***
Вика, как и собиралась, позвонила Максу из больницы, пока они с Анной Михайловной ждали возвращения Даши и Вадима Юрьевича, и услышала в свой адрес поток нелицеприятных слов и гневных комментариев. Ситуация не улучшилась к завтраку следующего дня: парни сидели с недовольными физиономиями, отказываясь разговаривать с девушками. Им было обидно, что ни одна из подруг не сообщила им о своём намерении уехать. Больше всех возмущался именно Максим. Ещё несколько месяцев назад Вика бы повелась на недовольный вид парня, стала испытывать вину и постаралась бы оправдаться. Но сейчас обиды Морозова её мало интересовали. Гораздо больше Кузнецову волновали план, который требовалось разработать, долг перед Уваровым, расположение духа Даши и состояние собственного здоровья. Есть абсолютно не хотелось, но Вика постаралась хоть что-то проглотить, так как понимала, что организму в любом случае нужна энергия. Особенно сейчас, когда он борется со смертельным вирусом. Когда старшеклассницы вышли из столовой, Даша обратилась к Лизе с дежурным извинением и отвела Кузнецову в сторону диванчика под лестницей в коридоре. — Я переживаю за тебя, Вик. Ты так и не уснула после того ночного кошмара, так ведь? И сейчас с трудом заставила себя позавтракать. С тобой что-то происходит, я же вижу, — Старкова с тревогой в глазах ждала реакции подруги. — Я не знаю, честно. У меня в последнее время были небольшие проблемы со здоровьем... — начала рассказывать она. — Что?! И ты молчала? — В глубине души Даша боялась, что вчера видела маму в последний раз. Врачи ничего толком не рассказали о её состоянии, но ясно было, что оно оставляло желать лучшего: Светлана Старкова так и не приходила в сознание. И теперь выяснилось, что близкая подруга утаивает от неё что-то нехорошее относительно своего здоровья. — Это из-за того случая в подземелье. Как-то после душа у меня упало давление, я потеряла сознание. Организм был ослаблен, поэтому Вадим Юрьевич продолжал делать инъекции, — успокаивающе объяснила Вика. — Что он тебе колол? — Я не спрашивала. Какие-то препараты Ingrid. — Ты в своём уме?! А если это из-за них с тобой сейчас что-то происходит? — градус Дашиного возмущения возрос настолько, что она повысила голос, не задумываясь о возможных свидетелях разговора. — Если бы он хотел мне навредить, он сделал бы это гораздо раньше! — Я тебе просто поражаюсь! А вдруг он эти препараты решил на тебе испытать, —предположила школьница. — Ты ведь не знаешь, с какой целью он тебя спас. — Даш, это полный бред! — Вика удивлялась сама себе: с каких пор она вообще его защищает? Но почему-то ей была неприятна мысль о том, что Даша даже не рассматривает вариант его возможной помощи. — Если ты помнишь, благодаря ему ты съездила в больницу к матери. — Да, я помню. А ещё я помню, что ты должна будешь сделать за эту «услугу», — язвительно добавила девушка. — Слушай, я не хочу больше говорить на эту тему. Я на сто процентов уверена, то, что случилось ночью, никак не связано с теми препаратами. Слишком уж необычный побочный эффект. — Вика чувствовала, что спор не приведёт ни к чему хорошему, поэтому поспешила сменить тему. — Лучше мне скажи, как ты себя чувствуешь после вчерашнего. Даша недовольно посмотрела на Кузнецову. Естественно, она обратила внимание на резкую смену курса обсуждения, и ей не нравилось, что Вика отказывалась говорить о таких важных вещах. — Да что я? Прорвёмся, куда денемся... За маму очень переживаю, — она тяжело вздохнула. — И за тебя тоже переживаю, поэтому, пожалуйста, не скрывай от меня ничего такого. Я же твоя подруга, и поддержу тебя в любом случае, — на одном дыхании и с навернувшимися на глаза слезами произнесла Старкова. Вика была очень тронута её словами и чуть наклонилась так, чтоб получилось крепко обнять подругу. Этими объятиями она будто сказала: «Я постараюсь быть менее скрытной». Как только Кузнецова оказалась в своей комнате, она взяла свой ноутбук с письменного стола, после чего забралась на кровать и укуталась в тёплое одеяло. На каникулах никто из оставшихся в школе учеников не носил форму, и сейчас это было очень кстати: Вика остро ощущала холод и с утра натянула на себя любимый мягкий свитер. Теперь она наконец чувствовала, что находятся в комфорте. Нужно было срочно покопаться в интернете. С трудом сформулировав запрос в поисковик, девушка стала переходить по подходящим ссылкам. Пришлось прошерстить кучу сайтов и форумов. Случившееся ночью по описанию очень подходило под сонный паралич. «Сонный паралич — это состояние, которое происходит сразу после засыпания или пробуждения и характеризуется кратковременной потерей мышечного контроля, известное как атония». Вика продолжила исследование и стала читать про причины, симптомы и последствия. Она пролистала даже пару научных работ по данной теме. «Считается, что сонный паралич может быть вызван стрессом, хроническим недосыпанием или нарушением режима сна». «Ха, ну тогда вопросов нет. Уж чего-чего, а недостатка стресса не испытываю», — подумала девушка.***
Воспоминания Вадима годичной давности Владлен Колчин вызвал его на разговор. Пришлось срочно из города возвращаться в «Логос». Вадим заехал в лес, оставил машину в километре от входа в подземелье и прошёл оставшийся путь пешком. Плюс пять минут, и он уже на нижнем уровне. Колчин привычно ожидал своего воспитанника в кабинете. Он стоял возле стеллажа с документами и повернул голову, как только раздался лязг железной двери. На его лице не отображалось ни одной эмоции. Казалось, за столько лет жизни от разучился их проявлять. Ленивые глаза, иссохшие тонкие губы, морщинистое лицо — всё это в совокупности не оставляло приятного впечатления при первом взгляде на биолога. Но Вадим с детства воспитывался этим человеком и уже давно не обращал внимания на его внешний вид. — Ты ликвидировал всю цепочку? — без промедлений основатель «Ingrid» перешёл к самой сути дела. — Мы не знаем точное количество людей. У нас нет среди них информатора. Но это минимум 9 человек в моей лаборатории плюс Прометей. Я не знаю, скольких он успел завербовать, — отчитался Уваров. — Сколько человек из 9 устранено? — Пятеро на сегодняшний день. — Скажи мне пофамильно, — не успокаивался он. — Алексеенко и Корецкий погибли в горах. Кстати, инструктора, который всё устроил, тоже пришлось ликвидировать. Марков и Гаврилов взорвались в машине. А, вот, — Вадим вспомнил про фотографии во внутреннем кармане куртки, вытащил их и кинул на стол. — А Инна Лыкова? — А вот Инна Лыкова, — Уваров выбрал одну из фотографий, ту, на которой была изображена убитая девушка, и отдельно предъявил её учёному. — Её пришлось застрелить. Успели в самый последний момент. Владлен Петрович взял в руки все снимки, присел в своё кресло и с серьёзным видом стал их рассматривать. — Где остальные, мы знаем? — уточнил он. — Ковалёв и Никитина покинули страну, по слухам, они купили дом где-то... то ли на Кипре, то ли в Греции. Устроили там лабораторию. — С каких это пор ты довольствуешься слухами? — неодобрительно проворчал старик и демонстративно шлёпнул пачкой фотокарточек по столу. — Я уже отправил туда людей. Жду ответа со дня на день. — Остаётся твой брат и Полина. — Взгляд Уварова изменился, похолодел. — Вадим, с предателями по-другому нельзя, — поучительно сказал Колчин. — Где Антон, я не знаю. Он не отвечает на звонки, ничего не пишет, родители тоже не в курсе. Может быть, он нелегально покинул страну, — механическим голосом отбарабанил мужчина. — Ну, где Полина, ты знаешь, — напомнил ему Владлен Петрович. — А где Полина, я знаю, — подтвердил Вадим. — Так вот реши хотя бы этот вопрос. Если бы взглядом можно было убивать, от Колчина остался бы только пепел.***
Вадим с самого утра настраивался на встречу с Мальцевой, которую не видел несколько месяцев. И вот он стоит у её двери и ждёт, когда Полина ему откроет. Ожидание было недолгим, но Уваров успел заметить за собой лёгкое волнение, обыкновенно возникающее при взаимодействии с дорогим сердцу человеком, и тут же разозлился на себя за это. Он пришёл к ней по делу! И он не имел права об этом забывать. — Ну, здравствуй! — сказала девушка безрадостным голосом. Когда она смотрела на Вадима, всегда вспоминала Антона, и это доставляло ей неимоверную боль. Поэтому к её ненависти примешивались безнадежная тоска и вечная скорбь, что ещё более негативно сказывалось на отношении к Вадиму. — Впустишь? — спросил он и на секунду перевёл взгляд внутрь помещения. Полина отошла в сторону, дав мужчине пройти вперёд. — С чем пожаловал? — поинтересовалась она. — Ты нужна Колчину в школе. Он переходит к новому этапу работы, требуется твоё регулярное присутствие на нижнем уровне, — подавив душевный трепет, произнёс Уваров. — И как же планируется меня внедрить в «Логос»? Уборщицей на работу устроите? — Полина заметно нервничала, но изо всех сил старалась держаться хладнокровно. — Нет. Будешь работать учителем танцев. Уверен, ты с этим прекрасно справишься. Я помню всё, на что ты способна, — в очередной раз Вадим пробудил в ней воспоминания о том беззаботном времени, в котором они с Антоном были вместе, о выпускном бале, не забыв при этом намекнуть на свои неостывшие чувства к девушке. — Вадим, тебе давно пора было перестать жить прошлым и отпустить меня. Это не любовь, а помешательство какое-то. Я всегда любила Антона и буду любить его до своей смерти. Тебе никак не удастся этого изменить. Неужели за все эти годы ты не обратил внимания на какую-нибудь другую девушку? К удивлению Вадима, сознание подкинуло ему образ Виктории Кузнецовой, но он ответил так, как привык думать: — Таких, как ты, не существует. — Верно. Но существуют те, кто лучше меня, — Полина немного нервно, но всё же улыбнулась, ощутив приступ ностальгии по их разговорам в старшей школе.