Я постараюсь понять твою психологию поведения

      — Дес, давай быстрее, там скоро начнётся уже, — Эмилия нервно смотрела то на подругу, то на выход из книжного магазина, сжимая ткань своей юбки.       — Успокойся, представление всего через двадцать минут, — спокойно отвечала Модеста, собирая свои вещи в сумку. — До свидания, бабушка Офелия.       Женщина с улыбкой посмотрела на девушек и помахала рукой в знак прощания. Сейчас она закроет магазин и пойдёт домой, ведь в её возрасте уже не хочется идти на какие-то шумные мероприятия с толпами людей.       — Десять минут мы будем идти, а потом ещё и места хорошие надо занять. Да что там говорить, пока мы с тобой тут говорим, места уже разбирают! — Харамилло взволнованно ахнула и потянула за собой недоумевающую Вайн.       Большинство жителей Энканто сегодня собирались посмотреть на шоу с прирученными животными, ибо в город редко приезжают другие люди, а тем более циркачи или тому подобные. Всё же пробраться в это поселение было проблематично, но возможно при знании географии данной местности. К тому же хотелось посмотреть на зверей, которых человек приручил без помощи дара, например, как у Антонио Мадригаля. Тот с лёгкостью мог поговорить с животными и попросить их об услуге, так же, как и они — его.       Харамилло резво протискивалась между домами, ведь идти через главную площадь значило опоздать. Всё же туда стоило соваться в самую последнюю очередь, так как народа было не пересчитать. Отчасти и потому что тебя задавят и растопчут на месте, тем более если ты невысокого роста, а о детях и вовсе стоило промолчать.       К месту представления они добрались за пять минут — столько показали наручные часы Эмилии. К сцене уже было достаточно трудно пробраться, но шатенка с уверенностью лезла вглубь толпы.       Примерно в пяти метрах от платформы они остановились, так как дальше не было смысла идти — их просто-напросто задавят. Где-то в первых рядах Вайн даже увидела семейку Мадригалей. Ну конечно же, как это на таком событии и без них? Всё-таки главная семья городка. Собственно, потому у них и VIP-места.       — Вао, декорации очень красивые, — Модеста внимательно осмотрела все детали украшений. Где-то были изображены животные, где-то висели фонарики. Невысокие красные столбики стояли по периметру сцены, а на них были красивые гирлянды в виде змей.       — Правда? Рада слышать! — воскликнула Эмилия и крепко обняла писательницу.       Постепенно толпа становилась всё больше и больше, а мест — всё меньше и меньше. Духота всё больше заполняла пространство. Дышать становилось тяжелее всё с каждой минутой.       Не сказать, что Модеста ненавидела такие скопления людей, но она их и не любила. Всё-таки ей по душе было свободное передвижение без толкучки. Было неприятно, когда твоё личное пространство нарушают, пусть и не без причины. Да и весь этот шум… по правде говоря, тут она находится исключительно из-за Эмилии. Вайн бы с радостью сейчас пошла в библиотеку, захватив по дороге к ней пару булочек из пекарни, и прочла что-нибудь из разряда психологии.       Тут со сцены послышался свист, а затем и рык вышедших зверей. Да, животные были действительно грациозны. Чего стоила только та чёрная как ночь пума.       Непроизвольно глаза писательницы забегали по телу животного, пытаясь рассмотреть какие-то повреждения или типа того. Пока что всё было в норме, что очень даже радовало Модесту.       Маленькая обезьянка забралась на голову дрессировщика, который одним своим видом говорил, как «рад» всех здесь видеть. А может, так казалось только Вайн…       — Добрый вечер, дамы и господа! Были ли у вас сегодня плохие события или же хорошие? Это не имеет значения, ведь сегодняшний концерт скрасит ваш день и последующую неделю яркими цветами. А способствовать буду этому я — Рауль Гарсон!       Модеста терпеть не могла пропитанных ложью людей. А этот мужчина определённо часто лгал. По нему видно. И стоит заметить, что именно лгал, а не врал, ибо значения этих двух, казалось бы, одинаковых действий, на самом деле разные.       Вайн согласна, она часто привирала. Однако она делала это не для своей выгоды. Как раз-таки лгать — значит говорить что-то неправдивое, что может пригодиться тебе, но никак не другим. Враньё обычно употребляется в шутку или в монологе, где ты приукрашиваешь события. В общем, это безобидная штука, как и сами вруны.       Модеста задумчиво всматривалась в движения дрессировщика, которое не были лишены уверенности, однако нервозность чувствовалась и с расстояния семи метров, которые отделяли её от платформы.       Пума вальяжно прошла к округлому столику, на который сначала поставила одну лапу, выжидающе смотря своими жёлтыми глазами на публику, а после плавным движением забралась на поверхность. Она немного повертелась на месте и встала на задние лапы, складывая перед собой их на манер суслика.       Обезьянка, что всё ещё находилась на голове Рауля, резво перебралась на макушку пумы, перед этим нарочно задев нос своего хозяина.       Зрелище действительно было забавным и завораживающим. То, как обезьянка крутила обручи и жонглировала поражало, но, когда она спрыгнула, задев при этом пиджак Гарсона своими когтями, она как-то неестественно дёрнулась, что очень насторожило Модесту. А вместе с этим она уловила недовольный взгляд дрессировщика.       Раздались аплодисменты, а некоторые вместе с этим ещё и подпрыгивали, создавая остальным дискомфорт. Так и случилось с Вайн, которую буквально придавили к близ стоящим людям.       — Молодой человек, будьте, пожалуйста, чуть спокойнее, — она повернулась к мужчине, который и толкнул её, а тот лишь посмотрел на неё взглядом, а-ля «не мешай мне веселиться». Находиться здесь, в этой толкучке, уже стало просто невыносимо. Голова кружилась от недостатка кислорода, а ноги готовы были подогнуться в любой момент. — Эмилия, я отойду ненадолго.       Упомянутая её плохо расслышала, но переспросить уже не успела — их разделил какой-то паренёк, а после и взбудораженная толпа.       Модеста очень надеялась, что идёт в правильно направлении. Ей срочно нужен был свежий воздух, а не запах потных тел и крики в ушах. И как у неё только барабанные перепонки не лопнули?       Мельком она замечала детей, которых несли их отцы у себя на шеях. Это заставило её вспомнить своё детство, где её также катал Карлос. С той высоты она могла разглядеть всех, да и преграды в виде толпы её не беспокоили. Увы, сейчас такого уже не повторить, ибо и возраст не позволяет, и она уже тяжёлая, и отношения в семье не такие радужные. Ха, как не посмотри, везде одни минусы, но за ними скрываются и жирные плюсы. Только вот Модеста не может их вспомнить, ведь публика настойчиво швыряла её из стороны в сторону.       И так её наконец-то в буквальном смысле вышвырнуло из этого муравейника, чему писательница была несказанно рада. Правда посадочка вышла не самая хорошая, на копчик. Некоторые вблизи со смешком в глазах посмотрели на неё, такую неудачницу, но сразу же отворачивались к сцене. Вайн с разочарованием потёрла место, на которое пришёлся удар, и отползла немного в сторону он народа.       Воздуха наконец-то стало немного больше, и она смогла вздохнуть полной грудью. Однако она точно знала, что в метрах пятидесяти от этого сборища воздух будет ещё лучше.       Немного посидев на зелёной траве, окончательно прогоняя головокружение, она медленно встала, оттряхивая свою юбку от пыли. Шум стоял ещё тот, всё-таки представление продолжалось, и оно не ждало, пока Модеста поднимется и снова найдёт свою подругу. Кстати, о подруге, шансов найти её было ноль. Кто в здравом уме полезет в эту массовку, не имея при себе хотя бы рупора? Только мазохист. А мазохисткой писательница никогда не являлась.       Её внимание привлекла приближающаяся тучка. И нет, она не была высоко в небе. А что это могло значить? Верно, это Пепа Мадригаль, и она не в духе. А уж если ливанёт дождь… О, боги, не надо! Это значит, что будет повышенная влажность, сырость и духота, которую так не любила писательница. Ладно жара, но духота — ни в коем случае. Судя по виду Мадригаль и её метающемуся взгляду, она кого-то искала. И будь проклят тот искомый, ибо если он не явится с минуты на минуту, Вайн сама его найдёт и притащит за шкирку к этой молодой женщине. Только бы она не устроила внезапный полив растений.       Но это, конечно, только в мыслях, ибо в реале воспитание не позволит так поступить. Действовать импульсивно не в стиле Модесты.       Взгляд женщины просветлел, когда она увидела кого-то вдалеке. Будто услышав мысли писательницы, к Пепе подбежал взлохмаченный Камило. Он сразу упёрся в колени, пытаясь отдышаться. Модеста была уверена почти на все сто процентов, что дышал он с хрипотцой, так как он не выглядел человеком, который не пренебрегает спортом.       Старшая Мадригаль радостно что-то затараторила, но Вайн не могла это расслышать, как и ответ юноши. Однако большее внимание Модесты ухватил ребёнок, бежавший вдоль толпы. Кажется, он потерялся и искал маму весь в слезах.       Мальчик споткнулся о кочку и кубарем полетел вниз, заставляя Пепу посмотреть на него. Плач только усилился, и это жуть как нервировало писательницу, но она осталась только из-за того, что хотела понаблюдать за Камило и его матерью.       Можно считать, что наблюдать за людьми стало её профессиональной привычкой. А вот наблюдения за Мадригалями — хобби.       Лицедей сначала с удивлением уставился на ревущее дитё, к которому подошла Пепа, а после с сожалением кивнул самому себе. Его лицо сразу повеселело, стоило малышу приоткрыть глаза, и вот Мадригаль уже делал самые разные выражения лица, которые знал. Он менял облик, кривлялся, высовывал язык и косил глаза. Из-за этого мальчик залился весёлым смехом. Камило, посчитав свою работу шута выполненной, довольно посмотрел на озорное чадо, а после с широкой улыбкой поинтересовался о чём-то.       В принципе, ничего нового в этом поведении Модеста не заметила, а потому направилась вглубь города.

***

      — Доброе утро, беглянка, — Эмилия с хмурым лицом зашла в книжный магазин, встречая взгляд сонных карих глаз.       Модеста час назад пришла на работу и всё это время только и делала, что сидела за прилавком и писала, потому что посетителей не было от слова совсем. Не сказать, что она была против пришедшей подруги, но та была явно не в духе. Чем бы её отвлечь?..       — Эмилия, сейчас почти полдень, почему ты не на работе? — действительно, это было странно. Харамилло часто делала себе выходные и перерывы во время рабочего дня. Однако утром она всегда приходила на работу вовремя. За исключением некоторым случаев…       — А? Так мне дали два дня выходных, потому что я создала прекрасные декорации в кротчайшие сроки, — художница задумчиво посмотрела в потолок и заправила прядь волос за ухо. — Так, стоп. Не уходи от разговора.       Модеста горестно вздохнула и отложила перо. Наклонив голову чуть вбок, она затуманенным взглядом посмотрела на подругу и приготовилась к «допросу». Её как обычно расспрашивали о самочувствии и прочих мелочах. Это уже вошло в норму. А потому Вайн вовсе не удивилась тому, что Харамилло обратила внимание на её вчерашнее состояние.       — Я пыталась найти тебя после окончания выступления, но так и не нашла. Я так поняла, что ты ушла домой, но меня беспокоил твой вид, — Эмилия виновато взглянула на сложенные в замок руки Вайн и взяла их в свои ладони, вовсе не удивившись, когда соприкоснулась с прохладной кожей. — Прости, не стоило мне вести тебя в такое скопление людей…       Писательница озадаченно посмотрела на опустившую взгляд подругу и мягко улыбнулась. Иногда Харамилло совершает импульсивные и необдуманные действия, но Вайн не считала это качество тем, за что стоит извиняться. Всё-таки все совершают ошибки и большинство не могут контролировать свои эмоции.       Модеста осторожно вытянула свою руку из ладоней художницы и провела по волосам той. Кучерявые локоны были местами спутаны, потому девушка аккуратно расцепляла их, стараясь не причинять боль.       Вайн не особо умела успокаивать людей. Она, конечно, видела, как это делают другие, но их способы не вселяли доверие. Говорить, что всё будет хорошо? Ты можешь соврать. Ну, только если ты не предсказатель, который заглянул в будущее. К примеру, тот же Бруно Мадригаль, который сейчас приобрёл достаточно хорошую репутацию благодаря Альме и Мирабель. Просить прекратить плакать? А зачем заставлять что-то делать человека? Он просто сдержит свои эмоции, которые после выплеснутся из-за какого-то пустяка. А потому на данный момент молчание было самым оптимальным вариантом.       — Точно, я же пришла ещё по кое-какой причине, — вдруг опомнилась Эмилия и полезла в свою сумку. — Я же вчера решила разработать несколько цветовых гамм для твоей обложки.       На стол были выложены несколько листков. Задумка со светящимся мечом, с которого стекала кровь, была достаточно каноничной, ведь главный герой являлся добрым персонажем, представляющим себя в роли рыцаря. Но, увы, не настолько, ибо в конце произведения Модеста планировала немного омрачить его душу.       Красный цвет означает страсть, которой и вдохновлён главный герой в начале произведения, но после приходит холодная сдержанность, на глубине которой затаились остатки любви. Холодный сиреневый цвет и означает сдержанность, и именно этот цвет окутывал оружие героя на следующей композиции.       — Я думаю, этот подойдёт, — указала она на цветной эскиз. — Эмилия, спасибо большое, что помогаешь мне с оформлением. Для меня очень ценна твоя помощь.       — Пустяки, дорогая. Я делаю это для того, чтобы ты стала самым популярным писателем этого столетия, а с тобой стану известна и я! — воскликнула она, сжав кулачки, но после с сомнением взглянула на подругу. — Ты же не наймёшь какого-то другого художника?       Модеста отрицательно покачала головой и приняла радостные объятья подруги. В магазин зашёл посетитель, впуская в помещение тёплый воздух. По спинам девушек пробежались мурашки, и они быстро отстранились друг от друга, осматривая клиента. Это был паренёк лет двадцати на вид. Его карие глаза осмотрели стеллажи. И было видно, что человек знает, что ищет, но, видимо, не нашёл.       — Не видел вас здесь раньше. У тётушки Офелии появилась новая сотрудница? — риторически спросил он, задумчиво рассматривая Вайн, что находила за прилавком. Эмилия тем временем резво убирала эскизы со стола. — Я Матео, частый покупатель, будем знакомы.       Лёгкая улыбка парня располагала к себе, а добрые глаза говорили, что этот человек искренен и у него только добрые намерения. Правда, что-то всё-таки настораживало…       — Модеста, — представилась Вайн, скрывая фамилию так же, как это сделал Матео. — Вам чем-нибудь помочь?       Новый знакомый ещё раз оглядел помещение и утвердительно кивнул.       — Пожалуй, да. Я бы хотел почитать что-нибудь из философии, связанной с детективом.       — У вас есть предпочитаемые авторы? — отстранённо спросила она, выходя из-за прилавка к стеллажам.       — Да, мне нравится творчество Хосе Доносо и Рэст Меднес.       Стоявшая неподалёку Эмилия вдруг закашлялась, смотря на спокойную подругу. Та уже искала нужных авторов и не подавала никаких признаков удивления.       — И чем же вам нравятся эти авторы? — поинтересовалась Харамилло, стоило ей только откашляться.       — Стилем написания. Оба писателя имеют интересные взгляды на жизнь. Они рассуждают о вещах, которые обычно упускают из вида другие. Было бы интересно пообщаться хотя бы с одним из них, — Матео задержался взглядом на Эмилии и перевёл внимание на Модесту, которая набрала четыре книги по данным запросам, одна из которых являлась произведением нового автора.       Эмилия воодушевлённо глянула на парня, а затем и на подругу.       — О, тогда хочу вас обрадовать, один из этих… — начала было она, но была перебита строгим голосом Вайн.       — Вот, эта книга тоже хороша. Точка зрения автора немного схожа с любимыми вами, правда это жанр фэнтези, — Вайн разложила книги на столе, бросая взгляд на художницу и призывая ту к молчанию.       Матео с интересом оглядел предложенные произведения, знакомясь с описанием сюжета. Всё было достаточно интересным и в его вкусе, но он указал на книгу авторства Рэст Меднес, тематика которой была эволюция общества людей и оценка моральных ценностей.       — Благодарю за покупку, всего вам доброго, — в ответ ей Матео дружелюбно улыбнулся и помахал на прощание.       Стоило только двери закрыться, как Вайн расслабленно облокотилась о прилавок и перевела хмурый взгляд карих глаз на Эмилию.