***
Даша уже минут сорок не вставала с постели, время от времени вздрагивая от прерывистого плача. Когда дорожки слёз высыхали, новая порция влаги опять обжигала щёки; девушка зарывалась лицом в подушку, чтобы заглушить собственный жалобный вой. Лиза покинула комнату, не найдя в себе сил смотреть на мучения Старковой, а Вика уселась на пол у кровати и сделала лёгкое движение, положив руку на ногу подруги. Слова были лишними, всё, что Кузнецова могла сделать — просто находиться рядом. Хоть ей и было трудно слушать надрывный плач Даши. — Я хочу к ней съездить, — прохрипела Старкова, когда всхлипывания стихли. — Что? — Вика плохо разобрала слова подруги. — Ничего. Вик, оставь меня, пожалуйста, — Даша взглянула на неё с мольбой в заплаканных глазах. Кузнецова немного поколебалась, но всё-таки вышла из комнаты, решив перекантоваться у парней некоторое время. Она прекрасно помнила то состояние, в котором находилась после смерти Олега. Светлана Дмитриевна сейчас лежит при смерти, а у Даши даже нет возможности приехать в больницу, взять её за руку, сказать, что очень сильно любит. Однако Вика даже в мыслях не ставила свою боль вровень с её, потому что понимала, подруге сейчас тяжелее. У Даши не было других близких родственников. Только мама. И хоть им редко удавалось проводить время вместе из-за постоянных съемок Светланы Старковой, особенно в последнее время, мама всегда была для Даши самым важным человеком. Вика вошла в комнату к мальчикам и увидела, что вся компания собралась именно там. — Как она? — тут же спросил Макс. — Плачет, — тяжело вздохнула и покачала головой девушка. — Как вы думаете, «Ingrid» имеют к этому какое-нибудь отношение? — Андрей сидел на кровати прикрыв рот рукой, сложенной в сжатый кулак. — Зачем им это? — ответил вопросом на вопрос Рома. — Для шантажа? Но мы ведь и так заражены. Нет смысла вредить кому-то ещё. — Но всё же странное совпадение, — не успокаивался Авдеев. — Да, странное, — согласился Макс.***
Даша поднялась на ноги и вытерла скатывающиеся слёзы рукавом серой водолазки, подошла к платяному шкафу и раскрыла дверцы. Там внизу лежал небольшой синий рюкзак, в нём — то, что нужно для побега за пределы школы: деньги, документы, бутылка воды, фонарь с почти новой батарейкой (Даша часто брала этот рюкзак с собой, когда они с ребятами бегали в подземелье и в лес), ну и ещё кое-что по мелочи. Старкова сняла с вешалки свою куртку, надела её, накинула на плечи рюкзак и покинула комнату. Её действия были резки, но при этом она не теряла бдительности и, шагая по коридорам, вертела головой из стороны в сторону, остерегаясь очевидцев её бегства. Ступенька за ступенькой девушка спустилась в холл и уже собиралась незаметно выскользнуть во двор, как откуда-то сверху её окликнул знакомый ненавистный голос: — Старкова! Пришлось обернуться, несмотря на то, что видеть этого человека сейчас она хотела меньше всего. — И куда это мы собрались? — пока Морозов-старший важно сходил по лестнице вниз, Даша могла бы сорваться с места и убежать, — мужчина просто не успел бы её остановить — но она была достаточно умна, чтобы этого не делать. Поэтому, когда он схватил её за предплечье и потащил обратно наверх, она не сопротивлялась, только мысленно закидывала Петра Алексеевича всевозможными ругательствами. Морозов довёл Дашу до её комнаты и буквально затолкнул внутрь. Перед глазами девушки снова предстала пелена. Такую возможность упустить! Там на кровати сидела взволнованная Вика, вернувшаяся за телефоном, которая раздумывала пойти на поиски так внезапно исчезнувшей подруги. Она подскочила, как только услышала звук распахнувшейся двери. — Это что такое? Я же сказал, из школы ни шагу! Сидеть тише воды, ниже травы. Я не намерен сто раз на дню повторять одно и то же. Чёрт бы вас подр-рал! — прорычал Пётр Алексеевич. — Ну пожалуйста, ну пожалуйста, — девушка сложила руки в умоляющем жесте, — ну отпустите меня. Я просто хочу увидеть маму, пока есть время. Я в больницу и обратно. — Нет! — отрезал он. — Там на каждом выходе журналюги. — А я... я не буду с ними общаться. Я никому ничего не скажу, честное слово. Ни полиции, ни журналистам... — Ты никому ничего не скажешь, потому что отсюда не выйдешь! — твёрдо провозгласил он. — Мы же всё равно у вас в заложниках. Отпустите её, она через сутки вернётся, — подала голос Вика. — Я сказал «нет»! — рявкнул он на Кузнецову, а потом обернулся, обращаясь к Старковой. — Если ты уходишь из школы — ты не получаешь лекарство. Выбирай. Простишься с мамой — простишься с жизнью. Так и вижу заголовки: «Известная актриса и её дочь умерли в один день». Из груди Даши вырвался новый отчаянный всхлип. Вика обняла подругу за плечи, позволив той спрятаться от омерзительных Морозовских глаз. Кузнецовой очень хотелось высказать ему всё, что она о нём думала, но прикусила язык, понимая, что ничем хорошим это не закончится. — Имейте в виду, окна на сигнализации. Если вы не знали. — Морозов указал пальцем на оконную раму, ещё раз взглянул на девушек с презрением и ушёл. Не прошло и минуты как Старкова рванулась к двери, но Вика успела задержать её, усилив хватку на плечах. — Даш, не надо! — Да пошёл он! Козлина! Я должна увидеть мою маму, я вернусь завтра, и никто ничего не узнает, — она начала отмахиваться от подруги, упрямо стремясь осуществить задуманное. Но Вика была непреклонна. — Нет, Даш, это слишком рискованно! — девушка пыталась отделить крепко сжатые пальцы Старковой от дверной ручки, за которую та ухватилась. — Он блефует, понимаешь ты? Он блефует! — сдалась Даша. — Нет-нет-нет, Да-аша. Автобус может задержаться, дорогу занесёт, да всё что угодно может произойти! — Это мой последний шанс увидеть маму. Отпусти, пожалуйста, — взмолилась она. Кузнецова уставилась на подругу глазами полными сожаления. Отпускать её — самоубийство. Помешать сбежать — жестокость. Вика не была жестокой, и в последнее время она давала волю своим безумным идеям, поэтому, недолго думая, нашла решение проблемы. Не самое лучшее и приятное, но выбора не представлялось. — Даш, я, кажется, придумала кое-что. Пообещай, что подождёшь моего возвращения и не сотворишь ничего... — Кузнецова многозначительно посмотрела не неё, — импульсивного. Старкова молчала на протяжении долгих нескольких секунд, после чего безнадёжно вздохнула и кивнула в немом согласии.***
Вика замерла у входа в комнату Уварова. Ещё ни разу она не чувствовала такого волнения перед визитом к нему. Если раньше она заявлялась только по необходимости или по причине собственных необъяснимых порывов, то сейчас она пришла с просьбой. Ей до скрипа в зубах не хотелось ни о чём его просить, но заплаканное лицо Даши заставило её засунуть свою гордость куда подальше, как можно убедительней принять непринуждённый вид и несколько раз постучать костяшками пальцев по деревянной двери. Через несколько секунд она открылась, и перед Кузнецовой предстал Вадим Юрьевич во всей своей красе: мужская футболка плотно прилегала к телу и подчёркивала его рельефность, волосы были взъерошены, как будто Уваров только что проснулся и ещё не подходил к зеркалу, ну и куда же без его фирменной ухмылки, на которую сменилось первоначальное удивление! Вика судорожно сглотнула. — Ух ты! С каких пор ты не врываешься в мою комнату без стука? — поинтересовался мужчина. У Кузнецовой резко пересохло во рту, она с трудом взяла контроль над своим голосом. — Вадим Юрьевич, мне нужно с вами поговорить, — сказала она сдавленно и немного хрипло, затем прокашлялась и продолжила. — Впустите? Уваров осмотрел девушку внимательным и заинтересованным взглядом, от которого та съёжилась внутри, после чего пропустил её внутрь. Он бы не соврал, если бы сказал, что школьница его заинтриговала. — Чем же обязан? Если по поводу антидота, то вам, по-моему, довольно ясно было сказано, что получать вы его будете у Тамары по нашему смс-сигналу, — Вадим оперся спиной на шкаф, стоящий слева от двери, и приготовился слушать. — Морозов запретил Даше ехать в больницу к матери, — с трудом скрывая дрожь в голосе, начала она. — Вы не могли бы убедить его поменять решение? — С чего вдруг я должен это делать? Вот мы её сейчас отпустим, а она со своим идиотским бесстрашием попрётся в полицию. Что мы тогда делать будем? — Но ведь вы можете послать кого-нибудь с ней в качестве сопровождения! Ну, того же Морозова или ещё кого-нибудь... — глаза девушки не задерживались долго ни на одной точке, избегая прямого контакта с учителем, она судорожно подбирала убедительные аргументы. — Ну мы ведь заражены, Даша никогда не рискнёт нашими жизнями. Хоть раз поступите по-человечески, а не как обычно! Вадим поднял на Вику полный яростного огня взгляд и приблизился к ней на несколько шагов. — «Не как обычно», Кузнецова? Ты так быстро забыла, кто спас тебе жизнь? — Вика раздосадовано поджала губы, поняв, что подобрала неверные слова. Жаль, нельзя отмотать время назад. — Вы же сделали это не из благородства... — Благородство! — фыркнул Уваров. — Ещё один термин из вашего геройского лексикона? — В вашем лексиконе он, видимо, отсутствует. — С чего ты вообще решила, что Морозов станет плясать под мою дудку? — перевёл тему мужчина. — Ну, вы обычно бываете, кхм, убедительны, — Вика несмело перевела взгляд на лицо Уварова, тот растянулся в самодовольной улыбке. — К тому же, насколько я поняла, вы главнее его. — А ты наблюдательна. Но я не думаю, что Пётр Алексеевич согласится поработать персональным таксистом. Он скорее удавит твою подружку. — Тогда пусть поедет кто-нибудь другой! — видя, что Вадим Юрьевич не особо заинтересован в этом разговоре, она пошла на крайние меры. — Хорошо... Давайте заключим сделку. Лицо Уварова просветлело, глаза загорелись озорным блеском. Он сложил руки на груди. — Сделку? Cделка заключается лишь в том случае, когда обеим сторонам есть, что предложить друг другу, — просветил Вику физрук. — А что ты мне можешь предложить? Девушка собиралась уже открыть рот, чтоб ответить, как Вадим пресёк эту попытку: — Хотя... Знаешь что? А я знаю, что ты можешь сделать, — Кузнецова вопросительно посмотрела на мужчину в ожидании продолжения. — Ты со своими хакерскими штучками доставляла нам некоторые проблемы, пора направить твои способности в полезное русло. — Работать на вас?! — недоумённо вскрикнула она, её щёки зарделись от нахлынувшей злости. — Нет уж! — Я не предлагаю работать на нас. Ты выполнишь одно-единственное задание. Ничего особенного, нужно просто разблокировать доступ к некоторым папкам и файлам в системе. — А не боитесь? — с вызовом вскинула подбородок Вика. — Вдруг я узнаю или сделаю что-то, что не должна? — А ты тоже будешь под присмотром. Моим личным присмотром. Малейшее отклонение от задачи, и ты вместе со своей сыскной компанией лишишься лекарства, а соответственно, и жизни, — с ледяным спокойствием и без эмоций проговорил Уваров. Угрозы — это его конёк. Дёргать за ниточки, манипулировать, пользоваться своей властью — то, что он действительно любил и от чего получал удовольствие. — Хорошо, я согласна, — кивнула Кузнецова после недолгих раздумий.