-x-X-x-
На короткую секунду Жон раздумывает над отказом. Если уж на то пошло, заслужила ли Боудикка Никос право пробудить его Ауру? Разве он не должен предложить эту возможность кому-то вроде Саммер? Или, может быть, даже Салем. Но нет, он уверен, что Салем не знает, как пробудить Ауру. У нее и самой, похоже, ее не было. Оставались только Боудикка и Саммер, и из них двоих только одна предлагала попробовать пробудить его прямо здесь и сейчас. Взяв Боудикку за бедра, Жон выдернул свой член из ее пизды и закружил ее. Красивая красная голова задыхается, ударяясь спиной о стену, а мгновение спустя она стонет от удовольствия, когда он снова входит в нее, поднимая одну из ног своей новой служанки в воздух. Захватив ее губы своими, Жон на секунду глубоко целует Боудикку. Она легко подчиняется, обвивая руками его шею и счастливо плавясь на его члене. В этот момент Жон принимает решение. Конечно, для него совершенно очевидно, что Боудикка хочет пробудить его Ауру и сделать его более могущественным, чтобы она могла еще больше насладиться своим фетишем унижения. Тем не менее, она также доказывает, что в данный момент готова оставить этот вопрос без внимания, даже не пытаясь бороться за то, чтобы ее голос был услышан. Если он больше никогда не заговорит об этом, он ожидает, что и она никогда не заговорит об этом. Разрывая их губы, Жон на мгновение прижимается лбом к ее лбу, его член снова входит в пизду Боудикки Никос. — … Что нам нужно делать? Ее зеленые глаза мерцают, а затем расширяются, когда она осознает смысл его слов. Задыхаясь, она медленно убирает руки с его шеи и обхватывает его за голову. — Просто… сохраняй спокойствие. Жон моргает, приподнимая одну бровь, когда Боудикка начинает что-то напевать. — Ибо мимоходом мы достигаем бессмертия. Благодаря этому мы становимся образцом добродетели и славы, чтобы подняться над всем. Бесконечно далекий и не связанный смертью, я освобождаю твою душу и своим плечом защищаю тебя. Пока она говорит, она начинает светиться ярким, багрово-красным цветом. Ее Аура проявляется, и Жон ворчит, чувствуя силу и близость ее души к его плоти Гримма. Он чувствует легкое жжение, но ничего такого, с чем он не мог бы справиться. — Жон… что она делает? Тем не менее, со стороны это выглядит довольно странно. Голос Саммер доносится оттуда, где она и Пирра наблюдали за тем, как он использует свою новую служанку. Взглянув на них, Жон беззаботно улыбается Саммер. — Не волнуйся, я…! И тут его осеняет. Он хрипит, слова срываются с его губ одновременно с резким вдохом в легкие. Боудикка тоже зарычала, и они оба вздрогнули в унисон. Его голова поворачивается назад, их глаза встречаются… и еще до того, как она произносит это, Жон знает, что она собирается сказать. — Этого… этого недостаточно. Тебе нужно б-больше… Жон кивает в знак согласия. Что-то происходит. Он чувствует это глубоко внутри. Боудикка не тянется в зияющую дыру небытия. Однако там, куда она идет, очень, очень темно, и ей нужно больше Ауры, чтобы осветить путь. Он наблюдает, как свечение Ауры Мистралийского Генерала усиливается еще больше. Он чувствует, как ее душа пронзает его плоть. Это не слишком болезненно, по крайней мере, физически. Метафизически — совсем другое дело. Жон не знал, что Салем сделала с его душой, когда воскресила его в виде Гримм. Он был таким же Жоном, каким она пыталась его сделать, но он знал, что она этого не хотела. Неужели она полностью игнорировала его душу, когда пыталась сделать своего спутника? Разорвала ли она его душу на части, но сделала это недостаточно хорошо, и в итоге он быстро восстановил себя? Или она пыталась запереть его душу, но это просто… не сработало так, как она ожидала? Жон не знал. Он никогда не задавался подобными вопросами. Но сейчас он жалел, что не сделал этого. Он подозревал, что знание природы и состояния его души могло бы помочь Боудикке Никос в ее самоназначенном деле. Как бы то ни было, он не уверен, что у нее будет достаточно Ауры. Сам он, может, и не чувствует сильного жжения, но по поту, выступившему на внезапно побледневшем лице Боудикки, видно, что ОНА чувствует. Жон может с уверенностью сказать, что теперь он понимает, как работает пробуждение Ауры. Кто-то, обладающий Аурой и, вероятно, прошедший определенную подготовку, использует часть своей Ауры, чтобы эффективно запустить Ауру того, кого он пытается разблокировать. Как факел, используемый для освещения целого коридора ламп. Только вот факел рано или поздно иссякнет. У него есть только ограниченное количество пламени. И в этой аналогии Боудикка не пыталась осветить простой коридор… она пыталась осветить целый дворец. Он видит, что она начинает слабеть. Даже с ее огромной силой, даже с ее опытом и тренировками, у нее просто не хватает Ауры, чтобы пробудить его. Осознав это, Жон обнимает Боудикку и прижимается лбом к ее лбу. — Спасибо за попытку, но ничего не получается. Ты можешь остановиться, Боудикка. — … Н-Не могу… не могу… остановиться… Ее стучащие зубы и страдальческий голос посылают толчок через Жона, и он отступает назад, чтобы увидеть, что она начинает яростно дрожать. И действительно, когда он смотрит внутрь второй раз… он понимает, что она права. Она не может остановиться. Теперь, когда она начала действовать, черная яма, в которой покоится его душа, пытается засосать ее. Она уже даже не отдает свою Ауру свободно. Она берет ее с жадностью, с голодом. … Убьет ли это Боудикку, или породит еще одного Гуманоида Гримм? Одно можно сказать наверняка… Жон не хочет, чтобы произошло ни одно из этих двух событий. Но его возможности быстро сокращаются, и ему требуется секунда, чтобы решить, что делать. — Саммер! Пирра! К их чести, две другие человеческие женщины в комнате в мгновение ока оказываются рядом с ним. Они смотрят на происходящее, причем Саммер поняла, что происходит, гораздо быстрее, благодаря тому, что слепая женщина в первую очередь использует свою Ауру. — Жон… — Она пытается пробудить мою Ауру. Но она засасывает ее внутрь. Мне нужно, чтобы вы оба вытащили ее обратно. Быстро. Они тут же хватаются за Боудикку и за него, и Жон наблюдает, как их тела тоже светятся Аурой. У Пирры она красного цвета, как у ее матери, а у Саммер — ярко-белая. Несмотря на это, Жон гримасничает, поскольку их присутствие только еще больше сжигает его. Свет человеческой души противен сиянию Гримм. Его тело начинает шипеть, его плоть пузырится, поскольку близость трех людей, использующих свои Ауры с максимальной силой, сильно влияет на него. Не то чтобы этого было достаточно, чтобы убить его. Они могли изуродовать его и, конечно, изуродовали, но внутренне он был в полном порядке. Если не считать того, как его черная яма «души» сейчас засасывала не только Боудикку… но и Пирру с Саммер. Вот только вместо того, чтобы пытаться вытащить Боудикку, как он им велел, эти двое нырнули в нее с головой. Их собственные Ауры добавились к Ауре Мистралийского Генерала, и они усердно пытаются пробудить его Ауру даже сейчас. — Я сказал вытащить ее! — Мы не можем, Жон! Процесс запущен. Он не может остановиться! Без того, чтобы не погибнуть! Жон рычит, но принимает слова Саммер за чистую монету. Ему приходится это сделать, потому что вскоре после этого она теряет дар речи. Она и Пирра светятся так же ярко, как и Боудикка… и пока они это делают, пока все трое направляют свои Ауры на его душу, Жон чувствует, что что-то происходит. Боудикка сама по себе была почти поглощена тьмой. Но три яркие человеческие души, работающие вместе… медленно, но верно, тьма отступает. Он скорее чувствует это, чем видит, но когда они сражаются вместе, когда они вытаскивают его человеческую душу, Жон чувствует, как их «руки» смыкаются вокруг той его части, которая была Жоном Арком. Это всегда был Жон Арк. Это всегда будет Жон Арк. Именно тогда он понимает, что сделала Салем, когда создала его. Как Королева Гримм создавала своего идеального партнера. Она не игнорировала его человеческую душу. Она не разорвала ее на куски. И не заперла ее. Она… закрепила ее. Она защитила ее. Она поставила ее на пьедестал и, да, окружила ее тенями… но также покрыла ее оболочкой, чтобы тени не поглотили ее. Все это время Жон знал, что его человеческие воспоминания и чувства намного яснее, чем у миллионов Гримм, которые были смешаны вместе, чтобы создать его половину Гримм. Чувствовать человеческие эмоции, смотреть на воспоминания Жона Арка, это всегда было похоже на цветной взгляд на вещи, в то время как воспоминания и эмоции Гримм были черно-белыми, бесцветными. Только сейчас, однако, Жон понимает, почему это так. Это потому, что с самого начала Салем позаботилась о том, чтобы его человеческая душа была в безопасности. Именно она с самого начала позаботилась о том, чтобы он не пробудился как очередной монстр Гримм, а стал чем-то новым… чем-то, способным свергнуть ее, наказать и поставить на место. Но также и любить ее, лелеять и простить ее за ее преступления. Жон выдыхает с содроганием, когда три женщины изо всех сил хватаются за его душу и вытаскивают его на свет. Его кожа горит, но он почти не чувствует этого по сравнению с внезапным ощущением пробуждения его Ауры и света его души. Яркая вспышка света ослепляет даже Жона… а мгновение спустя его настигает тьма. Это странное чувство, потому что с тех пор, как он стал Гриммом, Жон НЕ НУЖДАЛСЯ во сне. Он делал это, чтобы отдохнуть, но его никогда не лишали сознания против его воли. И все же, в этот момент, когда сияние исчезает вокруг них четверых, он все равно падает на пол, и темнота проникает внутрь. Боудикка все еще насажена на его член, и падает вместе с ним, а Саммер и Пирра все еще цепляются за них двоих, и тоже бессильно падают. Приземлившись в кучу, все четверо теряют сознание на месте — пробуждение Ауры оказалось гораздо большим, чем кто-либо из них рассчитывал.-x-X-x-
— П-Привет! Я Руби Роуз. Надеюсь, мы сможем подружиться! — Приветствую тебя, Руби Роуз. Меня зовут Пенни Полендина. У меня еще не было друга. Мне было бы интересно изучить этот вопрос. — Ого. Интересная манера разговора, Пенни. Ты не часто выходишь на улицу, да? — Яаааанг! Оставь ее в покое! Уже не в первый раз челюсть Винтер Шни сжимается, когда она садится в кресло пилота Буллхеда. Генерал Айронвуд заверил ее, что Вейл выделит двух полноценных Охотниц для этой конкретной совместной операции. Единственной, кто будет «зеленой», будет андроид, которого приставили к Винтер. Он сказал, что они с директором Озпином собирают «настоящую команду охотников для борьбы с угрозой Ремнанту». … Если бы Винтер не испытывала глубочайшего уважения к генералу, она бы развернула Буллхед и полетела обратно на Атлас, к черту судебного маршала. Это было смешно! Ее фактически заставляли нянчиться с детьми! Война с Мистралем началась как раз тогда, когда они наконец-то покинули известную цивилизацию. Винтер должна была быть там. Может быть, не на передовой, потому что она была Атласским Специалистом, а не пехотинцем, но она могла бы внести свою лепту. Конечно, проникнуть в Мистраль, когда у нее были отличительные черты Шни, было бы непросто, но все же… тчк. Это было главным оправданием генерала Айронвуда, отправившего ее на это задание. Это и его вера в ее способности. Очевидно, в предстоящей войне она была бы не так уж полезна. Какой бы опытной она ни была, она была слишком заметна для работы под прикрытием, слишком очевидна для тайных операций и, в конечном счете, все равно была бы в стороне большую часть войны. Так он сказал. Винтер начала подозревать, что ее одурачили. Но если это был какой-то трюк… что ж, Генерал Айронвуд мог бы выбрать более правдоподобную ложь, подумала она. Собственно, именно полная нелепость его истории и убедила Винтер в ее правдивости. Слишком много смысла в том, что за Гримм на самом деле стоит какой-то разум. После всего этого времени Королевства должны были одержать верх, если бы Гримм были безмозглыми зверями. То, что их держали в заточении, было признаком разумного врага. Было немного труднее проглотить мысль о том, что эта Королева Салем отозвала своих Гримм только для того, чтобы заставить Королевства уничтожить друг друга через междоусобицу, но опять же, Винтер достаточно было взглянуть на положение дел с Мистралем, чтобы смириться и с этим фактом. В конце концов, очевидно, Директор Озпин и Генерал Айронвуд были двумя единственными людьми во всем Ремнанте, которые знали правду. Все остальные играли на руку Королеве Гримм и в конечном итоге давали ей именно то, чего она хотела. Руки Винтер крепче сжали рычаги управления, с помощью которых она управляла Буллхедом. Все зависело от них. Все было на их плечах. И, честно говоря, Винтер никогда не чувствовала более тяжелого груза. Ее секретным оружием, очевидно, были сереброглазая девушка из Сигнала и непроверенный прототип андроида с аурой. Между тем, второй по старшинству член группы была студенткой первого курса Академии Бикон, которую явно взяли с собой только потому, что она была сестрой сереброглазой девушки. Это было… менее чем идеально. Намного, намного меньше, чем идеально. Но у Винтер не было выбора, и… ТУМП! Она чуть не вывернула ручку управления в сторону, когда ее внезапно оторвал от размышлений звук чего-то, врезавшегося в лобовой конус Буллхеда. Взглянув налево, Винтер расширила глаза, увидев маленького Невермора, который не отставал от нее. Глаза Гримма встречаются с ее глазами, и он снова плавно подлетает, чтобы еще раз ударить по конусу, прежде чем продолжить полет. … Какого хуя.-x-X-x-