***
Кузнецова сидела в комнате парней и не отрывала сосредоточенного взора от монитора ноутбука. Она уже минут двадцать пыталась найти сайт, с которого когда-то скачивала самые востребованные в их маленьком шпионском деле программки. Из-за упорной работы над скриптом для Веры с Володей школьница лишилась жёсткого диска, на котором хранила эти самые программы. Ещё долго она добрым словом вспоминала администрацию, которая до сих пор не стремилась найти работника на замену погибшему Толику, из-за чего иногда в усадьбе случались скачки напряжения. Ну, конечно, зачем тратить бюджет на электрика, если можно сэкономить деньги и вложить их в чёртовы научные исследования и планы по завоеванию мира? — Вик, ну ты же раньше и не такие пароли взламывала. — Авдееву не терпелось заглянуть в содержимое ноутбука дяди. — Андрей, я тебе ещё раз повторяю: жёсткий диск со всеми моими программами накрылся. — Может, попробуй Логос? — предложила Старкова. Вика вбила название школы-пансиона в поле для ввода пароля, но система предупредительно запищала. Даша с разочарованием фыркнула и отвернулась от экрана. — Я не знаю… — Андрей задумался. — Давай Игорь Исаев? Пальцы девушки вновь проворно пробежались по клавишам. Но результат никого не обрадовал. — Не получается, — покачала головой Кузнецова. — Андрей, чё ты там хочешь найти? — подключился к разговору Рома. — Какую-нибудь информацию о семье… — начал объяснять он, но Макс, так и не соизволивший оторваться от протирания пыли на драгоценной электрогитаре, его перебил: — Может, там темы к сочинениям есть? — Не смешно, — подала голос Лиза. Морозов скорчил рожу и пренебрежительно проворчал: — А я и не шучу. Павленко, сидя на кровати, пытался придумать предлог для того, чтобы без подозрений смыться на пару минут. Он решил, что, в принципе, находка ноутбука Полякова не сильно поможет продвинуться им в расследовании, и катастрофы не случиться, если Морозов узнает об этом. Да и выбора у него особо не было. — Ой, ребят, чё-то живот замутило. Я пойду до унитаза дойду, ладно? Сейчас вернусь. — Ром, можно без подробностей? — вслед ему забормотала Вика. Оказавшись в коридоре, старшеклассник не стал далеко отходить: он достал из кармана брюк мобильник и начал набирать номер Морозова-старшего. Как только гудки прекратились, парень заговорил: — Алло, это я. У нас ноутбук Виктора Николаевича. — Интересно, а где вы его взяли? — Галина Васильевна отдала Андрею, — доложил он. — Ладно. Мне принесёшь. — Как я, по-вашему, это сделаю? — взволнованно задал вопрос Рома. — Меня спалят в ту же минуту. Морозов закатил глаза. Ему некогда было разбираться с этим головняком. — Делай, что сказал! — прикрикнул он на школьника. Когда Пётр закончил разговор, из-за массивного стеллажа выглянул Уваров. Он внимательно рассматривал содержимое папки, которую ему вручил Морозов. — Ну, привет, Илья Иванович Шевцов. Значит, вот кто у нас наёмник Князя. Пётр Алексеевич взглянул на Вадима с недовольством. Уваров делал вид, что ничего не произошло, и это напрягало. Мужчина ожидал, что физрук начнёт угрожать или хотя бы скажет, какой он урод, подхалим и стукач. Но тот молчал о случившемся в лаборатории и как ни в чем не бывало раздавал команды. Разные саркастичные высказывания рвались наружу, но Пётр сдерживался, потому как осознавал, что Вадим мог что-то задумать, и провоцировать его — затея не из хороших. — Это он нас обокрал, — сказал Морозов. — Видишь, его и раньше интересовало искусство. — Надо использовать его как приманку. Пусть он выведет нас на Князя. — Я уже занимаюсь этим, — кивнул бывший директор. — А-а-а… Нашёл ключ к решению всех проблем? — Морозову показалось, что в этом вопросе притаился некий подтекст. — Вероятно, — всё же ответил он и достал из шкафа что-то металлическое. — Ключ. Вершинина нашла в тайнике у нашего кулинара. Пётр Алексеевич протянул ключ Вадиму и тот принял его с заговорщической улыбкой на лице. — Ясно.***
Пока файлы с ноутбука Виктора благополучно перекачивались на Викин, ребята перебирали коробки, которые так услужливо были переданы им Галиной Васильевной. — Ну, ничего интересного. Какие-то годовые отчёты и прочая ерунда, — сказала Виноградова. Рома не мог себе места найти. Он снова будет врать ребятам. Павленко надеялся, что они смогут скопировать информацию, прежде чем ему придётся вновь примерить на себя роль вора, поэтому спросил: — Ну как там? — Загрузили программу подбора паролей из интернета и ждём. Андрей тем временем рассматривал старые пожелтевшие фотографии с поверхностными изломами и царапинами. На одной из них парень смог узнать пятерых детдомовцев, одним из которых был Игорь Исаев. На обратной стороне синими чернилами была выведена аккуратная надпись. — Ви-ик. Попробуй набрать «Мстители навсегда». — Длинновато для пароля, но попытка не пытка. Кузнецова послушно начала вбивать очередной вариант пароля. Ко всеобщему удивлению, в комнате раздался звук, известивший сыщиков о том, что они получили доступ к учётной записи. Даже Макс оторвался от дивана и приблизился к Вике. — Ха, я же говорил: темы сочинений будут. — Папка Гемини. Открывай, — попросил подругу Авдеев. Вчитываясь в появившийся на экране текст, Кузнецова начала комментировать: — Это про Ингрид. Правда, скачано из интернета. Мы это всё уже наизусть знаем. — А попробуй другой файл, — Даша указала на 4 изображения под названиями SCAN_01, SCAN_02, 03 и 04, соответственно. — А, документы Катаева. Ну да, Виктор нашёл их в нашей комнате. Ну-ка давай фотографии. Вика дважды щёлкнула мышкой по другой папке и открыла первый скан фотоснимка. — Да, этот тип похож на твоего деда в юности, — задумчиво произнёс Морозов. — Это и есть мой дед, но я не понимаю… Старкова настороженно всмотрелась в лица трёх позирующих людей и обратилась к другу: — Андрей… Посмотри на эту девочку. — Любящий отец и его дочурка, — констатировал Павленко. — Нет, это не мама. Она родилась в 73-ем, а деду тогда было уже под 50, а тут… Вдруг Лиза с уверенностью заявила: — Я знаю, кто это. — Друзья заинтересованно обратили взгляды к ней. — Это Инга.***
Рома уже несколько минут наматывал круги у двери в комнату девочек, где жила Алеся. Ступить на её порог — значит признать, что без её подсказок он ни на что не способен. Развернуться и уйти — рискнуть своей безопасностью и доверием друзей. Поймав на себе очередной заинтересованный взгляд группы учениц, прошедших по коридору, парень всё же решился постучать. Ответа не последовало. Рома постучал ещё раз — результат тот же. Чертыхнувшись, он потянул ручку двери вниз. Вдруг девушка в наушниках и не слышит? Однако чего он не ожидал увидеть, так это стоящую к нему спиной Алесю, только намеревавшуюся накинуть на себя блузку. Краска моментально прилила к его лицу, и вместо того чтобы тихо закрыть дверь и уйти, он зачем-то поспешил известить девушку о своём присутствии: — Оу, ты-ы... Переодеваешься. А Петровская как будто не удивилась и ни капли не смутилась. — Какая поразительная наблюдательность. Что ещё расскажешь? — П-почему ты не предупредила, я же постучал, — в горле моментально пересохло, и голос парня звучал с лёгкой хрипотцой. — Ну да, стучать ты мастер, — фыркнула девушка. — Алеся… — Ладно, извини. Чего хотел? — получив в ответ напряженную тишину, Алеся обернулась. — Расслабься, Рома. Ты меня не смущаешь, — сказала она, просовывая руки в рукава блузки. — Угу, зато ты меня — да, — насуплено пробурчал Рома, не отрывая глаз от пола. — Что ты там шепчешь? — Ничего. — Зачем пришёл? — в который раз поинтересовалась девушка. Заметив, что Петровская окончательно оделась и застегнула последнюю пуговицу, Павленко облегчённо выдохнул и начал говорить уже в полный голос: — Совет нужен. Ребята достали ноут Виктора Николаевича, я сказал об этом Морозову. Теперь он требует, чтоб я этот ноут ему приволок. — И? — Я не знаю, как мне это сделать. Да и что они подумают? Только утихла эта тема с предателем, как опять повод нарисуется, — поделился своими переживаниями Рома. — Ясно. От меня ты чего хочешь? — Алеся буравила парня настойчивым взглядом. В какой-то момент Павленко показалось, что она видит его насквозь. — Я же уже сказал: нужен совет. — А я не знаю, что тебе посоветовать, — пожала плечами та. Рома сначала удивлённо вскинул брови, а потом нахмурился. — Леся, ты в порядке? Рома даже не заметил, что случайно вслух произнёс сокращенную версию её имени, хотя раньше называл девушку так лишь в своих мыслях. Петровская не стала это никак комментировать. — В полном. — Просто ты как-то странно реагируешь, — немного растерянно сказал он. — Не вижу ничего странного. Я не обязана тебе идеи подкидывать. Внутренне Алеся чувствовала, что слишком жестит с ним. Но так было нужно. Она слишком расслабилась. Павленко на протяжении такого короткого времени их регулярного общения неосознанно шаг за шагом выводил её из равновесия своим поведением. А уход от привычного ритма жизни всегда приносит дискомфорт. После разговоров с парнем Петровская чувствовала давно забытую лёгкость. А позже отвергала это чувство как нечто чужеродное. Всё должно оставаться по-прежнему. Иначе девушка погибнет. — Да, но мне казалось, что мы уже прошли этот этап, — Рома не мог понять, что не так с его одноклассницей. С ней явно что-то происходило, и между ними внезапно по инициативе девушки возник такой плотный барьер, прорваться сквозь который парню было не под силу. — И что? Теперь каждый раз будешь ко мне бегать и умных мыслей выпрашивать? Я тебе не мамочка. Алеся нервно тряхнула головой, прерывая зрительный контакт со своим собеседником. Она на секунду застыла, после чего неожиданно засуетилась — направилась к вешалке, накинула на себя куртку и сменила обувь на уличную. — Подожди, ты куда? — Гулять! — бросила она, прежде чем засунуть голову в шкаф и начать выискивать там что-то. — Как? Что значит гулять, Лесь? — Рома утопал в вопросах, которые бесполезно было задавать, ведь ответов он не получил бы ни при каких обстоятельствах. Парню оставалось только тупо смотреть на то, как Петровская упрямо сбегает от него. — Гулять — это отталкиваться ногами от земли и личиком рассекать воздух, — произнесла она и выпорхнула из комнаты, хлопнув дверью.***
«Здравствуй, Вадим. Мне очень тяжело видеть тебя, говорить с тобой после всего, что произошло. Но при этом мне есть, что тебе сказать. Поэтому я решилась на это письмо. Знаю, ты сейчас насмешливо ухмыляешься, думая, что это всё чушь какая-то. Помню, что обещала не лезть к тебе больше. Но я прошу, отнесись с пониманием». Когда Тамара подсунула Уварову конверт и сказала, что его попросила передать Вика, мужчина в душе возликовал. Ему даже польстило то, что девушка не переставала о нём думать. Хотя сама затея не вызвала у него ничего, кроме снисходительной улыбки. От этого за версту несло подростковой романтикой. «Я к вам пишу — чего же боле?» на современный лад. «Как ты, наверное, догадался, ребята в курсе, кто ты. Они пока мне со скрипом доверяют. Но я их понимаю: они видят во мне предательницу. Мы оба с тобой знаем, что это не так. Но загвоздка в том, что я именно ей себя и чувствую. Я должна тебя ненавидеть, особенно учитывая то, что ты так нагло ездил мне по ушам. А у меня не получается». Вчитываясь в слова, которые Кузнецова с трудом подобрала, Вадим ощутил облегчение. Она его не ненавидит! Тяжело признаваться себе, что такой независимый и властный человек переживает по сущим мелочам, но так оно и было. Как только Уваров вспоминал о том дне, о ранении Вики, о пылающем презрении в её взгляде, внутри всё предательски скручивалось в тугой узел. Да когда такое вообще было?! В последний раз Вадим чувствовал себя таким уязвлённым пару лет назад, когда, желая помочь Полине, в очередной раз выслушивал, какая он по факту мразь. «И я чертовски зла! Знаешь почему? Не потому что ты меня использовал и врал, а потому что я даже сейчас ищу тебе оправдания. Даже сейчас я ищу причины думать, что ты не чудовище. Ведь я видела, каким ты можешь быть: переживающим, неравнодушным. Да, ты всегда искал выгоду, ничего не делая задаром. Но за это ведь не ненавидят? При всём твоём лицемерии ты никогда не был со мной жестоким настолько, чтобы я смогла назвать тебя безжалостным зверем». Недоумевая, Вадим прислушался к своим внутренним ощущениям и уловил необъяснимое волнение. В него никто и никогда не верил, и тут какая-то девчонка взяла и поверила. С чего вдруг вообще? Может, Кузнецова что-то задумала? Захотела отомстить, или друзья подговорили втереться в доверие, чтобы разведать что-нибудь новенькое? Всё это могло иметь место, но мужчина очень хотел верить в искренность написанного. Раньше бы Уваров за такое назвал себя идиотом и сделал всё, чтобы забыть о школьнице. Сейчас он назвал себя идиотом и продолжил читать письмо. «Как видишь, я запуталась. Поэтому мне хотелось бы получить от тебя хоть какой-то ответ. Прошу тебя…» — Глупая девчонка, — под нос себе пробубнил Уваров, а потом добавил, — моя глупая девчонка. Он еле заметно вздрогнул, когда услышал голос за своей спиной. — Она что, тебе письмо накатала? Физрук совершенно забыл о том, что Петровская вообще-то ещё не покинула его комнату после мини-доклада, с которым явилась чуть больше получаса назад. — Серьёзно? — хмыкнула она. — Только не говори, что ты поплыл, в жизни не поверю! — Слушай, если я попросил тебя за ней приглядывать, это не означает, что тебе позволено лезть не в свои дела, — бросил через плечо Вадим, не обернувшись. — За Вику не переживай, я смогу научить её справляться с эмоциями. А лезть не в своё дело — это моя работа, — точно подметила Алеся. — Ещё раз позволишь себе что-то подобное, останешься без этой работы, — пригрозил Вадим, размышляя над письмом Вики. — Напугал. Уваров обернулся, чтобы бросить на обнаглевшую помощницу угрожающий взгляд, но лишний раз убедился в том, что Петровская ни капли не изменилась. Всегда своим поведением она старалась продемонстрировать, что всё вокруг происходит по её воле, и чихать ей хотелось на правила. В этом они с Вадимом были похожи, в конце концов он тоже приложил руку к её воспитанию. — Какого чёрта ты разлеглась на моей постели? — Вадим встал из-за стола и в пару шагов преодолел расстояние между ним и кроватью. Он небрежно откинул простынь прямо в сторону Алеси, в результате чего ткань неприятно ударила по лицу девушки. Такой неприкрытый намёк на то, что гостям уже пора и честь знать. Старшеклассница поморщилась, но моментально вернула себе былую невозмутимость. — Вообще-то я читаю, — она потрясла книжкой, которую недавно взяла с его тумбочки. — Или ты предлагаешь мне следить за тоскливым, почти влюбленным взглядом, которым ты пробегаешь по этому несчастному листу бумаги? — Петровская, закрой свой рот! — прорычал сквозь зубы Вадим. — Ах, да! Простите-простите! — Алеся всё же встала с нагретого места и начала делать шаги в сторону выхода. — Я сказала о тебе и влюбленности в одном предложении? Согласна, это полный абсурд. — Стоять. Вадим был обладателем уникальной способности: он мог одним только голосом пригвоздить человека к месту. Ему частенько даже не приходилось применять силу. Все, кто был с ним более-менее знаком, предпочитали добровольно-принудительно подчиниться убедительным просьбам мужчины. — Ты тоже думаешь, что я не способен на любовь? — спросил он, сверля напряжённую спину Петровской испытующим взглядом. — Смотря, что ты вкладываешь в это слово, — пожала плечами та. — То же, что и все! — начал закипать Вадим. — А, ну раз то же, что и все, то определенно нет. Большинство людей склонно верить, что в любви огромное значение имеет самопожертвование, способность поставить интересы любимого человека выше своих. Это точно не про тебя.***
Когда день складывается так, что недомолвки с окружающими разрешаются удачным образом, грех не воспользоваться ситуацией и не завести ещё один серьёзный разговор. Вика через силу подняла себя с постели и привела на кухню. Володя, как всегда, «горел» на работе, руководил процессом, чтобы дети богатых родителей питались соответствующим образом. — Ва-а-ау, какие люди меня посетили! — довольно воскликнул он, как только заметил школьницу у порога. Кузнецова несмело приблизилась к повару, мысленно спрашивая себя, а как, собственно, ему правду рассказывать? Уж с чем с чем, а с неодобрением Володи ей будет сложно справиться. — Чего это с тобой? — поинтересовался мужчина, заметивший странности в поведении девушки. — У меня разговор к тебе есть. Важный. — Ну, раз важный, я весь внимание, — не теряя весёлости, сказал он. Вика оглянулась по сторонам и, кивнув на снующих туда-сюда коллег Володи, попросила: — Отойдём, ладно? — Как всё серьёзно и таинственно… — хмыкнул Соколов, но отойти согласился. Как следовало подвести к такому разговору, девушка не имела понятия. Её бросало то в холод, то в жар, она заламывала пальцы на руках и думала о том, что, в принципе, ещё не поздно дать задний ход. — Так и будешь молчать? — вдруг прервав молчание, Володя заметил, как Вика вздрогнула. — Мне очень трудно подобрать слова. Я опасаюсь твоей реакции, — честно призналась она. — Разве я когда-то давал тебе повод бояться меня? — Я не в том смысле. Просто то, что я собираюсь рассказать, положительных эмоций у тебя точно не вызовет. — Так, если ты хотела, чтоб я напрягся, у тебя получилось. — Улыбка сошла с лица мужчины, у него возникло дурное предчувствие. — Давай без этой тягомотины. Досчитай до трёх, вдохни поглубже и выкладывай. Глядя на то, как Кузнецову трясло, повар в шутку спросил: — Тебе что, сто грамм для храбрости налить? — А можно? — в глазах Вики как будто промелькнула отчаянная надежда. — Пить вредно, — решительно выдал Володя. — Вик, не играй на нервах. — Ладно! Была не была, нужно просто резко высказать, и дело с концом. — В общем, история эта долгая, но если в двух словах, то я спала с Уваровым. Кузнецова замерла в ожидании. Всё её нутро сжалось. Что теперь? К чему приведёт брошенное ей признание? Может, следовало бы молчать и дальше? Володя негромко выругался. — Ну и шутки у тебя, Кузнецова! Старшеклассница ошарашенно уставилась на Соколова. Он с таким облегчением зацепился за мысль о вероятном розыгрыше, что теперь даже как-то неловко было его переубеждать. — Володь, не шутка. Лицо мужчины помрачнело, руки непроизвольно сжались в кулаки. — Он заставил тебя? — Нет! Ты что... — До Вики только в тот момент дошло, что её волнение и страх могут быть истолкованы в совершенно неверном ключе. — Прежде чем тебя понесёт не в ту степь, я хочу уточнить, что это никогда не касалось вас с Верой. Никогда, слышишь? Я клянусь! — Интересные вещи ты мне тут рассказываешь… — С усталым вздохом он провел ладонью по лицу. — Володь, я уже так устала перед всеми оправдываться. Чувствую себя преступницей, честное слово. И если ты хочешь меня упрекнуть в чём-то или мораль прочитать, то я умоляю тебя, не надо. Поверь, мне этого добра хватает. Соколов пристально взглянул на девушку. Он никак не мог представить, что у неё в жизни творится такой раздрай. И он, главное, это проморгал! С недавних пор они с Верой в некоторой степени несли ответственность за эту девочку. И раз они даже не заподозрили, что Вика потихоньку попадает под влияние гребаного монстра, то это их косяк. — Об этом ещё кто-то знает? — Ребята. Они и раньше знали, что у меня с Вадимом что-то есть, но не были в курсе, кто он на самом деле. Дашка единственная, кому я почти сразу всё рассказала. Вера ещё… Но я попросила её дать мне шанс самой объясниться. — С Вадимом… — процитировал он девушку. — Это кошмар, Вика. Ты… Тоска в глазах и виноватый вид Кузнецовой контрастировали с его бурей негодования и тревоги. — Боже мой, ты отнимаешь у меня право на тебя злиться! — Володя, прости! У меня и в мыслях не было вас предавать. Уваров ничего не знает. — Да дело-то не в нас! В тот момент он готов был забыть о деле, о миссии, настолько его задело признание школьницы. Уваров — худшее, что могло с ней случиться. — Ты что, любишь его? — Я бы не стала бросаться такими словами, — недовольно поморщилась Вика. — Любишь, не любишь… Мне нравилось быть с ним. И я понимаю, насколько дико это звучит, но мне просто нужно было хоть раз в жизни поступить так, как хочется именно мне, а не плясать под чью-то дудку. — Как ты собиралась нам помогать? Ты понимаешь, что если мы разоблачим «INGRID», то этого урода посадят? Надолго посадят. Ну, что можно на это ответить? Школьница развела руками. — Я не отвечаю за чужие поступки. Каждому воздастся по его заслугам рано или поздно. — То есть ты была готова работать против него за его спиной? — уточнил Володя. — Почему за спиной? Он прекрасно знает, что я не прекращу расследование. Не единожды просил положить всему конец, но видел, что я не собираюсь этого делать. Нужно иметь стальные нервы, чтоб каждому растолковывать одно и то же и по нескольку раз отвечать на идентичные вопросы. И терпение Вики уже было на исходе. Благо, теперь не осталось человека, перед которым ей предстояло оправдаться. — Какой бред, Вика… — покачал головой повар. — У тебя самой мозги ещё не закипели? — О, поверь, они уже не первый день кипят! — хмыкнула девушка. — Ты сказала, что спала с ним. Сейчас это в прошлом? Кузнецова, прикусив губу, задумалась. А в прошлом ли? — Наверное. — Что значит «наверное»? — Всё очень-очень сложно, Володя! — резко бросила она. — Буквально несколько дней назад про наши встречи пронюхал Колчин, пришёл в бешенство, приказал притащить меня в какую-то стерильную палату-каморку на нижнем уровне подземелья, прострелил мне живот, чтоб наказать Вадима, и сейчас я как-то, знаешь, в небольшой растерянности пребываю. Скорее всего, это всё. Потому что Вадим мне врал. Но я… Я не знаю. Я не хочу, чтобы всё заканчивалось вот так. Очередная волна откровений вызвала у мужчины много новых вопросов. Володя недовольно покачал головой, но он видел, как девочке было трудно, что она едва сдерживалась, чтобы не заплакать, поэтому без слов притянул её к себе и приобнял за плечи. И угадайте, что? В этот момент на кухне появилась Алеся в компании с Уваровым. Со стороны это выглядело, как будто учитель с ученицей случайно встретились в коридоре, разговорились и вместе дошли до поварских владений. На самом деле они пришли туда прямо из комнаты Вадима. Рука Володи крепче сжала плечо девушки, и она подняла на него глаза, в которых читалась озадаченность. Проследив за траекторией взгляда мужчины, Вика наткнулась на нахмурившегося физрука. Она неосознанно вздрогнула и отстранилась от Соколова. Тот нехотя её отпустил. Тогда Кузнецова забеспокоилась о том, как бы Вадим ничего не заподозрил и не стал копать под Володю. У агента не должно возникнуть проблем из-за её глупости. Это ведь не первый раз, когда физрук видит её в компании с поваром. А вот самого Соколова, кажется, волновало совсем другое. То, каким образом Уваров смотрел на ученицу — с явной претензией и нотками собственничества. Неловкую тишину, повисшую на кухне, нарушила Алеся: — О, Вика. Здравствуй! Я как раз хотела с тобой поговорить. Можно? — спросила она то ли у девушки, то ли у Володи, то ли у них обоих. — Д-да, конечно. Пойдем поговорим, — Кузнецова махнула рукой Володе на прощание и пошла следом за одноклассницей. Петровская повела Вику к выходу под напряженными мужскими взглядами. Она даже не взяла ничего из холодильника. Спрашивается, зачем приходила? Когда девушки оказались на безопасном от чужих ушей расстоянии, Алеся без предисловий выпалила: — Сегодня после отбоя спустись вниз и жди меня под лестницей недалеко от кабинета Морозова. — Зачем? — удивилась Кузнецова. — Ты же просила моей помощи? Считай, с сегодняшнего дня я тебе её предоставляю.***
Вика с нетерпением и некоторым волнением ожидала отбоя. Петровская заинтриговала её, толком не объяснив, чем они будут заниматься. В этот раз Кузнецова рассказала девочкам, к кому она пойдёт, но не стала уточнять, зачем. Поэтому Даша с Лизой как-то подозрительно переглянулись, но допытываться не стали. В конце концов, мало ли какие дела могут связывать двух старшеклассниц? Не всё же вертится вокруг пресловутых немцев с их подземельями. Оказавшись на оговоренном месте, Вика встретила Алесю, одетую в непривычный для неё наряд, и с рюкзаком за спиной. На девушке были приталенные джинсы с заметными разрезами и кожаная жилетка, которую по виду надели на практически голое тело. Петровская выглядела дерзко, и Вика невольно восхитилась её смелостью. — Привет. Ну что, куда мы пойдём? — спросила Кузнецова. — Никуда, — Алеся неопределённо повела плечом. — В смысле? Петровская присела на корточки под лестницей, пошарила руками по, казалось бы, гладкой поверхности дерева перед собой, а потом как будто зацепилась за что-то и потянула на себя нижнюю часть стенки. Та на удивление поддалась. Вика увидела обломки кирпичей по бокам проёма и лестницу, уходящую куда-то в темноту. — Ого! Это что? — Потайной ход в усадьбе — обычное дело. Залезай. Алеся, не разгибаясь, нырнула в проём, поманив за собой одноклассницу, и уверенно зашагала по ступенькам. Вике было удивительно видеть полное спокойствие той, потому что древность этих ступеней и стен как-то не внушала доверия. — Откуда ты узнала об этом месте? — В вашей библиотеке есть довольно много занимательной литературы об истории усадьбы графа Щербатова, его дневники, сборники с переписками. — Ничего себе! — присвистнула Кузнецова. Да Петровская полна сюрпризов! Вика уже начала задумываться, а не знает ли эта девушка о том, что кроется за железными створками камина? — Будем приходить сюда. Здесь не очень удобно заниматься, но зато никто не будет об этом знать. Вика с жадностью оглядывала помещение. — Подожди. Заниматься? — Да, иногда нужно будет выполнять кое-какие физические упражнения. Плюс этого места в хорошей звукоизоляции. Наверху не будет слышно, что тут кто-то есть. — Это хорошо, — задумчиво откликнулась Вика. Она внимательно присматривалась к окружению. Сначала Кузнецовой показалось, что это место по-любому связано с подземельем и немцами и что Алесю нужно было как-то убедить отказаться от мысли приходить сюда. Но потом… Облезлый красный кирпич, знаки на стенах, декоративные выступы в форме лилий — всё это как-то не стыковалось с тем, что Вика видела раньше. Как будто эти стены хранили совершенно другую тайну. А в том, что тайна там была, девушка нисколько не сомневалась. — Ну что, не будем терять время. Сегодня я просто с тобой поговорю. Петровская вытащила из рюкзака свёрток, который оказался пледом, и расстелила его на пыльном полу. — Садись, — Алеся опустилась на плед, приглашая одноклассницу последовать её примеру. — Да ты подготовилась, — усмехнулась Кузнецова, получив в ответ довольное подрагивание губ. Вика присела рядом с Алесей, слегка съежившись от влажности в шестиугольной комнате. — Расслабься, — попросила Петровская. — Во-первых, ты должна перестать бояться боли. Это твой защитный механизм, подающий сигналы мозгу о том, что что-то идёт не так. Боль — это хорошо. — Да уж, просто прекрасно. Но если всё это не прекратится, в один прекрасный момент у меня крыша поедет. — Не драматизируй. — Я не драматизирую! — прикрикнула Вика. — Ты понятия не имеешь, что я чувствую! — Прекрати себя жалеть! Ты жива, здорова, с тобой рядом есть люди, которые о тебе заботятся. Своим нытьём ты обесцениваешь всё, чем обладаешь. Это глупо и нерационально. Если будешь продолжать в том же духе, можешь не надеяться на результат. Ты просто потратишь моё время впустую. Жизнь — не сказка. У каждого есть своя боль и каждый проживает её по-своему. Прекрати думать, что ты какая-то особенная. Вика потеряла дар речи и просто сидела с широко распахнутыми глазами. Такого монолога от Алеси девушка не ожидала услышать. Это можно было бы расценить как претензию или даже наезд, если бы Петровская вложила в свои слова хоть какие-то определённые эмоции. Но она говорила бесстрастно. Или Вика просто не смогла эти эмоции распознать? — Я продолжу. С ума ты не сойдешь. Мозг намного умнее, чем мы думаем. Некоторые травмирующие события забываются, пережитые чувства притупляются в памяти, и всё ради того, чтобы защитить нас, чтобы боль не чувствовалась постоянно. Это пройдёт, Вика. По-любому. Просто этот процесс можно начать контролировать. Дальше Алеся поведала однокласснице о природе физической и душевной боли, о важности принятия любых эмоций, в том числе и негативных, о том что избегание — не выход. Сама Петровская в качестве одного из приёмов использовала в тяжёлых ситуациях «режим выживания». Поначалу его приходилось «включать» намеренно, а потом это уже стало происходить на автопилоте. Как в случае с резервным питанием, которое включается после аварийного сбоя системы. Суть этого приёма заключалась в том, чтобы концентрироваться на проживании каждых пяти минут в отдельности, раскладывать масштабные задачи на мелкие части и не позволять себе нерационально перегружать организм. В тот момент, рассказывая это всё Кузнецовой, Алеся думала о том, что Уваров хоть и был порядочной сволочью и обращался с ней отвратительным образом, он действительно помог ей в своё время заложить фундамент той личности и того характера, которыми она так гордилась сейчас. Но у Вики Кузнецовой свой путь. И она заслуживает лучшего наставника, чем Вадим Уваров.