Second Bite of the Cherry

— Сюнчжан, она может пойти с нами домой? Лань Хуань застигнут врасплох вопросом своего младшего брата. Его брат редко разговаривал и не стремился подружиться с ровесниками, поэтому, когда он увидел, что Лань Чжань, задавая вопрос, держал за руку явно худую девочку, он был ошеломлён и на мгновение замолк: не знаю, как ответить. Девочке около пяти лет и, судя по её грязным волосам и одежде, она бездомная. — А-Чжань, мы не можем просто забирать людей домой. А что насчёт её семьи? — Лань Хуань мягко разговаривает со своим братом, пытаясь урезонить его, поскольку он сам в возрасте девяти лет не может принять это решение. — Они нарушили правила, — раздражённо фыркнул Лань Чжань. — Они не нарушали никаких правил, — возразила девочка. — А какие правила? Как раз когда Лань Хуань собирался спросить что-то ещё, их дядя, только что закончивший разговор с местными жителями, которых они приехали навестить, присоединился к сбивающему с толку разговору: — Они нарушили правила? — спросил Лань Цижэнь своего младшего племянника, глядя на грязную девочку, нахмурив брови. Эта девочка казалась знакомой, что-то в этой улыбке... — Они сказали ей, что вернутся после ночной охоты, но не сделали этого, поэтому солгали, — невинно ответил Лань Чжань. Пятилетний ребёнок не понял бы серьёзности этого предложения, он просто подумал, что её родители не сдержали своего обещания, точно так же, как когда его отец пообещал ему, что они будут встречаться чаще, что он позволит Лань Чжаню навещать его чаще, но этого никогда не было. Лань Хуань обменялся взглядами со своим дядей и начал понимать, что случилось с родителями бедной девочки, и, честно говоря, каким бы добрым он ни был, он начал желать, чтобы они тоже могли привезти её домой. — Когда ты в последний раз видела своих родителей, дитя? — спросил Лань Цижэнь у девочки. Она склонила голову влево, нахмурила брови и, похоже, задумалась. — За несколько дней до первого снега, — наконец, отвечает она, и это заставило единственного взрослого побледнеть. Перед первым снегом, это, должно быть, в самом начале зимы, прошлогодней зимы, так как было холоднее, чем в предыдущие годы, и снег пошёл рано, но лето почти закончилось, а это значит, что эта девочка была на улице, вынужденная защищать себя, по крайней мере, семь или восемь месяцев. Его сердце болит, и ему жаль её, но, учитывая его положение, он не может просто забрать какого-нибудь случайного ребёнка. Голова Лань Цижэня кружится, пытаясь найти приемлемый ответ для Лань Чжаня, поскольку просто «да» или «нет» с ним никогда не работало. Ответ всегда должен сопровождаться какими-то вескими аргументами. Затем его взгляд остановился на шпильке в волосах девочки. Она едва держалась и была покрыта грязью, но он уверен, что видел её раньше. — Как тебя зовут, дитя? — Вэй Ин, — отвечает она с широкой улыбкой, которая выглядит даже более знакомой, чем шпилька, и теперь он абсолютно уверен, что эта девочка — дочь его бывшей соученицы. Дочь Цансэ-санжэнь. Он не особенно любил её за все розыгрыши, которые она над ним устраивала в те дни, когда была ученицей в Облачных Глубинах, но он не может позволить своей обиде на неё помешать ему помочь её ребёнку, её теперь осиротевшему ребёнку. — Думаю, я знал твою мать. А пока ты можешь пойти с нами домой.

***

Первое, что сделал Лань Цижэнь после того, как отвёл всех троих детей обратно в Облачные Глубины, — это рисунок. Несмотря на то что он был вполне уверен в том, кем были родители Вэй Ин, он всё же хотел подтвердить, поэтому нарисовал простой портрет её родителей по своей памяти. Серые глаза Вэй Ин загорелись, когда она увидела эту картину. — Вы знаете моих родителей? — она улыбается. — Мы не были близки, но я знал их, — отвечает старик. — Они учились здесь много лет назад. А теперь перейдём к теплой ванне и горячему обеду. Тебе нужно и то, и другое. Затем он позвал слугу, чтобы тот отвёл девочку помыться и поесть. Теперь, когда он был уверен в её личности, он не знал какое решение принять: он мог либо послать письмо в Пристань Лотоса, чтобы Цзян Фэнмянь мог прийти и забрать девочку, поскольку её отец был правой рукой главы клана Цзян. Он знает, что глава ордена Юньмэн Цзян будет готов принять её, но он также знает, что жена этого человека ненавидела мать Вэй Ин. Или он мог бы удочерить её, но, поступив так, она станет наследницей клана, поскольку об этом говорится в правилах клана Гусу Лань об удочерении, и это может привести к будущим осложнениям. Не говоря уже о старейшинах, это было бы самой большой проблемой. — Дядя... — тихо сказал Лань Хуань, — Значит, ты знал родителей Вэй Ин? — Да, а-Хуань. Её отец — Вэй Чанцзэ, он вырос с нынешним главой клана Цзян. Он был назначен его правой рукой с тех пор, как Цзян Фэнмянь занял позицию главы ордена. Её мать — Цансэ-санжэнь, ученица Баошань-санжэнь, — ответил он. — Должны ли мы послать сообщение в Пристань Лотоса? — Лань Хуань не успел закончить фразу, потому что вмешался его младший брат. — Они заберут её? — его голос немного вздрогнул. — Я не знаю, а-Чжань, но, полагаю, ты хочешь, чтобы она осталась здесь? — Мгм. Лань Хуань повернулся к дяде, умоляя его глазами. Его брату всегда было трудно заводить друзей и он обычно держался особняком. Даже в этом возрасте он предпочитал тихо учиться в своей комнате, чем играть со сверстниками в свободные дни. Он мог бы больше всего разговаривать со своим старшим братом, но это всего лишь несколько предложений каждый день, и если Вэй Ин смогла заставить его говорить в течение этого короткого времени их встречи, то, если она будет рядом, это может помочь в развитии социальных навыков его брата. — Мы можем неофициально её удочерить, это несильно обеспокоит старших. Она может быть здесь клановой ученицей, но она не будет ни Лань, ни членом основного клана, — вздохнул Лань Цижэнь. — Мне нужно обсудить это со старейшинами, официальное удочерение вызовет у них больше проблем. Поскольку она девушка, если я удочерю Вэй Ин, то её будущий муж войдёт в наш клан, он будет поставлен в очередь наследником вместе с ней. А мы не знаем, сделает ли она правильный выбор спутника жизни, поэтому лучше предотвратить возникновение новых проблем, пока мы ещё можем — Я понимаю, — согласился Лань Хуань. — Вы оба идите навести порядок и присоединяйтесь к ней за ужином, я пойду к старейшинам для обсуждения это вопроса. — Спасибо, дядя, — Лань Хуань и Лань Чжань поклонились своему дяде, прежде чем вернуться в свою резиденцию у подножия горы. Членство в основном клане имеет свои плюсы, у них есть павильон вдали от всех. В настоящее время они живут в старом доме своего отца и, когда они вырастут, у них будет собственные жилище в том же районе. — А-Чжань, ты не рассказал нам, как ты с ней познакомился, — Лань Хуань нежно улыбнулся брату. — Собаки гнались за ней. Она столкнулась со мной. — Итак, ты помог ей с этими собаками? — Mгм. Она плакала, — Лань Чжань растерянно поджал губы. — Хорошо, что она тебя тогда нашла, — Лань Хуань боролся с желанием погладить своего младшего брата по голове, поскольку они ещё не успели уединиться в своём доме, а правила ордена запрещали проявлять слишком много эмоций и излишнюю нежность на публике. — Дядя позволит Вэй Ин остаться? — мягкие золотые глаза загорелись надеждой. — Вероятно. Он посетит старейшин, чтобы обсудить это. Если бы он был против того, чтобы она оставалась в Облачных Глубинах, он бы этого не сделал. — Мгм.

***

— Я не думаю, что это хорошая идея, — возразил Лань Циньшань, один из перворождённых старейшин, против идеи Лань Цижэня о неофициальном удочерении. — Эта девочка больше связана с Юньмэн Цзян, мы должны сообщить им, а не принимать её. — Но мадам Юй очень не любит мать девочки. Я не уверен, захотят ли они принять её, — возразил другой старейшина. — И если они это сделают, как хорошо они будут относиться к ней? Не вызовет ли она конфликт в их семье? — Это момент, который мы не должны упускать из виду. Как сказано в правилах нашего ордена, мы должны проявлять милосердие ко всем существам, — Лань Цижэнь воспользовался шансом, чтобы добавить веса делу. — Верно. Я думаю, что неофициальное удочерение этой девочки может принести нам пользу в будущем, — улыбается Лань Жуши. Он и Лань Циньшань одного возраста, они знали друг друга с тех пор, как были младшими учениками, и теперь из их поколения остались только они. Их мнения имеют большой вес, и их голоса считаются самыми сильными в совете старейшин. — И как же? — спросил Лань Циньшань. — Ситуация с нынешней госпожой Лань плачевна. У этой девочки, Вэй Ин, не осталось семьи, и даже если её родители не были из известного клана, они тоже не были низшими слугами. Положение Вэй Чанцзэ в ордене Юньмэн Цзян было довольно высоким, а что касается её матери, которая была ученицей Баошань-санжэнь, её статус мог быть даже выше, чем статус ученицы известного клана. — И вы предлагаете это… — Точнее, мы берём эту девочку и учим её, следим за тем, чтобы она росла согласно правилам нашего клана. Таким образом, у нас может быть следующая мадам Лань, которую нам не нужно запирать, а также мы можем избегать политических браков и держаться на некотором расстоянии от других орденов, — Лань Жуши улыбнулся, в то время как другие старейшины просто кивнули, казалось, что предложенная идея развлекала его. Даже если Лань Цижэню не нравится идея подготовить девочку к тому, чтобы она стала одной из будущих жён его племянника, он должен пока подыграть, если хочет, чтобы она осталась. — Затем мы возьмем её как ученицу клана, но пока поместим в главную резиденцию, — наконец, сказал Лань Циньшань. — Убедитесь, что они вырастут рядом, но не слишком близко, чтобы они оба думали о ней, как о сестре. И это был первый день, который Вэй Ин провела в своём новом доме, не обращая внимания на планы старших в отношении неё.