Папина дочка

      Казалось, девчонка поклялась всем возможным богам проверить терпение Силко на прочность всеми способами. "Слишком" - идеальное слово для описания происходящего. Одежда Джинкс с каждым днем становилась все короче и короче, оголяя новые и новые участки тела. На просьбу сделать наряд менее доступным девушка просто обмоталась ремнями.       С каждым днем Силко все чаще ловил себя на мысли, что слишком пристально наблюдает за девушкой, особенно в моменты, когда она ест. А делала она это столь эротично, что оставалось диву даваться, как окружающие ее мужчины не исходили слюной только от того, как паршивка засовывала в рот два пальца и с наслаждением обсасывала их, прикрывая глаза от удовольствия. От одного воспоминания подобной картины штаны Силко становились слишком тесными в области паха.       Но Джинкс казалось этого мало. Она накаляла атмосферу двусмысленными репликами, взглядами. А когда она облизывала губу, чтобы потом томно закусить ее... Сколько блядской энергии было в этом юном создании?       Однако никто из окружающих, в том числе Севика, не говорил ни слова о поведении Джинкс. Силко начал задумываться, что у него просто разыгралось воображение от перенапряжения. Но каждый раз, когда девчонка буквально запрыгивала на него, чтобы ввести новую дозу препарата, и прижималась к нему всем телом, мужчина ощущал, как внутри него разгорается пожар. И если он не предпримет ничего в ближайшее время, то его ждет "выгорание". Собственные ощущения не могли его обманывать. А тело явственно желало познакомиться поближе с молодой протеже.       - Я принесла тебе поесть, - голос Джинкс вырвал Силко из мыслей. Мужчина окинул девушку недовольным взглядом, удивленно отмечая, что на ней было больше одежды, чем за все последнее время.       - Я не голоден, - сухо отозвался он, делая вид, что увлечен изучением документов.       Ему больше не было комфортно находиться с ней в одном помещении. Силко ощущал постоянное напряжение, словно находился под прицелом. Он не опасался выходок Джинкс, но сомневался, что сможет себя остановить, если сорвется. Она стала его наваждением, приходя во сне, доводя до блаженства и бросая по утрам в суровую реальность, исчезая вместе с ночной мглой. И встречаясь с ней по утрам около своего кабинета, Силко прилагал титанические усилия, чтобы не притянуть ее к себе, впиваясь в пухлые губки собственническим поцелуем.       - Ты стал избегать меня? - Джинкс поставила тарелку поверх документов, тем самым привлекая внимание. Мужчина недовольно фыркнул, сцепляя руки в замок перед лицом. Девушка села напротив, закинув ноги на стол. - Я что-то делаю не так?       Ее неуверенный вопрос не вязался с развязностью поведения. В этом была ее прелесть - в противоречиях. Она вся была соткана из них. Это будоражило, привлекало.       - Мало захватить власть. Ее нужно удержать. Для этого нужна хитрость и сила, - сказал он, поглядывая на девушку поверх пальцев. Джинкс глядела в потолок. Казалось, ее мало волновало, о чем говорит Силко. Но морщинка между бровей говорила об обратном: она очень внимательно слушала, напряженно выискивая подвох в интонациях. Она действительно переживала из-за его холодности. Это была вынужденная мера. Ему нужно время, чтобы обуздать себя окончательно, прежде чем он снова сможет позволить ей прикоснуться к себе.       - Понятно, - отрешенно отозвалась девушка, вскакивая со стула. - Меня посетила мысль касательно...       Джинкс оперлась одной рукой на стол, подаваясь корпусом немного вперед, а другой рукой схватила сэндвич с тарелки. Мужчина невольно проследил за ее движением глазами, а затем сместил взгляд чуть ниже и обмер. Майка, что была явно девушке не по размеру, имела огромный вырез, который сейчас позволял рассмотреть упругую девичью грудь во всей красе. Во рту Силко моментально пересохло. Он ощутил, как воздух в комнате стал густым и влажным. Возбуждение горячей волной прокатилось по телу, концентрируясь в его нижней части. Забавно. Ему доступна любая шлюха Зауна, а его член встаёт по стойке "смирно" при виде двух будоражащих холмиков...       Джинкс же продолжала что-то говорить, опершись локтями на стол и оттопырив задницу.       Встать сзади и сжать округлые ягодицы, намотав косы на руку... Мысль не успела до конца оформиться, как тут же сменилась более дикой и жаркой картиной, когда девчонка в привычной для нее манере засунула пальцы в рот, задумчиво посасывая их. От одной мысли о том, как влажный горячий язык проходится по нежной коже, Силко внутренне застонал.       Эта девочка сведет его с ума!       Чтобы отвлечься от настырных жарких образов, мужчина открыл ящик стола, пытаясь найти там хоть какой-то повод спровадить Джинкс. Но та, прикончив сэндвич, навалилась всем телом на стол и засунула руку в ящик.       - Давай помогу, - с этими словами она извлекла иглу с лекарством.       - Нет! - ответ вышел слишком быстрым и слишком резким, рука сама взметнулась вверх. От одного прикосновения к ее нежной коже показалось, что из глаз посыпались искры. Девушка удивленно замерла, глядя на Силко своими ртутными глазами. От этого взгляда все внутри свернулось тугим узлом. Он знал, что причиняет ей боль, но это было необходимо, если он хочет уберечь ее.       - Силко? - ее лицо было так близко, что опаляло кожу дыханием. Мужчина невольно прикрыл глаза, призывая на помощь всю свою выдержку. Ее запястья такие тонкие, что оба могли бы уместиться в одной его ладони.       Схватить за шею и впиться в столь желанные губы, не оставляя место сомнениям. Подавить малейшее сопротивление, наслаждаясь моментом близости.       Но момент закончится, а буря сожалений останется. Силко не был готов заплатить такую цену за минутную слабость. Слишком высокая плата.       - Мне больно, - выдохнула одними губами Джинкс, вглядываясь в лицо собеседника. Мужчина нехотя открыл глаза, встречаясь с ней взглядом. От немой мольбы стало больно в груди.       - Оставь меня, - голос холодный, но твердый. Девушка некоторое время просто глядела на него, а затем выскочила за дверь, хлопнув ею изо всех сил. Послышался топот массивных ботинок по лестнице. Она явно сегодня не вернется домой.

***

      Силко больше часа провел в душе, стоя под потоками воды и упершись лбом в стену. Его собственное тело подводило его. Этот факт раздражал и опустошал одновременно. Силко знал, на что способен, когда одержим. И знал, что не остановится, пока не получит желаемое. Сможет ли он перебороть собственную природу?