Я постараюсь понять твою психологию поведения

      — Ну что ты на меня так смотришь? — Эмилия нервно посмотрела на Модесту и отошла ближе к стеллажам, стараясь быть дальше от подруги.       Вайн всё также продолжала смотреть в душу Харамилло, не проявляя никаких видимый эмоций. Не было ни раздражения, ни гнева, ни презрения или упрёка. Хотя, наверное, кое-что всё-таки её выдавало — слегка нахмуренные брови. Да, хоть поза писательницы была как обычно расслабленной, но это выдавало её.       — Ну прекрати, Дес, это же был такой шанс! — художница взмахнула руками и боком повернулась к книгам, а спиной — к выходу. А напрягающий взгляд всё ещё смотрел на её силуэт. — Он буквально похвалил тебя, это же такая возможность завести нового друга.       — Основываясь на большинстве историй, где фанат узнавал анонимную личность автора и его личную жизнь, это заканчивалось не самым лучшим образом. И их отношения были далеко не дружескими. Человек просто рассказывал о своём успехе друзьям, те — другим и так далее. В итоге у меня обеспечена проблема в виде пристающих фанатов, которые хотят со мной общаться, вставляя аргументы об одном исключении. Причина этому, конечно же, я сама, — Модеста скрестила руки на груди и, к счастью Эмилии, наконец-то отвела взгляд.       Шатенка облегчённо вздохнула, но тут же решила исправлять ситуацию, ибо ей было совсем не по душе то, что её подруга избегает общества.       — Хорошо, но ты не думала, что этот фанат никому не скажет, чтобы продолжить общение с тобой? Вы узнаете друг друга получше и будете вести вполне комфортное общение. Зачем же так критично мыслить? Да и этот Матео выглядел спокойным и безобидным парнем, я бы с ним познакомилась, — Харамилло задумчиво почесала щёку и посмотрела в сторону окна, в глубине вида которого показывалась главная площадь.       — Можно строить много теорий, но я не стану так рисковать.       Эмилия возмущённо посмотрела на Модесту и широким шагом приблизилась к ней вплотную. Она действительно хотела только лучшего для Вайн. Харамилло смотрела в эти удивлённые карие глаза и искала в них хотя бы какой-то намёк на шутку или что-то подобное. Однако, увы, там была только бездна сомнений и страха.       — Тогда подумай о своей карьере! Сейчас ты буквально безымянный писатель, которого никто в лицо даже не знает. Если ты и дальше будешь скрываться от общества, то у тебя ничего не получится. И вот, тебе буквально судьба послала человека, которому нравится твоё творчество. Только представь: на стендах висят газеты с надписью «Рэст Меднес — новый выдающийся писатель этого столетия. Не только умна, но и общительна». Твои книги будут толпами разгребать, — художница активно жестикулировала, уже придумав целую хронику в честь своей подруги, а последняя только и делала, что нечитаемым взглядом смотрела на Эмилию. — И всего этого не будет, потому что когда-то, в возрасте шестнадцати лет, ты не заговорила со своим фанатом.       Харамилло мрачно закончила свою тираду, громко дыша. Она применила единственный рычаг давления, который действительно мог бы подействовать на Модесте. Если и это не сработает, то она сдаётся. Честно, она пыталась. Пыталась изо всех сил, но, видимо, плохо, потому что отклика в глазах подруги не увидела.       Она разочарованно посмотрела на писательницу, а после медленно покинула книжную лавку, с трудом удержав себя от желания хлопнуть дверью. Ещё несколько минут Модеста ошеломлённо стояла на одном месте, ничего не понимая.       Диалог оставил на душе Вайн какой-то неприятный осадок, который вызвал ком в горле. Он никак не сглатывался, только застыл поперёк горла, словно комок шерсти. И было бы лучше, если бы этот комок дал ей задохнуться, чем просто существовал.       Писательница вялыми движениями поплелась за прилавок и буквально рухнула на табурет. Что сейчас произошло? Должно быть, это… ссора? Точно. Такое было и раньше, только в мелких масштабах. Небольшие споры о любимой еде и предпочтениях — всё это незначительно.       — Ты ведь не оставишь меня?       Слова эхом пронеслись в голове, заставляя сердце сжаться. Это был сиплый голос подростка. Её голос.       — Конечно нет, ты от меня не отвяжешься! — полная противоположность первому голосу. Такой позитивный и радостный. Вселяющий уверенность и дружелюбие. Всё будет хорошо.       Но что произошло сейчас? Те голубые глаза были наполнены гневом и сожалением. То, как Эмилия смотрела на неё… она действительно обиделась.       Тремор рук, дрожащий голос, повышенный тон, — это было признаком волнения Харамилло. А её сузившиеся зрачки… Это были небольшие мелочи, но художница себя вела так лишь несколько раз: когда Агнес обвинила её в бездарности, когда она пролила чай на свою лучшую работу и сейчас.       Модеста смотрела в пустоту и никуда больше. Только пустота, её мысли и чувства. Вайн пыталась понять, что она сейчас ощущает. Однако, что бы это ни было, ей это не нравилось. Противное чувство, давящее на неё изнутри. Будто силы вытянули из тела, оставив иллюзию наполненности.       Она потеряла её, единственную подругу?       Нет, этого просто не может быть, ведь Эмилия обещала. А что ей мешает забить на свои слова и бросить Вайн? Правильно, ничего. Ведь это просто набор букв. Тут уже дело принципа…       — Вина, — тихо пробормотала писательница и посмотрела на намокшую ткань своей юбки. Она плакала. Точно также, как делала это далеко в детстве, в одиночку, с тихими всхлипами, чтобы не привлекать внимания своих волнующихся родителей.       За стенкой послышались размеренные медленные шаги. Идущий будто давал ей шанс прийти в себя и опомниться.       — Что-то сегодня мало клиентов, — задумчиво протянула Офелия, выходя из служебной части здания. Модеста видела, как женщина заметила состояние сотрудницы и не стала говорить что-либо по этому поводу.       Вайн согласно кивнула и посмотрела на полку стеллажа со своими немногочисленными книгами.       — Бабушка Офелия, тут заходил один клиент… Он назвался Матео, — неуверенно начала она, хмуря брови. Но вскоре она решительно посмотрела на свою начальницу и твёрдо произнесла: — Я хотела бы узнать, где его можно найти.

***

      Очередная солнечная суббота — выходной для многих работающих в пятидневку. Город был полон суеты, песнями и криками детей, и весь этот шум был слышен даже на окраине поселения, где и жила Вайн.       Модеста сладко зевнула, прикрывая рот ладонью, и сонно уставилась в потолок. Этот день обещает быть слишком странным и некомфортным для неё. Ещё неделю назад она спокойно сказала бы, что в её интересах общаться с одним человеком, не привлекать внимания и ни за что не идти знакомиться с кем-то. Однако жизнь — штука сложная, и всё происходит когда-то впервые.       Девушка поднялась с кровати, предусмотрительно не выпрямляя спину, чтобы не удариться головой о потолок, и посмотрела в сторону шкафа. Пожалуй, оденется она как обычно.       В сумку привычно положили канцелярию и кошелёк с деньгами, а уже после, оборачиваясь к зеркалу, Модеста встретилась с отражением уверенных карих глаз.       На первом этаже было слишком тихо, даже её бесшумные шаги звучали как гром среди ясного неба. Однако Вайн всё поняла, стоило ей прочитать оставленную записку на семейной доске примечаний: «Ушли в гости к Лорене, до вечера не жди», — и рядом весёлый смайлик, видимо, от отца. Что её родители только забыли у Лорены в десять утра, она знать не могла, да и не хотела.       Прихватив с тумбочки свои ключи, она закрыла дом и размеренным шагом направилась вглубь города, к площади. Идти до неё было минут десять пешим ходом, но Модеста, оттягивая неизбежное, шла медленнее обычного. В частном секторе не было ничего особенного: тишь да гладь. Это потому, что все уже давно разбежались, кто куда. Детишки были где-то на площади или около дома Мадригалей, что буквально находился на противоположном конце города от дома Вайн.       Уже ближе к центру писательница начала встречать детвору, а после и появились первые магазинчики с сувенирами, сладостями и выпечкой. Город жил в своём темпе, куча запахов разносилось ото всюду, солнце припекало тёмную макушку, ветерок дует… и Мадригали носятся.       В голове Вайн сразу возник логичный вопрос: «Что случилось?». Она отошла немного в сторону, прижимаясь спиной к каменной стене здания и принялась наблюдать. Эпицентром события стала, как ни странно, Пепа Мадригаль. Она широким шагом наворачивала круги, бормоча себе под нос слова успокоения. Плохо, видимо, бормотала, ведь тучка над её головой грозилась стать больше.       Рядом с ней был Феликс, который держался более уверенно. Хотя нет, в разы увереннее своей жены. Но его натянутая улыбка выдавала его волнение, и оно было не из-за состояния женщины.       — А что, если с ним что-то случится?! — крикнула Пепа, озираясь по сторонам, пошли первые капли дождя.       — Он уже взрослый человек, пойми, дорогая, с ним всё будет хорошо. Дай ему побыть наедине, — вторил ей муж, наконец ухватив Пепу за руки, чтобы та остановилась.       Мадригаль неуверенно посмотрела на Феликса и нервно выдохнула. Тучка наконец-то пропала, и народ, сдавшийся по углам площади, успокоился.       — Наверное, ты прав. Но где он?       — Он сам придёт вскоре, я уверен. Не волнуйся, за пределы этого городка он уж точно не убежит! — посмеялся мужчина и весело посмотрел на улыбку жены.       Модеста задумчиво посмотрела на развязку события и, кивнув самой себе, прошла по краю площади на другой её конец, потому что именно в той стороне находилась библиотека, о которой ей сказала Офелия.       Стоит знать о причине, по которой она решила посетить библиотеку, которая находится почти что на другом конце города, а не привычную ей, возле торгового квартала, находящегося гораздо ближе к месту, где она живёт. Всё просто, именно там она ожидала найти своего недавнего знакомого. Если она последует просьбе Эмилии, то они помирятся?.. Она не знает наверняка, но за эти два дня, что она ждала субботы, Харамилло ни разу о себе не упомянула. Не появлялась на глазах, не заходила в книжную лавку и уж тем более — к Вайн домой.       Модеста очень надеялась, что их разлука временная, иначе дело обретает скверный оборот, а потому сейчас она стояла перед забытой ею библиотекой. Она была во всех заведениях Энканто, кроме публичного дома, пожалуй. Хотя был ли он здесь в действительности, она не знала и знать не хотела. Предпочтение она отдавала тихим местам, но и не отказывала себе в редких прогулках по деревушке, когда нуждалась в наблюдении за людьми.       Писательница осторожно открыла дверь и встретилась с добрыми глазами библиотекаря, коим был мужчина в возрасте.       — Добрый день, в каком отделе у вас находятся книги по психологии? — она прошла в здание и осмотрела его. Ничего толком и не изменилось, всё те же каменные стены, прохлада и куча стеллажей.       — Добрый день, пройдите до конца коридора, справа будет интересуемый вас отдел. Читальный зал находится в левом корпусе. Прошу не шуметь, приятного вам чтения.       Улыбнувшись работнику, Модеста прошла, куда ей сказали. Всё же ей нужно было взять что-то из литературы. «Совершенству нет предела», — было её девизом.       Скрип половиц раздавался эхом по помещению, отчего Вайн стало неуютно. Да, она вспомнила ещё одну причину, по которой не захотела посещать эту библиотеку. Атмосфера здесь была нагнетающая, пропитанная фальшивым уютом.       Отыскав нужную книгу, она на носочках прошла к противоположному концу здания, выходя из холодной зоны в более тёплую, так как окна тут были открыты нараспашку, и уличное тепло проникало в помещение. Взглядом Модеста стала выискивать столик, за которым сидел бы нужный ей человек. Волнение снова дало о себе знать.       — «Когда-то же нужно выходить из зоны комфорта…» — подумала писательница, заметив свою цель.       И всё же более медленным шагом, чем задумывалось, направилась к шатену. Будто к логову хищника подходит и боится.       — «А что сказать?!» — запаниковала она в душе, но в реальности её выдавали только крепко сжавшие сумку руки и поджатые губы. — Добрый день, могу я присоединиться?       В мыслях она тут же подумала, как глупо сейчас выглядит. Что с ней стало? Что за дикция, что за заплетающийся язык? Где былое спокойствие и уверенность? Видимо, в общении она и правда профан, как бы не завалить поставленную задачу… Парень резко обернулся на голос Вайн и испуганно уставился на неё, захлопнув читаемую книгу.       — Ты чего так пугаешь? — негромко воскликнул он, узнавая в Модесте свою недавнюю знакомую. — Присаживайся, конечно, — тут же сбавил тон.       Она села на противоположно стоящий диванчик и положила книгу на стол. И что делать дальше? Как на зло, сейчас она совсем не могла подобрать тему для разговора. В книгах она писала диалоги персонажей как-то непринуждённо, темы находились сами, ибо персонажей она знала от и до, это же она их создатель. А в наступившей ситуации она не контролировала события. Она не знала, что творится в голове у Матео, а в её голове наступил бардак ещё около часа назад.       — Ты искала меня, — утверждал шатен, смотря в карие глаза Вайн. От такой прямолинейности она слегка удивилась, но не стала подавать виду. Кстати, если заметить, собеседник тоже был не в духе. Она выбрала неудачный момент для встречи?..       — Ты не прав, я просто увидела знакомого человека и решила подойти поздороваться, — раздражённо посмотрела на него и постаралась успокоиться. Ей не нужно сейчас выпускать шипы, она же хочет подружиться. Почему это так сложно?       — О, раз так, то я рад! — усмехнулся он и подался вперёд, чтобы быть ближе к лицу Вайн. — Я на середине книги, которую ты мне посоветовала. Странно, что раньше я её не замечал, ведь большинство книг Меднес я прочитал. Довольно занятная и даже интересная вещь.       Писательница невольно отстранилась назад, соблюдая дистанцию с собеседником. Будь её воля, она бы сейчас с радостью покинула бы эту чёртову библиотеку и ушла на любимую поляну.       — «Точно, сейчас уже не получится», — мрачно вздохнула Модеста и уловила непонимающий взгляд Матео. — А, ничего серьёзного, просто задумалась.       — Допустим, — не стал прикапываться он. И Вайн возрадовалась этому, ведь есть типы людей, которые стали бы допрашивать её о мыслях. Например, Камило Мадригаль. Парнишка, любящий язвить. — Но с некоторыми утверждениями автора я не согласен. Откуда ей знать, что на протяжение всей жизни люди только и делали, что поддавались животным инстинктам? Сейчас люди как животные? Хотя подожди, как там было написано… «Сейчас люди даже хуже животных». Что за бред? Возвышать какого-то зверя над осмысленным существом — глупость редкостная.       Модеста хмуро посмотрела на Матео и постучала пальцами по столешнице. Не злиться, не переходить на официальный тон, не говорить что-то против. Это всё может усугубить ситуацию.       — Но в целом книга хорошая, хотя судить на середине истории сложно и неправильно, — завершил он, и девушка с облегчением выдохнула всё напряжение.       — Я рада, что не промахнулась с рекомендацией, буду тебя ждать в книжной лавке в следующий раз.       Писательница хотела уже подняться и покинуть общество этого странного парня. Начало положено, можно и отдохнуть, верно? Нет, Матео так не думал.       — Я слышал, что тот приезжий дрессировщик хочет остаться на неделю в Энканто. Тебе не кажется он странным?       Ладно, она согласится, что тему он поднял интересную. Тот мужчина решил остаться? С чего бы это? Обычно все проезжие уезжали сразу же, как только получали желаемое.       — Соглашусь, это странно. Где он остановился, не знаешь? — задумчиво сказала она, уставившись в окно.       — Только не говори, что будешь следить за ним, — усмехнулся он с завуалированной издёвкой. Надо же, а Вайн уже думала, что он будет адекватным и серьёзным. — Около мо… Кха, прошу прощения, — закашлялся он, постучав себе по грудине. — Около дома Мадригалей, они оказали ему радушный приём и выделили один из домов, созданных на случай таких проезжих. Я удивлён, что ты не знаешь об этом. Не гуляешь совсем?       — Последнее время есть такое, — согласилась она и уставилась на свои сложенные в замок руки. Да, ей правда стоило бы больше проводить времени на улице, в социуме. Однако её совсем не интересовали всякие слухи. В этот раз она пожалела, что не наблюдает за событиями города, ведь эта новость показалась ей чем-то большим, чем просто проезжавший мимо циркач.