Никому не нужная случайность

      Вика открыла глаза и уставилась в потолок. Она редко просыпалась посреди ночи, но сейчас, видимо, что-то пошло не так. Ей захотелось вытянуть руку в сторону, поднять будильник с тумбочки, приблизить его к себе так, чтоб он оказался в поле её видимости, и узнать, сколько времени. Но конечность не слушалась. Вика перевела взгляд на свою кисть и попыталась сжать тонкие пальцы в кулак, однако и эта попытка не увенчалась успехом. Внутри у девушки всё сжалось в тугой узел, предупреждая наступающую тревогу. Проблема оказалась ещё серьёзней: её тело вообще отказывалось реагировать на какие-либо команды. Единственное, что Кузнецовой удалось — повернуть голову в сторону. Справа от неё на кровати лежала Даша. Подруга не спала и лежала с открытыми глазами, перебирая в голове события прошедшего дня. Вика собралась окликнуть её, но из горла не вырвалось ни малейшего хрипа. Паника набирала обороты с каждой отсчитанной секундой. Девушка изо всех сил пыталась заставить мышцы напрячься, но безуспешно. Её глаза, привыкшие к темноте, спокойно могли различать предметы, тени, и вот внимание Кузнецовой привлекло какое-то движение под потолком. Она перестала прилагать физические усилия и сосредоточилась на своём видении.       Та часть потолка, которая находилась прямо напротив Викиных глаз стала неестественно изгибаться, приобретая смутные очертания человеческого лица. У Кузнецовой перехватило дыхание, она с силой зажмурилась в надежде избавиться от этого кошмара. Но когда она вновь разомкнула веки, чёрная тень не только не исчезла, но и обзавелась новыми деталями: из её глаз рваными подтёками струилась кровь. И эти тёмно-красные разводы распространялись по потолку и стенам, сливаясь в единый пугающе симметричный узор. Вике хотелось вопить от ужаса, она снова закрыла глаза с твёрдым намерением их больше не открыть.       Однако игнорирование визуальных галлюцинаций не принесли ни малейшего успокоения. До слуха девушки стал доноситься какой-то шорох, а затем — звук открывающейся двери. Пугающий шёпот, который нельзя было разобрать на понятные составляющие, пробирался под кожу и вызывал волны мурашек, пробегающих по обездвиженному женскому телу. Этот шёпот служил фоном стальному мужскому голосу.       «Этих надоедливых школьников срочно нужно убирать с дороги», — слышала Вика. Этот приказной тон она узнает из тысячи. Школьница стала мотать головой из стороны в сторону, словно это могло как-то отогнать навязчивые звуки. Голос продолжал вибрировать в воздухе, но девушка уже не разбирала слова: в ушах стоял звон, а по её лицу текли слёзы, исчезая в тёмных волосах и оставляя мокрые следы на подушке. Внутри Вику просто разрывал на части неконтролируемый страх, и она молилась, на скорое освобождение из плена собственного сознания.       Её молитвы были услышаны: через некоторое время звон в ушах стих, а место леденящего душу шёпота заняли взволнованные возгласы Старковой. Вика распахнула глаза и крепко вцепилась пальцами в предплечья подруги, которая усиленно трясла Кузнецову, пытаясь привести ту в чувства. От слёз картинка в её глазах плыла, но это не то, что имело реальное значение для девушки в настоящий момент.       — Вика! Вик, Господи! Как ты напугала меня. Ты в порядке? — Даша никак не могла заснуть, терзаемая ночными размышлениями. Еле различимые всхлипы, прервавшие тишину бессонницы, заставили Старкову отвлечься и повернуться в сторону Викиной постели. Она включила настенную лампу, болезненно поморщившись от резкой вспышки света, и стала вглядываться в лицо соседки — гримаса мучения отпечаталась на нём, сопровождаемая блеском слёзных дорожек. Даша подорвалась с места и через три секунды рухнула коленями на пол перед кроватью подруги. От шума проснулась и Лиза. Она с испугом в глазах подошла к одноклассницам.       — Я... Не знаю, — Вика жадно глотала воздух, содрогаясь от страха и холода. Она не понимала, что происходит, и только сильнее сжимала предплечья Даши, на которых потом обязательно проявятся синяки. Но Старкова и слова не сказала, ожидая пока Вика придёт в себя.       — Всё в порядке, слышишь? Ты в безопасности. Это был просто кошмарный сон.       Кузнецова отрицательно покачала головой и сморгнула с глаз слёзы.       — Нет, это был не сон. Где Уваров, ты видела его?       Даша многозначительно перевела взгляд на Лизу и попросила ту принести Вике стакан воды. Та кивнула и вышла из комнаты.       — Вик, какой Уваров? Ты чего? — потрясённо она смотрела на свою подругу.       — Я слышала его голос у нас в комнате, — беспокойно прошептала Кузнецова.       — Вик, его не было. Тебе всё это приснилось. Просто сегодня был тяжёлый день, ты устала.       — Это был не сон, — повторила девушка, но уже для себя, мысленно решив почитать про похожие явления в интернете.

***

      Вчерашний день       Пока Даша сидела в комнате и ждала возвращения подруги, она не могла найти себе места. Ей было очень интересно, что же придумала Вика, и куда она отправилась. Старкова не могла даже примерно представить, что можно сделать в сложившейся ситуации. А вот когда Кузнецова вернулась с заявлением от том, что человек из Ingrid отвезёт её к матери, у Даши чуть челюсть не отвисла.       — Повтори, что ты сказала, — в шоковом состоянии попросила девушка.       — Я сходила к Уварову и попросила его помочь.       — Уварова — помочь?! Ты хочешь сказать, что наш очаровательный физрук заодно с фашистами?       Вика кивнула, на её лице возникло выражение глубочайшей вины, словно она стала причиной его выбора.       — Так, ну, ладно. Но ты-то как об этом узнала?       Кузнецова тяжело вздохнула. Она понимала, что без расспросов не обойдётся и, покидая преподавательское крыло, стала морально готовиться к последующим упрёкам и нападкам со стороны Старковой.       — Если кратко, то в тот день, когда вы попали в лабораторию в подземелье, я пошла за вами и застряла в их морозильной камере. Я провела там несколько часов, а потом меня нашёл Уваров, вытащил оттуда и обколол всякими лекарствами, чтоб последствий для здоровья не было.       — Ни фига себе! — удивлённо воскликнула Даша. — И ты ничего не сказала!       — Это было его условие, — оправдалась она.       — То есть ты хочешь сказать, что если бы не вся эта ситуация, то ты бы и словом не обмолвилась?!       Вика виновато поджала губы и нервно поправила причёску.       — Прости, Даш. Но я всё ещё считаю, что приняла правильное решение. Если ты помнишь, Олег перед смертью сказал, что среди нас есть стукач. Я понятия не имею, кто это, и мне бы не хотелось, чтобы Морозову было известно о том, что меня что-то связывает с Уваровым, — Кузнецова говорила медленно, осторожно выдавая информацию, следя за каждым сказанным словом. Она страшно боялась сказать что-то лишнее, боялась об этом пожалеть в будущем.       — Почему ты не рассматриваешь вариант, что Морозову это и так известно? — у девушки в голове не укладывалось, что Вика, её лучшая подруга, утаила от неё такие важные вещи, но она продолжала обдумывать приходящие сведения, оставляя переживания на потом.       — Потому что Вадим Юрьевич не хотел, чтоб об этом кто-то знал. Я думаю, никому в Ingrid это не понравится. Единственное, Тамара знает о том, что тогда произошло. Уварову пришлось просить у неё помощи.       — Я никогда в жизни не поверю, что кто-то из них сделает что-то бескорыстно. Тем более для нас. Тем более после того как Морозов тут брызгал слюной и в красках описывал, что с нами будет, если я покину школу, — Старковой было трудно принять факт того, что физрук не оставил Вику замерзать во мраке подземелья, а уж о его сегодняшней щедрости и речи не шло.       Кузнецова отвела взгляд в сторону, и Даша, заметив это, нахмурилась.       — Подожди, Вик. Что ты ему пообещала?       — Ничего особенного, — та поспешила успокоить подругу, — он попросил помочь с какими-то системными файлами.       — Ну да, конечно. У них же проблемы с кадрами! Приходится школьниц привлекать, — возмущённо фыркнула девушка.       — Даш, я сама не в восторге! Я не понимаю, что в действительности нужно этому человеку, меня ужасно это злит. Но он обещал помочь! А я тебя очень люблю и не могу оставить в таком положении. Я пошла на это ради тебя! — Кузнецовой не был приятен тот тон, в котором с ней говорила Даша, и она высказалась, не сумев себя сдержать. Эмоции от раскрывшегося искреннего негодования Вики сменялись на лице её собеседницы с быстрой скоростью, так что за ними невозможно было уследить.       — И всё-таки это похоже на подставу, — Старкова махнула рукой, как бы открещиваясь от собственных претензий, подошла к Вике поближе и задала волнующий вопрос. — Когда можно будет ехать?       — Уваров сказал, что пришлёт смс-ку.       Следующие полтора часа прошли в жутком напряжении, девушки сидели как на иголках. Пару раз к ним заходили парни и выпытывали, всё ли с ними в порядке, но те лишь раздражённо отмахивались от расспросов. Даша была солидарна с Викой в её желании не рассказывать друзьям о предстоящей поездке сразу: безосновательное опасение, что предатель может им как-то помешать, одержало верх над чувством вины, и девушки решили позвонить ребятам из больницы. Когда пиликанье мобильного телефона Вики пронеслось по комнате, старшеклассницы вздрогнули, как от выстрела, и понимающе переглянулись.       «Обе спускайтесь в холл», — было сказано в сообщении. Номер не определился.       — Ну что, пошли? — прервала молчание Даша, отрываясь от созерцания букв на экране.       — Интересно, зачем и мне спускаться? — Вика растерянно вглядывалась в напечатанные слова, будто хотела вскрыть спрятанное между пробелов послание. Ведь они об этом не договаривались.       — Может, он хочет тебе что-то лично сказать? Или напомнить о сделке?       — Не самое приятное предположение, — усмехнулась Вика.       По пути до места встречи Кузнецова повторяла уже сказанные сегодня фразы. Казалось, это её успокаивало. Она твердила про сопровождающего из Ingrid, про запрет на переговоры с кем-либо, на что Даша отшутилась, мол, под конвоем ей ещё ни разу не приходилось появляться перед журналистами. Удивительно, как девочка находила в себе силы улыбаться в такой момент, когда душа её пребывала в руинах.       — Я даже счастлива, что это будет не Морозов. Не могу видеть его рожу, — произнеся последнюю фразу, Старкова скривилась в отвращении. От озвученной фамилии её тянуло плеваться.       — Интересно, с кем они тебя отправят.       — Да хоть с кем! Главное, я маму увижу.       На первом этаже девушек уже ждали Уваров, Анна Ольшанская и Елена Сергеевна Крылова. Когда старшеклассницы оказались в поле зрения Вадима Юрьевича, тот нахмурился и недовольно покачал головой.       — Кузнецова, ты почему не одета?       — В смысле? — Вика удивлённо раскрыла глаза и стала оглядывать себя, стараясь скрыть возникший на щеках румянец.       — В том смысле, что зимой на улицу обычно выходят в куртке и соответствующей обуви, — разъяснил он таким тоном, словно в очередной раз переоценил умственные способности одиннадцатиклассницы и расплачивался за это. Но на самом деле, он просто хотел её позлить и внутри ликовал, когда заметил тень негодования на её лице.       — Но я не собиралась выходить.       — Разве ты не хочешь составить компанию Старковой, поддержать её? — Уваров искренне наслаждался разыгрываемым им спектаклем, но старался не подавать виду. И это ему с успехом удавалось. И тут в разговор вступила Крылова.       — Анна Михайловна убедила меня, что тебе, Даша, нужно дать возможность съездить в больницу, и вызвалась поехать вместе с тобой. Понимаешь, мы несём за тебя ответственность, поэтому не можем отпустить в город без сопровождения взрослых. А отвезёт вас туда Вадим Юрьевич. Он как раз собирался уезжать по личным делам и любезно согласился помочь.       — Да, Вадим Юрьевич, это действительно очень любезно, — отозвалась Вика, подавляя свою внутреннюю агрессию. — Спасибо вам.       — Так что, Вика, иди, одевайся и поскорее возвращайся к нам, — подала голос до этого молчавшая Ольшанская. Анна Михайловна говорила доброжелательно, со свойственной ей мягкостью, которая так раздражала Старкову в своё время. Но как только Даша с Андреем поставили точку в отношениях, учительница начальных классов перестала вызывать у девушки чувство неприязни и бешенства. А учитывая возникшую у школьницы симпатию к брату той, Никите Ольшанскому, она решила оставить прежние разногласия в прошлом. Поэтому, когда Анна с Дашей встретились взглядами, последняя благодарно улыбнулась, протягивая невидимую руку мира.       В машине эта странная компания ехала молча. Даша безотрывно смотрела на мелькающие за окном картины леса, а потом и города. Вадим Юрьевич изредка поглядывал на школьниц во внутрисалонное зеркало и думал о том, что, по сути дела, он принял правильное решение. Он как раз собирался искать пути решения срочного вопроса: требовалось получить доступ к засекреченным файлам так, чтоб начальство ничего не узнало. Уваров терпеть не мог, когда от него что-то утаивали и выставляли идиотом. Не ту должность он занимал, чтоб терпеть подобное; это было амплуа Петра Алексеевича. Так что предложение Кузнецовой пришлось очень кстати.       На дорогу пришлось потратить чуть больше времени: машина попала в пробку и около получаса двигалась со скоростью виноградной улитки. К тому моменту, как они въехали на территорию центральной клиники, нервы Вадима уже были на пределе.       — Значит так, — начал говорить он, — в реанимацию пустят только Старкову. Я пойду с ней. А ты, Аня, подождёшь вместе с Кузнецовой в коридоре. Вопросы есть?       От Уварова за версту веяло раздражением, и никому не хотелось злить мужчину ещё больше, поэтому его спутницы коротко кивнули. Вадим вышел из машины первым, подождал, пока девушки последуют его примеру, и направился к высокому зданию, облицованному фасадной плиткой приятного жёлто-коричневого цвета. Перед лицевой стороной больницы несколько небольших компаний людей толпилось с камерами и диктофонами. Преподаватель физкультуры напрягся и кинул Старковой через плечо отчётливое «будь внимательна». Им не удалось пройти незамеченными, поэтому девушки стали закрывать лица руками, избегая вспышек затворов и не глядя в сторону журналистов, бесцеремонно выкрикивающих провокационные вопросы и высказывания, а Уваров отталкивал тех персон, которым хватало наглости попытаться ухватить ученицу за руку. С его помощью и поддержкой подоспевших охранников, компании удалось отделаться от представителей прессы.       Как только Даша с Викой вошли в просторный, ослепительно белый коридор в сопровождении двух молодых преподавателей, на них нацелился доброжелательный взгляд девушки с ресепшена. Тут Уваров вновь взял всё в свои руки: он преградил жестом дорогу своим спутницам, безмолвно отдавая распоряжение подождать его на месте. Мужчина подошёл к стойке и завел с администратором недолгий разговор. После обмена несколькими предложениями он вернулся обратно и приказал девушкам следовать за ним.       Реанимация находилась на пятом этаже, и Вадим уверенно вёл за собой своих учениц и Анну Михайловну. Так, будто уже бывал здесь. Когда они подошли к стеклянной полупрозрачной двери, мужчина остановился.       — Дальше пойдём только мы со Старковой, — сказал он и окликнул дежурную медсестру. Та моментально отреагировала и провела его с ученицей в отделение. Вика с Анной присели на ближайшую скамью для посетителей.       Какое-то время они сидели молча, пока Ольшанская не высказала недвусмысленное предостережение.       — Вик, как бы там ни было, будь осторожна с Вадимом Юрьевичем. Он очень опасный человек!       — Я знаю, — ответила Кузнецова.