-x-X-x-
Ее меч выскальзывает из нервных пальцев и падает на землю. Вскоре за ней следует Винтер Шни, которая рушится на колени, выбиваясь из сил. Никто из ее предполагаемой команды даже не замечает этого. — РУБИ! НЕЕЕЕЕТ! Янг Сяо-Лонг слишком занята тем, что бушует из-за своей сестры. Увидев, как Руби падает на землю, Янг просто сходит с ума. Фиолетовоглазая блондинка завывает, пытаясь атаковать Салем, пытаясь бороться с Королевой Гримм всем, что у нее есть. Конечно, всего, что у нее есть, недостаточно. Этого никогда не будет достаточно. Первый удар блондинки попадает Салем в плечо, прорывая ткань платья королевы, но тут же замирает, встретившись с непроницаемой плотью под ним. Второй удар не попадает в цель, Салем мотает головой, ее красные глаза сужаются в раздражении. Мгновение спустя рука Королевы Гримм обхватывает горло Янг и душит ее. — Глупое дитя. Если бы ты была внимательна, ты бы…! Прежде чем Салем успела закончить свое предложение, Пенни Полендина прервала ее. Боевой андроид бросается в бой, ее мечи размахивают, пытаясь еще раз пронзить Королеву Гримм. Глаза Винтер расширяются, когда она понимает, что некоторые мечи Пенни, кажется, направлены так, что они пройдут сквозь тело Янг, чтобы поразить Салем, как будто андроиду все равно, убьет ли она союзника. Аналогично, что-то не так с глазами андроида. Они кажутся намного тусклее и безжизненнее, чем Винтер видела их раньше. — Гуманоид Гримм, обозначение: Салем, должен быть уничтожен. Такова Главная Директива. У Винтер пересохло во рту. Руби явно была гамбитом Озпина. Но означало ли это, что гамбитом генерала Айронвуда была… Пенни? Еще одна маленькая частичка Атласского Специалиста умирает при этой мысли. Ей даже сказали не привязываться. Не начинать воспринимать Пенни как личность. Но даже если она держалась в стороне от остальной команды во время поездки сюда, было трудно не подслушивать их разговоры и не создавать… фотографии всех их. Пенни, в частности, просто хотела иметь друзей. Теперь она собиралась пронзить одного из них насквозь, чтобы получить шанс попасть в цель, которого, как знала Винтер, у нее не было. Однако, прежде чем удары успевают достигнуть цели, Салем снова перемещается. К удивлению Винтер, она прихватила с собой Янг, нечаянно уберегая блондинку от опасности, когда та в мгновение ока появилась позади Пенни и цокнула. — С тебя достаточно. Винтер не совсем понимает, что делает Салем. Спина Пенни сейчас рассечена, чтобы позволить ее мечам вылететь наружу. Свободной рукой Королева Гримм тянется внутрь… и Пенни рушится, падая на пол в такой же куче, как и Руби. Похожей… но не совсем такой же, запоздало осознает Винтер. То, как падает Пенни, невероятно безжизненно, хотя Винтер знает, что андроид, вероятно, не умерла. Или, по крайней мере, ее можно починить и включить, даже если она была выключена насильно. Однако… взглянув на неподвижную Руби, Винтер понимает, что она не так уж неподвижна, как ей показалось. Руби Роуз без сознания, но не мертва. Она все еще дышит. — Итак, как я уже говорила… я не убила девушку, как бы мне этого ни хотелось. Прекратите свою борьбу. Янг, задыхаясь от хватки Салема, либо не слышит ее, либо не верит ей, продолжая безрезультатно бороться. Королева Гримм выглядит все более раздраженной, и Винтер потрясена тем, что она еще не убила ни одного из них. Однако это может измениться в любой момент. — Сяо-Лонг! Отставить! Она говорит правду, Руби жива! Винтер почти не узнает свой собственный голос, пока не заканчивает говорить. Но, по крайней мере, это работает. Янг медленно прекращает борьбу и краем глаза смотрит на сестру, подтверждая для себя, что Руби дышит. Как только это происходит, Салем выжидает еще мгновение, затем кивает и почти презрительно бросает Янг на пол, где блондинка судорожно дышит. … Вот так, ее команда полностью выведена из строя. Винтер даже не пыталась сопротивляться. Не то чтобы эта команда была действительно ее. Стоя на коленях на полу в Тронном зале Королевы Гримм, Винтер вынуждена признать результаты своих убеждений. Она пришла сюда с сереброглазой девочкой, превращенной в бомбу замедленного действия, с синтетической формой жизни, превращенной в бездумное оружие… и с молодой девушкой, которая должна была учиться в гребаной школе, а не в таком месте, как это. Она пришла убить Королеву Гримм вместе с кучкой детей. Стоит ли удивляться, что с ними обращались как с детьми? — По крайней мере, у одной из вас есть хоть немного ума. Стояние на коленях тебе идет, дорогая. Винтер замирает, когда нечеловечески белые пальцы проникают под ее подбородок, заставляя ее поднять голову, когда Салем нависает над ней. На лице королевы Гримм появляется злая улыбка, когда она смотрит в глаза Винтер. — Мм… да, ты хорошо подойдешь. Вздрогнув, Винтер старается быть сильной. Она все еще противостоит врагу, даже если она уже не совсем понимает, зачем она здесь… и стоило ли вообще все это делать. Но она все равно пытается отвести взгляд. Похоже, это не возымело должного эффекта, поэтому вместо этого она пробормотала вопрос. — Что… что ты имеешь в виду? Напевая, Салем двигает головой Винтер из стороны в сторону, словно проверяя ее на наличие дефектов. На мгновение у Винтер в голове проносятся самые разные мысли. Она не знала, как появляются гуманоиды-гримм, подобные Салем. Собиралась ли Королева Гримм экспериментировать над всеми ними? Собиралась ли она превратить их в нечто большее? Была ли она обречена… — Ты будешь моим посланником. Вернись к Озме и его прихвостням и сообщи им о провале их маленьких планов. Остальные твои… союзники останутся здесь со мной. Только ты можешь идти. Мысли Винтер остановились. Она представляла себе всевозможные ужасы, которые ее ожидают, и каждый из них заставлял ее кровь превращаться в лед в ее жилах еще больше, чем предыдущий. Но теперь все это отступило, когда Салем предложила… отпустить ее. Невольно в ее голове возникают мысли о том, что она должна вернуться к генералу Айронвуду и директору Озпину в одиночку, потерпев неудачу. Нет нужды говорить, что Винтер отвергает эту идею. Не потому, что она потерпела неудачу, а потому, что она больше не может смотреть на обоих мужчин одинаково. Они послали ее на самоубийственную миссию с детьми. Это было нормально — послать ее на задание, где шансы были невелики. Это было нормально, что от нее не ожидали возвращения. Когда на кону стояла судьба всего Ремнанта, Винтер было все равно, что это будет стоить ей жизни. Она сделает все возможное, чтобы довести дело до конца. Или, по крайней мере, она так думала. Теперь, столкнувшись с последствиями своих убеждений, Винтер Шни сломалась. — Н-Нет… Салем, которая только что собиралась отвернуться от нее, останавливается. Королева Гримм оглядывается на нее, красные глаза сужаются, а бледные пальцы, которые уже почти покинули подбородок Винтер, остаются на месте. — Извини? Что ты сказала? Дело было не только в том, что она не хотела возвращаться к Айронвуду и Озпину. Дело было в том, что она не могла решиться оставить свою команду в руках Королевы Гримм, в то время как сама получила свободу. Она никогда не смогла бы жить с этим, если бы оставила Руби, Янг и даже Пенни. Не в этот момент. — Я не могу… Я не брошу свою команду. Долгое время Салем смотрит на нее. Затем она насмехается. — Так вот как ты называешь этот маленький зверинец? Необученная сереброглазая воительница, ее сводная сестра, робот… и ты, лидер, которая даже не смогла заставить себя сражаться. Это твоя команда? Винтер не стала отрицать, что ее любопытство вызвало описание Руби как сереброглазого воина, а также необъяснимое знание Салем о родстве Руби и Янг. Они не были похожи друг на друга… но Салем каким-то образом знала, что они сводные сестры. И все же сейчас было не время задаваться подобными вопросами. — Они… под моей опекой. Я не могу их бросить. На и без того нечеловеческом лице Королевы Гримм появилось что-то жутковатое. — Я предлагаю тебе возможность уйти беспрепятственно, а ты отвергаешь мое предложение. Мне убить тебя там, где ты стоишь на коленях, неблагодарная? Пальцы под подбородком Винтер вдруг стали острыми, как ножи. И действительно, Салем надавливает, и Винтер чувствует, как ее плоть начинает поддаваться им, как острое жало начинает кровоточить. Ее глаза плотно закрываются, и она готовится к смерти, только… — П-Подождите! В поле зрения Винтер появляется лицо ее сестры, и она… трусливо понимает, что не может заставить себя просто позволить этому случиться. Она взывает, умоляя Королеву Гримм отсрочить казнь. По правде говоря, она немного шокирована, когда Салем соглашается, делает паузу и наклоняет голову в сторону. Ждет. — Я… более ценна для вас живой. — О? Как это? Конечно, Винтер приходится думать быстро. Она вдруг решила, что хочет выжить ради Вайсс. Но теперь ей нужно убедить такое бесчеловечное чудовище, как Королева Гримм, оставить ее в живых. Как это сделать? Она не знает, что делать, и в данный момент говорит совсем не то, что думает. И все же, пока она говорит, а Салем непостижимым образом слушает, Винтер придумывает причину, почему она должна жить. — Я… Винтер Шни. Старшая дочь Праховой Корпорации Шни. В глазах Салем появляется нотка веселья. — Я в курсе. Винтер прикусила нижнюю губу. Если она каким-то образом знает, кто такая Винтер, то почти наверняка знает, что от Винтер отрекся ее отец. Принятие этого факта во внимание делает ситуацию немного более сложной, но не невозможной. — Как вы, вероятно, также знаете, мой отец ненавидит меня за то, что я пошла в армию вместо того, чтобы пойти по его стопам. Однако… у меня также есть мать. Мать, которая очень скучает по мне. Которая пристрастилась к бутылке, когда я бросила ее, чтобы уйти от отца. Мать… которая все еще технически владеет ПКШ. Одна из приподнятых бровей Королевы Гримм — единственный признак того, что в остальном неподвижная женщина слушает. Увлажнив губы, Винтер продолжает объяснять. — Моя мать, Уиллоу Шни… она из рода Шни. Мой отец женился на ней, чтобы присоединиться к семье. Все записано на ее имя. Она просто… никогда не заботилась об этом настолько, чтобы свергнуть моего отца или обуздать его худшие излишества. Но ее можно заставить заботиться… с помощью правильных рычагов. Винтер здесь немного лукавит. Правда заключалась в том, что Уиллоу Шни была алкоголичкой задолго до отъезда Винтер. Однако ей нравилось думать, что мать любила ее. Вайсс постоянно говорила о том, насколько хуже стало Уиллоу после отъезда Винтер. Винтер от этого было не по себе, но ей пришлось уйти. Ей было не по себе от того, что она сейчас бросает мать под автобус… но лучше уж так, чем лишить Вайсс сестры, а Руби, Янг и Пенни — той небольшой защиты, которую Винтер могла дать им, оставшись в живых. Тем не менее, теперь все было в руках Салем. Как ни странно, Королева Гримм была с ними очень мягкой, по сравнению с тем, что она могла бы сделать. То, что они все еще живы… или, в случае Пенни, подлежат восстановлению… это не поддается воображению. Конечно, Винтер не следовало считать цыплят, пока они не вылупились. Она все еще не была уверена, что ей позволят жить. — … Ты убедила меня, Винтер Шни. Поздравляю, тебе больше не позволят уйти. Винтер покраснела от веселого, насмешливого тона слов Салем. Она прекрасно понимает, что только что отказалась от возможности бежать, чтобы остаться в этом месте, где с ней сделают неизвестно что. Она не знала, на какие пытки способен гуманоид Гримм, но была уверена, что они превосходят все, что она лично могла даже представить. Ужасы, которые, вероятно, предстояло пережить ей и ее команде, должны были стать легендарными. Самое меньшее, что могла сделать Винтер за свою трусость, — это страдать вместе с остальными.-x-X-x-
Жон издал почти довольный вздох, медленно просыпаясь. Солнце струится по его лицу сквозь открытые шторы. Он улыбается на мгновение, прежде чем вспомнить, что произошло перед тем, как он потерял сознание. Приподнявшись в постели, он просыпается от осознания того, что… у него теперь есть аура. Настоящая аура. Он чувствует ее, свет его души, исходящий из плоти Гримм. Как, черт возьми, это работает? Жон не знает точно, он знает только, что для пробуждения его ауры понадобилась не одна, не две, а три очень смелые женщины. Ни одна из них сейчас не находится с ним в комнате. — С возвращением, любимый. Глаза Жона переходят на единственную собеседницу в комнате. Салем мягко улыбается ему, хотя за улыбкой скрывается беспокойство. Он видит, как напряглись ее глаза, давая ему понять, что не все в порядке. Он тут же чувствует вину за то, что заставил ее волноваться. Он не жалеет, что заставил их пробудить его ауру, но он действительно жалеет, что сначала не посоветовался с Салем. До сих пор эта мысль даже не приходила ему в голову. Позорно. — Салем, прости, что не предупредил тебя о том, что мы собирались сделать. Но… остальные? Салем склонила голову. — Они в порядке, мой Король. Просто измотаны. Глубоко истощены. Но ничего похожего на настоящие раны. Я полагаю, что все они скоро пробудятся, как и вы сейчас. Дыхание Жона вырывается из легких, и он чувствует, как через него проходит прилив облегчения. Салем, тем временем, подходит к нему с некоторой опаской. Он с любопытством смотрит на нее, когда она протягивает руку и почти… нерешительно прикасается к нему. Затем, с большей силой. Увидев его вопросительный взгляд, Салем слегка краснеет. — Ах… Наверное, часть меня боялась, что я больше не смогу прикасаться к тебе. Глупый страх, я полагаю, у меня никогда раньше не было трудностей в общении с людьми с аурой. Жон медленно моргнул, а затем нахмурил брови, глядя на свою Королеву. — Подожди… твоя аура не пробудилась, Салем? Королева Гримм издала небольшой смешок на это. — Аура — это более современное изобретение, мой король. Я никогда не пользовалась ею. В конце концов, у меня есть моя магия. Он сразу же видит ее насквозь. Она не лжет, не совсем. Аура — более современное изобретение, по крайней мере, с точки зрения Салем. В те времена, когда она еще была человеком, у них не было ауры, у них была магия, которой она пользуется и сейчас. И конечно… он точно знал, что пробуждение ауры — невероятно интимное занятие. У Салем, вероятно, никогда не было никого, кому она осмелилась бы довериться, чтобы сделать это за нее… до сих пор. — Иди сюда. Королева Гримм не сразу понимает, что он задумал, но тут же повинуется и подходит к нему ближе. Когда Жон хватает ее и притягивает к себе, она изумленно смеется и задыхается, когда он начинает входить в нее, как в Боудикку Никос, и искать ее душу. Ему все равно, как долго она была Гримм. Она там. Он знает, что она там. — П-Подожди… Жон… есть более неотложные дела. Жон насмехается над тем, как Салем отмахивается от него, и продолжает идти дальше. Она явно просто боится, но он не позволит страху управлять ею. Больше не позволит. — Мой король! Я серьезно! Он нахмурился, задумавшись на мгновение. Он не хотел останавливаться, не доведя дело до конца. Что может быть более важным, чем это?-x-X-x-