тяжелеет, как в принципе и тело, потому воду мнгновенно выключают, а, изрезаную вусмерть, внутрюннюю сторону предплечья прикрывают стареньким носовым платком. Все тело приятно покалывает, но провести, тут и в таком состоянии, больше времени - нельзя, вызовет подозрения. Приходится соскребаться со стенок ванны.