-x-X-x-
Глядя на нее сверху вниз, Жон видит в ожидающих глазах Салем, что она думает, что хороший, грубый трах в наказание за ее желание покончить со всем этим — это именно то, чего, по ее мнению, она заслуживает. Он видит, что она полностью уверена в том, что не заслуживает ни его милости, ни его прощения. Но Королева Гримм, при всем том, что она могла бы дать отличные ободряющие советы и помочь ему успокоить его бурные мысли, а также дать ему захватывающее зрелище… не всегда знала, чего она заслуживает или в чем нуждается. Она не знала точно, что ей нужно, когда создавала его, и не знала точно, что нужно сейчас. Мягко улыбаясь, Жон потянулся вниз. Но не для того, чтобы схватить ее за волосы и грубо потянуть на себя, как она могла предположить. Не для того, чтобы взять ее за волосы и потянуть за них, как она могла бы предположить, и не для того, чтобы трахнуть ее сзади в центре изрытого кратерами поля боя, которое он создал, сражаясь с Гримм. Нет, вместо этого он тянется вниз… и берет Салем в свои объятия, заляпанные спермой сиськи, лицо и все остальное. Королева Гримм, конечно, не ожидала этого, и она дрожит, когда ей приходится протянуть руки и обхватить его шею, чтобы зафиксироваться. Держась на руках, она с любопытством смотрит на него. Улыбка Жона не меняется, даже когда он поворачивается и начинает вести их обоих по направлению к замку. — Я прощаю тебя, Салем. Я прощаю тебе твои прегрешения, и я верю, что ты отвернулась от этих идеалов. Ты теперь моя, в конце концов. Он говорит с уверенностью и завершенностью, и Салем краснеет под его спермой, ее бледно-белые черты краснеют, когда она наклоняет голову и застенчиво улыбается в ответ. Быстрым шагом Жон идет с ней на руках в главную ванную, которая отходит от главной спальни замка. Там он помогает ей освободиться от одежды, а она помогает ему освободиться от своей. Вместе они погружаются в воду. Сначала они приводят себя в порядок. Это она вся в сперме, а он весь в грязи и осколках породы, оставшихся после драки, в которой он только что участвовал. На его теле нет ни одного синяка, не пролилось ни капли крови. Он не получил никаких повреждений в тяжелом бою, в котором участвовал. Но сама земля была разнесена в клочья, и облака пыли должны были где-то осесть. В основном они оседали на его одежде, но также и на коже. Поэтому ему тоже пришлось немного почиститься, пока вода, в которой они купались, не стала мутновато-коричневой. Заметив это, двое из них позаботились о том, чтобы слить и наполнить ванну, после чего снова погрузились в кристально чистую, абсолютно прозрачную воду. Именно тогда очищенная, но промокшая Королева Гримм делает свой ход, перекидывая ногу через него, чтобы сесть ему на колени. Ее пизда под водой трется о его член, а она снова обхватывает его шею руками. Сидя на краю ванны, Жон улыбается, положив руки на бедра Салем под водой. — … Ты так легко прощаешь меня… иногда я думаю, не слишком ли много в тебе человеческого, мой Король. Жон легко ухмыляется, качая головой и беря страницу из книги Салем. — Нет, не слишком. Салем вздрагивает, понимая, как он наполовину украл ее фразу и переделал ее из предыдущей. Она открывает рот, чтобы заговорить, но Жон прерывает ее. — Может быть, вначале ты и отступала, но мы с тобой оба знаем, что ты уже давно научилась плыть по течению. Если бы тебя волновал мой нрав, если бы тебя волновало, слишком ли я человек или слишком Гримм… ты бы избавилась от меня много лет назад. Проведя рукой по шее Салем, Жон притягивает ее к себе и прижимается лбом к ее лбу. — Вместо этого ты подчинилась. Ты связала себя со мной, безвозвратно. Ты вверила себя моей заботе. И я обещаю, моя Королева, что никогда не предам это доверие. У Салем перехватило дыхание, и мгновение спустя они оба двинулись вперед как один. Сократив последнее расстояние между ними, они целуются глубоко и нежно, их языки танцуют между собой, а тела тесно прижимаются друг к другу. Медленно, покачивая бедрами, Салем поднимается вверх по длине его члена, пока кончик его члена не упирается в ее вход. Она остается на месте, плавучесть воды позволяет ей легко оставаться там. Похоже, она не хочет делать это сама, и после долгого мгновения Жон возвращает обе свои руки на ее бедра, крепко сжимает их и притягивает ее к своему члену. Его Королева стонет ему в рот, и он стонет в ответ. Она такая же упругая, как и прежде, и при этом имеет изгибы на несколько дней. Она, без тени сомнения, создана для него. Или, возможно, правильнее было бы сказать, что он создан для нее. В конце концов, это не имеет значения. Они подходят друг другу, как два кусочка головоломки. Они дополняют друг друга. Он рад, что пошел на это, вместо того чтобы уничтожить ее на поле боя. Для всего есть свое время и место, но в данном случае это было нужно ему, и он мог сказать, что Салем тоже. Они двигаются как единое целое, она, извиваясь, поднимается и опускается на нем, а он вколачивается в нее снизу с целью и чувством уверенности. Вода слегка журчит то тут, то там, но они движутся не в таком уж быстром темпе. Они не спешат к конечной цели и не пытаются вместе достичь состояния нирваны. Скорее, они уже находятся в этом состоянии нирваны. Они уже находятся в той точке, где они не могут быть счастливее. Их физическое удовольствие в этот момент отходит на второй план по сравнению с эмоциональной наполненностью. В конце концов, они размыкают свои губы, глядя друг другу в глаза, когда они медленно, как пара в ванне, занимаются нежной любовью друг с другом. Салем использует этот момент, чтобы приподнять уголки губ наклонив голову. — Ты прав. Я твоя. Какое бы решение ты ни принял в дальнейшем относительно Ремнанта, Королевств… или женщин, которых ты привел с собой домой, я буду поддерживать тебя на сто процентов. Ты — мой Король, несмотря на то, что я сделала тебя Принцем. Жон не может не быть тронут ее поддержкой. Но в то же время… он не может не вздохнуть. — Те женщины… это дело рук Саммер. У меня не было намерения собирать столько чертовых… бродяжек. Единственная, кого я хотел оставить, была Рейвен Бранвен. Но все быстро вышло из-под контроля. Он наполовину ожидает, что Салем скажет ему «я же говорила» относительно Саммер Роуз. Но в доказательство того, как далеко продвинулась Королева Гримм в своей нейтральности ко всему «серебристоглазому», она просто пожимает плечами и хихикает. — Я уверена, что у Саммер были свои причины. И я уверена, что ты уже догадался о них, не так ли? Жон вздыхает, улыбка тянется к его губам, несмотря на его попытку оставаться ворчливым. К сожалению, это невозможно, когда у него на коленях сидит Салем, ее киска сжимает его член… и понимание того, что все, что сделала Саммер, она сделала для его блага. — … Это, конечно, подарки. Вернал и Боудикка. Она намерена подчинить их мне, я полагаю. Салем безразлично хмыкнула на это, кивнув, продолжая покачивать бедрами. — Интересные подарки. Генерал и Урчин. Скажи мне, Жон… ты видишь в них то, что видит она? Замолчав на мгновение, Жон обдумывает вопрос и, наконец, неохотно кивает. Выпустив очередной смешок, Королева Гримм лишь ухмыляется. — Тогда ты действительно расстроен из-за нее? Или ты просто решаешь, как поступить дальше? Наступившая тишина показательна, и Жон знает это. Вместо того чтобы ответить, он крепче хватает Салем за бедра и начинает двигаться немного быстрее. Задыхаясь, Салем стонет, а затем проводит рукой по его волосам, направляя его к своей груди, где он начинает облизывать и посасывать, покусывать и причмокивать ее сиськи. Когда они возвращаются к веселью, Королева Гримм дает ему последний совет. — Следуй своему сердцу, мой Король. До сих пор оно не вело тебя по ложному пути.-x-X-x-
— Ученица, это Питомец. Питомец, это Ученица. Вы будете тренироваться друг с другом. Вернал моргнула, оглядывая женщину напротив себя с ног до головы, пока Саммер стояла в стороне, представив их по… титулам? «Питомец» — стройная, но красивая женщина, одетая в кожаный костюм. Она выглядит очень стройной и, возможно, даже смертоносной, но с гораздо большим количеством изгибов и гораздо меньшим количеством мышц, чем ожидала Вернал. Ее золотистые глаза смотрят на Вернал со всей арены, на которой они стоят, сузившись в щели. Но больше всего о ней говорит колокольчик, свисающий с ошейника на шее другой женщины. Действительно, «Питомец». Наклонив голову набок, бывшая бандитка ухмыляется, ударяя кулаком по ладони. — Правда? Похоже, это будет пустой тратой моего времени. Но если ты так говоришь, «Госпожа». Саммер просто улыбается, слепая женщина ничего не говорит в ответ на тон, которым Вернал произносит «Госпожа». Вместо этого она просто поднимает руку… и опускает ее. — Начинай. Единственное предупреждение, которое получает Вернал, — это звон колокольчика, прежде чем в ее живот вонзается кулак, и темнокожая молодая женщина падает на него, захлебываясь собственной слюной. Она не уделяла своему противнику всего внимания, но «Питомец» все равно умудряется двигаться быстрее, чем она могла бы подумать. Когда другая женщина отстраняется, Вернал заставляет себя контролировать ситуацию, держа ноги прямо под собой, хотя каждая фибра ее существа хочет рухнуть на колени прямо на месте. — Жалкая. Учти, если ты и дальше будешь меня разочаровывать, титулы Ученицы и Питомца могут в любой момент поменяться местами… Вернал вскидывает голову, сначала смотрит на Саммер широко раскрытыми глазами, а затем на свою соперницу. Оппонентка занята тем, что облизывает тыльную сторону своей руки в перчатке, словно… словно это какая-то лапа. Как будто она какая-то кошка. Что за хрень? Во что, черт возьми, ввязалась Вернал? — Начинай. Времени на раздумья не было. Все, что она могла сделать, это броситься в адскую «тренировку» и попытаться не получить еще один удар, пока «Питомец» снова мчится вперед с ослепительной скоростью.-x-X-x-
Боудикка не знала, что делать. Жон Арк был не просто шпионом, преступником или… роботом, как ей показалось на мгновение. Он был чем-то гораздо хуже. Он был Гриммом. Она не знала, как это возможно, только то, что это так. Она видела это своими глазами, поэтому отрицать это больше не имело смысла. Более того, блондинка, проводившая ее и ее дочь в их комнаты, объяснила, где они сейчас находятся. Они находились в центре Страны Тьмы. Они находились во дворце ее величества, Салем, Королевы Гримм. Еще один гуманоидный Гримм, такой же, как Жон Арк. Сражаясь с самим Жоном, Боудикка теперь понимала, почему он был так силен, несмотря на отсутствие ауры. И все же, ее меч разрубил бесчисленное количество Гримм за эти годы, прежде чем они исчезли. Почему же он не пронзил его? Почему ее сила подвела ее против него? Единственный ответ заключался в том, что пропасть между ними была… неизмеримой. Ей нужно было вытащить себя и Пирру отсюда. Была только одна проблема, и дело было не в том, что они были пленниками. Глинда Гудвич ясно дала понять, что они могут попытать счастья и уйти в любой момент. Вероятность того, что им удастся вернуться к цивилизации, была невелика, даже без нападений Гримм. Очевидно, это был многомесячный поход через тысячи миль дикой местности. Боудикка все равно пошла бы на это… если бы Пирра сейчас не отказывалась идти с ней. Ее дочь настаивала на том, чтобы они остались и стали образцовыми пленниками. Она… не хотела уходить. Что-то в Жоне Арке привлекло внимание ее дочери. И самое ужасное, что Боудикка не могла ее винить. Теперь, когда она знала, что Жон не робот, даже если она знала, что он нечеловек… он все еще был разумным, живым существом. Он был человеком, несмотря на то, что он также был Гриммом. И он… он победил ее. Поначалу, после поражения, ее теория о том, что он был Атласским Механическим Лазутчиком какого-то рода, заставила Боудикку не обращать внимания на унизительное поражение. Теперь, когда она знала больше… ей было трудно смириться с тем, что ее победил кто-то сильнее ее. У нее были… нечистые мысли о Жоне Арке. Но, конечно, она не могла действовать в соответствии с этими мыслями. Конечно, она не могла позволить своей дочери действовать в соответствии со своими нечистыми мыслями. Это было бы неправильно. Ей нужно было… нужно было найти способ убедить Пирру, что они должны идти. Ей нужно было убедить дочь согласиться с уходом, чтобы они могли начать собирать необходимые припасы и отправляться в путь. Именно поэтому она снова направилась в комнату дочери. Однако, прежде чем она успела объявить о себе, она услышала… шум, доносящийся изнутри. Она остановилась… и прислушалась. — Пожалуйста, Жон… пожалуйста, т-трахни меня. Дааа… с-сильнее. Ннннгх, п-пожалуйста! Широко раскрыв глаза, Боудикка молча наклоняется вперед, чтобы заглянуть в комнату. Она ожидала увидеть Пирру и Жона вместе… но мужчины Гримм нигде не было. Вместо него там только Пирра, лежащая на спине, широко расставив ноги. Между бедер у нее в одной руке игрушка, которую она использует на себе. Это длинная, толстая, покрытая венами штука… она выглядит очень порочно, почти так же, как если бы кто-то представлял себе член Гримма. Извращенная фантазия, если не сказать больше. Где Пирра могла достать такую секс-игрушку, Боудикка не знает. Скорее всего, от одной из других женщин в этом замке, предположила она. Другая рука Пирры лежит на одной из ее грудей, и рыжеволосая молодая девушка играет с соском, прикрыв глаза и фантазируя о том, как Жон будет с ней, как он будет ее трахать и использовать. Лицо Боудикки ярко-красное, когда она наблюдает за происходящим, так как она живет в фантазиях своей дочери. Она осознает, что начала подсознательно трогать себя только после того, как Пирра достигает кульминации и Боудикка вынуждена отстраниться. … Это нехорошо. Это очень, очень плохо. Им нужно убираться отсюда… ей нужно убираться отсюда. Если она этого не сделает, она не уверена, что произойдет…-x-X-x-