Глава 4
2 апреля 2022 г. в 09:35
Два высоких человека медленно передвигались по снегу и щурились от дуновения холодного ветра. За их спинами висят объёмные корзины, полные урожая, а руки сжимают косы и бурдюк и с водой. Крепкое тело скрывает одежда из пятнистых шкур животных, а сапоги туго стягивают верёвки, чтобы под тяжестью снега обувь ненароком не слетела с ног. Пара между собой общается, идёт строго по протоптанной тропинке и изредка оглядывается в поисках друга, которому можно поручить ответственное задание.
Этот год обещал занять наргов изготовлением верёвок. Люди, шедшие домой, собрали целые корзины стеблей конопли, но на поляне осталось ещё, поэтому требуется помощь: отнести «добычу» домой, высыпать на ткань и вернуться обратно. Как назло, соседи не проходят мимо, и один из наргов проворчал, что придётся ходить дважды, а путь, между прочим, неблизкий.
— Ты куда-то спешишь? — покосился на него второй человек и за верёвки приподнял корзину выше.
Его собеседник ответил, что спешить некуда, но и дважды выполнять работу нет желания. И всё же второй раз придётся идти, потому что от количества товара зависит прибыль. Городские торговцы и купцы с радостью обмениваются товарами с наргами. Еду и посуду малый народ не предлагает, однако верёвки, шкуры и плетёные изделия отдают за бесценок. Взамен они просят преимущественно лекарства и вино. Случались обманы, бывали некачественные лекарства, из-за чего умирали нарги, а изредка товары крали, поэтому маленький народ предпочитает проводить обмены с проверенными людьми. Пусть ждать их необходимо долго, зато наверняка не обманут, а иногда даже лично спустятся и помогут разобраться в покупках. Нарги их не похищают, следуя за желанием большей выгоды, чем потомство, однако глубоко в фантазии мечтают утащить в своё логово мужчин. Когда-то они заманивали женщин, но нарги намного крупнее «городского» человека, поэтому женщины попросту не могли разродиться и умирали вместе с нерождёнными детьми.
Получив толчок в плечо, человек оглянулся на собеседника, и тот кивнул в сторону. Посмотрев налево и наморщив почти плоский нос от встречного ветра, нарг вздрогнул и попятился назад, прошептав, что ещё не время для товарных телег.
— Сюда иди, — крепкая рука в варежке схватила его за рукав и притянула к себе. — Вещь надо брать! Сходи за ней.
Второй нарг, путаясь в ногах, понимает, что сопротивление бесполезно, и попросил о малом:
— Дорогая, только найди ей достойное применение, а не откладывай «на потом», как это часто случается.
Супруга недобро зыркнула на него тяжёлым взглядом глубоко посаженных глаз и указала рукой в сторону повисшего на ветке яблони одеяла. Товары с повозок редко падают в снежное царство, но раз упали, надо прибрать к рукам, пока никто не видит и не претендует на находку. Женщина пообещала постирать ткань и пустить в дело. Для начала необходимо ощупать материал, потому что на ветру он слабо колышется. Если это что-то тяжёлое, станет ковриком, подстилкой или утеплителем стен. В качестве одеяла, которым «тряпка» являлась, не сгодится, потому что нарги — высокие и широкотелые люди. Хван, подписывая территории Ирель, указал нарг как человекоподобный народ, не воспринимая их внешность и быт равными, хоть они всё же люди.
Если бы Чимин прыгнул в снег и выжил, то при встрече с наргами не отличил бы женщину от мужчины. Борода — редкое явление в народе, а грубый голос присущ обоим полам. Крупные черты лица, широкая кость и высокий рост — типичный нарг. Со стороны кажется, что снежный народ состоит из мужчин, ведь даже женщины в нём широкоплечие, с узкими бёдрами и крупными мышцами, и не имеют привычной для понимания человека женственности.
Мужчина с осуждением покосился на супругу, передал ей косу и, высоко поднимая ноги, направился к яблоне. Едва он дошёл до середины пути, как поднялся холодный ветер и вихрем закружил в снегу длинные белые волосы.
Мужчина взвизгнул, ухнул и, покачивая корзину за спиной, побежал обратно к жене, при этом в испуге без остановки повторяя:
— Нарг, Нарг, Нарг!
Супруга его не осудила за трусость, нахмурила густые брови, наблюдая то за одеялом, то за волосами, и прошептала, что не к добру упал «гость».
— Дорогая, уйдём отсюда! — человек взял её под локоть и потянул в сторону. — Где-то рядом Война, поэтому скроемся от лишних глаз.
Женщина осталась стоять на месте, всматриваясь в белые волны из волос, и схватила мужа за плечо. Тот, зная жену всю жизнь, без слов понял, что она намерена подойти ближе. Она объяснила, что из-за Войны надо идти. Страшно до мороза на коже, какой никогда не касался снежной территории, но забрать выпавшего из повозки человека придётся.
— Не тот случай, когда мы можем сказать, что не заметили его, — с лёгкой дрожью в голосе проговорила женщина и сделала тяжёлый шаг вперёд. — Мне тоже жутко, Чонхи, однако необходимо рискнуть. Если умрём, значит, он остальных не тронет, когда успокоится и увидит, где находится.
Если не убьёт, тогда наргам повезёт, ведь у них появится время показать, что они не желают зла гостю, очень надеются на его милость и знать не знают, где Чонгук. Бог Нарг не защитит свой народ от необычного гостя, однако женщина предположила, что Чонгук придёт за Тэхёном очень быстро, потому что они всегда вместе, а от края моста до спуска в снежные земли народа — полчаса ходьбы.
Чонхи забрал у жены косы, чтобы ей ничто не мешало первой добраться до находки, и прошептал, что идея у супруги сумасшедшая. Женщина не спешит, ступает медленно и присматривается к месту падения Тэхёна. Чонхи следом тащит косы и шепчет, что парень долго не поднимается. Нельзя исключать, что он сидит в засаде, ждёт, когда добыча подойдёт ближе, а потом нападёт и разорвёт в клочья, как медведь. В ответ мужчина получил взгляд осуждения супруги и порыв холодного ветра в лицо. Спорить с ней бессмысленно. Чонхи сторонится всего, что похоже на опасность, а в белых волосах видит окровавленную пасть ужаса, и ощутить её острые клыки не горит желание. Если бы жена не являлась от рождения любопытной авантюристкой, Чонхи давно бы сидел дома и не думал про внезапного гостя снежных земель.
Женщина положила на снег бурдюки и наклонилась вперёд, издали оценивая ситуацию. Тэхён лежит на боку и не подаёт признаков жизни. Снег постепенно скрывает его за своим полотном, губы посинели, и женщина, забыв про безопасность, кинулась ему на помощь. Не ощущая снежное препятствие, она поспешила добраться до парня и выдернуть его из ледяной могилы. Не чувствуя ноши за спиной, женщина рухнула в снег рядом с Тэхёном и руками откапывала его, подгоняя себя страхом не успеть спасти. Образ Чонгука пугает её. Она никогда не забудет, что Нарг не защитит от Тэхёна, а Чонгук — частый гость в маленьком народе. Допустить смерть парня — навлечь на поселение бесконечную суету. Регулярные шпионаж, диверсии и запугивания со стороны магютов морально вымотают наргов. Больше всего женщина боится похищения людей: наргов осталось мало, а магютам всегда нужны пленники.
Она стащила с дерева одеяло, расстелила на снегу и сняла варежки, подготавливаясь перенести парня. Тэхён для неё казался пушинкой, а снег - тёплым. Грубая и толстая кожа помогает наргам взбираться по скалам, деревьям и спасает от холода, а кожа Тэхёна на ощупь кажется наргу тонкой и хрупкой. Сильные руки подхватили его и вытащили из снежного плена, после чего бережно переложили на одеяло.
— Живой, — на выдохе с облегчением сообщила женщина, проверяя пульс на шее Тэхёна. — Успели.
Укутав парня, она подняла его и прижала к себе, как ребёнка, а он легко поддавался любому движению и ни разу не пошевелился. Чонхи жена приказала идти вперёд, расчищать путь и нести инвентарь и бурдюки. Мужчина молча повиновался, исподлобья посмотрел на жену и, будто извиняясь, вжал голову в плечи. Чувства, которыми руководствуется женщина, родились в груди и переросли в материнский инстинкт. У неё нет детей и брать в мужья ещё одного нарга запрещено, чтобы избежать кровосмешения, а мужчинам, которые попадают в плен, отдают молодых женщин. Век наргов короткий, поэтому семьи создаются между мужчиной и женщиной, которые являются одногодками или близкими по возрасту, чтобы у них максимально дольше рождались дети. К сожалению, за последние десять лет смертность превысила рождаемость, и Чонхи с супругой чувствуют себя виноватыми перед народом за бездетность.
— Джаён! — мужчина оглянулся и увидел, что жена что-то шепчет Тэхёну, будто успокаивает его и обещает согреть. — Глава будет ругаться. Постарайся сильно на него не орать.
Глаза женщины вспыхнули гневом, но на Чонхи она его не обрушила и не подняла голоса, чтобы не кричать на ухо Тэхёну.
— Не мне пусть высказывает недовольства, а Войне!
Мужчина опустил голову и смирился с несговорчивостью супруги. Она всегда такая, чем покорила сердце ранимого Чонхи, который предпочитает не вступать в споры, из-за чего часто делал то, что не хотел. Он не мог отказать, избегая упрёков, а окружающие этим пользовались. Благодаря браку, «медвежьи услуги» окончились, соседи приходят одолжить крупу или соль, а не нагло отбирать, и жизнь приобрела стабильность. За глаза Чонхи и Джаён называют лишними ртами или бесполезными наргами, но, к счастью, из поселения не выгоняют и магютам не отдают. Теперь же, когда глава народа увидит в руках женщины Тэхёна, вовсе посеет в сердцах людей злобу на бездетную пару.
Чонхи, оглядываясь на супругу, предчувствовал, что она поступает правильно. Его Джаён не может ошибиться. Они поженились в двенадцать лет, живут душа в душу шестнадцать лет, и оба досконально выучили друг друга. Сейчас Джаён выглядит дикой самкой, готовой защищать своего детёныша, а ведь материнское сердце не обманешь. Чонхи не чувствует никаких инстинктов, когда взгляд опускается к белым волосам, ниспадающим по спине жены. Из глубин всевозможных чувств и эмоций, которые мужчина когда-либо испытывал, Тэхён пробуждает тревогу и немного паники. Тревожится Чонхи за супругу, потому что парень находится слишком близко к ней и в любой момент может проснуться и напасть на неё. Ком паники в груди нарастал, когда мужчина представлял, какие последствия повлечёт за собой присутствие Тэхёна в поселении. Вот откроет глаза, не увидит рядом Чонгука и пойдёт вразнос. Магюты, когда совершат очередной набег, впадут в замешательство, стоя посреди разрушенных домов и окровавленного снега.
Второй дом справа принадлежит Чонхи и его супруге. С краю расположена небольшая избушка молодой вдовы по имени Юджон. Поскольку у Джаён нет детей, она часто гостит у соседки и уделяет много внимания её детям.
Старшему ребёнку исполнилось семь лет, и Чонхи обучил бы его всему, что знает сам, но понятия не имеет, на что способен мальчишка.
Юджон в припляс выбежала из дома, чтобы встретить соседей, и со страхом в груди забежала обратно, когда ветер растрепал волосы Тэхёна. Джаён спокойно сообщила мужу, что они идут домой. Мало того, Чонхи должен успеть подготовить постель, одежду и теплую воду для парня. Дома́ в поселении маленькие и тёплые, одна комната предназначена для взрослых, другая — для детей. Тэхёна положат на кровать первой комнаты, а значит, Чонхи и Джаён будут вынуждены разместиться в «детской», но женщина точно останется рядом с парнем, чтобы контролировать его состояние.
Джаён оглянулась, удерживая парня на руках, и подняла взгляд вверх. Где-то далеко над клубами пара по мосту идёт Чонгук, и скоро он вернётся за Тэхёном. Выбирая между двумя гневами, Джаён предпочла выслушать упрёки главы, чем Чонгука. Кажется, Чонгук никогда не ругается, не распинается от злости и не выступает с длинными речами на площади. Глава наорётся и уйдёт домой, продолжая бурчать старым маразматиком, а Чонгук пронесётся диким зверем по поселению, позволяя людям выглянуть из-под развалин и осознать свою ошибку. Джаён рискнёт без разрешения забрать Тэхёна в свой дом, а дальше пусть Боги судят человека по его поступкам.
Она занесла парня в комнату с большой кроватью. Слева под окном стоит стол с посудой, под ним — ящик с вещами, а Чонхи принёс глиняную тарелку с горячей водой и поставил на небольшой сундук справа от изголовья кровати. Мужчина не успел подготовить вещи для Тэхёна, да и не понимает, во что его одеть. Парень худой, костлявый, ножка маленькая, руки тонкие, а кожа едва не прозрачная. На такого дунь — лепестками разлетится. Однако жене перечить нельзя, поэтому Чонхи полез под стол и вытащил первую попавшуюся вещь, после чего принялся её рассматривать, мысленно примеряя на Тэхёна. Необходимо найти что-то короткое и неширокое, хоть даже в такую вещь парня можно пеленать.
Женщина аккуратно убрала одеяло из-под Тэхёна и осторожно потянула за шнуровку на плаще, впервые сталкиваясь с одеждой жителей империи Афатерим. Пуговицы не стали проблемой, а замысловатая шнуровка доставила хлопот толстым пальцам, но Джаён настойчиво вытягивала белый шнурок, замечая на парне ткань.
— Наверное, он ранен, — с долей недоумения затянула женщина, и её супруг резко оглянулся.
— Может, мы ошиблись? — он приподнялся и подошёл к супруге, чтобы лично контролировать ситуацию.
Эксперт из него плохой, зато в любой момент готов помочь, считая, что надо довести дело до конца, раз взялись спасать человека. Оба знают, что в бою с людьми Тэхён непобедим, а больше бросать ему вызов некому. На нём по-прежнему дорогая одежда, у него всё также белоснежные волосы и бледная кожа, как и много лет назад. Он вновь пришёл к людям, будто проверяя работу своих слуг, и наверняка потянул за собой Чонгука, однако болезнь Тэхёна никак не укладывалась в голове наргов. Кто-то впервые его ранил, и видно, что о нём заботились.
Джаён развязала повязку и с осторожностью перевернула парня на живот, после чего убрала ткань и шумно выдохнула.
— Принеси мазь, — приказала она мужу и склонилась к ране. — Похоже на метку.
Чонхи ринулся к сундуку и старой погремушкой протарахтел про близкое горе. Чонгук отомстит за Тэхёна, а Тэхён находится в поселении наргов, поэтому весь гнев обрушится на головы невиновных людей.
— Помолчи! — со строгостью прикрикнула женщина. — Рану он получил не у нас, поэтому к нам могут прийти только магюты. Пойдёшь к главе и скажешь, чтобы никто из наших не покидал жилища.
Она забрала из рук мужа глиняную чашу с лекарством и напомнила, что Тэхёна ранил равный ему по силе противник или тот, кто сильнее, поэтому злость Чонгука не направлена на человечество.
— А если, — ужаснулся Чонхи и вскочил на ноги. — А если они подрались между собой?!
И вновь позвал своего Бога для защиты. Джаён пренебрежительно фыркнула и призналась, что не представляет поединок Тэхёна и Чонгука. Это равносильно правой руке сразиться с левой, что выглядит абсурдно. Тэхён везде следует за Чонгуком не для того, чтобы помериться с ним силой, а конфликтов между ними никогда не случалось, потому что они рождены для уравновешивания друг друга.
Джаён оторвала кусок ткани со своей старой рубашки и смочила его тёплой водой, изредка посматривая на Тэхёна. Он не спит, но и не слышит, что происходит вокруг. Его сознание вернулось в иной мир, откуда черпает силы, чтобы остаться с Чонгуком. Объяснять парню, что нарги не желают ему зла, глупо и бессмысленно. Если он проснётся и увидит непривычную обстановку, вполне способен напасть. Джаён не боится смерти, хоть множество идей остались нереализованными, а любовь к жизни никогда не покидала её сердце. И всё же, она считает свой поступок верным, а защиту от Тэхёна решила просить у Богов.
— Выйди, — непривычно тихо попросила Джаён мужа, — и никого не впускай в дом, пока я не позову тебя. Ищи главу и требуй подать сигнал людям, чтобы не покидали дома.
Её не переубедить. Она привела Тэхёна в поселение, ей и защищать наргов от него, но сначала Джаён вытерла тканью мазь Ю и равномерно распределила своё лекарство на ране, после чего одела Тэхёна в его одежду. Пусть он вернётся к Чонгуку таким, каким его нашли Джаён и Чонхи. То, что женщина считала нужным, она сделала, а остальное возложила на своего Бога.
Когда Чонхи за дверью ругался с главой, не разрешая ему войти в дом, Джаён вытащила из сундука гладкие белоснежные камушки и села на кровать. Она очень сомневается, что Нарг отзовётся помочь уберечь народ от горя. Кто он такой, чтобы перечить смерти? Кто с ней играет, тот проигрывает. Кто её ищет, тот находит. Кто её зовёт — встречает. От неё не уйти, её не обмануть, но можно бежать ей навстречу. Джаён поставила под угрозу жизнь своего народа, за что глава ругал Чонхи, поэтому женщина решила обратиться к Наргу, тем самым рискуя впасть в его немилость.
Нашептывая заклинание, Джаён проворачивала в руке камни, они сталкивались друг с другом, издавали глухой щелчок, а речь женщины ускорялась. Она смотрела в белое небо через окно, ждала отклика Нарга и, казалось, на одном дыхании рассказывает всю свою жизнь. Речь наргов не грубая, лишена длинных слов и множества синонимов. Джаён говорила резко, сквозь рычащие и хриплые звуки проговаривала просьбу и смотрела на облако пара, заменяющее наргам небо.
Тихий шёпот прохладным шёлком коснулся уха Чонгука и проник в мозг лёгкой дымкой. Затем резко наступила тишина, и Чонгук остановился возле обрыва в мир наргов.
— Ваше Высочество! — топтался возле принца старик Ю и исподлобья поднял взгляд на Чонгука, подсознательно опасаясь смотреть на него так, как принцу не понравится. — Я могу вам чем-нибудь помочь?
Глубоко внутри себя дед слёзно умолял Бога жизни, чтобы Чонгук сказал «нет». Они идут вдоль обрыва, периодически Его Высочество смотрит вниз, о чём-то тщательно размышляет и продолжает идти. Один раз в глубине леса пронёсся дикий вопль не менее дикого племени Магют, и Ю очень не хотелось спускаться в разведку к наргам.
Чонгук слушал тихий шёпот, смешанный с шелестом листьев на макушках деревьев, и остановился. Магюты ушли к наргам, используя верёвки для спусков и оставляя лошадей в лесу. Одетые не по нарговской погоде, дикари не намереваются мёрзнуть: одержат победу, оденутся в вещи поверженного врага и отправятся грабить дома и брать в плен женщин. План обречён на провал в самом начале его реализации, потому что нарги спрятались в жилищах и не выглядывают в окна, следуя сигналу рожка главы. Магюты кричат, бьют в стальные шлемы и всячески шумят, но чем ближе приближаются к поселению, тем больше сомневаются, что враг выйдет сражаться.
— Взбирайся ко мне на спину, — приказал старику Чонгук. — Мы спускаемся к наргам.
Ю запутался в буквах, пытаясь сказать, что не в его возрасте покорять глубину. Сердце немолодо, стресс пагубно сказывается на организме в целом, а крик ужаса распугает животных и привлечёт внимание магютов и наргов. Кто защищать принца будет, когда две армии лесных жителей ринутся в бой на чужаков? Старик Ю годен только ходить по полю битвы и добивать топором раненых, а охранник из него никакой.
Он промычал что-то, пару раз фальцетом сказал: «Ваше Высочество», откашлялся и послушно полез ему на спину. Без старческого нытья Чонгук знает, как тяжело Ю переживает эмоциональные потрясения, но врач в отряде один, а Тэхёну нужна его помощь, поэтому деду придётся набраться мужества и доверить своё слабое тело принцу. Кряхтя в потугах поднять ногу, Ю просил прощения за неудобства и оправдывал медлительность тем, что Его Высочество на полголовы выше. Подняв одну ногу, Ю попрыгал на другой, нормализуя равновесие, и подпрыгнул. Вновь попросив прощения, он обнял Чонгука за шею и притих в ожидании продолжения.
— Лекарства не выпадут? — напоследок спросил Чонгук, и Ю ощупал кожаный мешок на бедре. — Зажмурься и не подсматривай!
Дед напрягся, прижался к принцу и проскулил, когда Чонгук сделал шаг в сторону. Одновременно захотелось открыть глаза, чтобы контролировать ситуацию, и упасть в обморок, лишь бы пропустить момент падения. Чонгук собрался прыгать, а Ю морально не готов ощутить стремительное падение. Вестибулярный аппарат давно вышел из строя, поэтому врач не в состоянии без паники воспринять отсутствие опоры под ногами.
Когда Чонгук повернулся к обрыву и всмотрелся в белые искусственные облака, Ю над ухом проскулил и протяжно засопел. Ощутив, что нет падения, он шумно выдохнул и расслабился, а Чонгук попросил проявить больше доверия, потому что умирать в снегах даже Богам не нравится. Из-за мёрзлой земли нарги не хоронят умерших в могилах. Трупы чужаков они тащат в лес и скармливают диким животным, а родных — сжигают на кострах. Тело в снегу надо для начала найти, и Ю сомневается, что при неудачном приземлении его усохшие от старости останки когда-нибудь заметят. Его Высочество точно выживет, потому что приземляется на ноги мягко, как кошка на лапы, а у Ю поясница хрустит, когда он встаёт с кровати, поэтому высоту снежного мира ему не пережить.
Чонгук подошёл к краю и легко оттолкнулся, после чего старик в глубине души выкрикнул, что настало неизбежное. Они уже падают, ледяной ветер обжигает лёгкие, а холод земель наргов пробирает до костей. Внутри себя Ю сжался в крошечный комок и, как ребёнок, испугался неизвестности в конце падения. Он доверяет принцу, но страх — это то, что сильнее старика. Он тысячи раз видел ужас и внутреннюю истерию в глазах приговорённых к смерти людей, пропитался их страхами, и под конец жизни они стали его частью, кармой и всё чаще посещают в кошмарах. Падая с обрыва, Ю воспринял Чонгука не как господина или напарника, а того, чьё тело способно смягчить удар и тем самым поднять шанс выжить. Непроизвольно желая смерти Чонгуку, если приземление пройдёт не по плану, старик убедился, что жизнь слишком коротка, чтобы ею насладиться за несколько десятков лет.
Ноги Чонгука по колено погрузились в сугроб, дед ухнул в шею хозяину и не отпускал его, ожидая дальнейших распоряжений. Чонгук ощутил его частые удары сердца и жажду к жизни. Никому не хочется умирать, сколько бы лет человек не топтал землю, но война требует кровопролития, а история — повторения, поэтому Ю пришлось напомнить Чонгуку, что надо идти окольными путями, потому что вдали слышались крики и лязг металла. Принц его не слушал, помог слезть и прислушался к звукам битвы.
Магюты орали, создавая себе устрашающий вид. Их крик внутриутробный, призывающий врага отступить и показывающий безумие племени, готовое умирать ради добычи. Их не интересует победа — только достижение цели. Чонгук направился к ним, проигнорировал дрожащий от холода голос Ю и с каждым порывом ветра глубоко вдыхал горький запах крови. Ком подступил к горлу Чонгука, слюноотделение усилилось, и пришлось стиснуть зубы, чтобы привыкнуть к запаху. Это старая кровь, застоявшаяся, плотная и не имеющая красок талантов, чувств и стремлений. Горькая жадность и густота инстинктов превратили её в подобие смолы, от которой бегут животные и насекомые, а птицы в панике покидают свои гнёзда. Кровь, в которой нет места стремлению к достижениям высот, и которая проливается уже мёртвой. Чонгук поморщился, считая магютов бессмысленными тварями на лике Земли. По этой же причине он не спешит приближаться к поселению, позволяя снегу таять под горячей кровью и окрашиваться в багровый цвет, превращаясь в подобие расписного ковра у входа длинной улицы.
При виде сражения, Ю поймал себя на мысли: хорошо, что рядом нет Чимина. Парень слепо верит, что Тэхён — светлый и безобидный человек, который в поединке проиграет даже младенцу. Навскидку Ю предположил, что Чимину попросту удобно думать о слабом Тэхёне, тем самым продолжая заботиться о нём, чтобы сгладить вину за паршивое выполнение работы. Сидя в углу повозки и зажатый между сундуками, он смотрел на Тэхёна, вспоминал покрытый кровью зал императора Хвана, а потом заливал горе вином, словно оно поможет избавиться от чувства собственной никчёмности. Ему не удалось обеспечить безопасность одному парню, за что стыдится и проклинает себя, как некогда это делал его отец.
Если бы вместо врача Чонгук взял с собой Чимина, принцу пришлось бы оттаскивать от магютов двух амбициозных героев. Ю впервые увидел невменяемого Тэхёна, на лице которого читается ненависть ко всем, кто пытается к нему приблизиться. Он стоит возле входа в поселение и с редким мастерством отбивает атаку мужчин, не позволяя им подобраться к домам. В руках Тэхён твёрдо держит самодельную косу Чонхи и легко ею управляет, уничтожая врага острым лезвием.
— Ваше Высочество, — Ю поднял взгляд на Чонгука и пришлось повысить голос, чтобы перекричать крики магютов, — вы уверены, что господину Киму требуется помощь?
Чонгук кивнул и подтолкнул старика к деревьям, уберегая от взгляда Тэхёна. Пусть лучше дед замёрзнет, чем лишится головы, как некогда приговорённые к казни преступники. Ю послушно отошёл в сторону и встал за спиной принца, затем выглянул и, дрожа от холода, наблюдал за Тэхёном.
Джаён и Чонхи из-за угла дома следили за ситуацией на улице и испытывали смешанные чувства. Впервые в жизни нарги не вышли в бой, спрятались в домах, как трусы, и дрожат от страха попасться на глаза тому, кто защищает их поселение. Тэхён для них — не союзник и не враг. Он победит магютов, но также легко расправится с любым человеком, который попадётся в его поле зрения. Магюты атакуют толпой, делают взмахи мечами, пытаются ранить короткими топорами, а Тэхён легко отбивает их оружие обычной косой, которой Чонхи часом ранее косил коноплю. Враг недоумевает, злится, отчего в сердцах дикого племени разгорается агрессия, ускоряет атаку, а Тэхён ловко прыгает, крутится и отталкивается от воздуха. Его плащ мелкими волнами сбивает с толку магютов, удары приходятся по ткани и разрезают её, и длинные полосы, мелькающие перед глазами, ещё больше раздражают мужчин.
— Господин, — дрожащим голосом шептал Ю за спиной Чонгука, — остановите его. Магюты, конечно, сволочи, однако даже они достойны выживать своими силами, а вы их попросту уничтожаете. От их крови уже снег до земли растаял.
— Рано, — ледяным голосом отозвался Чонгук, не отрывая взгляд от Тэхёна.
Ю послушно поклонился и скрылся за его спиной. Смерть магютов не выгодна природе. С их полным исчезновением возрастёт популяция наргов, значит, им потребуется больше мужчин, что натолкнёт их выйти за черту леса и воровать людей в городах. Лес станет полностью опасным для горожан, следом наступит дефицит мяса, грибов, ягод, лекарственных трав и дров. Чонгук понимает, чем окончится уничтожение племени, поэтому Ю напряг ум, ищет логику в поведении принца и внезапно осознал, что для Афатерим выгодны нападки наргов на города Ирель. Во-первых, Хван сосредоточится на проблемах внутри своей империи, а во-вторых — он будет вынужден закупать товар у соседей, а леса Афатерим очень богатые и в них не живут народы и племена. В самые худшие времена для империи всех существ из лесов выгнал Тэхён, и Ю невольно подумал, что Чонгук затеял игру с Ирель, используя единственную пешку — Тэхёна.
Из крайнего дома выбежал мальчишка с двумя короткими мечами в руках, от вида которого Ю стало ещё холоднее. Рубашка нараспашку и на два размера больше штаны указали, что ребёнок недавно спал и проснулся по сигналу рожка. Не ощущая босыми ногами холод снега, юный нарг побежал на помощь Тэхёну, крича своему народу о том, что они трусы и неблагодарные люди. Детское сердце не выдержало бойни на родной земле, а Тэхён казался мальчишке героем, который защищает наргов от надоедливых магютов. Мальчик не боится Тэхёна, заинтересовался им и его талантом, воодушевился его мастерством и наполнился храбростью. Движимый желанием привлечь к себе внимание бесстрашного воина, он побежал сражаться бок о бок с мастером, выделяясь из толпы наргов боевым духом. Следом за ним из дома неуклюже выскочила девчушка и попросила брата вернуться к матери, потому что на улице опасно. Голос девочки привлёк внимание Юджон. Она выглянула в окно и от ужаса выронила из рук тарелку.
— Минхо! — повторяла женщина, выбегая из дома, чтобы спасти сына.
Ребёнок кинулся на магюта, отстаивая территорию снежных земель. Взмахнув мечами, намечая удар врагу в спину, Минхо громко закричал, вкладывая в крик внутреннее напряжение и страх. Его голос отвлёк магюта, что стоило жизни. Ребёнок резко замолчал и попятился назад. Взгляд едва уловил промелькнувший над головой блеск лезвия косы. Магют покачнулся, продолжая смотреть на побледневшего Минхо, и его голова отделилась от тела.
— Идём домой! — девочка потянула брата за руку, спасая от наказания матери.
Дети ранее видели сражения, привыкли к виду убийств, но им всегда приказывали сидеть дома, потому что участвовать в боях позволено с тринадцати лет. Минхо впервые столкнулся лицом к лицу со смертью, и оцепенел, ощутив себя слишком маленьким и слабым. В толпе магютов и в окружении криков ненависти он наблюдал за Тэхёном. Народ Нарг не похож на него, а торговцы никогда не рассказывали о человеке с глазами цвета крови. Спокойствие на лице Тэхёна казалось холоднее воздуха снежных земель, а красные потёки на одежде и волосах придали его виду жестокость. Он в лёгком и своеобразном танце убивает магютов, как мелких насекомых, от которых только вред, и не даёт шанс на побег. Когда кто-то отступал, тень раздражения окутывала лицо парня, и трус в бою становился первоочерёдной жертвой. Минхо испугался. Он бы сбежал, но до слёз боится смерти за поступок. Не рассчитав свои силы и возможности, он оказался в затруднительном положении и подставил под удар сестру. Она ревела в голос, умоляя брата вернуться в дом и объясняя, что ей страшно, но отступление означает смерть.
Когда к ним подошёл магют, дети замерли в испуге, а Чонхи дёрнулся, но его за руку схватила Джаён и напомнила, что это не их битва. Глава предупредил поселение, поэтому положение детей — вина Юджон. Если Чонхи выбежит помогать, следом потянутся остальные нарги, однако Тэхён порубит всех без разбора. Оплошность Юджон послужит уроком остальным наргам, включая детей, и научит послушанию.
Чонхи умом понимает, что супруга права, но глядя, как магют схватил Минхо и девочку, решил, что Джаён попросту завидует Юджон. Должно быть, она рада, что соседка останется без детей, поэтому допускает похищение.
У Ю сердце разрывается на куски от детских криков, а Чонгук спокойно стоит в стороне. Даже император не приказывал убивать детей врагов. И пусть сравнение наргов с императорской кровью очень глупое, Ю судит по работе в прошлом.
— От тебя воняет состраданием, — пробормотал ему Чонгук. — Посмотри на падающий снег, а не на сражение. В этой битве играет смерть, поэтому в твоих стратегиях никто не нуждается.
Ю согласно кивнул и подставил ладонь крупным и пушистым снежинкам, делая вид, что послушался совета, а сам с болью на сердце смотрел, как два магюта уносят Юджон и её детей. Тэхён взял их на вооружение, и Ю глухо ухнул, представляя, как лезвие косы убьёт и врага, и наргов. Не позволяя никому убегать, Тэхён прорвал круг магютов и направился к похитителям, после чего старик заметил кривую улыбку Чонгука.
Тэхёну дорогу преградил магют, в волосах которого висят резные бусины из костей. Высокий и сильный мужчина расправил широкие плечи, демонстрируя физическую преимущество, и высокомерно посмотрел на Тэхёна сверху вниз. Крепко сжимая меч, он охраняет добычу. Женщина и двое детей — крупный трофей для магютов. Голова главы наргов не стоит внимания племени. Он стар и болен, поэтому не в состоянии сражаться и оставить после себя потомков, а значит, бесполезен. Для наргов глава — самый близкий к Богу человек, поэтому о нём заботятся и охраняют. По меркам народа, старик прожил лишний десяток лет только благодаря Наргу, который видит, что нет у главы приемника. Тэхён выглядит тем, кто с лёгкостью сядет во главе народа и приведёт его к множеству побед над враждующим племенем. Вождь резким взмахом руки остановил атаку воинов и предложил Тэхёну провести поединок, в котором определится победитель. Вместо ответа парень сделал шаг вперёд и замер, ожидая нападения.
— Ваше Высочество, — тёр ладонями плечи Ю, замерзая по колено в снегу, — вам нужна голова лидера? Вы впали в прошлое! Триста лет за головами не охотятся.
— Твоя всё ещё в цене, — осадил его Чонгук, и Ю резко умолк, вспоминая, сколько семей до сих пор с радостью прилюдно казнят палача, чей топор отобрал жизни близким им людям.
Магют взревел, замахнулся и обрушил меч на Тэхёна. Лезвие рассекло воздух, а Тэхён отбил его косой и сделал шаг в сторону. Он знает наперёд каждое движение мужчины, поэтому небрежно и снисходительно отбивает его оружие, позволяя гневу закипать в диком сердце человека. Чем больше ненависти, тем сильнее надежда на победу, а ей на смену придёт отчаянье проигрыша, болью пронизывающее душу. Самый сильный воин племени, непобедимый вожак бешенной стаи и доминирующий мужчина позорится перед теми, кто долгие годы брал с него пример и чьи слабости высмеивал. Он проигрывает хрупкому человеку, молодому и странному для магютов парню, который на вид не отличается от сотен тех, кого племя легко убивает при встрече. Разве что волосы его белее снега вокруг и глаза цвета крови поверженных магютов. Предводитель племени никогда не встречал подобных людей, но допустил, что неизученный мир городских жителей скрывает множество различных уродов.
Мужчина проигрывает, видит, что Тэхён с ним играется, и он ему не соперник. Парень взял его на измор, позволяя наблюдателям всё больше разочаровываться в предводители, который падает, встаёт и вновь атакует, но слабеет и снова становится на колени перед врагом. Позор — самое мерзкое чувство для магютов. Они мёрзнут, трясутся от холода земель наргов и тайком радуются добыче. Вожака выберут путём поединков между мужчинами, а Тэхён отныне для племени враг, на которого магюты объявят охоту. Лес Ирель огромный, человек не успеет его покинуть раньше, чем дикари его найдут. Чтобы осуществить новую цель, необходима смерть слабого предводителя, но Тэхён продолжает уклоняться и отбивать его меч, не атакуя в ответ. Магют сам пожелал умереть, утопая в позоре и в осуждающих взглядах бывших товарищей. Чем сильнее он тянется к смерти, тем больше разрастается стремление броситься к Тэхёну в объятия. Невидимая сила толкает измученного мужчину к парню, но тот отталкивает его от себя, не позволяя приблизиться к косе.
— Это слишком жестоко, — на тощих ногах приплясывал от холода Ю, всё ещё скрываясь за спиной принца. — Магюты, конечно, тоже обожают измываться над жертвами, но зачем уподобляться дикому племени и опускаться до их уровня? Подобное наказание им неведомо, потому что это привычное для них поведение, а у нас, цивилизованных людей, есть свои нормы морали, поэтому хуже от издевательств мы сделаем только своей чести.
Он резко замолчал и покосился в затылок принца, ожидая упрёков. Умная мысль старую голову посетила не сразу, но, кажется, вовремя, потому что Чонгук проигнорировал бурчание за спиной. Мысленно Ю сам надавал себе пинков и оплеух, напоминая, что у божества нет морали, потому что оно не является частью общества. У божеств нет понятия «правильно» и «неправильно», потому что они и есть добро и зло, грех и искупление, хорошее и плохое. Они вселяют в души людей идею, а каждый человек сам разделяет её на представление личной морали, не подозревая, что первопричиной деления являлся замысел извне.
Ю вновь поёжился от холода и мыслей, извинился и пообещал Чонгуку привести в порядок тронутый маразмом рассудок. Сложно понять логику Его Высочества, а угадать поведение Тэхёна — подавно. Старик Ю не подозревал, что в замке правителя подрастают два неразлучных создания. Тэхён никогда не выдавал себя ни жестом, ни словом, его поведение соответствовало всем нормам замка, а в учёбе парню не было равных в усидчивости. Разве божества подчиняются людям? Нет, но Тэхён — послушный сын.
— И за что мне такое испытание на старость лет? — Ю почесал плешь сломанными ногтями, взяв на вооружение простое правило: не вмешиваться в отношения Чонгука и Тэхёна.
Старик многого не понимает в их поведении, потому что они слишком разные. Чонгука невозможно ранить, а Тэхёна приходится лечить как человека. Чонгук нейтрально относится к людям, а Тэхён — любит всех и по-детски разделяет их на «плохих» и «хороших». Теперь Ю смотрит на совершенно другого парня и только остатками ума, который не замёрз в морозном климате наргов, осознаёт, кто же на самом деле Ким Тэхён. Раньше дед мечтал пообщаться с улыбчивым парнишкой, а теперь трусливо прячется за Его Высочеством, чтобы не попасться на глаза единственному палачу среди Богов.
Старик прожил жизнь и впервые столкнулся с поразительным перевоплощением: парень, который боялся кому-то навредить, убил толпу магютов и победил их лидера. Многих хитрецов повидал Ю. Преступники не признавали вину, однако их всё равно выдавали жесты, мимика и слова, а Тэхён никогда не давал повода усомнится в своих чистых помыслах и поступках.
Магют навзничь рухнул в истоптанный снег. Тело ослабло, мороз пробрал до костей, а что-то тёплое и мягкое в груди потянулось к Тэхёну. Смотреть бы ему в полные крови глаза и пройти бы сквозь него, словно он — двери, ведущие к исцелению от боли поражения. Мужчина лежал, не выпуская меч из руки, и ждал последний удар от Тэхёна. Умереть в бою — честь для магюта.
Предводитель подаёт пример воинам, учит бесстрашию и силе духа, показывает, что смерть для воина не страшна, и умирает с гордостью за своё племя и битву. Он не опозорится, если его застанет смерть в поединке, но о нём забудут, если она не связана с войной.
Тэхён застыл в стороне. По его лицу не угадать чувства или намерения. Не нападая на мужчину, он показал, что не воспринимает магютов как достойных противников. Ему не нужна жизнь самого сильного дикаря, сражение с ним не взбудоражило кровь, а бой настолько легко прошёл, что не достоин внимания. Бездействие явного победителя бросило тень позора на всё племя. Сильный парень судит всех магютов по бессилию их вожака, воспринимает каждого таким же жалким, как предводитель, а это не так. Среди магютов есть достойные, есть даже храбрые и ловкие женщины, но копошение вождя в снегу довело до отчаяния стойких мужчин. Время шло, а он слабо шевелился в попытках встать на ноги и продолжить бой. Чувствуя лишь холод и отчаяние, магют тихо попросил у Тэхёна смерти. Предводитель гордых воинов унизился, что ему не простили собратья.
Издали Ю следил за окончанием поединка и непроизвольно тощими пальцами сжал плащ принца, когда разъярённая толпа дикарей обнажила мечи и кинулась на своего вождя. Ю мог поклясться, что видел, каким умоляющим взглядом посмотрел поверженный магют на Тэхёна, а тот стоял снежной статуей и не поднимал оружие. У Ю жилы в руках натянулись от диких криков разозлённых магютов. Как стая падальщиков они набросились на полуживую жертву, игнорируя присутствие более опасного врага. Желание избавиться от слабейшего в племени превысило инстинкт самосохранения, за что магюты бы поплатились, если бы в бойню не вмешался Чонгук.
— Тэхён, — тихо позвал он, когда парень крепче сжал косу. — Бой окончен.
Рука Тэхёна ослабила хватку, и Ю повернулся спиной, после чего присел и обнял острые колени руками, вынуждая себя принять тот факт, что вляпался в неприятности. И это на старости лет, когда изношенному организму нужны тишина и покой. Лежать бы в тёплой кровати, пить отвар из клевера для чистки сосудов и писать мемуары палача, но матушка земля отпустила из своих недр двух своих творений. Кто-то их призвал. Встретить Чонгука — вполне ожидаемое событие, учитывая напряжённые отношения между империями. Однако присутствие Тэхёна Ю объяснил лишь тем, что Чонгук потащил его за собой. Выглядело бредом, потому что оба присутствуют на земле, как люди.
Магюты не заинтересованы в духовном росте, поэтому не подозревают, что сражались с необычным врагом. Они убили вожака и сбежали, грубыми голосами обещая Тэхёну скорую встречу и начиная на него охоту.
Утробный говор с использованием шепелявых звуков парень разбирал на интуитивном уровне. Различались другие голоса, напоминающие о далёком сне из прошлого, в котором смешались яркие краски эмоций и, словно кисть неумелого художника, расплескала их по белому холсту. Тэхён смотрел в каждую каплю, искал в них отражение воспоминаний, но видел только себя, поэтому с настороженностью всматривался в сон. Первый голос принадлежал ветру. Вихри поднимали длинные волосы, и Тэхён не понимал, почему они выпачканы кровью. Возможно, он ранен, но нет сил осмотреть себя или позвать на помощь. К счастью, второй голос принадлежит Чонгуку. Тэхён метался внутри тела, будто в замкнутой шкатулке, ощущал тесноту, бился о стены и искал выход, однако каждый раз натыкался на тупик.
Слыша Чонгука, Тэхён всей душой пожелал вернуться в прошлое, которое судьба отрывками разбросала в памяти, уверенный, что в Чонгуке найдёт путь к воспоминаниям. Но вокруг парень видит бескрайнюю белую землю, покрытую крупными каплями крови. Она так похожа на разлитые краски Тэхёна, что ему стало жутко от сравнений. Чонгук точно расскажет, что же произошло в снегах и почему волосы в крови. Однако сколько бы Тэхён не кричал, Чонгук не слышит голос запертого парня и не видит боль в его глазах. Доброта Бога жизни окружила Тэхёна и не выпускает из тела, исцеляя его и не позволяя оставить Чонгука одного на земле. А Тэхён молится Судным звёздам, различая блеск снега и воспринимая его как белоснежное небо, раскиданное по дну реки. Не хватало только луны, но её Тэхён нашёл в глазах Чонгука, когда Его Высочество подошёл ближе.
— Пойдём домой? — Чонгук провёл пальцами по его бедным губам, вытирая с них кровь, и тихо добавил: — Не ешь её. Я знаю, что она невкусная.
Коса выпала из руки Тэхёна, он продолжал кричать, что заперт внутри самого себя, но его по-прежнему никто не слышит. Он стремительно падал в бездну, которая глубже Терим и шире, чем небо. Это тело слишком маленькое, чтобы вместить Тэхёна, но никто не может его спасти, дать свободу или хотя бы услышать его мольбы о помощи. Только Бог жизни настойчиво согревает, не позволяя замёрзнуть в холодном дыхании Нарга.
Чонгук подставил ему спину, и Тэхён без сознания рухнул на неё, отдаваясь во власть темноты своего тела. Нарги вышли из домов, издали рассматривали красный плащ принца и обсуждали поведение Тэхёна. Нет сомнений, что снежное поселение посетили два божественных создания, которых по глупости вновь пригласили «городские». По их вине магюты напали на малочисленный народ и добавили к белому снегу красные полосы крови. Есть множество миролюбивых Богов, но люди вырывают из иного мира самых опасных, несущих за собой разрушение, боль и страдания. Наргам повезло — за них заступился их Бог. Проявит ли он милость в следующий раз, не знает даже глава поселения. Он вышел вперёд, таща за руку Джаён — главную виновницу кровавого побоища. Женщина ни о чём не сожалеет. Верни время обратно — поступит также.
— Ю! — Чонгук крикнул в сторону дерева, и из-за него выглянул старик. — Эта женщина выполнила твою работу.
Старик ступал по следам хозяина и разводил руками, крича в ответ, что нарги поступили благородно. Позаботиться о том, кто выпал с моста, они не считают нужным, потому что самим всегда мало еды, одежды и лекарства, а обогреть Тэхёна — дурость, а не подвиг. Джаён принесла в поселение смерть и сражение, руководствуясь своими желаниями и надеждами, за что достойна наказания.
— Поблагодари её! — кивнул на женщину Чонгук, затем перевёл взгляд на главу. — Верните мне деда целым и невредимым. Другого врача в отряде нет, поэтому мне не составит труда лично вернуться за ним.
— Вернём, — пообещал глава, укутанный в шкуры и согласный на любые условия, лишь бы более не видеть Чонгука. — И будем благодарить Нарга за жизнь.
Ю задачу понял, принял с лёгким страхом и посмотрел на уходящего Чонгука, как на потерю надежды. Оставаться в поселении недовольного народа очень опасно, вопреки здравому смыслу, который твердит, что нарги не посмеют перечить воле Чонгука. Да и как им быть, если сам Нарг встал на сторону Джаён? Или же он, наоборот, исправил её ошибку? Чонгук в морозном воздухе уловил кислую зависть, исходящую от наргов. Не миновала она седого главу, увешанного амулетами Нарга. Каждый человек стоит и завидует Джаён, которой хватило храбрости или глупости, чтобы забрать из сугроба Тэхёна. Нельзя этого делать. Снежная земля дарована Наргом и принадлежит только его народу, а остальных ожидает смерть от холода или меча. Джаён нарушила закон, но за Тэхёном всё равно бы пришёл Чонгук, заманивая собой магютов. Тогда бы наргам пришлось самим сражаться с врагом, а он застал бы их врасплох. Джаён обратилась за помощью к Наргу, умоляя его попросить милость Чонгука, и, что усилило зависть, Бог откликнулся на её молитву. Покровительство Нарга — забота главы, и до сего дня народ верил, что только глава является посредником между людьми и Богом во время битвы. Поступок Джаён заставил народ задуматься над собственными благами, которые можно попросить в молитвах. Перечень длинный, Наргу предстоит выслушать каждый пункт, и глава злился, ведь нарушение покоя Бога грозилось его отречением от народа. Следовало что-то придумать, чтобы люди вновь поверили в уникальность одного главы.
Чонгук встал возле скалы, подпрыгнул и, отталкиваясь от неровностей, поднялся к тёплому лесу. Недалеко разместился отряд. Юнги, должно быть, проследил за установкой палаток, приготовлением еды и наблюдает за Чимином. Мужчины обещали организовать охоту и рыбалку, сварить суп и пожарить мясо, а Чимин отказался обедать и ужинать в компании. Чонгук, направляясь к палаткам, предвидел, что решение парня не останется без внимания Юнги. С момента, как Вива сообщила Чимину срок его жизни, парень отстранился от людей, больше пьёт вино и не интересуется дорогой.
Непривычное молчание из повозки нервирует даже Ю, а Юнги, у которого всегда всё должно идти строго по плану, вовсе обеспокоился поведением Чимина, вот только он не знает, как заставить его не думать о смерти.
Да и думает ли он о смерти? Чонгук склоняется к тому, что мысли Чимина заняты жизнью. Прожитые годы показались парню скучными, но иначе он бы не поступил, какую бы ситуацию не прокручивал в голове сотню раз. Поговорить о наболевшем, высказать предположения и рассказать о прожитом Чимину некому, ведь друзьями в отряде не обзавёлся, потому что по натуре одиночка, Вива не поймёт человека, а Юнги некогда устраивать вечера откровений. Чонгук прекрасно понимает Чимина, однако его забавляют секреты. Тэхён не помнит себя, значит, проживает иную жизнь, в которую вкладывает новый опыт.
Больше всего на свете, сильнее каких-либо эмоций и ярче любого светила Чонгук воспринимает тот факт, что даже не помня о себе и другой жизни Тэхён его полюбил. Из миллионов людей, из тысячи воинов, из сотен слуг и десятков приближённых советников сердце Тэхёна вновь выбрало Чонгука. Чтобы не нарушать естественный ход, Чонгук не вмешивается в жизнь людей, соблюдает дистанцию с Тэхёном и ведёт политику. Осталось вернуться в замок, в течение ближайших лет назначить новую линию императоров и можно вернуться с Тэхёном в другой мир. Бросить Афатерим без правителя и наследника означало бы вернуться вновь на землю, когда соседние государства объявят ей войну, а Чонгук стремится к уединению с Тэхёном, вечности без суеты и долгим векам в любви. Тяжело найти покой Богу войны, когда рядом живут люди. А раз призывы неизбежны, Чонгук наслаждается днями рядом с Тэхёном и влюбляется в него снова и снова, убеждаясь, что они никогда не расстанутся. У жизни нет берегов, и каждый человек, кто плывёт рядом, либо топит тебя, либо помогает плыть, либо проплывает мимо. Тэхён всегда всем помогает. Чонгук, ошиваясь возле замка, наблюдал за парнем и убеждался, что Тэхён умудрился забыть себя. Чонгук видел его ребёнком, подростком, в соплях и слезах, следил за его периодами изучения того, что он знает, но не помнит. Иногда Тэхён вызывался помочь Чонгуку, несмотря на присутствие рядом Юнги, и Чонгук не отказывал, а рыцарю приказывал не вмешиваться. Тэхёну важно чувствовать себя нужным, поэтому необходимо дать ему возможность быть полезным. Добрые люди востребованы только в трудную минуту, а в делах корысти предпочтение отдаётся смекалке, уму и гарантиям. Вот и Тэхёна оценили по отзывчивости, а не верности, поэтому не допустили к работе десницы императора. У правителя нет гарантий, что парень из добрых побуждений когда-то не сжалится над кем-то и не предаст. Зато клеймо — гарантия вечной привязанности к замку. Чонгуку не плевать на шрам. Всё, что происходит с Тэхёном, отпечатывается на сердце Чонгука, а оно очень мстительное.
Чонгук направился к реке, чтобы не показывать окровавленного Тэхёна отряду. Скоро наступит вечер, люди разбредутся по палаткам, набросятся с расспросами на Ю, и Тэхёна следует спрятать от посторонних глаз, чтобы не смотрели на него и не сравнивали с тем, что услышат от старика. Обсуждений не избежать, поэтому необходимо свести их к минимуму, а для этого надо смыть кровь с парня, при этом не думая о его запахе.
Желающих искупаться не наблюдалось. Чонгук присел возле берега и опустил на землю Тэхёна, ощущая присутствие Чимина где-то рядом. Парень избегает общения, переживает за Тэхёна и размышляет о смерти. Вива и Юнги его не тревожат расспросами: нечисть занята мужчинами, а рыцарь следит за порядком в отряде. Чимин свободно сбежал и наслаждается уединением, а Чонгук специально подошёл ближе к нему, чтобы привлечь к себе внимание и переложить мытьё Тэхёна на плечи парня.
Раздеть Тэхёна Чонгуку не позволили чувства. Они же препятствовали обнять парня, поцеловать и погладить по лицу. Чонгук старается сохранить чистоту, чтобы вместе пережить первые эмоции, ласки и нежности, несмотря на отношения в прошлом. Они и сейчас продолжаются, только прервались на земное пребывание в телах, но для Тэхёна жизнь выглядит иначе, сложнее и волнительнее, поэтому Чонгук стремится разделить с ним все тревоги первых касаний и поцелуя. С Тэхёном необходимо вести себя осторожно, как с хрупкой бабочкой, поэтому для Чонгука жизнь среди людей тоже приобрела ранее неиспытанные чувства.
— Ваши действия, — вышел из-за дерева Чимин, — выдают влюблённость. Я бы не мешкал, а вы медлите, будто одним прикосновением пальца его обесчестите.
Чонгук пригласил его присоединиться и притянул к себе Тэхёна. Положив его голову на свои колени, он опустил его волосы в реку. Чимин не спешил, наблюдал за Чонгуком и старался не считать его поведение странным. Его Высочество не снял перчатки и обувь, не обращает внимания на мокрую одежду и стекающую по лицу и волосам Тэхёна воду, которая оставляет на красном плаще тёмные пятна.
— Где дед? — Чимин присел возле Тэхёна и положил рядом бурдюк. — Помер или остался оплодотворять женщину-нарга?
Он заметил неправильный рисунок белой шнуровки, нахмурился и покосился на Чонгука. Вряд ли он останется спокоен, зная, что Тэхёну навредили. Чонгук живёт в своём мире, и он далёк от людской суеты. Ему нравится играть с людьми, чувствовать себя их частью и смотреть на результаты человеческих трудов. Наверняка смеётся с людских потуг в достижении величия, однако не влезает в процесс и не учит новым практикам. Тэхён занимает в его жизни единственное место, и никого другого Чонгук в неё не пускает, поэтому с ним невозможно подружиться или сблизиться.
— Плащ снимать? — Чимин взял бурдюк и направился к реке, чтобы набрать воду.
Чонгук приказал одежду не трогать и рассказал, что Ю задержался в поселении. Чимин смывал с ног Тэхёна кровь и одновременно пытался ладонями согреть стопы. Алкоголь гонит кровь по телу, Чимину становится жарко, а Тэхён холодный. Если бы Чонгук приказал греть парня, Чимин бы не сопротивлялся и поделился бы своим теплом не только с Тэхёном, но и с Юнги. Всех согреет, пока «под мухой». Прошедшая ночь показала, что нет ничего страшного и постыдного в совместном сне. Чимин всегда считал, что властные люди ищут равных себе, не позволяя приближаться беднякам, но оказалось, что даже богачи отличаются друг от друга. Или же принц Чон не заморачивается над репутацией, когда на кону здоровье и жизнь Тэхёна.
— Ваше Высочество, — тихо заговорил Чимин, пальцами вытирая стопы парня, — откуда у Юнги сила и выносливость? Он тоже не человек?
Чимин слишком любознательный, когда информация касается его интереса. Казалось, ответь на вопрос, и он задаст ещё с десяток «почему», всматриваясь в господина слегка хмельным взглядом. Выглядит он забавно: лёгкий румянец на щеках, влажный блеск в глазах, улыбка смущения на лице и тень в ямочке на щеке. Знает, что лезет не в своё дело, но ему терять нечего, поэтому не боится наказания. Если его выгонят из отряда, он сам найдёт дорогу в Афатерим. Если же морально втопчут в грязь, Чимин даже бровью не поведёт, потому что привык к унижениям. В конце концов, Чонгук к рукоприкладству не склонен. Юнги способен влепить подзатыльник, а Его Высочеству проще распрощаться с неугодным человеком, не предоставляя второй шанс.
— Человек, — ответил Чонгук, умывая Тэхёна. — Такой же человек, как ты, только я его сделал под себя. Когда мне надо, Юнги способен на невозможное.
— Но не в бою, верно? — Чимин подполз к руке парня. — Вам же предпочтительнее смотреть на честный поединок?
Чонгук отрицательно замотал головой, чем удивил Чимина, и объяснил:
— Я даю возможность выиграть обеим сторонам, а люди сами распоряжаются ею. Именно поэтому в моём окружении находятся воины, которые не сомневаются в победе. Когда ты сражался с Юнги, я не вмешивался, чтобы вы вдоволь насладились поединком. Я не заинтересован в мелких боях, потому что они — слишком лёгкая головоломка. Мне нужна война, а не драки мальчишек. Ты способен сражаться в толпе? Можешь стать частью легиона? Умеешь держать строй?
На все три вопроса Чимин ответил отрицательно, за что ему стало стыдно. Его род готовился служить Богу войны, а получилось, что попросту тратил жизни. Чонгуку нужна армия, а не один человек. В качестве помощника ему подойдёт любой слуга, которого он наградит всеми необходимыми способностями. Юнги — идеальный вариант. И сколько бы раз Чимин его не побеждал в поединках, никогда не докажет, что последователи Бога войны имеют преимущество над воспитанниками императорской армии.
Цель жизни цветочной пыльцой разлетелась в воображении Чимина и оставила после себя бледное разочарование. Отмывая руку Тэхёна от крови, парень сочувствовал сам себе. Именно ему выпала участь позорника и наглядного пособия глупости, которую человек способен передавать из поколения в поколение и делать её смыслом жизни. Чимину стыдно называть себя последователем Бога войны, и он осознал, насколько смешно выглядит в глазах Чонгука. Должно быть, похож на самоуверенного юродивого, который возомнил себя сильнейшим среди мужчин. Люди попросту делают ему одолжение, когда не обращают внимания на его пафос и поддерживают его высокомерие. Они знают, что Чимину не добиться признания и не найти своё место возле Чонгука, поэтому жалеют бедолагу, соглашаясь, что он самый ловкий.
— Разочарован? — Чонгук поднял Тэхёна на руки и встал на ноги, не спеша уходить без ответа парня.
Чимин отрицательно замотал головой. Обидно — да. Однако разочарования нет, потому что поздно что-то менять в жизни. На носу смерть, и парень понимает, почему умрёт. Отряд под предводительством Чонгука выживет, ведь Его Высочество выбрал проверенных боями воинов, а Чимин в ближайшей схватке встретит смерть, потому что не подготовлен к бою. Учиться поздно, и без драки Чимин свою жизнь врагу не отдаст.
Чонгук издали услышал смех мужчин и настроился на встречу с Юнги. Тэхён по-прежнему будет спать в палатке Чонгука и скоро придёт в сознание. Чонгук видел в его глазах осознанность, а значит, жизнь фаворита принца Чона продолжится, и вновь начнётся поиск прошлого себя. Возможно, Тэхён никогда не поймёт, кто он, но и такой исход пребывания на земле Чонгука устроит. Вот только парня необходимо держать ближе к себе, чтобы он не навредил людям, следовательно, Юнги в палатке спать не сможет. Зато в повозке спальных мест навалом, а Чимин больше не стесняется кого-то греть.
Мужчины возле костров поприветствовали Чонгука, и Юнги подбежал помочь перенести Тэхёна в палатку. Джухёк про отца не спросил, предпочитая молчать при виде мокрого принца, и осмотрелся, словно старик отстал от быстрого шага Чонгука. Но врач не мелькнул между деревьев, и парень заметно занервничал.
Юнги и Чонгук вошли в палатку, заполненную теплом от огня чаш. Его Высочество приказал расстелить постель и снять одежду с Тэхёна. Пока Юнги маялся со шнуровкой, Чонгук сообщил, что магюты ищут Тэхёна. Передвижение по лесу усложнилось новым врагом. Магюты знают, что любое живое создание придерживается воды, поэтому первым делом изучат берега Терим.
— Принц Хван тоже нас ищет? — Юнги вытянул шнурок и аккуратно распахнул одежду Тэхёна, после чего Чонгук приподнял его выше, чтобы помощник смог снять с парня одежду.
— Пару дней ему не будет до нас дела, — Чонгук наблюдал, как Юнги аккуратно снимает плащ с Тэхёна, — и он в любое время может приехать в Афатерим и пообщаться со мной или императором.
Юнги бросил плащ Тэхёна ко входу в палатку и забрал парня. Выглядит Тэхён лучше, чем утром и, тем более, ночью. Кажется, морозы наргов пошли ему на пользу, или присутствие рядом Чонгука даёт парню силы, чтобы побороть болезнь. Юнги в любом случае рад выздоровлению друга и готов оказать ему любую помощь. И пусть между ними никогда не завязывалась крепкая дружба, для Юнги Тэхён всегда останется больше, чем товарищем или знакомым.
Он положил парня на постель и подложил под мокрые волосы широкую ткань. Поскольку Чонгук молчит, Юнги утонул в догадках. Если Его Высочество не намерен прятать от Хвана Тэхёна, тогда как объяснит его воскрешение? Когда император Чон узнает, что произошло в замке Ирель, разразится скандал. Молодой Хван неустойчив в политике, его плохо знают соседи и их приближённые советники. А император Афатерим в каждой мелочи видит угрозу для государства, поэтому визит Хвана расценит, как попытку развязать войну. Тэхён с ума сойдёт, когда узнает, что из-за него Чон ругается с Хваном, а Юнги не удивится внезапной вспыльчивости Его Величества.
Чонгук приказал присматривать за Тэхёном и покинул палатку, уверенный, что Юнги отлично справится с задачей сиделки. Безусловно, за долгие годы службы мужчина научился многому, что не подобает рыцарю, но всегда требуется. Один Юнги способен заменить пару десятков работников, включая кухарку, уборщика, дворника, швею или строителя. Он приведёт в порядок любые вещи, места или здания, кроме своей жизни. Иногда мысли про бессилие перед судьбой сильно угнетают, но Юнги быстро уходит с головой в работу. С появлением Чимина такой фокус не проходит, потому что теперь Юнги есть с кем сравнивать жизнь. Если он не думает о себе, то размышляет над прошлым и настоящим Чимина, предполагая возможные ситуации, которые могли быть у них общими. Даже сейчас, одевая Тэхёна в белоснежный плащ, Юнги думает о том, что Чимин не вернулся в повозку. Возможно, Вива окончательно ему надоела бесконечными расспросами. Хуже всего то, что Юнги тоже интересно послушать о жизни парня, но работа важнее, а лично попросить Чимина рассказать о себе у Юнги совести не хватает. Не нравится ему выглядеть назойливым и лезть в чужую душу. Он промолчит, несмотря на зуд в груди от любопытства, продолжит строить догадки и искать ответы в случайных фразах Чимина.
Времени для размышлений много. Юнги сидел возле Тэхёна и охранял его сон. Сидеть и наблюдать за состоянием парня — задача на неопределённое время, ровно до тех пор, пока Чонгук не вернётся и не даст новые распоряжения. Юнги терпеливо дождётся пробуждения. Парню необходимо есть и пить, а он не просыпается, словно впал в спячку. Поскольку Юнги старше его, помнит, что с детства Тэхён болел исключительно простудой. Его любовь к любованию звёздами возле открытого окна часто оканчивалась соплями и температурой. Врач его лечил, десница императора просил сына закрывать окна, а Его Величество умолял сына держаться от больного подальше. Чонгук никогда его не слушался, но старался не посещать Тэхёна, потому что парень при виде принца через силу вставал и кланялся. Чтобы не тревожить Тэхёна, Чонгук посылал к нему Юнги, тот послушно направлялся к больному, узнавал о его состоянии и возвращался к принцу. Совсем тревожно Чонгуку становилось, когда Тэхён в неравном бою с природой травмировался. Он рос очень активным, подвижным и неугомонным ребёнком, поэтому регулярно разбивал нос, царапался о ветки и стволы деревьев, поскальзывался на траве и камнях, падал с крыши, в кровь расшибал лоб и подбородок, сдирал ладони о заборы и покрывался шишками при падении со ступенек. Чонгук едва в обмороки не падал, когда Тэхён ранился. Сначала Юнги думал, что у Его Высочества хороший слух, поэтому он слышит, как Тэхён во весь голос ревёт при виде раны. Но со временем начал замечать, что Чонгук ощущает запах крови Тэхёна, в каком бы углу лабиринта замка он не находился. Расспрашивать о феномене Юнги боялся, а с годами раны Тэхёна причиняют Чонгуку всё больше страданий. Каждый раз он приводил Юнги к Тэхёну и просил обработать рану как можно скорее. С тех пор у рыцаря, который должен махать мечом и охранять принца, всегда при себе чистая полоса ткани и настойка из трав. Ему тяжело бороться с привычками, а мозг, как назло, всегда ищет лёгкие пути. Присутствие в отряде врача не избавило Юнги от «спасательного» набора для Тэхёна. Если у Ю нет нужного лекарства, значит он сделает его из имеющихся ингредиентов, но Юнги чувствует себя неполноценным, когда не ощущает лёгкое постукивание флакона о бедро.
И вот Тэхёну давно за двадцать, он не скачет по крышам, не сползает с заборов и смотрит на дорогу, когда бежит, а Юнги по-прежнему готов обработать ему любую царапину. Но парень уже самостоятельный и не нуждается в заботе старшего товарища. Сознание Юнги отказывается воспринимать реальность, в которой дети вырастают, ищут себя в жизни, сами выбирают путь судьбы и готовы прибежать на помощь с мазью и тканью в руках. Когда настанет час принять действительность, Юнги тронется умом от ужаса и навсегда покинет службу в замке. Отец никогда его не простит, но к тому моменту от настоящего Юнги мало что останется.
В палатку забежал старик Ю, напугав погружённого в мысли рыцаря, и застыл на пороге, всматриваясь в Тэхёна. По бледному лицу и посиневшим от холода губам, Юнги угадал, что дед всерьёз поверил в смерть Тэхёна и теперь мысленно проклинает себя на всех известных языках. Упав на колени перед постелью, Ю подполз к Юнги, и тому пришлось сказать, что с Тэхеном всё в порядке и даже лучше, чем старик может себе представить. Врач не успокаивался, часто дышал от нахлынувших эмоций в груди и с детским потерянным видом осматривал Тэхёна.
— Помощь нужна? — осторожно поинтересовался Юнги, заглянув деду в лицо.
— Себе помоги, — прошептал Ю и с тяжестью опустился на постель. — Я видел то, на что каждый смотрит перед смертью.
Он прижался к Юнги, словно ищет в нём защитника от воспоминаний, и притянул колени к груди, бормоча, что прожил жизнь дураком. Бесчисленное количество раз он отбирал жизнь у людей, не подозревая о значении спущенного рычага гильотины или выбитой табуретки из-под ног осуждённого. Только под конец своих лет судьба свела его с медициной, и Ю наконец увидел, что он на самом деле делает, когда спасает людей от смерти. Он понял самое важное, когда смотрел на поединок Тэхёна и магюта. Ю почувствовал ту нить, которая соединяет жизнь и смерть, но не сможет описать её словами, чтобы предостеречь остальных людей от ошибок, которые он совершал. Если человечество разом его поймёт, пропадёт смысл существования некоторых Богов. По иронии судьбы Тэхён останется самым востребованным Богом, а его слуги никогда не останутся без работы.
Ю расплакался, скрывая лицо в морщинистых ладонях, и Юнги растерялся. Стоит ли тревожить деда? Или лучше оставить его наедине с мыслями, позволяя пользоваться дружественным плечом в качестве утешения? Старик впервые плакал, не скрывая эмоций и не стесняясь слёз. Пытаясь что-то сказать, он путался в словах.
— Сходи к Виве, — посоветовал Юнги, контролируя состояние Тэхёна, — чтобы она тебя утешила, а я не способен подобрать нужные слова и успокоить в объятиях.
Шмыгая носом, Ю отказался и заявил, что никогда не воспользуется услугами Вивы, потому что это неправильно. Юнги оторвал взгляд от Тэхёна и повернулся к старику, с удивлением рассматривая его заплаканное лицо. Куда пропал любитель женского внимания? Не он ли ворковал возле лесной девы, завоёвывая её сердце? Не Ю ли ел лекарства, чтобы превзойти молодых воинов в постели? Юнги не узнал старика и попросил кратко сказать, что же он видел в снежной империи наргов. Ю посмотрел на мужчину с сожалением в глазах, слёзы быстрыми ручьями стекали по его лицу, а пальцы судорожно стучали по груди. Ему жаль прожитые впустую годы и жаль весь мир, который невозможно изменить. Скорее всего, Юнги посчитает его сумасшедшим, но Ю попробовал донести короткую историю сражения Тэхёна и магютов. Старик рассказал, что Джаён и Чонхи нашли парня в снегу и на свой риск забрали домой, отогрели, сменили повязку и с дрожью в сердцах дожидались Чонгука. За ним, конечно, последовали главные враги наргов. На горячую молитву Джаён отозвался Нарг и просил у Чонгука защиту для маленького народа.
— Снег красный, — плакал Ю. — Такова цена защиты Чонгука. Там всё красное и усыпанное телами и их частями.
Он хаотично водил руками, бормоча, где осталась лежать нога, а куда откинуло голову. Вспоминая вожака племени, он сквозь слёзы шептал, что Тэхён не убил его, потому что магюту уготована смерть от рук соплеменников.
— Битвы не проходят без жертв, — напомнил ему Юнги, но Ю отрицательно замотал головой.
Его не понимают. Главный магют просил убить его, вынужденно ждал с надеждой на героическую сметь, а умер в позоре и ненависти. Возвращаясь домой в сопровождении наргов, Ю посмотрел на его изуродованный труп и внезапно осознал, что же такое человеческая жизнь.
— Жизни не существует, — заливался слезами старик, корячась на постели, чтобы подняться. — Есть только время, отведённое для определённой ситуации. Время — связующая нить между жизнью и смертью. Я видел, как в глазах магюта горела просьба урезать минуты страдания и позора, но и Тэхён выжидал момент смерти. Время уходит, понимаешь? Одно деяние сменяется другим, и так раз за разом, пока человек не посмотрит в лицо последнему действию — смерти. Она оканчивает череду действий, а я посмел прервать течение чужого времени, взяв на себя обязанности слуги смерти, которых недостоин.
Он попятился к выходу и выскочил на улицу, сбегая от пустого взгляда карих глаз Юнги. Слова старика не коснутся сердца рыцаря, которого с детства учили убивать. Ю осознаёт, что даже по пути в Афатерим отряд будет вынужден сражаться против не дружественно настроенных магютов, и сам старик посильно поможет воинам, но на битву он уже посмотрит другими глазами.
Смысл, который Ю пытался донести, Юнги не расслышал, однако слово «время» болью отозвалось в органах. Для Юнги оно давно остановилось и незаметно продолжает свой ход за пределами его сознания. Мозг отказывается признавать, что преданному слуге Его Высочества давно не двадцать лет, уберегая психику от потрясения. Иногда Юнги воспринимает реальность и успокаивает себя тем, что ещё есть время исправить свою жизнь. Надо немного подождать, и проблемы пройдут сами собой, наступит счастье, а с ним возможно устроить личную жизнь, найти себя в водовороте неопределённости и, оглядываясь на прошлое, посмеяться с себя, потерянного в этом мире.
А есть ли в действительности это время? Юнги боится ответа на вопрос. Он прячется в тесной коробке подсознания и отказывается взглянуть правде в глаза, окружая себя ненавистью к отцу. Остатками здравого разума Юнги повторяет себе, что упустил единственный шанс к изменениям. Следовало рассказать о проблеме хотя бы Чонгуку, выслушать совет и воспользоваться им. Но время упущено, его не вернуть, а проблема с каждым годом перерастает в катастрофу, которая разрушает психику и жизнь. Скоро обломки внутреннего мира вырвутся наружу, разорвут спасительную коробку и уничтожат Юнги как личность.
— На сегодня ты свободен! — голос Чонгука раскалённой стрелой вонзился в мозг и напугал Юнги.
Он резко оглянулся и тут же извинился. Погружаясь в мысли, он не справился с работой и испугом в глазах доказал, что наблюдение за Тэхёном прервалось с приходом врача. Чонгук простит, потому что видит, как тяжело его слуге даётся борьба с самим собой. Юнги устал от мыслей и не в силах им сопротивляться. В конечном итоге это приведёт к увольнению, но Чонгук знает, что человеку нужен человек, а значит, Юнги необходимо отпустить к людям, дать ему свободу, чтобы он нашёл, чем себя занять.
— Сегодня я хочу побыть с Тэхёном наедине, — Чонгук подошёл к столу и снял перчатку.
На влажной ладони нет ни одной полосы, по которым уличные гадалки читают жизнь человека. В замке слуги удивлялись необычному ребёнку, однако не смели высказывать вслух предположения. Большинство поверило, что некий Бог охраняет наследника Афатерим от происков вражеских ведьм. Никто не прочтёт судьбу принца по руке, следовательно, ему Богом дана дорога к великим победам и правлению могущественной империей.
— Вы уверены, что с Тэхёном не случится беда? — вопрос Юнги задал с лёгкой тревогой, ведь принц никогда не стремился уединиться с парнем, опасаясь причинить ему вред.
— Рана не кровоточит, — кратко объяснил Чонгук и перевёл тему общения: — До утра меня не тревожить. Если ты мне понадобишься, я дам тебе знать.
Юнги поклонился, бросил тревожный взгляд на Тэхёна, мысленно пожелав ему спокойной ночи, и вышел из палатки. Выкинули, как старую собаку. Скорее всего, он действительно стал старым для работы. Принцы всегда остаются при титуле, а рядом с ними требуются молодые и талантливые слуги. Вспоминая про молодость, Юнги посмотрел на стоящую между деревьями повозку. Наверняка Чонгук готовит Чимина на замену Юнги. Хоть Вива напророчила парню смерть, Чонгук найдёт способ для продления жизни преданному последователю. Он разве что молодость не в состоянии вернуть, а со смертью дружит, поэтому договорится.
Юнги осмотрел мужчин, увлечённых едой, и уловил группу людей возле врача. Ю красочно описывал, как нарги спасали Тэхёна из снежного плена. Он не позволит себе проболтаться о поведении Тэхёна, уберегая воинов от лишних познаний. Дед узнал, кто на самом деле сын десницы, и унесёт этот секрет с собой в могилу, и Юнги не сомневается в его молчании, но приблизился к старику, чтобы ещё раз выслушать удивительное приключение врача в снежном царстве. Делая вид, что занят доспехами, мужчина развесил уши. Ни слова про магютов не сорвалось с уст Ю, зато себя он описывал как храброго героя из старых книжек. Ни ветер, ни сугробы не сломили волю преданного Чонгуку врача, а мороз только закалил его веру в господина Чона.
Деда подняли на смех, но словом не обидели, позволяя ему почувствовать себя мужественно. А глаза у старика заплаканные, тело до сих пор изредка трясёт от пережитого холода, да и тянется Ю к вину, чтобы согреться и не вспоминать кровавое побоище на белой земле.
— Чем ты отблагодарил женщину? — Юнги снял доспех, и остальные воины потребовали от деда подробностей.
Его сын вовсе возмутился, не понимая, почему Чонгук не взял с собой помощника врача. Ему бы пополнить список достижений женщиной из малого народа, но Его Высочество прихватил с собой немощного деда. Видимо, наперёд знал, что Джухёк попросит ненадолго остаться в поселении, при этом прикрываясь именем принца, чтобы не убили после «брачной» ночи.
— Ничего подобного! — Ю гордо выставил костлявую грудь вперёд. — Джаён замужем! Я не посмел её тронуть. За кого вы меня принимаете?
Юнги сказал бы, что Ю повёл себя вполне нормально для сознательного человека, только окружающие его мужчины не разделяли его точку зрения. Они назвали его старым трусом, а Юнги отнёсся с пониманием. И пусть сам Юнги никогда не видел, как сражается Тэхён, ему хватило увидеть залитый кровью зал в замке Хвана и слёзы Ю, чтобы представить беспощадность смерти. В бою никто не думает о сексе и требуется время, чтобы отойти от адреналина и чувства постоянной опасности, а для организма старика поступок Тэхёна стал настоящим испытанием, поэтому о женщине он не думал. Ю даже переосмыслил свою жизнь и готов вести быт отшельника, лишь бы его ничего не связывало с прошлым собой, который не видел смерть, но дарил её.
— Я узнал у Джаён рецепт мази, которой она обработала рану Тэхёна, — старик надеялся на похвалу, но услышал ропот. — Я обязан знать, чем лечили молодого господина!
— Это всё замечательно, — собирал снаряжение Юнги. — А отблагодарил чем?
Ю встрепенулся, возвращаясь к первоначальной теме, и сообщил, что тоже оставил женщине рецепт отвара. Джаён долгие годы не может зачать ребёнка, а для Ю подобная проблема не является таковой, поэтому он назвал все необходимые травы и ягоды, которые нужны для лекарства, уточнил пропорции и велел принимать трижды в день, причём употреблять должен и супруг. Безусловно рекомендовал чаще заниматься сексом и не лечиться дольше месяца, ибо снадобье способно как помочь, так и навредить.
Мужчины окончательно разочаровались в старике, бормоча, что мог бы и сам проверить, кто из наргов виновен в отсутствии детей. Юнги предложил Ю вернуться в поселение через полгода и проверить, беременна ли Джаён, и дед погрустнел, вспоминая двух детей и женщину в руках магютов. Чем она думала, когда выбежала к детям? Материнский инстинкт сильный, но женщина не спасёт даже ребёнка от толпы магютов. Детей она ещё способна родить, а теперь превратится в свиноматку для дикого племени. Впрочем, её дочь ожидает та же участь. Ю ничем не мог им помочь, за что почувствовал себя бесполезным человеком. Благо, многие люди в империи нуждаются в лечении, поэтому старик немного взбодрился.
Юнги покинул шумную компанию, подумав, что, возможно, видит их в последний раз и в замке Афатерим Чонгук уволит рыцаря. И, вроде, Юнги понимает, что всему есть срок годности, даже людям, но не знает, как дальше жить. Уйти в армию императора и строить карьеру? В его возрасте самые успешные рыцари носят ордена и ходят при звании, а Юнги всего лишь личная прислуга принца. Он ничем не лучше фаворита: приходит по щелчку пальцев, выполняет любую прихоть в точности, как скажет господин, и проваливает с глаз долой по лёгкому взмаху кисти руки. Чаще всего ненужные фавориты уходят работать в публичный дом, пряча клеймо под одеждой, и Юнги допустил, что ему тоже стоит продавать своё мастерство за деньги. Чимин — отличный пример наёмника. Кажется, во время работы не всегда ему приходится сражаться, поэтому Юнги вполне справится с задачей сопровождения.
Заглянув в повозку, Юнги удивился: никого. По вечерам Чимин допивает вино, готовит пойло на ночь и вьёт гнездо для сна. Ушёл он куда-то в лес ещё в обед, при этом взяв один бурдюк, который наверняка давно опустел. Возможно, парень вовсе сбежал, спеша на встречу со смертью, или утопился, не дожидаясь судьбоносного дня. Не похож Чимин на труса, поэтому Юнги предпочёл дождаться его в повозке и предупредить, что намерен спать рядом с его постелью. Чимин спит возле сундуков, Юнги ляжет немного в стороне, чтобы не мешать парню выкатываться за пределы тонкого матраса. Как спит пьяный Чимин, мужчина видел лично, поэтому заранее готовился к ночным сюрпризам. И как бы беспокойно не спалось в повозке, в палатку к мужчинам Юнги не уйдёт, потому что надо обладать крепким сном, чтобы прижиться в суетливой компании. Воинов много, кто-то засыпает раньше, кто-то долго общается в полутоне, а кому-то надо за ночь несколько раз встать в туалет. Юнги спит чутко, поэтому вместо толпы мужчин выбрал потеснить в повозке одного Чимина, из недостатков которого выделяется лишь сильный перегар.
Юнги вытащил из мешка тёплое одеяло и постелил его вместо матраса, следом накрыл его хлопковой тканью и ощутил приближение принца. Напрягаясь каждой мышцей, Юнги изучил ощущения и не уловил в них тревогу. Видимо, Чонгук решил узнать, где расположился рыцарь и насколько сильно обиделся. Возможно, пришёл извиниться, что иногда случается, когда Его Высочество находится в лучшем расположении духа.
— Мне надо с тобой посоветоваться! — Чонгук подошёл ближе и заметил в вечерних красках леса удивление на лице рыцаря.
Они часто интересуются мнением друг друга, однако на этот раз между ними не осталось открытых задач, а впереди не намечается сражение, поэтому совет требуется в чём-то личном. Учитывая, что в палатке остался Тэхён, а Чонгук с ним никогда не спал рядом, Юнги приблизительно представил назревающий вопрос. Так вышло, что слуга Его Высочество знает о его возлюбленном больше, чем Чонгук. И пусть Тэхён прожил целую вечность рядом с Чонгуком, сейчас парень ведёт себя нетипично и непривычно для Его Высочества. Вот только Юнги далёк от семейной жизни и ничего не смыслит в романтике. Он — самый плохой советчик в любви.
— Я хочу сделать Тэхёну подарок, — Чонгук в задумчивости нахмурил брови, а Юнги сел на одеяло. — Что ему подарить в условиях нашего похода?
Юнги шумно выдохнул. А что дарить? Учитывая, что в лесу невозможно ничего купить, а Чонгуку очень хочется сделать подарок, остаётся только за сутки завоевать Ирель и подарить её Тэхёну. Больше ничего на ум Юнги не пришло. Повезёт, если на пути встретится купец с товарами. Вот тогда обрадуется даже Ю, вывернет карманы и купит множество трав и настоек. Загвоздка в подарке Тэхёну состоит в его предпочтениях. Одежда у парня есть, обувь имеется, украшения он не носит, волосы в косы не заплетает, а лечебной косметикой не пользуется. Ему нравятся нестандартные, а порой идиотские подарки. Юнги ему подарил книгу, написанную на языке вымирающего народа. Его представителей осталось с десяток, перевести книгу никто не в состоянии, потому что племя говорит лишь на своём языке. Для Юнги каракули не имеют смысла, а для Тэхёна подарок означает, что только у него есть уникальная книга. Он делал попытки навестить племя и выучить их язык, но десница императора не разрешил. Позже Юнги подарил Тэхёну чудной формы ракушку, и парень опять обрадовался, после чего ракушка стала украшением в здоровенном горшке с цветком. Мало того, Тэхён поселил в неё чёрного жука, и ракушка превратилась в гнездо. В принципе, парню можно дарить что угодно, и он всему найдёт применение. В детстве он заглянул в одно из помещений слуг, увидел стог ржаной соломы и полез покорять вершину. Через час на его поиски отправили большую часть слуг, но нашёл его Чонгук. Юнги до сих пор помнит плетёную соломенную шляпу в руках счастливого Тэхёна. Сам сплёл, сам её к вечеру сжёг и полез делать новую. Сейчас парень вырос, а потребности не поменялись. Чонгук хочет подарить ему что-то дорогое, что подчеркнёт статус Его Высочества, но Тэхён не нуждается в дорогих вещах, потому что умеет видеть красоту в простоте. Таким людям, как Тэхён, сложно подобрать подарок, и лучше спросить их самих, что им необходимо, однако Чонгук намеревается сделать сюрприз. За советом он направился к надёжному, но бесполезному человеку.
Юнги честно признался, что подарил бы Тэхёну цветы, ведь их все любят, а в лесу их навалом, однако Тэхён сплетёт из них венок и взгромоздит на голову Чонгуку. Есть ещё вариант: дождаться приезда к ведьме и посмотреть на её товары. У старых колдуний всегда имеется под полой неприкосновенный запас, к которому они допускают избранных людей, а Чонгук, пользуясь своей сущностью, вынудит ведьму принять его за своего человека.
— Мозг лопнет от таких потуг, — раздался сзади Чонгука голос Чимина.
На плечах у него висят постиранные вещи, бёдра обвязал мокрой рубашкой, а в руке держит бурдюк. Разговор он подслушал и предложил выслушать не совсем трезвого, но ещё мыслящего человека. Чонгук согласился из-за того, что парень воспитывался в семье фанатика Бога войны. Если Юнги несколько лет настраивали беспрекословно служить Чонгуку, то Чимину вдалбливали, что Чонгуку надо угождать. Казалось бы, оба преданы господину, но с разными мыслями.
— Есть кое-что общее между людьми и Богами, — Чимин бросил Юнги бурдюк и повернулся к дереву, чтобы повесить на ветку вещи. — Этим никогда не напиться всласть, это не взять с избытком и от этого сложно отказаться. Это то, что есть в каждом человеке, а вы, Ваше Высочество, как раз заключены в человеческом теле, как и Тэхён. Вас это «кое-что» однажды настигнет, поставит перед фактом вашего бессилия и вынудит сделать сложный выбор, — Чимин расправил складки штанов и сразу предупредил: — Я уверен, что вам по силам выстоять, но сможете ли вы отказать Тэхёну, когда ваши желания идентичны? Ваше согласие — идеальный подарок для него.
Юнги попросил сказать, о чём Чимин говорит, и парень, запрыгнув в повозку, ответил, что говорит о пороках. Не существует ни одного человека без них. Человек слаб перед искушением и желаниями, а если он постоянно угождает себе, то они перерастают в пороки. Родители Тэхёна многого лишили сына в жизни, поэтому, когда парень вырвался на свободу из-под крыла отца, захочет попробовать забавы мира. В эти моменты Чонгуку лучше стать тем, кто подстрахует его и поможет ему не навредить себе. Однако вместе со свободой Тэхён выпустил наружу тёмные желания, которые тоже требуют реализации, и вот тут Чонгуку придётся делать выбор: стать соучастником или не пачкать честь?
— Проблема в том, что вы не люди, — Чимин снял рубашку и аккуратно положил её на край повозки. — Иными словами, если вы поддадитесь манящему пороку, вы пойдёте против самих себя, потому что ни Боги, ни силы природы не склонны к низменности. Но как же манит чувство удовольствия. Желание не проходит быстрой водой, а тянется сладким мёдом, от которого легко захлебнуться в собственных слюнях. Человеческое тело любит наслаждение, поэтому обостряет все чувства при виде близкого исполнения желания. Люди убивают ради сладости порока! Узнайте у Ю, сколько он казнил людей, которые шли на преступления из-за духовной слабости, — он сел на постель возле Юнги и чуть тише добавил: — Я вот тоже не без слабого места. Мне очень тяжело заставить себя что-то делать. Это привело меня к полной нищете, но даже в ней я остаюсь преданным пороку.
Чонгук задумался над его словами, однако сказал, что не первый раз он и Тэхён присутствуют среди людей, поэтому оба знают предел желаниям и не позволят себе стыдиться поступков. Унизительно императору поставить клеймо на Тэхёне, а деснице — отдать сына на утеху принцу. Чонгук никогда не простит им страдания Тэхёна, но отомстит по приезде в замок, а пока на первом месте стоит не бой с магютами и не месть — признание в любви. Следует доказать Тэхёну, что чувство действительно есть. Чонгук скрывал его ради дня, когда будущее Тэхёна определится, но проиграл обстоятельствам. Теперь Тэхён попросту посчитает, что заигрывания связаны с клеймом фаворита и не посмеет перечить желанию Его Высочества. Больше всего на свете в этот момент Чонгук пожалеет, что Тэхён не помнит себя. Но пока этого не случилось, Чонгук наизнанку вывернется, лишь бы доказать, что парень ему не безразличен.
Когда он ушёл в палатку, Чимин выглянул из повозки и посочувствовал принцу. Тэхён живёт как обычный человек, не подозревает о силе и сущности, которая сидит в теле, и не допускает даже мысли о существовании прошлых жизней. Чонгуку приходится с ним заново знакомиться, становиться его другом, не отпускать от себя, контролировать и влюблять. За последним проблем не наблюдалось. Сложно сказать, кто из них первый влюбился, но оба не делали шаги к серьёзным отношениям. Чимин не смог вообразить, насколько обширно терпение Чонгука. За двадцать лет он ни разу не сорвался и не сказал Тэхёну, что он ведёт себя как болван, а не как подобает повелителю смерти. А если бы Тэхён полюбил другого человека? Глупо предполагать то, что не случилось, однако Чимин пощекотал себе нервы, воображая гнев Чонгука.
Юнги попросил парня слезть с постели, и внимание Чимина переключилось на него. Узнав, что Юнги постелил одеяло для себя, парень принялся в сундуках искать свой матрас, параллельно интересуясь причиной изгнания рыцаря из палатки. Делиться опасениями Юнги не захотел, поэтому сказал то, что говорил Чонгук: принцу нужно уединиться с Тэхёном.
— Для тебя у меня место найдётся, — Чимин проявил милость. — И всё же, почему ты выбрал повозку, а не палатки воинов?
Юнги вытащил тонкое одеяло из мешка и пробормотал, что в палатке нет удобств. Чимин смекнул, что лучше не продолжать разговор, потому что мужчина уклоняется от подробностей. В палатке уютнее, чем в повозке: не дует, звери не приходят, комары не кусают и относительно тихо. Главное, чего там нет, — спящего рядом алкоголика. Юнги терпеть не может запах алкоголя, поэтому передвинул свою постель дальше от Чимина, но в палатки не уходил. Для надёжности он повернулся к парню спиной и накрылся одеялом с головой.
— Тяжело быть рыцарем? — Чимин постелил матрас и полез в сундук за простынёй.
— Какое тебе дело? — тяжёлым басом отозвался Юнги, чувствуя ревность.
Она вцепилась острыми когтями в сердце и грызёт его, ускоряя биение и сковывая болью. Юнги дышит тяжело, подозревая, что Чимин интересуется для того, чтобы заранее подготовиться к службе, и двойственные чувства мучают мысли Юнги. Он одновременно хочет научить парня всему, что знает сам, и ничего не говорить, чтобы Чимина уволили. Возможно, если он покажет себя с худшей стороны, Чонгук вернёт на службу преданного рыцаря, но Чимин способен ошибиться в том, что для принца станет роковым случаем. Страдая между желанием добра Чонгуку и стремлением остаться на работе, Юнги молчал, и Чимин заподозрил, что не просто так Его Высочество выгнал рыцаря из палатки. В самый обычный день Юнги не огрызается и не рычит, предпочитая ютиться рядом с принцем и ожидать указания. Теперь же он показал, что способен проявлять эмоции.
— Не хочешь — не говори, — Чимин пожал плечами, бросил на постель одеяло и покосился на соседнее место.
Тайком подвинув матрас ближе к Юнги, парень лёг и замер, ожидая, когда наступит полная тишина. Навязываться он не намерен, но и оставить Юнги в подавленном состоянии не позволил алкоголь. Чимину весело, несмотря на скорую смерть, поэтому фырканье из-под соседнего одеяла не вписалось в яркую гамму эмоций парня, и с этим следует что-то срочно сделать. В самом деле, нельзя же всю жизнь ходить смурным? Что за мода на хмурые морды? Даже Чонгук не так глубоко уходит в работу, как его рыцарь, и способен веселиться вместе с простыми смертными людьми. А Юнги будто запугали: улыбнёшься — сердце встанет.
Упомянув невольно остановку сердца, перед глазами встал образ старшего брата, и веселье постепенно сменилось на подавленность. В груди образовалась тяжесть воспоминаний, а горло сдавило от нахлынувших слёз. Алкоголь усилил эмоции, провоцируя Чимина вместе со слезами выплеснуть наружу накопленную за долгие годы боль. Авантюры на улице помогают отвлекаться от невысказанных слов и сожалений прошлого, а сейчас совсем другие условия жизни. Чимину некуда бежать от мыслей, и плакать он себе не позволит, чтобы избежать расспросов. Надо притвориться, сыграть роль жизнерадостного человека, которого интересует только вино. Тогда люди не узнают, что у него творится на душе.
Повернувшись на бок, он целеустремлённо пополз к бугру возле себя. Юнги услышал копошение и почему-то довольное урчание снежного барса. Пообещав себе врезать по лицу Чимину, если тот подвинется слишком близко, мужчина сжал кулак. Неудивительно, что при несносном характере и любви к выпивке Чимин рано умрёт. Поражает то, что Чонгук выбрал на замену Юнги худшего кандидата. И пусть парень хорош в поединках, но и в алкоголизме ему равных нет, а Юнги отдаёт предпочтение работе. Что такого есть в Чимине, чего нет у рыцаря? Юнги никогда не поймёт логику Его Высочества.
Чимин резко обнял мужчину и сразу предупредил:
— Если вылезешь из-под одеяла, я дуну тебе в лицо!
И звонко рассмеялся, утыкаясь носом в плечо рыцаря. Ему смешно, а Юнги не знает, что надо делать в подобных ситуациях. На него вешался лишь Тэхён, требуя покатать на спине или покружить, и также громко смеялся. На Юнги будто разом обрушилось прошлое, в котором он застрял, и рассудок твердил, что пора выпутываться из него, потому что рядом не Тэхён, а Чимин, способный не только веселиться, но и убивать. Он не ребёнок, поэтому просит не развлечения, а комок нервов Юнги.
— В детстве я мечтал стать рыцарем! — Чимин вовсе повис поперёк мужчины, вспоминая, как надоедал брату. — Воображал себя в блестящих доспехах, шагал как в строю и важно повторял «Ваше Величество». Я придумывал себе ответственные задания, которые способен выполнить сильный рыцарь, бежал в лес, деревянным мечом сражался с кустами и возвращался с победой, — Чимин принялся раскачиваться, наблюдая за областью, где располагается голова Юнги. — Когда идеи оканчивались, я бежал к брату…
Он резко замолчал и замер, осознав, что сказал лишнего. Слишком заигрался и высказал то, что посторонним лучше не знать. Он должен оставаться чужим человеком, а не раскрывать себя. Какой толк от истории его жизни, если его забудут сразу после его смерти? О нём живом в отряде вспоминают, когда он маячит перед глазами, а мёртвые в отряде — всего лишь отработанная часть защиты принца, не достойная упоминаний в рассказах о походе из Ирель в Афатерим.
— У тебя есть брат? — последовал логичный вопрос из-под одеяла, и Чимин сполз к своей постели.
— Друг, — врал Чимин, а мысли панически метались в голове из-за отказа называть брата другом. — Близкий друг. Мы близки как братья.
Язык не повернулся говорить дальше. Он не может придумать историю, в которой заменит брата другим человеком, и никогда не готовил басню на случай, если проболтается о своей семье. О том, каким человеком являлся старший брат Чимина, должен знать весь мир, но важен он лишь для самого Чимина. Какая польза Юнги от упоминаний о постороннем незнакомом человеке? А если скажет что-то плохое о нём? Сердце у Чимина не выдержит и натолкнёт драться за память о брате. Но он уже сказал часть своей истории, поэтому молчать не имеет смысла, тем более, скоро умирать и все его рассказы умрут вместе с ним.
— Старший брат был, — прошептал Чимин и полез под одеяло, не забыв пожелать спокойной ночи.
Юнги уяснил две вещи: Чимин потерял очень близкого человека и детство у последователя Бога войны прошло отвратительно. Рыцарь бы из него вышел отличный, но ребёнку не позволили следовать за мечтой. И что из этого получилось? Любовь к выпивке, замкнутость и полное отсутствие заботы о себе — вечные спутники Чимина. Служил бы в армии, не думал бы о вине. А теперь поздно примыкать к рыцарским рядам. Срок годности вышел, как и у Юнги. Его родственники все живы, однако Юнги потерял больше, чем близкого человека, — себя. Должно быть, он чувствует то же, что и Чимин после смерти брата.
Появилось что-то очень похожее на сочувствие. Юнги не знает, что следует говорить для утешения, однако у него есть проверенный способ, как отвлечься от тяжёлых мыслей.
— А у меня восемь старших сестёр, — он выглянул из-под одеяла и лёг на спину, краем глаза различая в полутьме силуэт парня. — До сих пор их путаю. Если бы вместо них у меня был один старший брат, я бы не стал рыцарем принца Чона.
Чимин насупился. Не нравятся ему «если бы» да «кабы», но в словах Юнги проскользнула истина. Чимин занял место брата, однако не смог его заменить. Кем бы они выросли, если бы смерть не забрала молодого парня слишком рано? Сбежал бы брат из семьи со своей девушкой, а весь гнев отца свалился бы на Чимина. В принципе, ничего бы не изменилось, потому что отец изрядно возмещал на младшем ребёнке злость. Да и побег хуже смерти, потому что считается предательством рода.
— Ты бы хотел, чтобы у тебя был старший брат? — Чимин сдёрнул одеяло и повернулся к мужчине.
— Нет, — Юнги посмотрел на парня и добавил: — Всегда просил у матери младшего брата, чтобы заменил меня. Я бы сбежал из дома, когда услышал бы, что мать родила сына.
Чимин потерял дар речи, осознав, что путь рыцаря — не менее травмирующая работа над собой, чем становление последователя Бога войны. Ни возможность находиться рядом с принцем или императором, ни привлечение внимания людей, ни томные взгляды девушек и парней, ни гордое звание не принесли Юнги радость. Яркое представление о рыцарях в воображении Чимина развеялись, но он всё равно мечтает попробовать себя в этой профессии.
— А кем ты в детстве хотел стать, когда вырастешь? — вопрос казался Чимину банальным, а у Юнги не нашлось ответа.
— В семье генерала не выбирают профессию, — тихо отозвался он и попросил прекратить разговор.
Все его сёстры работают в замке, их дети придут им на замену, и так будет до тех пор, пока не появятся лишние слуги. А на военной службе все нужны, поэтому жизнь Юнги генерал расписал по минутам с момента рождения сына. В груди Чимина образовалась приятная лёгкая дымка. Хоть воспоминания нахлынули мрачные, общее горе будто разделило грусть пополам, а вдвоём любая тяжесть ощущается посильной. Парень смог улыбнуться, довольный от слов поддержки, и вновь пополз к Юнги, но на этот раз, чтобы поблагодарить.
— У тебя есть своя постель! — мужчина повысил голос и не успел спрятаться под одеяло.
Чимин полез ему под руку, примостил голову на его груди и обнял, бормоча «спасибо» и «ты настоящий друг». Юнги его не понимает. Когда он рассказывал о себе, то хотел всего лишь отвлечь парня от дурных мыслей, а получил хама под бок. За что благодарить? За трудное детство? Юнги списал странное поведение на действие алкоголя и попросил Чимина одеться.
— Моя одежда постирана, — Чимин подвинулся вплотную и сладко зевнул.
Он помнит слова Чонгука о том, что Юнги не посмеет нарушить чей-то сон. Верный пёс Его Высочества создан для комфорта и безопасности, а не для помех, поэтому Юнги станет стыдно, если кто-то на него пожалуется. И пусть Чимин не носит титул и корону, должен хорошо выспаться, чтобы приносить пользу Чонгуку, а Юнги привык к неудобствам и бессоннице, поэтому утром примется за работу без усталости и головной боли, в отличие от Чимина. В любой момент Чонгук может позвать Юнги, поэтому мужчина спит чутко, но сейчас переживает не столько за свой сон, сколько за Тэхёна. Если Его Высочество потеряет над собой контроль, то даже сам Чонгук не знает, чем окончится его тяга к запаху крови парня.
Тэхён выглядит беззащитно, и Хван ошибочно в это поверил. Что бы он не намеревался сделать с Тэхёном, сам привёл в дом смерть. Чонгук всегда восхищается своим спутником, а в этой земной жизни полюбил его ещё больше. И пусть Чонгуку невыносимо сложно держать дистанцию между собой и Тэхёном, терпение и ожидание окупятся с лихвой. Он позволяет Тэхёну побыть человеком, впервые ощутить миллионы чувств и эмоций, побывать в ситуациях, которые в ином мире кажутся смешными, и принимать решения, за которыми стоят последствия. Чонгук видел его ребёнком, наблюдал, как он из последних сил пытается спрятать влюблённость, плачет от неудач и радуется чему-то новому в жизни. Тэхёну выпал шанс заново познать мир, посмотреть на него глазами того, кто знает, что умрёт, и ощутить на себе болезнь.
Слова Чимина про подарок Тэхёну чернильным пятном въелись в память Чонгука. Он наблюдает за спящим Тэхёном сквозь огонь в чаше, борется с желанием заключить в своих объятиях парня и поцеловать. Желание есть, но хочет Чонгук другого: вместе с Тэхёном разделить первые шаги к сближению. Когда они вернутся домой в свой мир, посмеются друг с друга, но сейчас их земная жизнь приобрела краски личной борьбы. Чонгук и Тэхён не привыкли себе отказывать, однако азарт всё больше окутывает Чонгука, рождённого принцем, поэтому он требует от себя дисциплины ради высшего трофея. Он заберёт с собой Тэхёна, но намного позже, когда парень получит порцию новых чувств, эмоций, ощущений и целей. Что бы ни случилось, он должен остаться счастливым как человек, чтобы потом знать, как много ему способен отдать Чонгук.
Пока он сын десницы, заключён в плен фантазии Чонгука. В ней Тэхён прежний жонглёр жизни и смерти всего живого, а по совместительству спутник Чонгука. Как только болезнь отступит, Тэхён проснётся, и Чонгук примется терпеливо ждать тот самый момент, про который говорил Чимин. Хоть его слова ясны и смысл в них простой, Чонгук недоумевает от описания «подарка».
Он приблизился к постели и мягко опустился на край, после чего склонился к лицу Тэхёна и медленно вдохнул его запах. Благо, рана не кровоточит, а значит, Чонгук может лечь рядом и думать над пьяной речью Чимина. Он говорил о том, что знакомо его господину, но каждое слово проговаривал с твёрдой уверенностью и не задал ни единого вопроса. Он будто знает, какой подарок примет Тэхён, а это означает, что слуга скрывает от своего Бога правду. Но у Богов нет пороков. Они выше людей и не смотрят вниз, потому что не существует ступени, на которую Бог может пасть.
Чонгук поднял взгляд к ресницам Тэхёна, замечая их лёгкую дрожь, и захотел ещё раз вдохнуть манящий запах его крови, чтобы убедиться, действительно ли она пахнет так, как описывал Чимин. Чонгук никогда бы не предположил, что Тэхён пахнет пороком, и отказывается в это верить, а насильно проверить не посмел.