Я постараюсь понять твою психологию поведения

      — «Слишком мрачно, мне здесь не нравится», — Модеста отстранённо смотрела на всех присутствовавших на похоронах.       Сегодня её отпустили с работы, но она не была этому слишком рада. Лучше находиться в тихом и спокойном месте, чем на кладбище. А чем, собственно, кладбище — неспокойное место? Оно находилось в пятистах метрах от городка, за лесом. Оно и хорошо, иначе Вайн не вынесла бы проходить рядом с мёртвыми. Она, конечно, не суеверная, но сам факт того, что в каких-то трёх метрах…       Вайн вздрогнула от своих мыслей и перевела взгляд с закрытого гроба на Абуэлу. Она с хмурым лицом стояла в центре образованного круга народа и готовилась произнести речь.       — Сегодня мы провожаем в мир иной замечательного человека, Мартина Моралес. Его смерть была слишком жестока и…       У писательницы не было желания слушать бессмысленные речи. Всё это лишь формальности. Разве Абуэле не должно быть всё равно? Да, хоть семья Мадригаль и связана с Моралес из-за связи Долорес и Мариано, но не кажется ли вся эта ситуация наигранной?       Грустно осознавать, что кто-то ушёл из этой жизни. К тому же таким ужасным способом. У всех разная психика, потому и реакция разная. Даже если посмотреть на Лорену, можно заметить её чересчур красные и опухшие глаза. Даже блеска былого нет… Губы все покусаны и лицо осунулось. Всё-таки некоторые события могут поменять человека радикально.       Эти два дня, что она провела до похорон, пожалуй, были самыми скучными и однообразными в её жизни. Видеть каждый день грустные мины родителей было невыносимо, а настрой для написания книги ушёл ещё после ссоры с Эмилией. Оставалось только уходить из дома по вечерам в цветочный сад.       Родители Модесты стоят рядом с ней, ссутулившись. По дёргающимся плечам Сандры понятно, что она еле сдерживает слёзы. Видимо, ещё остались эмоции, в отличие от жены погибшего, которая погружена в апатию.       Нет, атмосфера похорон писательнице точно не нравится. Все слишком угрюмые и плаксивые. Не дай бог в её доме будет точно также на протяжение всего месяца. Ей хватило двух дней.       Гузманы стоят рядом с Мадригалями. Вот у них Вайн действительно заметила искренние переживания, нежели у последних. Вроде, Мартин поддерживал связь с этой семейкой, если память не изменяет.       Кстати, о Мадригалях. Модеста точно уверена, что чувствует пристальный взгляд с их стороны. Это довольно странно, потому что всё внимание должно быть сосредоточено на Абуэле. Но девушка не стала намеренно искать этого человека взглядом.       Кто бы это ни был, ей всё равно. Она хочет поскорее отсюда уйти. Уйти от всего: от траурной атмосферы, от взглядов и противных всхлипов.       — А сейчас я приглашаю всех на ужин в дом Мадригаль, чтобы развеять этот трудный день.       Сердце буквально ухнуло вниз. Ужин в другом доме? В кругу незнакомых людей, которые, возможно, будут шуметь. Может она скроется от всего этого? Уйдёт домой незаметно или в цветочный сад. В какое-нибудь другое место, но не в скопление людей.       Однако взгляд карих глаз отца говорил о другом. Ей придётся побыть на ужине хотя бы условно.       И вот она уже стоит перед входом в Каситу — живой дом волшебной семьи — и оглядывается назад, вглубь города, где находится её дом, её спокойная и тихая комната.       Серьёзное выражение лица Вайн изменилось, стоило каменной кладке под ней подтолкнуть её ко входу. До этого дня Модеста никогда не посещала это место. Она не знакома с магическим строением, не была хотя бы в одной комнате жильца Каситы.       Когда была церемония вручения дара Антонио, она благополучно убежала на полянку в лесу. И сидела она там до самого конца праздника. И хорошо, что она не пришла на это торжество, потому что комментарии родителей были не самыми хорошими. Хотя даже если бы они были положительными, она бы всё равно не пожалела.       Архитектура этого места… необычная. Эти орнаменты, цветы повсюду и лоза. На втором этаже те самые волшебные комнаты, светящиеся золотом, они так и привлекали внимание.       Ладно, она признает, что ей тут понравилось.       Всех посадили за огромный стол, где уже была разложена разнообразная еда. Некоторое время царило молчание, но издалека послышалось звучание музыки.       — О, музыканты явились. Как раз вовремя, — неловко сказал Камило. В его тоне было слышно веселье. Кажется, он пытается разрядить обстановку. Пришедшим музыкантам это удалось гораздо больше.       Каждое блюдо на столе не нравилось Модесте. Мясо жирное и тяжёлое, пирог слишком сладкий на вид. Фрукты… про них ничего такого и не скажешь, это просто фрукты. Пожалуй, только их Вайн и попробует. Но всё-таки чай ей больше по душе. Он действительно был достоин похвалы, аромат манил, а вкус, отдающий горечью, расслаблял в столь непривычной обстановке.       — Прошу обратить внимание, дорогие гости! — Альма постучала ложечкой по бокалу. И только тогда, когда все посмотрели на неё, она продолжила: — В последнее время было больше землетрясений, чем обычно. Как знают жители Энканто, не более двух за месяц. Но за прошедшие две недели это число уже поднялось на один раз. Я прошу вас воздержаться от прогулок возле гор, если такие планируются. Мы очень беспокоимся за жителей Энканто, потому передайте это остальным.       Землетрясения не были чем-то странным в Энканто. Жители всегда были наготове и не удивлялись этому. Правда, маленькие дети могли импульсивно на это реагировать. Но им простительно, они ещё не знают всех подробностей природы этого места.       С приходом оркестра атмосфера в доме стала гораздо приятнее. Многие стали обсуждать последние события, другие — смерть Мартина. Однако Модеста всё ещё хмурилась и смотрела исключительно в свою кружку с чаем. Она здесь практически никого не знает, а это доставляет только больший дискомфорт.       Она посмотрела на своего отца, который сидел рядом с ней и обсуждал что-то с Гузманами. Он был сильно отвлечён диалогом, поэтому можно было бы уйти в местечко потише.       Вайн тихонько поднялась со своего места и направилась к холлу дома. Ей всё ещё было интересно осмотреть архитектуру этого строения повнимательнее.       Орнамент каменной кладки был в виде «цветка в цветке», ещё напоминало солнце. В здании было множество арок, это Модеста заметила ещё в самом начале. Они создавали простор вместе с открытым небом. Хоть со стороны дом и казался маленьким, таковым он не был. Хотя бы потому, что комнаты жильцов создавали расширенное пространство.       Было бы интересно зайти хотя бы в одну из этих комнат. Неизвестное манило к себе, да и Вайн как писательнице было любопытно посмотреть на настоящее волшебство. Вот только как это сделать без толпы…       Нет! Она не будет без разрешения заходить в личные комнаты Мадригалей. Это крайне бестактно с её стороны. Нужно знать меру, она и так разгуливает тут одна.       Вот ей бы точно не понравилось, если бы кто-то незнакомый вторгся в её личное пространство. Она бы рассмотрела другой вариант, если бы была хотя бы в дружеских отношениях с кем-то из Мадригалей, но… это всё равно неправильно. Однако просто посмотреть на роспись двери же можно? Вроде эти картины олицетворяют владельцев комнат.       Писательница осторожно поднялась по лестнице наверх и подошла к первой двери, что ей попалась. Это оказалась комната Пепы Мадригаль. На двери нарисована, собственно, она сама и солнце над ней. Если учитывать то, что солнце означает радость, то и на двери её судьба быть счастливой, держать равновесие. Действительно, Пепу лучше не злить, иначе будет шторм, — это знают все.       Если сравнить поведение Пепы до разрушения Каситы и после, то она стала гораздо эмоциональнее. И хоть это зачастую приносит другим неудобства, женщина пытается как можно скорее успокоиться. В некоторых случаях она просто идёт на пшеничное поле и поливает его. Вайн как-то застала это, забавное зрелище.       Должно быть, на дверях показана наилучшая судьба владельца комнаты. Может Пепа такая эмоциональная именно потому, что после получения дара ей не давали испытывать отрицательных эмоций? Вполне возможно. Если держать всё в себе долгое время, это рано или поздно выйдет наружу.       Послышался скрип двери с противоположной стороны балкона. Кто-то был в комнате? Разве сейчас не все находятся в столовой?       Модеста обернулась и встретилась взглядом с маленьким мальчиком. Кудрявые волосы, карие глаза, птица на плече. По внешним данным вроде напоминает Антонио Мадригаля. Да и комната, из которой он вышел, однозначно принадлежала Антонио — это по изображению понятно.       Опыт общения с детьми у писательницы не сказать, что большой. Ей не особо нравились младенцы и дети, которые капризничали. Изредка на улицах города к ней подбегали ребята и просили поиграть с ними. «Ими должны заниматься родители», — думала про себя Вайн, но выдавливала из себя согласие. Были и индивидуумы, которые не понимали слова «нет», тогда она просто разворачивалась и уходила прочь.       Так к какому типу относится Антонио?       — Здравствуйте, — мальчик заинтересованно посмотрел на Модесту. Было понятно, что он хочет знать, кто находится перед ним. Даже неловко стало, она же без спроса поднялась сюда. — А вы кто?       Прямолинейный малый, уверен в себе. Такие вырастают в хороших людей.       — Можешь звать меня «Модеста». Прости, я поднялась сюда без разрешения. Мадригаль удивлённо посмотрел на неё и воскликнул:       — Стой, ничего страшного! Тебе же просто было интересно посмотреть комнаты, я тебя понимаю, — ребёнок широко улыбнулся и посмотрел на слегка поражённую Вайн. — Ты же пришла на… — его взгляд потускнел, и он виновато посмотрел в пол. — Прости, тебе, наверное, грустно из-за этого.       — Не волнуйся, для меня это не имеет особого значения, — писательница облокотилась о голубые перила и подпёрла подбородок рукой. По крайней мере, этот парнишка не наглый. — Я не была близка с этим человеком.       — Тебе всё равно на смерть? — Антонио с расширенными глазами глянул на собеседницу и отступил назад.       — Нет, ты не так понял. Я не испытываю особых чувств, потому что совершенно не знаю этого мужчину. Жаль, что его больше нет, но только и всего.       Этот мальчик довольно смышлёный для своего возраста. Он достаточно легко говорит на столь серьёзную тему, хоть и видно, что он опечален. Видимо, решение не брать его на похороны было самым лучшим. Он всё ещё ребёнок и ему рано видеть что-то подобное.       На первом этаже послышались шаги. Судя по звукам, человек нёс что-то на подносе, ведь было слышно, как стучала посуда. Раздалось шипение, кажется, что-то упало с подноса. Тихое бормотание эхом разливалось по помещению и вскоре в арке показался Камило Мадригаль.       — Да что ж такое, — вновь бросил он с недовольством, уводя взгляд от упавшей вилки. — О, Антонио, я тут тебе покушать принёс, — лицедей с улыбкой посмотрел на младшего брата и покрепче перехватил поднос с едой. — Почему ты вышел из комнаты?       Модеста задумчиво посмотрела на Камило и его поведение. Ещё несколько секунд назад он бормотал ругательства. И когда зашёл в холл, он был угрюмым, но стоило ему увидеть брата, как он просветлел. Кажется, семья для него очень важна, и он её любит.       Мадригаль подошёл к лестнице и Модеста поняла, что сейчас её присутствие обнаружат. Как только её не заметили сразу, она не знает, но какова будет реакция? В прочем, почему её это волнует так сильно, Вайн также не понимает.       Только нога Камило ступила на второй этаж, как он встретился с безразличным взглядом Модесты.       — О, так ты тут. Я думал, куда ты ушла? Что, стало интересно посмотреть на комнаты? Неудивительно, — хмыкнул парень и прошёл мимо писательницы. И это всё, что он может сказать? Вайн казалось, что он разозлится…       — Меня ищут?       — Нет, твои родители даже не заметили того, как ты ушла. Они сейчас разговаривают с… Как её там, Лореной? Да, вроде так.       Модеста даже усмехнулась этим новостям. В принципе, ничего странного нет в том, что никто не заметил её отсутствия. Там есть проблемы гораздо важнее, чем она.       — «А почему он заметил то, что я ушла? Мы сидели на противоположных концах стола», — правда, Вайн не осмелилась задать этот вопрос напрямую. Она лишь наблюдала за тем, как Камило подходит к своему брату и передаёт тому поднос с едой.       Это было довольно мило. Если писательница не ошибается, то это называется заботой. Эмилия тоже так делает иногда: волнуется о самочувствии, о питании.       Мысли о подруге погрузили Модесту в мрачное настроение. До сих пор не было не единого намёка на присутствие Харамилло. Стоит самой зайти к ней на днях и извиниться. Что-то Вайн подсказывает, что в этот раз всё само собой не разрешится, как обычно бывало.       — Хей, ты вроде комнатами была заинтересована, — окликнул её Камило. Модеста непонимающе посмотрела на него, а после и на Антонио.       — Заходи! — улыбнулся мальчик и шире открыл дверь в свою комнату.