Принц Гримм

-x-X-x-

      Он уже собирается воспользоваться легкой отговоркой и согласиться показать им несколько приемов, чтобы убить время… когда встречает взгляд некой Глинды Гудвич. Блондинка не осуждает. Она не порицает. Однако… ее глаза умоляют его в этот момент. Они умоляют его позволить двум девочкам увидеться с матерью. Даже если Саммер еще не проснулась, они заслуживают того, чтобы знать, что она жива.       Жон откинулся на пятки и резко выдохнул, а затем заставил себя улыбнуться. Он кивает Глинде в знак того, что понял ее просьбу, а затем смотрит на взволнованные лица Янг и Руби. — Возможно, в другой раз, девочки.       Их лица почти сразу же опускаются, а выражение Руби, как у щенка, больше всего заставляет Жона почувствовать себя засранцем. Он щеголял своим статусом крутого парня прямо перед ними, уничтожив Синдер, Вернал, Рейвен и Глинду, даже не вспотев, а теперь отказывается их чему-либо учить. — Я серьезно. Мы проведем спарринг позже. А пока вам обеим стоит кое с кем встретиться.       Возможно, заметив серьезность его тона, Руби и Янг обменялись недоуменным взглядом, а затем медленно кивнули. На данный момент им некуда идти, а Янг, по крайней мере, не хочет оставаться в одной комнате с Рейвен дольше, чем это необходимо. Учитывая это, не так уж сложно заставить их обеих последовать за ним из тренировочной комнаты в коридор.       Ведя растерянных сестер по дворцу, Жон должен признать, что, несмотря на то, что его курс определен, он чувствует некоторую дрожь. Саммер все еще не проснулась, и он не может отрицать, что немного беспокоится о том, как Янг и Руби отреагируют на ее нынешнее… состояние. Тем не менее, для него уже давно прошло время привести их к ней. Он не может просто спрятать Саммер от них навсегда, это было бы неправильно.       Путешествие в покои Саммер все еще кажется ему слишком коротким. В один момент он гадает, как они это перенесут, а в следующий момент они уже там. Стоя перед спальней Саммер, Жон прочищает горло и на мгновение задерживается, чтобы войти. Вместо этого он поворачивается к Руби и Яну и сочувственно улыбается им обоим. — То, что вы сейчас увидите, потрясет вас, девочки. Пожалуйста, приготовьтесь… и поддержите друг друга, если вам это нужно.       Сестры обмениваются взглядами, выглядя при этом такими же озадаченными, как и раньше, но в то же время немного испуганными. Жону приходится воздержаться от того, чтобы сказать им, что они ДОЛЖНЫ быть напуганы, или сказать, что они вот-вот увидят привидение. Может быть, если бы Саммер уже проснулась… но и так этот момент слишком серьезен и торжественен для шуток.       Вместо этого Король Гримм молчит, когда, наконец, открывает дверь и входит в комнату, тут же отходя в сторону, чтобы дать доступ Руби и Янг. Сестры входят следом за ним, их взгляды на мгновение окидывают комнату, прежде чем остановиться на кровати, ведь именно там находится единственный обитатель спальни.       Им обеим требуется мгновение, чтобы понять, что они видят. По правде говоря, Саммер не совсем обнажена. Ослепленная охотница в данный момент уложена поудобнее, и одеяла подняты до самого подбородка. Кроме того, на ее глазах повязка, закрывающая достаточно большую часть лица, чтобы ее было трудно опознать с первого взгляда. — … М-Мама?       Но вот оно. Не может быть, чтобы две девочки продолжали не узнавать Саммер вечно. Руби, с ее серебряными глазами и острым зрением, первой понимает, на кого она смотрит. Дрожащий, трепещущий тон наполняет голос девушки, и она дрожит, глядя на него с недоверием в глазах.       Сердце Жона разрывается, но прежде чем он успевает мягко объяснить, что Саммер жива, но находится в легкой коме, он чувствует это. Не успела Руби заговорить, как ее голос разнесся по комнате… и воздух наполнился знакомым шевелением. Аура Саммер выходит из ее тела, заполняя спальню за считанные секунды. Руби и Янг могут чувствовать или не чувствовать это, но они почти наверняка не понимают, что именно они испытывают. А вот Жон… не может не улыбнуться. — Мама!       Янг — вторая, кто уловила то, что Руби уже поняла. При резком заявлении Янг словно прорвало плотину. Обе сестры бросаются вперед, мчатся к постели матери в неверии, шоке… и надежде. Конечно, Саммер все еще лежит в постели с повязкой на глазах. Жон полагает, что, поскольку они не знают того, что знает он, хныкающая реакция Руби на то, что она видит свою мать в таком состоянии, вполне объяснима. — М-Мама, ты в порядке?! Пожалуйста, мамочка, очнись!       Жон молчит, следуя за ними… но это все равно привлекает внимание Янг. В блондинке определенно есть немного Рейвен, несмотря на то, что ее воспитывала Саммер. Когда Янг сталкивается с вещами, которые она не может объяснить, когда она сталкивается со слишком большим количеством слишком быстро, ее стандартной реакцией является гнев. Она возмущается. Конечно, она не собирается направлять эту ярость ни на свою мать, ни на свою сестру. Остается только Жон. — Что ты с ней сделал, ублюдок?!       Жон поднимает руки, протягивая ладони в знак сдачи. Янг выглядит готовой попытаться снести ему голову в любом случае, даже после демонстрации, которую он устроил ей и ее сестре в тренировочной комнате. Но прежде чем он успевает заговорить, а Янг — атаковать, с кровати доносится хриплый голос. — Янг Сяо-Лонг. Ты проявишь уважение к Королю Гримм. Он не только мог убить тебя тысячу раз, но, учитывая твое присутствие здесь, я полагаю, что только благодаря ему вы все еще живы.       Глаза Янг расширились, когда она повернула голову и посмотрела на Саммер. На мгновение, ее рот просто открывается… но затем ее голова пригибается в отработанном движении, которое она явно делала уже тысячу раз. Кротость — это не то слово, которое Жон обычно использовал бы для описания Янг Сяо-Лонг, исходя из того, что он видел от нее до сих пор. И все же… в этот момент блондинка явно кроткая. — П-Прости, мама. Я просто… я не понимаю.       Прежде чем Саммер успевает ответить, Руби испускает крик и тут же бросается на шею матери в чистой, искренней радости. Кажется, она не может найти слов, чтобы выразить, как она счастлива в этот момент, поэтому молодая девушка перешла к действиям. Саммер задыхается, когда Руби набрасывается на нее, но быстро встает и обнимает дочь в ответ.       Ее силы возвращаются к ней очень быстро, Жон чувствует это. К этому моменту он, Руби и Янг окутаны расширившейся Аурой Саммер, и Жон может сказать, что небольшой сон Саммер совсем не повредил ей. Даже наоборот, она чувствует себя сильнее от того, что пробудила его Ауру.       Это хорошо. Это избавляет его от чувства вины и беспокойства за то, что она, Пирра и Боудикка впали во временную кому. По крайней мере, они не пострадали от этого необратимо.       На кровати Саммер без слов тянется вверх… и ощупывает глаза Руби. Сереброглазая девочка в конце концов закрывает их, хихикая, чувствуя, как кончики пальцев ее матери касаются ее век. — Мама, что ты делаешь?       Мягко улыбаясь, Саммер делает медленный вдох. — Просто… проверяю. Рада видеть тебя, Руби. И рада видеть тебя, в свою очередь.       Взгляд Саммер, за неимением лучшего слова, переходит на Жона, как бы спрашивая и благодаря его на одном дыхании. Жон, понимая, что именно она хочет сказать, просто пожимает плечами и тихонько хихикает. — Салем — та, кто пощадила их. Я еще спал, когда они прибыли.       Саммер отшатывается назад, как от удара, заставляя Руби двигаться вместе с ней, чтобы продолжать держаться за нее. Шок слепой женщины очевиден как день, даже для двух ее дочерей. — Мама? — … Не о чем беспокоиться, Руби. Мама просто… удивилась. Но в хорошем смысле.       Саммер благодарит Жона кивком головы, а затем полностью переключает свое внимание на дочерей. В частности, на Янг, которая уже некоторое время переминается с ноги на ногу на другой стороне кровати. Молчание блондинки было довольно нехарактерным, но, опять же, было ясно, что Саммер открыла в ней другую сторону.       Улыбаясь в ее сторону, Саммер Роуз размыкает объятия Руби, протягивая одну руку, чтобы пригласить Янг войти. Блондинке не нужно повторять дважды. Она быстро принимает предложение мачехи, и через несколько мгновений обе сестры прижимаются к Саммер. Саммер, тем временем, ложится обратно, держа их в руках, и выглядит довольной.       … Вероятно, в какой-то момент возникнут вопросы. Но пока ни одна из трех девушек не желает разрушать мир и спокойствие этого момента. Жон взвешивает, стоит ли ему и дальше вмешиваться, чтобы быть рядом, когда у них появятся вопросы, на которые они захотят получить ответ… но, в конце концов, он решает, что лучше не вмешиваться.       Вместо этого он еще немного наблюдает за ними, прежде чем оставить их наедине. Саммер и ее дочерям предстоит многое наверстать. Надеюсь, никто не станет слишком злиться из-за того, что они узнают. Но в любом случае, Жон будет рядом, чтобы переждать бурю, когда она начнется. А пока… пока что он спускается вниз, проделывая путь до дворцовых подземелий.       Там, в одиночестве барахтаясь в темноте, он находит Винтер Шни в ее камере, где он ее оставил. Беловолосая девушка вскидывает голову, когда он останавливается возле ее камеры, ее глаза расширяются при виде того, что он вернулся за ней. — Здравствуй, Винтер Шни.       Резко встав со своей койки, Атласский Специалист делает шаг вперед, ее пальцы на мгновение сгибаются, словно она хочет напасть… или, может быть, просто схватить его и потребовать ответов. Жон наклоняет голову в сторону, поскольку она, разумеется, не делает ни того, ни другого, а просто хватается за прутья своей камеры, сжимая их в кулаки. — Руби и Янг. Что ты с ними сделал?       Хмыкнув, Жон на мгновение задумался над тем, как ему ответить. Дело в том, что… в голосе Винтер слышалось искреннее беспокойство. И эта девушка даже потребовала, чтобы Салем позволила ей остаться, даже после того, как его Королева предложила Винтер шанс уйти. Она отказалась бежать, даже когда над ней нависла угроза смерти.       Теперь Салем выразила уверенность, что отчасти решение Винтер было основано на том, как МАЛО она хотела вернуться к Озме и Генералу Джеймсу Айронвуду с пустыми руками. И Жон подозревал, что это тоже было частью решения. Тем не менее, Винтер также явно чувствовала какую-то вину и ответственность за тех, кто был послан с ней на это… непродуманное покушение. А у Жона возникло ощущение, что женщина Шни действительно не знала, что Руби превратили в живую бомбу.       В конце концов… он решил рассказать ей правду. В конце концов, правда часто бывает страннее вымысла. Более того… правда, как говорится, может освободить вас. — Я отвел их к матери. Сейчас они с ней, наверстывают упущенное.       На лице Винтер отразилось замешательство. — … Мне дали понять, что их мать умерла.       Жон усмехается, прекрасно понимая, что его нечеловеческие глаза блестят от удовольствия. — Сообщения о смерти Саммер Роуз были… сильно преувеличены. Наверняка Озма думает, что Глинда Гудвич тоже мертва, но это тоже не так.       От такого откровения у Винтер отвисла челюсть. Но, к ее чести, она быстро вернула себе самообладание. Спина прямая, челюсть сжата, голова высоко поднята. Кажется, она не знает, что сказать, но это не значит, что она собирается уступить ему еще хоть дюйм. Вот только… он видит это в ней. Трещины. Это фасад, причем невероятно слабый. Жон хмыкнул, а затем покачал головой из стороны в сторону. — Ты сказала Салем, что твоя мать готова пойти на предательство ради тебя. Скажи мне, ты действительно в это веришь? Или ты преувеличиваешь, пытаясь спасти свою шкуру?       Винтер немного краснеет, но на этот раз сохраняет самообладание. Взглянув на него, она резко кивает. — Я верю в это. Моя мать — пьяница. Алкоголичка. Но я верю, что при правильной мотивации и правильном… пинке под зад, она может быть полезной. Для вас и вашей Королевы. ПКШ… может быть вашим.       Похоже, Винтер больно даже предлагать ему это. Жон тоже не уверен, почему она это делает. Она не кажется ни корыстной, ни трусливой. Он ожидал, что она будет готова умереть, если не за Озму и Айронвуда, то за свою семью. Но вместо этого она просто бросила свою мать под автобус? Почему?       Прежде чем Жон успел спросить, Винтер вдруг засуетилась. — У меня есть… еще один вопрос. О четвертом члене моей команды. Пенни Полендина.       Жон приподнимает бровь. — Робот?       Он уже видел эту «Пенни». Она была безжизненной механической штуковиной в факсимиле живого существа. Но Салем ее основательно подпортила, это точно. — Она гораздо больше, чем робот. Она андроид… и у нее была своя Аура. У нее была своя душа.       ЭТО привлекло внимание Жона. Его глаза сузились, когда он искал на лице Винтер хоть какой-то признак обмана. Но его нет. На самом деле, беловолосая женщина внезапно выглядит более серьезной, чем когда-либо. Одна из ее рук покидает прутья тюремной камеры, и, к большому удивлению Жона, Винтер начинает расстегивать пуговицы своего топа. — Пенни… она и моя ответственность тоже. Мне все равно, если ты используешь меня, чтобы взять под контроль ПКШ. На самом деле, я умоляю тебя сделать это. Однако… я готова предложить тебе все остальное, что у меня есть, если ты поможешь мне увидеть, как она… возвращается к функциональности.       Взгляд Жона скользит вниз, по мере того как Винтер все больше и больше обнажает свое декольте, обнажая бледную плоть. Конечно, цвет ее кожи не сравнится с белой как мел кожей самого Жона, но все же… ее плоть без изъянов — это определенно что-то. — Ох? И как это работает?       Облизнув губы, Винтер полностью снимает свой топ, обнажая грудь, обтянутую лифчиком, и в остальном обнаженный торс. — Ее создатель… ее отец. Помоги мне похитить его. Помоги мне вернуть его сюда, чтобы он смог починить Пенни. Она заслуживает быть оружием не больше, чем Руби. Если тебе нужно мое тело… ты можешь его получить. Все, что я прошу взамен, это твоя помощь в этом деле. Отдельно от моего обещания помочь тебе превратить мою мать в твоего агента.       Ну что ж. Это было… заманчивое предложение, если не сказать больше. С другой стороны, Жон не мог не задаться вопросом, откуда, черт возьми, Винтер взяла, что здесь, в подземелье, предлагается секс…