Кнок-Кнок

      Откуда ощущение, что тебя ведут словно свинью на убой? Он старше по званию, он может прямо сейчас вырвать свою ладонь из цепких, длинны пальцев рыжего ублюдка и сбежать, убежать, не попадаясь на глаза ни Второму, ни кому-либо ещё из этой оравы Идиотов. Почему он должен следовать за какой-то идиотской идеей Одиннадцатого, без единого представления, что его может ждать в самой лаборатории? А вдруг они сейчас откроют дверь, а там ОН. Им же несдобровать. Они же сразу попадут под раздачу, и в этот раз Скарамучча не отделается обычным тасканием за волосы. Не отделается же. Его просто грохнут, право слово! Всё указывает на то, что Шестого давно выделили из толпы, он словно под прицелом оружия застрельщика. Стоит, а эта идиотская красная точка гуляет по его телу, туда-сюда, выискивая самое больное место. Это место в его груди, в его сердце. Аякс, словно назло, сжимает пальцы крепче. Так улыбается, что становится тошно. Мерзко, аж блевать тянет, что Сказитель не побрезговал сообщить: — Прекрати давить эту мерзкую лыбу, ублюдок, от неё блевать тянет. — В ответ лишь смешок. Одиннадцатый резко заворачивает за угол, прижимает Сказителя к стене и зажимает ему рот потной ладонью. Шестой лишь протестующе мычит, впиваясь ногтями в бледную зефирно-розовую, как и у всех рыжих, тонкую кожу, оставляя на ней красноватые отметины, стараясь вырваться из чужой хватки. — Тц. — И Скарамучча замолкает, слушая эти самые шаги. Идут быстро, делая акцент на пятку. Шаги негромкие, поступь такая знакомая, такая родная, что и правда становится тошно. Однако… Однако, в следующий момент, Скарамучча слышит и вторые шаги, что доселе сливались с шагами Второго. Небрежные, тяжёлые, совершенно другие. Человек словно отсидел себе ноги и теперь странно идёт, пытаясь вернуть привычную власть над собственным телом. Точно, деревянная походка. Кто это? Сказитель не может вспомнить, кто так ходит, хотя он доселе гордился знанием походок всех Предвестников. Быстрые, короткие и мягкие шаги Пульчинеллы, медленные, размеренные и плывущие шаги Панталоне, и неспешные, вальяжные шаги Синьоры, и громкие, словно топочут специально, шаги Капитано, и даже прыгающую поступь Тартальи Сказитель отлично запомнил. Он был словно ребёнок, который прячет книжку от матери, стоит ей пройти около двери. Запомнил все шаги, а эти… эти слышит впервые. Не может быть. Это закрытая часть поместья. Тут не встретить даже парочек, которые облизывают друг друга в тени коридора. Вообще-то, эти парочки бесят. Мерзкие, красные, потные… счастливые. Скарамучча в этом не нуждается ни на грамм, нет, сэр! Пускай эти самые парочки подхватят что-нибудь по-серьёзней и тогда Шестой останется доволен тем, что происходит, а сейчас, возвращаясь из раздумий в реальность, кукла понимает, что тут может находится только Иль Дотторе и они. Не зря же это место находится недалеко от лаборатории этого самого Доктора. Он сюда никого не пускает, даже своих благородных шавок-слуг, с которыми мило так беседует в перерывах между работой. О, Сказитель видел. Видел, как меняется настроение Доктора по его глазам. Видел и ненавидел это, потому что сам не мог добиться и толики того, что получают другие. Это несправедливо, он больше всех их вместе взятых заслуживает ебучего внимания ебучего Дотторе. Только он. Он же столько сделал! И снова отвлёкся. Шаги уже стихли, и Аякс снова потащил его по коридору, вглубь помещения. Ну что за идиот! Скарамучча вырывает свою руку и упирает ладони в колени, тяжело дыша. Он запыхался, устал, хотя не должен этого чувствовать. Он идеален, а это… это всё вина Эи и её тупой, женской логики. Ни одна здравая женщина не станет выкидывать своего ребёнка просто от проявленных эмоций. Она лишь трусиха, что не может справиться со своими тараканами и проецирует свои проблемы на остальных. А уж эта тупая кицуне… Что-же, они взаимно ненавидят друг-друга, это факт. И пускай эта подстилка Архонта и дальше не высовывает свой мокрый нос на улицу, ибо тут заправляет всем он, Великолепный Шестой Предвестник! О, он ещё покажет, он им всем покажет. — Ты чего? — Аякс словно специально склонился вниз, заглядывая в чужое лицо с наигранным выражением обеспокоенности. Врёт как дышит, рыжая крыса, Шестой выучил его спектр эмоций, потому не отреагировал на чужую «жалость», лишь выпрямился, горделиво отворачивая голову, чуть наморщив нос. — Ты вообще что о себе возомнил, насекомое? — Шестой едва сжал руки в кулаки, переводя взгляд в чужие мутные, голубые глаза. Расправляя плечи, таким образом стараясь казаться выше, больше, Скарамучча едва сдержал себя от плевка в чужое лицо, брезгливо отступая на шаг и вытирая свои ладони об одежду. После и рот обтёр, второй раз. — Я не разрешал тебе меня куда-либо тащить. Аякс лишь рассмеялся, по-лисьи щуря свои глаза. Мерзко, он делает так постоянно, когда уверен в своей правоте. Когда точно знает, что не ошибётся, когда знает, что уже победил. — Разве тебе не будет интересно поглядеть, что скрывает самый мерзкий участник нашей организации? Я руку даю на отсечение, там и правда что-то невероятное, я столько слышал теорий! — Скарамучча поджал губы, недовольно отводя взгляд в сторону. Рыжая крыса, он так… Так удачно предполагает. Воистину, дуракам везёт. Даже слишком. — Неправда. Ты ошибаешься. Мне не интересен ни этот старпёр, ни то, что он там скрывает. — Скарамучча открыл было рот, как тут же с ужасом отшатнулся от Аяка, прижимая руки ко рту, упираясь лопатками в стену. За спиной Одиннадцатого во всей своей красе и с горящими безумием глазами, держа в пальцах едва поблескивающий скальпель, стоял он. Иль Дотторе едва усмехнулся и Шестой успел увидеть в глазах рыжего то самое чувство дикого ужаса, которое испытывал сейчас. Они оба отскочили от Второго, и на удивление шестого, Аякс рукой прикрыл его от явно находящегося в неадеквате Дотторе. Находясь под защитой, Скарамучча судорожно думал над тем, что видит. Нет, что-то не так, определённо не так. Что-то кажется выбивающимся из этой страшной картины, что-то… Запах. Это не тот запах. Скарамучча вывернулся, повернулся на пятках и со всей своей прыткостью рванул прочь, оставляя Одиннадцатого, который уже потянулся к маске, одного. Бежал, едва спотыкаясь и заваливаясь вперёд, но упрямо следуя пути, который он запомнил. Что-то не сходилось, что-то было не так. Паника душила, она заставила конечности трястись, а голову отказаться думать абсолютно, оставляя после себя лишь ужасную параною. Они попались, попались, попались. Самое худшее произошло, почему же им так не повезло?! Почему ему так не повезло?! Во всём виноват только чёртов Аякс, Скарамучча с самого начала знал, что это плохая идея, так почему же пошёл? В голове эхом отозвались слова рыжего: «Разве тебе не будет интересно поглядеть, что скрывает самый мерзкий участник нашей организации?» Эй, он не мерзкий. Очень даже красивый. Жаль только, что полнейший еблан. Если бы у него была хоть толика мозга, он бы точно сменил свой круг общения, стал бы больше времени уделять ему, Скарамучче. Шестой ведь это заслужил. Он же так старается, привлекает внимание, пускай и своим методом, разве он не заслуживает?..