***
Взволнованный Рома влетел в кабинет к Петру Алексеевичу. — Это что? Анна дала нам лекарство. Это у тебя шутки такие, да? — перешёл сразу к делу мужчина. — Нет. Действительно Анна дала нам ампулы. 6 штук. Я сделал вид, что пью, — Павленко вернул Морозову сосуд, оставленный им в целости и сохранности. — Вы и вправду хотели их убить? — Не твоё дело, это во-первых. Во-вторых, если ты забыл, Максим хотел меня убить, и ты знал об этом, а я — нет. Рассерженный Морозов — это страшно, и Роман слишком хорошо это знал, чтобы просто промолчать на услышанное обвинение. — Я ничего об этом не знал, честное слово, — парень едва не задохнулся от испуга, переполнившего его нутро. — Как же, как же... Я знаю, моя смерть нужна тебе, нужна до зарезу. Нет меня — нет проблемы, и ты снова чистенький. Морозов прекрасно видел, какое влияние он оказывал на этого мальчишку. При этом Павленко не переставал отрицать свою причастность к покушению на него. Хотя чего ещё можно было ожидать от такого слабака, как он? Пётр не испытывал к нему ничего, кроме отвращения и презрения. Мужчина бы с радостью скинул бы этот балласт в виде ненадёжного шпиона со своих плеч, и чем дольше он размышлял об этом, тем сильнее склонялся к решению избавиться от этой причины его постоянной головной боли. — Да честное слово, я ничего не знал про вас! — выдавил из себя Рома. — Честное слово предателя. Отличный аргумент! — хмыкнул Пётр. — Ты развеял все мои сомнения, — схватив Павленко за верх рубашки, он притянул его к себе. — Нет, маленький, предал один раз — предашь и другой. Павленко сглотнул ком в горле и замотал головой. — Я вам... Я правду говорю, я не в курсах был. Ну... ну, правда. Он только сегодня раскололся, что хотел убить вас. Ну честное слово, поверьте! Правда. Ну я вас прошу! — Ну, тогда ты мне не нужен. — Морозов свободной рукой вытащил из кармана шприц и зубами снял с иглы колпачок. — Зачем мне бесполезный информатор. Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не знаю, ничего никому не скажу. Парень глазами размером с блюдца следил за иглой. — Пожалуйста, прошу вас, не делайте этого. Я вам всё расскажу. Всё. Всё! — Рома чуть ли не в ноги к Петру Алексеевичу упал. Вдруг в его сознании всплыл образ презрительно ухмыляющейся Алеси. Если бы девушка была здесь и увидела, как Рома унижался и молил о пощаде, она смерила бы его недовольным взглядом и обречённо покачала головой. Потому что он выглядел жалко. Павленко никогда не был сильным. Он не был таким, как Петровская. И эти мысли заполнили бы его черепную коробку, если бы парень так не дрожал от страха. — Что ты мне расскажешь? — Морозов выплюнул колпачок. — Про то, как вы списываете на уроках биологии? Или про то, как мой сын Максим тайком курит в туалете и по углам девчонок зажимает? Рома чувствовал, что он близок к потере сознания. Или потере жизни. Он лихорадочно искал способ избежать неминуемой участи. — Нет. Нет, это про Лизу. Она видит призраков, они к ней приходят... — Пётр зашёлся в приступе смеха. — Призраков? Издеваешься? — Нет. Она рассказала про вашу жену, о том, что вы её убили — утопили в ванне, — улыбка медленно сползла с губ бывшего директора. — Она всем об этом рассказала? — неживым голосом поинтересовался Морозов. — Мы тоже ей не сразу поверили, — заговорил парень, избегая прямого ответа на вопрос. — Ну, они к ней приходят, я не знаю, просят о помощи, всякую фигню... И, там, Соня, Миша, этот племянник Семёна Андреевича который, и ваша жена тоже. Пожалуйста. Отпустите. Пётр погрузился в размышления. Может, этот малец всё же сможет рассказать ему ещё что-нибудь полезное. Мужчина оттолкнул Рому от себя. — Пошёл вон. Вон пошёл.***
— Кузнецова, выйди-ка на минуточку. Поговорить надо. Кровь отлила от лица Вики, когда она встретилась глазами с Уваровым. Даша сочувственно кивнула и сжала пальцы в кулак, желая подруге удачи. — Да у нас сегодня прям день открытых дверей! — ядовито воскликнул рассерженный Максим. — Учителя всё идут и идут. Но ни Вадим, ни Вика не обратили на него никакого внимания. Девушка поднялась со своего места и на негнущихся ногах прошла мимо удивлённых друзей к выходу из помещения. — Ау-ау-ау! Что ж ты делаешь? Синяки останутся! — Вадим крепкой хваткой вцепился в руку девушки и потянул за собой. Когда они завернули за угол, мужчина толкнул Вику в сторону и ударил ладонью по стене в нескольких сантиметрах от её головы. Вика вздрогнула и расширенными от испуга зрачками уставилась на Вадима. Запястье ныло, и девушка обхватила его пальцами другой руки и начала растирать, не сводя глаз с взбудораженного Уварова. — Скажи, пожалуйста, вы что, совсем нюх потеряли? Сбрендили совсем, да? — прорычал он ей в лицо. — Мы не знали ничего! — начала оправдываться Кузнецова. — Макс сам это всё придумал, и кроме Лизы и Ромы никого не поставил в известность. Ты серьёзно думаешь, что я бы стала участвовать в такой вендетте? Макс думал, что, убив отца, освободит нас. — О, так, может, пора рассказать твоим друзьям, что Морозов не является вашей единственной и главной проблемой? Вдруг найдутся желающие и мне пустить пулю в лоб? Вадим лукавил. Разумеется, он не собирался никому ничего говорить. Преимущество было у него до тех пор, пока эти ребята не начали копать в его сторону. Под его ногами никто не путался и этот факт значительно упрощал работу. Но ему было интересно, что Кузнецова скажет на такой вариант развития событий. Своего рода угроза возымела эффект. Сердце Вики сделало кульбит и тут же оказалось в пятках. Ей и в страшном сне не могло присниться, что ребята всё узнают вот так. Это будет катастрофа. — Нет! — вскрикнула она. — Вадим, пожалуйста, не надо! Я прошу тебя! Они не поймут. Пожалуйста, не разрушай всё окончательно. Такая отчаянная мольба в голосе и взгляде отрезвила мужчину. Он немного расслабился. — Ты так дорожишь этой кучкой недоумков... — Они мои друзья! Мы столько прошли вместе... На минуту воцарилось молчание. Уваров размышлял, а девушка ждала его вердикта. И вот когда Вика всё же решила задать ему вопрос, он хитро прищурился, и его глаза загорелись в предвкушении. Кузнецова поняла, что мужчина что-то задумал. — Ну, тогда ты не обидишься, если я воспользуюсь сложившейся ситуацией. — То есть? — Ну смотри: я закрываю глаза на вашу самодеятельность, а ты ходишь на мои занятия. Вадим широко улыбался, радуясь тому, что для него всё складывается как нельзя лучше. — Так я вроде и не прогуливаю... — На другие занятия. Осознание вмиг сменилось недовольством Кузнецовой, она часто замотала головой. — О, нет, Вадим, даже не думай. — Да, Вика! — настаивал мужчина. — Я вообще не понимаю, чего ты кобенишься. Тысячи людей были бы счастливы, выпади им шанс оказаться на твоём месте. Вика задумалась. Каково это быть на «её месте»? Кто она? Девушка, которая когда-то была лучшей в учёбе, стремилась к золотой медали, а сейчас с трудом выкраивает время на подготовку к экзаменам. Которая по идее должна быть заражена смертельным вирусом, но по необъяснимой причине всё ещё здорова, из-за чего вынуждена постоянно лгать своим друзьям. Которая за пару лет потеряла многих, в том числе и себя, в проигрышной борьбе за правду, свободу и жизнь. Которая ведёт даже не двойную, а тройную жизнь и разрывается между долгом и чувствами, между правилами и желаниями, мечется между истиной и ложью. Она та, кто наплевал на общественное мнение, связавшись с учителем, по совместительству убийцей и фактически собственным врагом. Хорош списочек, ничего не скажешь. — Сильно сомневаюсь в этом, — криво усмехнулась Вика. Но её сомнения были проигнорированы. — Природа наделила тебя феноменальными способностями, и так просто отмахиваться от возможности их развивать и применять — истинное варварство. Если ты будешь меня слушать, то в будущем у тебя может быть всё: деньги, власть, статус. Вика удивлённо раскрыла глаза. Он что, меряет её по себе? С чего он взял, что ей это надо? — Вадим, деньги и власть меня не интересуют, — сказала она так, словно тайну ему раскрыла. — Я не ты. И не пытайся меня переделать. Я же не пытаюсь. — Меня не нужно переделывать, — скривился физрук. — Я безупречен. — Ну да, ну да. Мы все в курсе. Вадим, я серьёзно! Я принимаю тебя и ничего не требую взамен, хоть это и непросто бывает. Фраза девушки стала триггером для Уварова, и он вспомнил недавнюю беседу с Мальцевой. — Вадим, отпусти девочку, по-хорошему тебя прошу. Я не знаю, что ты задумал, но что бы это ни было, прекрати свои игры! — Полину всё никак не отпускала ситуация с Викой. Мальцева видела, как девочку затягивает в эти опасные сети. И она не собиралась сидеть сложа руки, пока её ученица медленно, но верно приближалась к точке невозврата. — По-хорошему? — хмыкнул Уваров. — А если нет? Что ты сделаешь? — Уж поверь мне, я это просто так не оставлю. Я не позволю тебе сломать её жизнь так же, как ты сломал мою. — Я всегда заботился о тебе, — сказал он в ответ на это. — О-о, у тебя прекрасное представление о заботе! Ты лишил меня самого дорогого мне человека. Это ты называешь заботой? Уваров проигнорировал упоминание своего брата в её словах и вернулся к тому, с чего они начали. — Насколько мне известно, Вика говорила с тобой. Похоже, что она хочет, чтоб я оставил её в покое? Мужчину забавляла вся эта ситуация: никогда до этого Мальцева не уделяла его персоне столько внимания. Оказалось, чтобы она чаще радовала его своим присутствием, достаточно было завести интрижку с одной из учениц. Эх, знал бы он раньше... — Да она просто не понимает, что её ждёт. Ты же убиваешь всё хорошее вокруг. Ты чудовище, Уваров, — выплюнула она ему в лицо. — Никто добровольно не захочет связываться с чудовищем. Такие, как ты, никому не нужны. Но, когда Вика это поймёт, будет поздно. — Да что ты вообще обо мне знаешь?! — рыкнул на неё Вадим. — Я знаю главное: ты не способен на любовь и заботу. Твои чувства разрушительны. И я сделаю всё, чтобы уберечь эту девочку от тебя. — Хорошо. Вика выдохнула, решив, что Вадим отстанет от неё. Но следующие его слова развеяли иллюзии девушки и заставили подавиться возмущенным вздохом. — Тогда будешь ходить туда через силу. А вообще бери пример с Виноградовой. Они с Харитоновым, по-моему, всем довольны. — Кстати, об этом. А Харитонов там каким боком оказался, а?***
Морозов поймал Вадима в коридоре. — Ты почему разрешил Анне дать лекарство Максиму и остальным? — А ты мне хотел сюрприз устроить? 6 трупов, когда в школе полно легавых? Ты ничего получше придумать не мог? Сейчас положение действительно было непростое. В связи с расследованием убийства Крылова в школу без предупреждения могли пожаловать представители закона. Они проводили допрос, шныряли по лесу, и работникам Ingrid приходилось соблюдать режим сверхсекретности. Дела продвигались медленно, и Вадима это нервировало. А тут ещё этот недоумок такие кренделя выписывает. — А как я по-твоему могу всё контролировать? — огрызнулся Пётр. — Это единственный способ. Они должны знать, кто здесь хозяин. Из груди Вадима вырвался приглушенный смешок. — Здесь хозяин не ты. И никогда им не был. — Если бы не ты, они бы давно ползали бы у меня в ногах. Вадим машинально представил Вику, стоящую на коленях перед этим ничтожеством, и этот образ совершенно ему не понравился. Если бы Уваров не умел хорошо контролировать и скрывать свои эмоции, то Морозов бы сейчас схлопотал мощный удар по лицу. Внешний вид мужчины не выдавал бушующего внутри бешенства. Уваров всё с тем же насмешливым выражением лица протянул: — Аааа... Вот, чего ты добиваешься... Слушай, неужели я тебя так прижал, что тебе нужно оторваться на ком-то более слабом, а? — А ты не прижал меня, — опроверг высказывание физрука Морозов. От былого веселья не осталось и следа, когда Вадим на полном серьёзе заговорил о грядущих временах. — Здесь я решаю, кому умирать, а кому жить. По крайней мере в ближайшие несколько недель. А потом я буду решать, кому остаться в живых, а все остальные сами будут умирать. И это касается всех, усвоил?***
13 марта К этому дню Вадим подготовился. С помощью Анны он добился того, чтобы Кузнецову отпустили «к родителям» на один день. И в качестве сопровождающего педагога Вадим, естественно, предложил себя. Поездка к родителям — это, конечно, красивая легенда для Елены. На самом деле никто Вику домой отвозить не собирался. У Уварова были другие планы. Утром он заглянул в комнату девчонок и попросил Кузнецову подготовиться к поездке. Реакция школьниц была впечатляющей. Старкова подозрительно прищурилась и с недоверием покосилась на подругу, но успокоилась, когда увидела глаза Кузнецовой, полные шока и недоумения. Лиза тоже ничего не понимала и не скрывала своего беспокойства за Вику. Если она уедет, то как же быть с приёмом антидота? И вообще, вряд ли Морозов допустит, чтобы она покинула пределы школы. Вопрос только, как Вика будет объяснять всё это Вадиму Юрьевичу. — Вадим, что происходит? — спросила она мужчину, когда после её просьбы они оказались в коридоре. Не при соседках же такие дела выяснять. — Ничего, — весело улыбаясь, он пожал плечами. — Мы с тобой сегодня отправляемся в город. Я отвезу тебя к родителям. Это версия для Крыловой и остальных. — А на самом деле? — А на самом деле мы просто едем гулять. Это мой подарок тебе. Если бы у Вадима была с собой камера, он с радостью бы запечатлел это выражение лица девушки. Кажется, она была в восторге. Её зрачки сверкнули азартным огоньком, а потом наполнились хрупкой надеждой. — Ты серьёзно? — её голос чуть дрожал от волнения. — Абсолютно. Собирайся, — он кивнул на дверь в её комнату и, развернувшись, прошёл дальше по коридору. В этот день Вика не могла похвастаться радостным настроем или подбадривающим ощущением праздника. Она стала совершеннолетней. Здорово. Теперь оставалось только надеяться, что её линия жизни не оборвётся на цифре 18. С утра её поздравили подруги, на завтраке — парни. И вместе они договорились слегка подсократить кладовые запасы спиртного и посидеть-расслабиться вечерком всей компанией у девчонок в комнате. Так, как обычно делали. Но сейчас над их коллективом нависло ощутимое напряжение, и ребята возлагали на эти посиделки большие надежды. Тяжёлые взгляды, которые они периодически бросали друг на друга, у всех уже были поперёк горла. Но Вадим, как обычно, диктовал свои условия. И в этот раз Вика как никогда была этому рада. Объясняться с друзьями оказалось проще, чем она думала, — все расслабились, как только услышали, что банкет никто не отменяет, и выпить удастся на следующий день. Ребята были рады, что Вике позволили повидать родителей, хоть они и не могли понять, с чего вдруг Морозов не стал вставлять ей палки в колёса. Максим, как узнал, кто будет сопровождать Кузнецову, закатил глаза и что-то язвительно сострил насчёт знакомства «молодого человека» и родителей. И только Даша знала, что домой Вику никто не отпускал. В машине Вика сидела на переднем сидении и всё время любовалась либо урбанистическими пейзажами, либо тем, как мужчина вёл себя за рулём автомобиля. Она всегда обращала внимание на мужские руки. У Уварова они были сильные и красивые. И когда она смотрела, как Вадим ребром ладони крутил руль, а потом твёрдо обхватывал его пальцами, у неё захватывало дух. Его движения завораживали. И Вика вдруг осознала, что получает настоящее удовольствие от ощущения исходящих от мужчины волн силы и уверенности. — Нравится? Вика подавилась воздухом. — Что? — хрипло произнесла она и тут же пожалела о том, что открыла рот. Он всё понял. Заметил, что Вика засматривалась на него, и сделал свои выводы. Не сказать, что они были неверными, но девушке почему-то стало очень неловко. И она отвернулась, дабы не видеть самоуверенную ухмылку Уварова. До парка они доехали в тишине. Вадим припарковался недалеко от забора, разделяющего ухоженную извилистую аллею и дорогу. Он отстегнул ремни безопасности, разблокировал двери и вышел из машины, ожидая, что Вика поступит так же. Однако её реакция была немного заторможенной: она вылезла, аккуратно захлопнув дверь за собой, но от машины не отошла. — Ну и? — Вадим вопросительно изогнул бровь. — Вот так просто? — неуверенно подала голос Кузнецова. Её явно что-то беспокоило, но Вадим не мог понять, что именно. Глядя на то, как Вика не решается сделать и шага в сторону, он поразился промелькнувшей в сознании мысли. Она так отвыкла от ощущения свободы? — А ты хотела, чтоб я тебе наручники нацепил? — Нет, но... — девушка смущённо опустила глаза и поджала губы. — Я просто удивлена. Ты мне настолько доверяешь? Уваров хмыкнул. Доверие. Он не доверял практически никому, и со стороны Кузнецовой было довольно самонадеянно высказывать подобное предположение. — Я просто знаю, что ты не сбежишь. Ты же не дура. Это отчаянный шаг в никуда. После него только встреча с покойными друзьями: Артёмом, Юлей, Олегом. Вика побледнела. Зачем он напомнил ей об этом сейчас? Сегодня? Снова жестокость. Чтобы она не забывалась. — Вот надо было тебе испортить момент... — она недовольно цокнула, постаравшись сделать вид, что его слова совсем не ранили её. — Прости, я не романтик, — он развёл руками и подошёл к Вике. — Ну, я это заметила, ага. — Ты сама завела этот разговор. Хотела услышать в ответ что-то вроде «я доверяю тебе как себе, любимая»? — Нет. Забудь, — отмахнулась от него девушка. Уваров положил руку на её талию и развернул Кузнецову лицом к воротам, ведущим ко входу в аллею. Именно сюда он и хотел привезти Вику. Это было одним из его любимых мест, и Вадим хотел, чтобы она тоже здесь побывала. Уваров понимал, что рискует — пропускает девчонку в те уголки своей души, которые всегда оберегал от вторжения посторонних. Но был уверен в том, это произведёт на неё должное впечатление, и она оценит его жест. Она шла молча, втягивая в лёгкие холодный воздух, удивлённо замечая, что здесь дышится намного легче, нежели в лесу напротив Логоса. Обычно ведь происходит наоборот. В Викином понимании городская природа никогда не была самостоятельной и находилась в заложниках у технического процесса и каменных блоков. То ли дело леса за городом. Там и воздух чище, и деревья «свободнее». А теперь ей казалось, что как раз их лес был самой прочной клеткой, в которой только может застрять человек. И именно там она не могла вздохнуть полной грудью. Окажись молодые люди здесь на месяц-два позже, то могли бы лицезреть статные деревья во всей своей красе, но те пока только боролись с уходящей зимой. Однако даже сейчас Вика могла сказать, что эта чудесная аллея радовала глаз. В какой-то момент Кузнецова обратила внимание на зеленеющий участок тропы впереди. Чем ближе они подходили, тем сильнее прояснялись очертания кустарника, образующего стройную систему стриженой изгороди. По высоте изгородь была ниже человеческого роста, и это облегчало задачу прогуливающимся прохожим, решившим побродить вдоль живых ограждений. — Ух ты, это что, лабиринт? — воскликнула Вика, сжав мужскую ладонь в тонких пальцах. — Пошли заблудимся в нём? — Вика... — Что? — она подняла на него свои лучистые глаза, искрящиеся детским восторгом. Вадим не мог отвести взгляд от этого зрелища. Ещё ни одна девушка не вела себя рядом с ним вот так. В подростковом возрасте он был настолько увлечён любимой своего брата, что не обращал внимания ни на кого другого. Он делал шаги ей навстречу, намекал на свои чувства и покорно ждал, что она наконец его заметит. И когда он понял, что этого не случится, то попытался вытеснить её образ из своего сердца встречами с другими девушками. Но всё было не то и не так. Никто из них не вызывал в нём таких эмоций, которые он испытывал, находясь рядом с Мальцевой. Да, было влечение, была страсть, но ничего более глубокого. Такие отношения обречены на недолговечность. А если говорить про настоящее время, то многие девушки в возрасте от двадцати двух до двадцати девяти лет, которые окружали его, уже успели растерять и жажду жизни, и особую непосредственность, и способность искренне улыбаться, превратив себя в равнодушных стерв с натянутыми эмоциями. Колчин таких ценил. Вика была абсолютно другой в силу своей молодости. И Вадим мог бы даже подумать, что Вселенная решила подарить ему второй шанс, позволив пережить то, чего он когда-то так желал, рядом с девушкой, которая по-настоящему искренна с ним. Он смотрел на то, как Кузнецова, не разрывая зрительного контакта, осторожно шагала назад, в сторону изгороди, стуча каблуками и поманивая его волнообразным движением руки. Хитрая улыбка не сходила с её лица, и Вадим просто не мог на неё не ответить. Мужчина сделал шаг навстречу Вике.***
На алгебре Петровская откровенно скучала. В школьной программе для неё не было ничего сложного и, уж тем более, интересного. И то, как Павленко пыхтел, издеваясь над очередным уравнением у доски, приводило её в недоумение. Это же так просто! Как можно так тупить? Ну, не может же быть такого, что человек совсем ни в чём не разбирается?! О чём он думает? Как собирается сдавать выпускные экзамены? Аналогичные мысли, видимо, были и у Воронцова. Но в отличие от Алеси, он их озвучил. — Петровская! Оклик заставил Алесю прервать блуждание по просторам собственного разума и обратить внимание на учителя. Кирилл Евгеньевич продолжил свою мысль в ответ на её вопросительный взгляд: — Может, используете своё красноречие по назначению? Не всё же учителям дерзить. — Не понимаю, о чём вы, — равнодушно протянула она. Воронцов ей не нравился ни как преподаватель, ни как мужчина, ни как человек. И, кажется, это было взаимно. — Могу расшифровать: позанимаетесь на досуге с Павленко. Может, у него что-нибудь в голове и останется... — Я за! — оживился парень, который уже успел сесть на своё место. — А я против, — отрезала Алеся. — У них вон Кузнецова есть, пусть она и занимается. — Да? И где же эта Кузнецова? — Кирилл Евгеньевич специально скользнул взглядом по рядам в классе, как бы разыскивая упомянутую девушку. — Нет, я, конечно, всё понимаю, но девочка явно сдаёт позиции. — А вам не кажется, что немного некорректно обсуждать это при всём классе, да ещё и без присутствия ученицы? — колкости в сторону преподавателя уже стали привычным делом для Алеси. Очередной способ развлечь себя на занятиях. Но в этом случае её замечание звучало не просто как повод для придирки. Казалось, она действительно была возмущена его высказыванием и искренне хотела защитить Вику. — Не берите на себя слишком много, Петровская. После того, как урок был завершён, Алеся подошла к Роме. — Ну и что это было? Я к тебе в репетиторы не нанималась. Почему я должна тратить своё время? Рома немного растерялся от её напора. — Я... Мне действительно нужна помощь. — Охотно верю, — усмехнулась девушка. — Только при чём тут я? — Я просто подумал... — начал было объяснять Павленко. — Что ты подумал? — нетерпеливо перебила его Петровская. — Что это может быть ещё и хорошим прикрытием на всякий случай. Ну, там... Вдруг нам понадобится что-то обсудить или типа того. Мы же вроде как в одной лодке. — Погоди, Ромочка, — чересчур ласково произнесла девушка, от чего Павленко покраснел. — Ты что-то путаешь. Я не работаю в паре. — Но ты же сказала... — парень цеплялся за соломинку. Он чувствовал, что не может убедить Алесю, и беспомощность начала душить его. Он ненавидел это чувство. — Я сказала, что прикрою тебя, если вдруг ты совершишь какой-нибудь идиотский поступок и поставишь под удар наше дело. Но нянчиться с тобой в мои планы не входило. Рома в мгновение сник окончательно. Он-то себе навыдумывал всякого. А Алеся, казалось, хотела только одного — отделаться от него как можно быстрее. И Петровская была бы не Петровской, если бы не заметила этого. — Вечером сегодня заходи. Часов в шесть. Посмотрим, так ли ты безнадёжен, как считает Воронцов.***
— Фух, я устала ходить. Давай присядем, — сказала Вика и тут же расположилась на ближайшей скамейке, потянув за собой Уварова. — А всё потому, что физическую форму не поддерживаешь, — упрекнул её физрук. — Да ты что? Серьёзно? А раньше тебя устраивала моя форма. — Вообще-то нет. — Что?! — возмущённо вскрикнула девушка. — Да ты халтуришь на моих уроках на пару со Старковой. — Это неправда! — упрямо заявила она, поправляя съехавшую на бок шапку слегка покрасневшими от холода руками. — Я учитель, мне виднее. — Знаешь что, учитель... — фыркнула Вика. — Сходи вон лучше за водичкой, а то в горле пересохло. Вадим улыбнулся и встал со скамейки, намереваясь отойти к небольшому ларьку, виднеющемуся впереди, а потом, словно очнувшись, обернулся и одарил Кузнецову тем самым я-не-шучу-и-даже-не-смей-мне-перечить взглядом и спросил: — Ты же помнишь, о чём мы говорили? — Да помню я, помню! — раздражённо подтвердила она. — Буду сидеть на месте, пока ты не вернёшься. Её ожидание скрашивали редкие прохожие. Она с теплотой посматривала на прогуливающихся счастливых влюблённых, вид которых наводил её на определённые размышления. А как они с Вадимом выглядели со стороны? Неужели тоже как пара? Даже смешно становилось. Она ходила по этим тропинкам с ним под руку, смеялась над его шутками, наслаждалась моментом и даже позволила себе излишнюю роскошь — разоткровенничалась с Вадимом, и это пришлось мужчине по душе. Расстроило девушку лишь то, что сам физрук вовсе не собирался делиться с ней чем-то личным. Единственное, чего Вике удалось добиться — рассказ Вадима о своём спортивном прошлом. И на этом спасибо, как говорится. И с чего бы это вдруг Уваров стал вообще совершать такие поступки? Неужто в благодетеля решил поиграть? Ну, конечно, незнакомая до настоящего момента роль, которая, наверно, так тешит его самолюбие! — Эй, девушка, — из собственных размышлений Вику выдернул резкий оклик. Она вздрогнула и повернулась на звук. В её сторону уверенной походкой шёл незнакомый молодой человек лет 23-25. — Это вы мне? — уточнила Кузнецова, скрывая удивление и шевельнувшееся в груди беспокойство. — Угу, — молодой парень кивнул и подсел к девушке. Слишком близко, как показалось Вике. — И как же зовут такую прекрасную леди? — Я, кхм, не знакомлюсь на улицах, — она постаралась выдавить из себя улыбку, но из этого вышло только нервное подёргивание губ. — Ну, может, всё-таки сделаете исключение? — не сдавался парень. — Простите, но... — Глаза Вики забегали в поисках помощи. Ей отчаянно захотелось, чтобы сейчас рядом оказался Вадим. И Вселенная будто услышала мысленные мольбы девушки. За её спиной раздался властный голос: — Девушка здесь не одна. — Да ну? А по-моему, как раз-таки одна, — хмыкнул парень, не сводя глаз с фигуры Кузнецовой. — Ошибаешься, — Вика внутренне сжалась от ледяного тона мужчины. Незнакомец наконец соизволил переключить внимание на обращавшегося к нему Уварова и в ту же секунду растерял весь свой пикаперский запал. — И если не хочешь отскребать себя от асфальта, то советую сделать испуганный вид и свалить куда подальше. Делать испуганный вид молодому человеку не пришлось. Видимо, было во взгляде Вадима что-то... Убедительное. А вот второму совету незнакомец с удовольствием последовал, и через пару секунд его и след простыл. А напуганная Вика так и осталась сидеть на месте, впиваясь ногтями в деревянные перила скамьи. — Отошел на минутку называется... — запричитал Уваров. — Тебя вообще нельзя одну оставлять? — Видимо, нет, — напряжённо сглотнула девушка. — Держи свою воду, — он протянул школьнице бутылку, и Вика с готовностью её приняла. Желание выпить возросло вдвое. — Чего-нибудь ещё хочешь? — Да, — кивнула она, сделав глоток. — Пошли поедим? Где тут ближайшая кафешка?