Spieluhr

      — Пауль Ландерс. Мой друг, — поспешно произнёс Тилль, как можно спокойнее и твёрже. Рихард обернулся и посмотрел на него. У Пауля, застывшего в верху лестницы, в глазах светился затаенный кураж и чуть ли не насмешка. — Архитектор. Из… Шверина, — заражаясь его азартной готовностью, прибавил Тилль. — Рихард Круспе, — делая несколько шагов вверх по ступенькам, представился Рихард и протянул Хайко руку. Тот спустился ему навстречу и пожал руку, не сводя с Рихарда блестящих глаз. — Я видел наброски вашего будущего портрета. Они необыкновенные. Я рад познакомиться лично! — сказал Хайко с таким безупречным светским спокойствием, что Тилль внутренне восхитился. — Тилль очень талантлив, — серьёзно ответил Рихард, — мне нравится, что он никогда не льстит своим моделям. — Это вне всякого сомнения, — согласился Хайко, — более того, теперь я вижу, что, изображая вас, Тилль даже чересчур критичен и строг. Но, уверен, финальное произведение выйдет отлично и передаст, насколько это возможно, достоинства модели. Рихард вежливо улыбнулся. Тилль видел, что слова Хайко ему явно приятны. — Вы надолго в Берлине? — спросил Рихард. Тем временем, Хайко успел спуститься вместе с ним с лестницы, и было видно, что он чуть меньше Круспе ростом и худее. Однако, держался тайный обитатель дома с такой уверенностью, что можно было подумать: он и правда архитектор, прибывший в столицу по важным делам. — Я приехал на архитектурную выставку. Думал остановиться у Тилля на пару недель, но сейчас, в виду ситуации, сомневаюсь, что смогу скоро уехать. — Это верно, — ответил Рихард, пристально изучая его, — союзники всё ближе, не сегодня, завтра ваш город окажется за линией фронта. — Вы так в этом уверены? — А вы нет? Я думаю, это неизбежно. — Согласен с вами. Потому и не строю пока планов. Наблюдаю за ситуацией и надеюсь, что не надоем Тиллю в ближайшее время! — Хайко улыбнулся и подмигнул Тиллю, стоявшему позади Рихарда. Тилль не видел лица Круспе и всеми силами надеялся, что их с Хайко маленький спектакль удастся. Однако, подавлять волнение было совсем не просто. — Я должен сейчас уехать. Извини! — сказал он, обращаясь к Рихарду, — Мы продолжим завтра. — Без проблем! — дружелюбно отозвался Рихард и прибавил, — поезжай спокойно, а мы с Паулем пока выпьем кофе. У меня ещё час до приезда водителя. — Боюсь, Пауль занят работой, — в отчаянии проговорил Тилль. Он хотел бы просто вытолкать мальчишку за дверь, забыть о нависшей над ними с Хирше опасности, но не мог сделать этого и чувствовал лишь, как подступает раздражение. А тут ещё Хайко, ни с того ни с сего, вдруг начал вести себя так, будто нарочно ходил по лезвию ножа. — Вовсе нет! — радостно воскликнул молодой человек, — Я как раз собирался сделать перерыв и с удовольствием выпью кофе с твоим гостем. Он повернулся к Рихарду. — Позвольте угостить вас кофе по старинному чешскому рецепту. Уверен, вы не останетесь равнодушны. — Чешскому? — с интересом переспросил Круспе, — любопытно, никогда не пробовал ничего подобного. — Моя бабушка чешка научила меня. Пойдёмте же, не будем задерживать хозяина дома! Тилль покачал головой и досадливо махнул рукой, поспешно направляясь в прихожую. Он знал рисковый характер своего приятеля, но не думал, что тот с такой уверенностью способен перемежать правду и ложь перед лицом опасности. Что ж, оставалось надеяться, что Хайко не сболтнет лишнего и не выдаст себя. Его бабушка по отцу действительно была чешкой, и Хайко очень походил на неё внешне. Стараясь не думать обо всех рисках, Тилль оделся и вышел за дверь. Закурив, Рихард присел на край подоконника на кухне и наблюдал, как далеко за окном, темнея на фоне свежевыпавшего снега, крепкая, высокая фигура Тилля быстро удаляется в сторону автобусной остановки. Вокруг не было ни души. Дом стоял на холме, на отшибе. Неподалёку начинался сонный, печальный и опустевший пригород. Подняв широкие плечи под пальто, Тилль со спины походил на угрюмую нахохленную птицу посреди снежной пустоши. Рихард вдруг поймал себя на мысли, что волнуется — успеет ли Тилль на автобус, управится ли с делами до комендантского часа. Большой, немного неуклюжий, замкнутый, готовый работать без устали, немногословный, Тилль, несмотря на свою угрюмость, излучал тепло и силу, а в его глазах цвета северного моря в погожий день, было что-то неуловимо детское и пронзительно-правдивое. Рихард думал об этом накануне ночью, а теперь снова вспомнил и ощутил странную грусть. Его отвлёк голос тиллевского друга. — Молоко? Сахар? Рихард рассеянно кивнул. — Да. И то, и другое. — А я люблю чёрный. И чем крепче, тем лучше! На плите закипала резная медная турка, распространяя по кухне волшебный, жизнеутверждающий аромат. В печке потрескивали дрова, было тепло, и жёлтый свет лампы на дубовом столе беспечно отгонял сумерки. Стояла мягкая, глухая тишина, какая бывает, когда за окном идёт снег. — Над чем вы работаете? — спросил Рихард. — Над проектом новой школы в Шверине. Это будет — и Хайко принялся вдохновенно рассказывать. Это была не столько ложь, сколько его сокровенные фантазии. Он сам верил в них, пока говорил. Верил, что когда-нибудь и правда создаст что-то подобное. Пусть не в Шверине и вообще не в Германии, но это будет на самом деле, он снова сможет стать полезным, полноправным членом социума, и не будет ни страха, ни необходимости прятаться на чердаке, подвергая риску друга. Рихард слушал, иногда задавая вопросы. — А что же, в Шверине бургомистром всё ещё старый чудак Фельзен? — спросил он, когда молодой архитектор закончил свой рассказ. Подумав лишь секунду, Хайко уверенно кивнул. Рихард сказал: — Они большие приятели с отчимом. Увидите его в следующий раз, передавайте привет. Его дочка Лиза, наверное, уже совсем взрослая. Войдя в совершенный азарт, Хайко врал с артистическим рвением: — О да, совсем барышня. Такая стала красотка! Даже приезжала как-то раз с отцом в градостроительный комитет. Рихард улыбнулся и отпил кофе. — Действительно, потрясающе вкусно. Ваша бабушка передала вам бесценный рецепт! — Благодаря ей, я вырос истинным гурманом, — раскрасневшись, подхватил Хайко и пустился в рассказы о своих детских поездках в Прагу и о многочисленных друзьях и приключениях. Время пролетело незаметно, и, когда Рихард выглянул в окно и сообщил, что подъехал водитель, на лице его собеседника отразилось явное сожаление. Хайко проводил Рихарда в прихожую. Уже стоя в дверях, тот снова протянул ему руку. — Очень рад знакомству. Спасибо за кофе и увлекательную беседу. Хайко кивнул и улыбнулся ему. Рихард прибавил: — Жаль, что у Фельзена никогда не было дочки. Только сын. Форменный придурок и недотепа.