Я постараюсь понять твою психологию поведения

      Это утро было одним из самых напряжённых. Сидя за столом, Модеста думала, как же всё-таки выйти из ситуации, в которую она попала. Как она вообще в ней оказалась? Ах, точно, по душевной доброте Матео, как приятно-то.       Из-за этого индивидуума она спала даже хуже, чем обычно. Усталость взяла своё, однако сон так и приходил обрывками, да и думать стало сложнее. Чем думал этот мальчишка, а его поступки прямо пропорциональны прозвищу, когда, не дожидаясь ответа, уходил в закат? Уж точно не мозгами.       Писательница устало вздохнула, ковыряясь в яичнице. Желток, не выдержав давления зубьев вилки, обречённо растёкся по тарелке.       — Модеста, не ковыряйся в еде. Если не хочешь есть, так и скажи, — сделала замечание Сандра, с упрёком смотря на дочь.       Младшая Вайн согласно кивнула и отложила вилку в сторону. Кусок в горло не лезет. Казалось, что она выжала все свои соки, пока думала ночь напролёт, а нет.       — Тебе стоит поесть, мы всё-таки идём в чащу леса. Нам нужно много сил! — попытался ободрить Модесту отец, но безуспешно. Таким образом он приковал к себе только хмурый взгляд Сандры.       Писательница нейтрально глянула на Карлоса и повернула голову в сторону прихожей. В дверь кто-то настойчиво стучал.       Она молча поднялась из-за стола, как бы говоря о своих намерениях через действия. Что ж, вот и пришла причина её беспокойств. Что она скажет? Вайн думала над какой-то ситуацией-отговоркой или чем-то вроде того…       Модеста остановилась у самой двери.       Боже, и почему же удачные идеи её посещают в самый последний момент? Ну, хотя бы так, а не тогда, когда было бы совсем поздно.       Медленно открыв дверь, она встретилась с весёлым взглядом. Модеста ненавидит смотреть ему в глаза. Шея устаёт.       Предотвращая попытку Матео заговорить, она начала первой:       — Я уже говорила, что мой ответ — нет. Покинь этот дом, у меня уже намечены дела на этот день, — сказала она тихо, руша весь энтузиазм собеседника.       — Какое радушное приветствие, Десса, — усмехнулся он, облокотившись о дверной проём. — Эти дела настолько важные, что ты отказываешь своему дражайшему другу? Ты метишь в самое сердце!       Ещё одна черта, раскрытая со временем — драматизирование. Когда Матео начинает всё чрезмерно преувеличивать, Модесте хочется зарыться в землю по самую макушку, потому что это выглядит чересчур нелепо даже для её самообладания. Ей повезло, что сейчас он только начинает свой маленький спектакль, который пока ещё можно устранить без вреда для её нервов. А он, случаем, не учится актёрскому мастерству?..       — У меня семейные дела. Это достаточно важная причина? — флегматично бросила она, прислушиваясь к шагам в кухне.       Со стороны собеседника послышался удивлённый вздох.       — Ты не отреагировала на прозвище? Значит, оно тебе нравится, — протянул довольно он, строя невыносимо раздражающее выражение лица.       Нет, в любой другой раз она бы прикопалась к этому. Прозвище довольно раздражающее и неподходящее ей. По крайней мере, она сама так считает. А ещё ей что-то шепчет, что что-то не так, как должно быть…       — Постой, повтори, как ты меня назвал? — Модеста задумчиво посмотрела в изумлённые глаза Матео, но тут же вернула беспристрастное выражение лица, услышав топот сзади.       — Модеста, почему дверь нараспашку? Кто там… — послышалось уже совсем близко. Писательница разочарованно глянула на Матео и отошла в сторону.       Сандра с прищуром посмотрела на гостя, пытаясь найти знакомые черты. Паренёк показался ей до боли знакомым. Карие глаза, кудряшки на голове…       — Ох, если не ошибаюсь, ты Матео Эрнандес, верно? Я видела тебя пару раз в цветочном магазине Рамоны. Прости, не успела сказать в прошлый раз, но у тебя выходят красивые композиции, — интонация была куда дружелюбнее ранее сказанной фразы, но от того не теряла своей строгости.       Посмотрев на Матео, Модеста заметила на его лице растерянность. И эта мелочь упала в созданную недавно копилку подозрений.       — Не преувеличивайте, я не так хорош в этом, в отличие от мамы, — скромно посмеялся он, отведя взгляд в сторону. А ведь минуту назад он был готов развязать целую драму. Чёртов актёр…       — Ты не уступаешь ей, — улыбнулась Сандра и перешла к более важной теме: — Так зачем ты пришёл сегодня сюда?       Матео на долю секунды замялся, но всё же попытался озвучить причину. А Модеста до сих пор удивляется его способности менять образы, как перчатки.       — Это же очевидно, дорогая, — перебил его Карлос, появившийся в коридоре. — Ты пришёл к Модесте, так? — ехидно пропел отец, получив локтем в бок. Но согласный кивок парня всё же заметил. — Не стойте в проёме, заходите.       Матео заторможенно осмыслил просьбу и зашёл в дом. Наконец поток утренней прохлады прекратил поступать в помещение и морозить босые ноги Модесты, от чего последняя с наслаждением выдохнула.       — Вот оно как… — задумалась Сандра, — Модеста собиралась пойти с Карлосом в лес. Я думаю, вы можете пойти втроём…       — Нет, дорогая, так дело не пойдёт. Лес может подождать, а молодые пусть…       — Я согласен! — закончил Матео череду перебиваний. — Я не против прогуляться с вами, мы с Модестой как раз хотели пойти как-нибудь в чащу.       Подмигивание Эрнандес только усилило недоумение Модесты. Что за сцену она только что наблюдала? Почему всё произошло так быстро? Она даже понять толком ничего не смогла, а они уже о чём-то сговорились без её согласия! Почему это утро такое сложное…       Ответом для Матео был хитрый взгляд отца.       — Я не буду вам сильно докучать, только далеко не отходите.       Получив подзатыльник от Сандры, отец ушёл за собранной сумкой. Модеста лишь потерянным взглядом оглядела коридор и остановилась на Матео. Тот осматривал интерьер дома, цепляя внимание даже к мелочам. Кажется, он заметил что-то на потолке. Модеста уверена, что наблюдавшая за гостем Сандра после их ухода десять раз проверит то место.       — Все готовы? — спросил вышедший наконец Карлос.       Писательница слегка кивнула. Её излюбленная сумка уже давно лежала на тумбочке в коридоре, а сейчас — на её плече.       — Будьте осторожны. Обед я положила в твою сумку, — посмотрела на мужа. —       Матео, буду рада, если ты проследишь за этим глупцом.       Эрнандес смущённо кивнул, и все трое вышли из дома.       Что уж точно порадовало Модесту в этом утре, так это снисходительность матери. По крайней мере, она благодарна за то, что её не приписали к глупцам. А отцу как-то всё равно, его периодически так называют.       Сколько бы Модеста не ворчала, но её родители любят друг друга.       — Ты даже ничего не скажешь? — услышала она шёпот у своего уха и рефлекторно отстранилась, на что говорящий только посмеялся.       Вайн бросила взгляд на отца. Он шёл в трёх метрах от них и напевал какой-то весёлый мотив.       — А должна?       Матео удивился такому безразличному ответу. Почему-то он был полностью уверен, что писательница начнёт описывать причину своего спокойствия.       — Я был бы против, если бы что-то решали без моего согласия. Ты весь разговор просто молчала, даже слова не вставила! — вскинул руки он и чуть умерил пыл: — С каждым разом всё больше поражаюсь твоему терпению.       — А я с каждым разом всё больше удивляюсь, насколько же ты скрытный человек, — она даже не глянула в сторону собеседника, лишь высматривала макушки деревьев, которые были уже совсем близко. — Сперва ты казался очень спокойным и галантным, но теперь я в этом не уверена. Ты достаточно эмоциональный человек, хоть манеры у тебя и есть. Уверена, в большинстве своём ты остаёшься немного сдержанным из-за воспитания. Я не про родителей, а про книги. Всё же, читая научные произведения, хочешь или нет, но научишься мыслить складно и логично. Также с поведением.       — По твоей логике, ты Эйнштейн.       Модеста наконец посмотрела на друга.       — Ты не знаешь, какие книги я читаю.       Матео усмехнулся.       — Я же говорю, по твоей логике ты читаешь слишком много заумных книг, потому что поведение отстранённое. Тебе надо почитать что-то из приключенческого фэнтези. Знаешь, без всяких сложных драм, — изображая какое-то чудище, пробормотал он.       Они наконец зашли в лес. Листва ещё неполностью закрывала солнечный свет, но группа уже погрузилась в полумрак.       — Будьте осторожнее, — посоветовал отец, переставший напевать мотив. — Модеста, ты помнишь то место, где мы обычно останавливались?       Вайн чуть нахмурила брови, пытаясь вспомнить, о чём же говорит её отец. Кажется, в памяти обрывками всплывал маршрут.       — Неточно. Думаю, будет лучше, если мы обойдёмся без соревнования.       Карлос согласно кивнул и продолжил путь.       — Соревнование? — Матео даже наклонился для того, чтобы быть на уровне писательницы. Ту это ничуть не обрадовало, она только больше разозлилась.       — В детстве мы часто ходили в этот лес на охоту. С моим взрослением такого рода события прекратились. А вот каждый такой поход сопровождался традиционной игрой на скорость. Как бы странно это не звучало, но выигрывала я, — осматривая знакомую местность, Модеста пыталась найти что-то новое, что могло измениться за долгое время.       — Зуб даю, это выглядело чересчур смешно! Взрослый мужчина не поспевает за маленькой дочерью, падает, спотыкается и отдаёт ей победу! — с заливистым хохотом говорил он, проглатывая окончания слов.       Вайн с видом «я так и знала» пихнула шута в бок, но несильно. Матео бы сравнил этот тычок с укусом комара. Пожалуй, такое отношение писательницы можно считать за дружелюбие. Или у неё были причины контролировать силы? Может из-за свидетеля?..       Парень поперхнулся из-за своих мыслей, улавливая чуть обеспокоенный взгляд Модесты.       — У вас там всё хорошо? — вмешался Карлос, до этого смотревший на флору знакомого места.       — Вполне! Просто ваша дочь отменно шутит.       — Ох, интересно. Давно не слышал такого. Но шутки у неё и правда смешные. Только вот вытянуть их из неё сложно, ты счастливчик! — прикрикнул старший Вайн, отчего на щеках писательницы появился румянец.       — Вот оно как… — тише сказал Матео, смотря на подругу. — Спасибо за информацию, синьор!       Модеста ничего не сказала насчёт этого. А что она может? Искать отговорки? Это только подтвердит сказанное отцом. Но и молчание тоже говорит о согласии… Чёрт с ними, пусть думают, что хотят.       Её взгляд зацепился за что-то тёмное. Это было на кустарнике и на коре дерева. Еле заметная деталь, которую можно рассмотреть, только если сильно напрячься, потому что цвет сильно сливался с корой. Только вот Вайн заметила это совершенно случайно. Она остановилась и мысленно продолжила линию, куда ведёт след. Он был заметен ещё в пяти метрах на кустах и траве в направлении… Её любимой поляны? Надо же, она не ходила туда порядка двух недель, а может и больше. Скорее всего даже месяц прошёл, но это только предположение.       На противоположной стороне тропинки, по которой они шли, был точно такой же след. Вёл он в сторону гор.       — Что ты там уви… — начал было остановившийся в паре метров от Модесты Матео, но остановился на полуслове.       Он заметил то, что привлекло внимание писательницы. Рваные линии, расположенные на высоте полуметра от земли. Может, чуть больше. Эрнандес наклонился, чтобы поближе рассмотреть вещество. Что же оно ему напоминало?..       — Я видел что-то подобное, — задумчиво протянул он и попытался определить вещество по запаху. — Не пахнет. Я вижу красноватый оттенок. Хотя, скорее, он бардовый, смешанный с зелёным. У тебя есть с собой аптечка?       Модеста посмотрела на него в недоумении.       — Оставь это. Мы находимся в лесу, где может произойти что угодно. Это совершенно точно ничего не значит.       И хоть внутренняя интуиция подсказывала писательнице, что это что-то важное, она сделала пару шагов вперёд, чтобы догнать отца. Но, кажется, тот и сам остановился в двадцати метрах от них.       Матео приостановил Вайн, схватив её за лодыжку.       — Я всего лишь прошу аптечку.       Простояв в таком положении минуту, Модеста сдалась и достала из сумки небольшую коробку. Что-что, а смотреть сверху-вниз ей понравилось. На её лице даже появилась довольная ухмылка.       Вытащив из аптечки бутылёк, он облил вещество его содержимым, коим являлась перекись водорода. Сразу образовалась кучка пены, растворившая вещество.       Теперь Модеста с удивлением и неким интересом склонилась над действующей реакцией.       — Кровь, — утвердила она и замерла на месте, когда над головой пролетела птица, а после и ещё несколько.       — Это достаточно большой след крови, оставленный большим животным, судя по высоте расположения. По цвету можно судить, что оставили её здесь предположительно три недели назад. Всё это время не было дождей, поэтому кровь легко отшелушивается и пропала неполностью. Боковые стороны следа… примерно десять сантиметров навскидку… — Матео бормотал тихо, кажется, даже не обращая внимания на Модесту, которая находилась очень близко.       — Логичные выводы. Кто тебя научил так мыслить? — поинтересовалась Вайн, наблюдая за профилем Эрнандес. Тот, наконец, опомнился.       — Умные книжки, конечно, сама же говорила, — с усмешкой сказал он и широким шагом последовал в сторону гор по следу.       — Стой, куда ты?.. — опешила писательница, зашипев от досады. Собеседник её совсем не слушает. Что задумал этот глупец? Велено же не отходить далеко от Карлоса, а он совершенно забыл про это. Кажется, позади Вайн уже слышит возмущения отца.       Чёрт бы побрал это длинноногое существо! Куда он так торопится, хочется спросить.       Однако на всём пути, по которому идёт Матео, виден этот чёрный след. Тут он даже сильнее размазан…       Наконец, спустя пять минут пробежки, он остановился. Вайн с облегчением выдохнула. Она не привыкла так быстро передвигаться.       — Трава сильно смята.       Матео задумчиво посмотрел на прямоугольный участок земли, где трава и правда лежала горизонтально. Вид был такой, будто здесь долгое время стояло что-то тяжёлое.       След крови с этого места больше не встречался.       — Такое чувство, что зверя поймали. Только во что и куда его отнесли? — пробормотал Матео всматриваясь в землю. — В сторону… гор?       Он возобновил свой шаг, но Модесте удалось схватить его за рукав рубашки.       — Пожалуйста, пойдём обратно. Я понимаю, что это кажется странным, но давай не будем в это лезть? Ты не создаёшь впечатление сумасшедшего, так что… — с запинками говорила она, всё ещё восстанавливая дыхание.       — Огорчу тебя, я — сумасшедший! — воскликнул он и побежал в сторону гор.       Модеста зло прорычала бранные слова, что делает достаточно редко, и кинулась вдогонку. Может, это у неё уже ноги подкашиваются, а может земля действительно дрожит.       Она запиналась, чуть ли не падала, но пыталась поспеть за несносным парнем. Они уже выбежали на равнину, где практически не было деревьев. Стоило Матео остановиться у подножия горы, а Модесте — догнать его, она дала тому сильную оплеуху и толчок в бок. На этот раз это было действительно больно.       — Ты видишь? — возбуждённо сказал Эрнандес, тыча пальцем в гору и потирая голову. — Там пещера. Пойдём, я чувствую, там что-то есть!       — Нет уж, мы сейчас же разворачиваемся и идём обратно! — она повысила голос, яростно смотря в глаза Матео.       — …Боишься? — пропел он спустя минуту. Писательница даже поперхнулась от такой наглости. Да как он смеет провоцировать её такими детскими штуками?! — Тогда идём.       И как бы Вайн не старалась вырваться, отрицать её слабость было глупо. Она — жалкий скелет. Как только ветер не сдувает? А вот Матео — здоровый и крепкий парень. Это заметно уже по тому, что он ничуть не выдохся. А ведь бежали они долго.       Парень притащил её ко входу в, предположительно, пещеру. Он был прав. Углубление уходило далеко в гору, и звуки рычания точно не сулили абсолютно ничего хорошего.       На небе вспыхнул свет. На долю секунды, но птицы уже стаями улетели из леса, направляясь в сторону поселения Энканто.       Матео затянул писательницу в пещеру, чему она уж точно не была рада. То, что перед ними предстало, было отнюдь не радостным и пушистым зайчиком.       Сверху послышался грохот. Модеста ринулась к выходу, чтобы быстрее покинуть пещеру. Все признаки указывали на начавшееся землетрясение: вспышка в небе, лёгкая тряска, беспокойство животных.       Было поздно. Камень рухнул буквально перед её лицом, Матео успел её схватить за живот и оттянуть назад. Жаль, она всё равно почувствовала жгучую боль во лбу. Разум помутнился, она даже не заметила того, что они оба упали. Её беспокоила только пульсация в висках и темень в глазах. По щеке потекло что-то горячее, а после она заметила на рукаве своей молочной блузки красное пятно.       Последнее, что она слышала, как её зовут по имени, а видела… лицо Камило?