Где?

Плюхнуться на кровать, закрыть глаза и уснуть - величайшее наслаждение. Ей оно не доступно. Вместо пятнадцати минут прогулки с Брусничкой, она провела на улице двадцать три. Восьмиминутная задержка уже тридцать минут изливалась на нее густой жгучей виной. Втекала в уши, растворяла перепонки и жгла мозг. - Осознаность твоя где? - еще одна пуля в изрешеченном теле. - Разве этому Я тебя учила? - женщина медленно описывает круги вокруг девушки, сидящей на коленях. - Я, по твоему, хотела вырастить ту, кто будет предавать меня даже в том, в чем я дала свободу? Так ты считаешь?! - нет - звучит сдавленно, задушено. Слезы застилают глаза и текут по лицу, мешаясь с соплями, не дают нормально дышать, заставляя втягивать воздух сквозь рот. Сердце колотит в груди все сильнее. - Что ты сказала?! В ответ не звучит ничего, кроме сдавленных всхлипов и хрипов. - ... - разочарованый выдох, а после мера, не применяемая, как минимум уже год. - К дивану. - железная интонация не позволяет Тане и мысли о сопротивлении наказанию. Пытаясь глубоко дышать, хотя бы ртом, и всхлипывая, Таня на четвереньках подползает к дивану. Рядом слышится поскрипывание кожи. Воспоминания и болезненое уважение толкают к подлокотнику дивана, болезнено перегинаясь в постыдную позу. В душе скребет, говорит о том, насколько же она грязна и отвратительна, раз так часто разочаровывает её. Узкий кожаный ремень, больше похожий на кнут, громко свистит в воздухе. Слыша сдавленный всхлип, женщина отрешенно подмечает, что хватку, даже с возрастом, кажется не растеряла. Прорезая воздух, ремень громко хлестал по телу. Попадал куда придется, начиная от задней стороны бедер и заканчивая верхом поясницы. Легкое платье нисколько не спасало, а моментами даже рвалось. В какой-то момент на спине и ногах проступили полоски крови, а надрывные всхлипы и плач стали слишком отдавать хрипотцой, "Бабушка" заключила, что девушке, возможно, уже достаточно. Пара последних ударов, короткое, презрительно брошеное: "В ванну, до сна сидишь в комнате" и наступает тишина. Весьма относительная, но, как минимум в голове, тишина. С трудом заглатывая ртом воздух, нос заложило окончательно, девушка приподнимается. Пара тяжелых, шатких шагов, и спина с ногами стреляют новой болью. Таня с грохотом падает на пол. Перед глазами все плывет, а пальцы медленно немеют. Более прохладная, чем стоило бы, вода моросит по голове и плечам. Вода болезнено попадает на вспоротые раны на спине и ногах. Благо бóльшая часть воды попадает на, любезно подставленое для нее, лицо. Капли стучат по опухшему от слез лицу, барабанят по кровоточащей нижней губе. Сегодня она таки оказалась прокушена. *** - Ну что, туда же? - Блин, жаль что Таню домой позвали.. Мы ей даже мороженое купили, а ее позвали! Саша кивнула Косте на его вопрос. - Видимо что-то срочное. Удовлетворившись этим ответом, Оксана замолчала, а Костя помрачнел лицом, но никак более этого недоверия ответу не выдал. Пару кварталов то влево, то вправо, то нискосок, и вот они уже у нужного им подвальчика. Широкая, крашеная в красный железная дверь сверху которой гордо красуется, светившаяся когда-то давно, пластиковая табличка "продукты". Внутри кассирша, по совместительству управляющий, по совместительству владелец, не скрывая раздражения смотрит на покупателей. Всего десять минут до закрытия как-никак. - Вот этих два и, наверное.. - быстрый взгляд на пожавшую плечами Оксану. - Этот. - Костя поочередно указывает на банки в холодильном шкафу, стоящем за стойкой. Женщина неторопливо оборачивается и неспеша достает нужные напитки. Саша шарится по карманам в поисках мелочи или не мелочи, после чего неловко поводит рукой в воздухе, мол: "сейчас нету, за мной должок". Ксанка достает купюру в пятьдесят и протягивает к кассе. Костя достает пару соток из кармана джинс и выжидающе смотрит на кассиршу. Солнце уходит за горизонт, а улицы темнеют, из подъездов выходят любители ночной тишины, а окна домов потихоньку загораются светом. Трое идут куда-то по тротуарам меж домов и останавливаются у одного из подъездов. - Пока-а.. - приобняв друзей говорит Оксанка. - Мне уже пора-а-а.. И, звучно хлопнув Костю по спине, сбегает к себе, хихикнув. Железная дверь подъезда громко захлапывается. - Пошли? - спустя несколько минут, Саша слегка одергивает его за плечо. - Думаю, мне нужно немного... подумать что ли.. - парень, неловко приулыбнувшись, обходит ее и опускается на скамейку. - Я не пойду. В ответ только тишина и понимающий кивок. Чуть шаркнув ногой о плитку, девушка уже собиралась уходить, но Костя, внезапно, вновь подал голос. - Можешь отдать это Тане? Парень протянул ей что-то, зажатое в ладони. Саша молча взяла предмет в руку и запихала в карман. - Срочно? - Да, вполне. Саша кивнула и пошаркала в примерном направлении Таниного дома. Делать все равно нечего, а домой жуть как не хочется. Пройдя уже несколько домов и остановившись у единственного рабочего фонаря, девушка рассматривает вещицу из кармана. - Чего? - непонимающе рассматривает брошь в форме лисицы. - Ради этого мне надо идти? Негодуя взмахивает рукой. Из неудачно оказавшейся в ней открытой банки, на руку выплескивается шипящая газировка. - тц. - вырывается раздраженно. *** Спина и ноги болят, болят режуще-колющей болью, но думается, что это более чем заслужено. Ладони все еще колит от предыдущих царапин. В эту ночь она впервые не хочет причинять себе боли. В эту ночь ей впервые не хватает сил причинить себе боль. Постель кажется непривычно твердой, даже когда она переворачивается на живот. Уснуть не получается, а голова атакована отвратительными мыслями. Знобит. *** Одно ни она, ни Костя не продумали. А как, собственно, зайти-то? Если передать этой тетке, то Тане наверняка не передадут эту брошь, тем более срочно, как просил Костя. После обхода дома по кругу два раза, смятия аллюминиевой банки и расчетов насчет: "насколько мне нужно все это дерьмо?", Саша решается. Костя упоминал и этаж, и квартиру, поэтому найти нужное окно не составляет труда. Старая пожарная лестница, идущая по боку здания, угрожающе скрипит, а ржавчина остается на руках. Осталось всего пару этажей. *** Спустя несколько часов находятся силы подняться. Еле передвигая ногами, девушка доходит до темного комода, еле-еле, опершись о стену, достает в одном из ящиков тунику. Неловко двигая руками, ныряет в легкую одежду. Белая полупрозрачная ткань струится по телу. Даже сквозь нее на спине и бедрах видны отчетливые красные полосы. Силы стремительно заканчиваются, потому, только дойдя до кровати, Таня вновь падает. *** Поплотнее сжав зубы, Саша отпускает лестницу и второй рукой, держась лишь за хлипенькие перила балкона. Кое как перебравшись с угла здания, падать сейчас, да и в общем, не хотелось. Внизу еще три этажа, конечно не смертельно, но ломать себе кости не хочется. С опаской отпустив одну из рук, Саша, не слишком громко, стучит в окно. *** Стук в окно можно списать на "показалось". Повторяющийся стук в окно действительно требует внимания, учитывая, что находится она на четвертом этаже. Еле отлипнув от кровати, стараясь идти максимально тихо, девушка раскрывает окно. Чуть не вскрикивает от неожиданности, но только смотрит на фигуру. - Ты... что тут де.. - Блять - рука соскальзнула, но Саша вовремя зацепилась за оконную раму. - Давай помогу! - Таня покрепче схватила рука за запястье. - отпусти, я сама. - изначально девушка и не планировала влезать в чужое окно, но, чуть не упав, поменяла планы. Покрепче сжав край рамы, убрала одну ногу с края балкона и быстро нащупав ей сандрик окна, поудобней поставила. Быстро схватилась за раму и второй рукой, оттолкнулась от балкона. Тяжело дыша упала в квартиру. Но поднялась и быстро отряхнулась. - На, вот, Костя сказал срочно передать. - Зачем же прямо ночью... да и в окно.. - За мной был должок. - Саша настойчивей пыталась отдать брошь. - ай! Остренькая иголка соскачила и больно кольнула палец. Капля крови потекла по мордочке металлической лисицы. - Что такое? - Таня инстинктивно подошла ближе и потянула руку в попытке понять что произошло. - Ничего, на. - Саша быстро впихнула украшение в руку и мельком смазала кровь с пальца по штанине. - Все, бывай. Девушка вновь полезла в окно и аккуратно перебралась на соседний соседский балкон. Таня не успела ничего толком сказать или понять, но поплотнее сжала брошь и закрыла окно. Одна из продольных царапин на пальце вновь открылась и закровила, еще больше пачкая лисицу.

***

Вскоре обе девушки погрузились в глубокий сон, еще не зная, что же произойдет с ними.