Глава 5
23 апреля 2022 г. в 09:19
Утром Тэхён проснулся из-за сильной жажды, зажмурился в попытке выстроить из хаотичных мыслей логическую цепочку и сориентироваться в коротких воспоминаниях. Пахнет травами и маслом, тело болит из-за твёрдой постели, а среди треска огня послышались мужские голоса. Последнее событие в жизни, которое яркой вспышкой ворвалось в мозг, сопровождалось тяжёлым вздохом — Тэхён сожалел, что не умер под раскалённым железом. У слуг нет сострадания, зато страха перед императором в избытке. Они связали руки парню, привязали их к крюку в стене и задрали подол плаща. О гигиене речь вовсе не шла, а к крикам и мольбам слуги равнодушны, если они не звучат голосом императора или императрицы. В какой-то момент Тэхён хотел сказать, что является старшим сыном монарха, но ему сунули кляп в рот. А потом всё тело затрясло от боли, и сознание погрузилось в темноту. Ни морально, ни физически Тэхён никогда не испытывал такую боль, от которой в судорогах бьётся каждая мышца, а дыхание останавливается от парализации лёгких. Пережитый шок оставил после себя след в виде ненависти к слугам. Тэхён обвинил их не в выполнении воли императора, а в спешке и отсутствии гуманности. Если бы они позволили сообщить принцу о решении императора, Чонгук повлиял бы на волю отца. Господин Чон побаивается сына, поэтому пошёл бы на уступки, лишь бы Чонгук не гневался.
Но теперь поздно мечтать о лучшей жизни. Тэхёну придётся исполнять роль фаворита, несмотря на аморальность сексуальной связи с родным братом. Надо молчать о родстве, усердно трудиться и ждать, когда Чонгук женится или ему наскучит фаворит. Иного выхода у Тэхёна нет, потому что император направит к спальне принца слугу, чтобы контролировать выполнение обязанностей временного любовника. Если Тэхён заикнётся про родство, император поднимет его на смех или вовсе казнит, потому что заявление очень серьёзное и скандальное, а доказательств у парня нет.
Услышав смех мужчин, Тэхён подумал, что его переселили в жилище стражи, а вход в за́мок открыт исключительно по приглашению принца. Парня унизили, когда назначили фаворитом, хоть знаний у Тэхёна с лихвой хватает, чтобы работать десницей. Самое абсурдное — опыта в сексе у парня нет, но работа обязывает творить невообразимое в постели.
Открыв глаза, Тэхён увидел тёмно-серую палатку и удивился, не представляя, где находится. Как бы подло с ним ни поступил император, не смог бы отправить его жить на улицу. Насколько бы постыдно не выглядело клеймо фаворита, нельзя рисковать здоровьем любовника принца, иначе он заразит болячкой Его Высочество.
— Проснулся? — Чонгук подошёл к постели и плавно опустился на колени, удерживая в руках чашку с водой.
Тэхён одновременно испугался и обрадовался при виде Чонгука. Не ориентируясь в происходящем, он попытался встать, чтобы поклониться, но рука неуклюже подвернулась, и Тэхён повалился на бок. К его удивлению, поясница не болит, хоть ощущается тугая повязка. Значит, за больным ухаживают, и парню стало стыдно из-за того, что роль сиделки взял на себя Чонгук.
— А где Юнги? — Тэхён услышал свой сиплый голос и остановил взгляд на воде.
Копошиться на матрасе он может около часа, переставляя по очереди конечности и не отрывая взгляд от гладкой поверхности воды. Облегчая ему передвижение, Чонгук поставил возле себя чашку, уложил парня обратно на постель и притянул к себе, чтобы положить на ноги. Тэхён не воспротивился, хоть почувствовал себя скованно в руках Его Высочества. Он пытался принять заботу Чонгука как братскую, обрисовал в фантазии трепетные родственные отношения и неожиданно для себя ощутил страх. Ему страшно разжать кулак и отпустить тонкую нить любви. Это прекрасное чувство помогает во многих сложных ситуациях, когда от Тэхёна требуется решимость, и отказаться от него означает вновь его искать, но в другом человеке.
— Помогает воинам собрать палатки, — кратко объяснил Чонгук и приподнял Тэхёна, чтобы он расположился полулёжа.
Подав парню чашку, Чонгук встретился с ним взглядами. Тэхён ничего не понимает, водит глазами, на секунду всматривается в лицо принцу и не находит подсказки. Он видит палатку, постель, которую едва ли можно таковой назвать, и слышит голоса армии. Война началась? Возможно, на замок напали, а Тэхёна успели выволочь из комнаты. В любом случае, парню неприятно осознавать, что за ним тщательно ухаживают, как за парализованным. С другой стороны, Тэхён чувствует себя уютно на руках Чонгука. Даже сердце мягко стучит и купается в горячей крови, а наблюдение за принцем снизу вверх, когда он смотрит пристально и с заботой в глазах, вовсе окутало Тэхёна приятной робостью. Он впервые настолько близко к Чонгуку, что способен услышать биение его сердца.
— Пей! — Чонгук поднёс чашку к его губам, чтобы Тэхён обратил внимание на свои потребности, а не смешанные чувства. — Мы останемся здесь ненадолго, чтобы ты окончательно отошёл от долгого сна.
О том, насколько длинным оказался сон, Тэхён судил по слабости в теле и ужасался предположениям. Обняв чашку ладонями, он посмотрел на дрожащую от напряжения в пальцах гладь и горячо прошептал просьбу рассказать, что произошло, пока он находился без сознания. Чонгук приложил два пальца ко дну чашки и подтолкнул вперёд, вынуждая Тэхёна сначала утолить жажду. Наблюдая за жадными глотками, Чонгук подумал, что слишком непривычно ведёт себя Тэхён. За последние два года он отдалился от принца, избегал встреч и держал дистанцию, а теперь послушно лежит на ногах Чонгука, сопит в кружку и даже не благодарит за воду. Обиделся? Вряд ли, потому что Тэхёна учили не злиться и не обижаться на Его Высочество. К принцам проявляют исключительно покорность, уважение и преклонение. Тэхён никогда не нарушал это правило, а значит, чувствует не обиду, а смирение.
В груди Чонгука вспыхнуло пламя негодования. То, о чём думать не хотелось, проявилось на глазах, как наглое непослушание раба. В тот момент Чонгук едва сдержал себя от едких слов, а в душе кричал Тэхёну, что они оба являются частью иного мира. Но Тэхён не поймёт его, испугается и не изменит своего поведения из-за клейма. Его приучили повиноваться, привили покорность и запугали наказанием за нарушение воли Его Величества. Чонгук может в лепёшку расшибиться, доказывая, что клеймо фаворита не влияет на отношения или чувства, а Тэхён продолжит идти против своих желаний, потому что слово императора Чона важнее капризов Его Высочества. Если Чонгук ни разу не пригласит Тэхёна в постель, тот всё равно продолжит жить в замке как фаворит принца. Так заведено и так воспитывали Тэхёна, и это останется неизменным.
Чонгук опустил на него взгляд и вынудил себя вернуть внимание к текущей проблеме, а о любви поговорит позже, когда Тэхён окрепнет и поест.
— Какие дела тебя связывают с императором Хваном? — вопрос прозвучал немного строго из-за внутреннего напряжения Чонгука, которое его расстроило, потому что он заметил в серых глазах Тэхёна одновременно испуг и недоумение.
— Никакие, — почти молниеносный ответ, и чашка в руках парня дрогнула. — Я его видел только в замке вашего отца и никогда с ним не общался. Мы шапочно знакомы.
«А что?» — мысленно дополнил Тэхён, но вслух не сказал, потому что расспрашивать принца нельзя.
Парень в любопытстве наклонил голову набок, показывая заинтересованность в продолжении разговора. Чонгук знает все его привычки, поэтому нет смысла намекать. Говорить о том, что нежные руки напуганного Тэхёна за последние дни убили людей больше, чем палач казнил преступников за квартал, Чонгук не решился, поэтому сообщил, что слуги Хвана похитили Тэхёна, отряд Афатерим под предводительством Его Высочества забрал пленника и в данный момент они находятся в лесу Ирель.
Тэхён слушал его и недоумевал от произошедшего. Он действительно не знает, зачем понадобился Хвану. Между ними нет и не найти ничего общего. С таким же успехом Хван мог похитить любого рядового гражданина Афатерим. Тэхён на политику не влияет, а стать любовником Чонгука, к счастью, не успел. Да и проще Хвану потребовать Тэхёна в качестве жениха для первой попавшейся служанки, приближённой к императрице, чтобы император Чон отправил парня в Ирель. Но похищать из замка, когда на Тэхёне клеймо фаворита, — полный абсурд.
Если только Хвану не сказали, кем на самом деле является Ким Тэхён. Это многое объяснит, включая поступок императора Чона. Он не догадывается, что Тэхён услышал правду о своём рождении, и решил сблизить братьев до уровня любовников, чтобы их отношения продолжали врать миру о первенце. Его планы нарушил Хван, однако правитель Ирель немного опоздал: на момент похищения Тэхёна клеймили. Если посмотреть на ситуацию шире, получается, что для Хвана клеймо парня — дополнительные обвинения против Чона. Скрыть первенца — нарушение многовековых традиций, а сделать его фаворитом брата — тяжёлое преступление. Хван способен в пух и прах уничтожить дружбу Афатерим со всеми империями, а себя выставить борцом за справедливость. Император Чон возненавидит старшего сына ещё больше, убьёт его, и Чонгук всё равно сядет на трон. Возможно, до правителя дошли обвинения, пока отряд Чонгука мается с Тэхёном и черепашьим шагом пробирается через лес Ирель. В таком случае Тэхёну лучше не возвращаться в Афатерим, избегая смерти.
— Его Величество знает, что вы отправились меня спасать? — голос Тэхёна прозвучал тихо, с долей грусти и сожалений от того, что политика парня преследует с самого рождения.
Чонгук никогда не отчитывается перед отцом, не советуется с ним и не считает должным сообщать о своих планах и намерениях, поэтому, когда Тэхён услышал, что Его Высочество через служанку передал записку императору, не удивился и окончательно разочаровался в своём существовании. Возможно, на спасение Тэхёна Его Величество отправил бы группу воинов, но никак не любимого сына. У Чонгука дурная репутация в империях, даже среди союзников Афатерим. Он не сговорчив, не признаёт торги и соглашается на предложения исключительно на своих условиях, а они у него завышены. Ему невозможно угодить подарками, лестью и деньгами, из-за чего союзники понятия не имеют, как завязать дружбу с будущим правителем Афатерим.
И вот он отправился отбирать у Хвана пленника. Судя по тому, что Тэхён лежит на ногах Чонгука, спасение прошло успешно, но Тэхён помнит, что договоры — несильная сторона Его Высочества. Чонгуку проще грозно посмотреть и поставить перед фактом: не вернёте Тэхёна — от вашей столицы останется пепел. Хван не рискнёт тягаться с Чонгуком, но император не славится трусом, поэтому расскажет знатному гостю про его брата, чтобы направить гнев Чонгука на императора Чона.
Тэхён поставил чашку возле себя и поднял взгляд на принца, словно в его карих глазах прочтёт правду, но увидел в них спокойствие, какое никогда не встречал ни у одного человека. Умиротворение смешалось с кофейным цветом, растворилось в нём и превратилось в затишье перед бурей. Кажется, найдено равновесие между чувствами, эмоциями и мыслями, ураган из суеты растворился в штиле, а тревоги покинули воинствующую душу, но ранее невиданное спокойствие насторожило Тэхёна. Чонгук будто равнодушный, как фарфоровая кукла. Не может человек отражать на лице непоколебимый покой, когда вокруг опасность. На секунду Тэхён подумал, что Чонгук его обманывает и палатка расположена во дворе замка, а весь разговор с принцем предназначен для проверки фаворита на ложь и преданность. Однако Чонгук на подобную подлость не способен, потому что на дух не переносит бесполезное общение. А значит, Тэхёна действительно похитили люди Хвана и Его Высочество его спас. Несмотря на скорый гнев императора Чона, поступок Чонгука окутал теплом Тэхёна. Приятно не то, что Его Высочество лично приехал и отобрал парня у врага, а то, что он решил вернуть Тэхёна в Афатерим. Если бы он послал на его спасение людей, Тэхён радовался бы не меньше, ведь это означает, что даже два года, за которые парень избегает встречи с принцем, не повлияли на отношение Чонгука к нему. Нежное чувство, названия которому Тэхён не подобрал, мягкой волной разлилось в груди и подарило лёгкость каждой мышце и надежду на то, что Чонгук не считает поведение парня оскорбительным. Возможно, это и есть подлинные отношения двух братьев. Тэхёну неизвестны братские чувства, но он отлично знает, что такое родственные связи, и уверен, что семья умеет прощать.
Потребность отблагодарить брата фонтаном надавила на эмоции, и Тэхён быстро сел Чонгуку на ноги, обвил руками его шею и прижал к себе. У него есть младший брат, и это прекрасно. Брат, который не оставит в беде и простит Тэхёну рассеянность, поддержит в трудную минуту и укажет выход даже из самой сложной ситуации. Брат с героическим терпением, твёрдым характером и мудростью. До его разума Тэхён точно достучится, и, скорее всего, Чонгук позволит ему покинуть замок и заняться личной жизнью. Тэхён уйдёт на край света, чтобы избавиться от лишних чувств и думать лишь о том, что у него есть брат. Со временем клеймо прекратит тревожить молодую душу, а указ императора изредка будет навещать Тэхёна во снах, но с годами растворится в подсознании лёгким дымом.
Чонгук обнял в ответ, аккуратно прижал парня к себе, а пальцы медленно и предательски его гладили. Это первые объятия мужчин во взрослой жизни, и они бесценные изучением непривычных чувств близкого биения двух любящих сердец. Чонгук сдержал себя от попыток урвать лёгкий поцелуй с влажных губ Тэхёна. Нельзя навязываться, надо дождаться, когда Тэхён будет готов к сближению и сам потянется к губам Чонгука.
Его Высочество мысленно похвалил себя за первый шаг навстречу отношений с парнем и ощутил учащённый пульс Тэхёна. Чонгук не разгадал, с чем это связано. Они даже не пошевелились, не обменялись словами и внешней опасности не наблюдается, но Тэхён о чём-то переживает.
Всему виной руки Чонгука. Они обнимают аккуратно, будто придерживая слабого после болезни парня, но объятия не дружественные и не братские, отчего Тэхён сильно нервничает и ждёт, когда же Чонгук исправит ситуацию. Пальцы одной руки Чонгук запустил в густые белые волосы и плавно гладит затылок, а ладонь второй опустилась немного ниже поясницы. Братья так не обнимают, а друзья хлопают ладонями по плечам и лопаткам. И время объятий для Тэхёна слишком затянулось, а Чонгук не отпускает от себя любимого человека, радуясь первым тесным соприкосновениям. Только влюблённые долго наслаждаются телами друг друга, втягивая в себя тепло любимого человека и утопая в нём каждым сантиметром кожи. Объятия Чонгука лёгкие, но горячие. В них сгореть — исчезнуть из мира одиночества навсегда. Он плавит сопротивлением Тэхёна, оставляя ладонями ожоги на его душе, и заключил не в объятия, а в клетку запретных чувств.
Чонгук этого не понял. Он посчитал, что парень опасается наказания за вольность, и настало время признаться ему в чувствах. По его мнению, Тэхён обязан знать, что его любовь взаимна, поэтому он не фаворит, а любимый человек, который им останется навсегда. О том, что «навсегда» означает намного больший срок, чем Тэхён себе может вообразить, Чонгук предпочёл умолчать и тихо прошептал:
— Я люблю тебя.
Он подтвердил страшные догадки Тэхёна, и тот от испуга отскочил назад. Падая на матрас, парень забыл родную речь. Что-то громоздкое, но невидимое надавило на грудь и не позволило дышать, раздавливая недавнее тепло от приятных мыслей и чувств. Настал час бояться Чонгука, избегать его и строить план побега, иначе Афатерим лишится монарха.
Чонгук его поведению поразился, обдумал причины, по которым в глазах Тэхёна может возникнуть страх, и сделал вывод: парень ему не верит и боится становиться фаворитом. Любовь любовью, но взаимные чувства очень важны. Любовники — люди временные, а человеческой душе необходим один неиссякаемый поток чувства от единственного человека. Он им будет пресыщаться, переполнять свою чашу любви и дарить её избраннику. А фавориты — люди для удовлетворения похоти, игрушки на ночь и послушные рабы. Чонгук с лёгкой болью на сердце смотрит на Тэхёна, представляет, какие мерзкие чувства тот испытывает при мысли о первой совместной ночи, и поспешил его успокоить:
— Клеймо ничего не значит. Ты для меня не фаворит, поэтому я не трону тебя, пока ты сам этого не захочешь.
Вопреки его ожиданиям, мягкий тон голоса и признания в любви дали противоположную реакцию: Тэхён сел на ноги, поклонился и попросил отпустить его к врачу. Чонгук узнал беглый взгляд — попытка сбежать. При большом желании Тэхён сбежит из отряда, но Чонгук не видит ни одной причины для побега. Казалось бы, любовь взаимна, есть возможность жить вместе и нет преград к счастью, однако Тэхён избегает того, кого любит. Он знает, что Чонгук способен на многое, а, может, больше, чем хватит воображения, поэтому они никогда не расстанутся. И всё же, Тэхён просится уйти из палатки, несмотря на слабость в теле, головокружение и сонливость.
— Иди, — тихо разрешил Чонгук и не оглянулся, когда Тэхён набрался последних сил и выбежал на улицу.
Парень чего-то опасается в отношениях с Его Высочеством, и Чонгук вспомнил уверенного в словах Чимина. Он знает правду, но никогда о ней не упоминал ни во время разговора с Чонгуком, ни в молитве. Создалось впечатление, что он предал своего Бога. В наказании нет смысла, потому что Чимина обучали в строгости и жестокости, поэтому он не проболтается и смиренно примет приговор. Преданность — хорошая черта характера, а когда её оттачивает садист, она превращается в подсознательный страх к предательству. Именно благодаря отцу Чимина Чонгук не сомневается, что парень повлияет на Тэхёна, и тот расскажет Его Высочеству секрет. В конце концов, Тэхёну с детства твердили, что императорской семье необходимо служить верой и правдой, а десница обязан делиться мыслями и новостями со своим господином. Тэхёну не сбежать. Он не бросит Чимина, когда узнает, что тому скоро умирать, и не оставит Юнги, узнав, что одинокий рыцарь впервые за долгое время кем-то заинтересовался. Тэхён по натуре добряк, поэтому поспешит вначале помочь товарищам, а потом только подумает над личным комфортом.
Выскочив за пределы палатки, Тэхён сделал несколько шагов и зажмурился. Яркое летнее солнце настойчиво пробилось в лес, знойный ветер всколыхнул ветки, и тень листьев периодически ложилась на глаза Тэхёну. Игру света и тени зрение не простило, и парню пришлось некоторое время стоять на месте и привыкать к улице. Полусогнутые ноги ослабели, Тэхён подумал, что рухнет на землю, и обратил внимание на окружающих мужчин. Они сидят под деревьями, держат в руках металлическую посуду с едой и внимательно наблюдают за поведением парня. Когда они поняли, что Тэхён их видит, вежливо кивнули и принялись с аппетитом поглощать суп. Кажется, они помогут слабому человеку, если он упадёт. Взгляд Тэхёна искал Юнги, но парня ожидал шокирующий сюрприз.
— Тэхён? — Чимин струной вытянулся возле повозки, всмотрелся в товарища и ещё громче выкрикнул: — Тэхён!
Помощь посторонних Тэхёну не понадобилась: Чимин галопом подбежал к нему, подхватил его под зад и закружил, специально поднимая в воздух волны длинных волос. Многие наблюдатели посчитали его поведение недопустимым, ведь парень всего лишь городской бродяга, а Тэхён — сын десницы. Но останавливать счастливое безрассудство Чимина никто не рискнул, потому что парень с утра уже пьян, а Тэхёна видеть настолько рад, что на эмоциях способен кинуться в драку, отстаивая своё счастье. Да и Тэхён не жалуется, удерживая равновесие мёртвой хваткой за плечи Чимина. По нему скучали, за него переживали и ради его жизни отправились в соседнюю империю. Поступок Чонгука и Чимина выглядит безумием, но очень приятным для того, кто никогда не заводил друзей.
— Ты так долго не приходил в сознание, что я окончательно расстроился! — Чимин нёс парня в сторону повозки. — Сейчас я тебя покормлю!
От еды и общения Тэхён не откажется, тем более, настроение у Чимина разговорчивое, глаза в хмельном опиуме блестят весельем, а улыбка отражает радость от вида здорового товарища. Чимин искренне и немного по-детски наслаждается присутствием Тэхёна, крепко его удерживает и осторожно усаживает на повозку.
— Дождись меня! — попросил Чимин и, убегая к костру, выкрикнул: — Располагайся как дома!
На дом повозка не похожа, однако заинтересовала парня. Два матраса, сдвинутые вместе, пробудили в Тэхёне излишнее любопытство. Одно одеяло небрежно лежит немного в стороне, указывая, что человек, лежавший справа, встал первым. Второе одеяло лежит на соседнем матрасе, значит, ещё один человек, когда вставал, отбросил его рядом на пустое место. Человек справа ночью пил, о чём свидетельствует бурдюк, следовательно, место принадлежит Чимину. С утра воины не пьют, избегая губительного действия алкоголя в жару, а Чимину хоть солнце, хоть снег — не препятствие к удовольствию. Возле соседнего матраса лежит металлический напильник с резной рукоятью, которую Тэхён моментально узнал. Когда-то давно семья десницы императора Чона приехала в гости к родственнику императрицы на юге Афатерим, и Тэхён знакомился с городом, пока родители вели разговоры за обедом. Парню повстречался кузнец. Словоохотливый мужчина показал свои работы, рассказал о городе и угостил Тэхёна травяным чаем с ванильными булками. В кузнице на полках продавались напильники для заточки мечей, и Тэхён купил один, который позже подарил Юнги. Рисунок рукояти уникальный: его вырезал друг кузнеца, не повторяя линии дважды.
Значит, Юнги спит с Чимином в повозке. Зная общительность Чимина и отвращение Юнги к запаху алкоголя, Тэхён хихикнул в ладонь и поразился терпению бравого рыцаря. Юнги всегда проявляет сдержанность к слабостям людей, но добровольно лечь рядом с пьяным человеком согласится либо по приказу Его Высочества, либо от безысходности. Чонгук не создаст дискомфорт Юнги, а безвыходных ситуаций в лесных условиях уйма.
Напильник Юнги не бросит где попало. Если он оставил его возле матраса, значит, доверяет Чимину, а доверие Юнги очень много значит. Он замкнутый человек, Чимин — любитель поговорить на пустые темы, в которых теряется смысл, и всё же два не похожих друг на друга человека умудрились прижиться вместе.
Когда Чимин примчался к повозке, рассказал о необходимости сменить повязку Тэхёна.
— Вот позавтракаешь, и я приглашу дедушку. Поверь, он виртуоз в медицине! — Чимин поставил возле парня тарелку, передал ему в руки ложку и, не переставая разговаривать, полез к своей постели. — Дед Ю обожает лечить людей! Хоть он немного странный, своё дело выполняет исправно. Не зря же господин Чон из десятков врачей выбрал именно его!
Тэхён быстро уяснил, кому обязан выздоровлением, и пообещал отблагодарить старика за заботу. К сожалению, благодарность ограничится словами. У Тэхёна нет ничего ценного, а возвращаться в Афатерим нельзя. Вот только от Чонгука не сбежать, чьей бы поддержкой ни заручиться и на какой бы быстроногой лошади ни мчаться. Раньше Тэхёну казалось, что в Чонгуке собраны лучшие качества правителя: жесткость, справедливость, непоколебимость, уверенность, сила и ещё ряд того, чего нет у Тэхёна. Теперь же он наглядно видит, что характер принца хорош, когда не затрагивает лично человека. В политике Чонгуку цены нет, но, когда он заинтересован не соседней страной, а одним человеком, превращается в тихую опасность. И хоть выводы Тэхёна основываются на недосказанности между ним и братом, боится его как молчаливого тирана. Тэхён не в состоянии придумать оправдания, которые бы убедили Чонгука выпустить из своего сердца фаворита, а рассказывать правду не готов.
Прислоняясь спиной о сундук, Тэхён подвинул к себе тарелку и мельком глянул на Чимина, после чего прямо спросил:
— Ты ночуешь с Юнги?
Вопрос застал парня врасплох, но он быстро нашёл, что ответить:
— Да. Не в первый раз нам греться друг о друга, поэтому, наверное, свыклись.
«Наверное», — мысленно повторил Тэхён и согнул ноги в коленях. Поставив на них тарелку, он попросил Чимина позаботиться о Юнги. Просьба крайне удивила молодого парня. Юнги старше его на десяток лет, по натуре строгий, хмурый, недоверчивый, немногословен, а его хозяин способен присмотреть за верным слугой. Несмотря на доспехи, Юнги ходит тихо, любит долго за кем-то наблюдать, о чём-то думать и отдавать приказы. Если бы не волшебство вина, Чимин бы на него внимания не обратил, но алкоголь почему-то всегда толкает задирать отстранённых людей. Возможно, на трезвую голову Чимин отметил бы притягательную внешность мужчины, но знакомиться не решился бы, потому что статусы у него и Юнги слишком разные.
— Тебе тяжело позаботиться о человеке? — упрекнул его Тэхён и принялся завтракать.
Суп из мяса кролика. Судя по наваристому бульону, группа воинов ходила на охоту. А Тэхён всё время спал и теперь проснулся в удобстве, пользуется всем готовым и наслаждается покровительством Его Высочества. Не надо иметь великий ум, чтобы понять маленькую истину: принц не поедет выручать безразличного ему человека. Он ко многому равнодушен, большинство вещей ему неинтересны и игнорирует просьбы императора. Почему внезапно он сорвался и уехал спасать Тэхёна? Причина кроется в чувствах, но как же они ошиблись в выборе, кого любить.
Тэхён ощутил громкое сердцебиение в груди. Внутри парня сражаются сердце и разум, поднимая волны крови в венах и вынуждая думать о Чонгуке. Надо исчезнуть из его жизни, сохранить на память в ладонях запах его волос и перед сном слышать над ухом бархатный баритон. Одинокая жизнь не погрязнет в сожалениях и ощущениях запятнанной совести, грязной морали и лжи. Необходимо всего лишь найти тропу к побегу.
А сердце тянется к Чонгуку. Оно слепое, как правосудие, умеет только чувствовать и тонко реагировать на прикосновения и слова. Его ритм споткнулся о «люблю» и растворился в плавных движениях пальцев Чонгука. Тэхён давно отдал своё сердце принцу, и, кажется, возвращать его Чонгук не намерен, предлагая взамен своё.
Любовь — странное чувство. Оно легко приспосабливается к дикой жизни, пылью оседает на развалинах внутренних миров, ветром запутывается в волосах людей и вечным огнём горит в сердцах. Оно знает все неизученные пути к людским душам и настигнет каждого, даже если для этого ему придётся пройти сотню лабиринтов.
Тэхён ел на подсознательном уровне и продолжил бы отрешённо орудовать ложкой, если бы к нему не приполз Чимин. Неприятно видеть грустного Тэхёна и знать, что ему необходимо выговориться, выслушать чужое мнение, сделать некие умозаключения, посмотреть на проблему с другой стороны и предположить дальнейшие действия. Чимин готов стать свободными ушами, высказать свои никому не нужные мысли и приободрить старшего товарища, но нельзя, потому что вокруг слишком много лишних ушей.
— Я о тебе не смог позаботиться, а ты предлагаешь мне взять шефство над рыцарем, — Чимин лёг возле Тэхёна и обнял его бедро, желая дольше находиться с парнем до того, как умрёт.
Тэхён молчит и вспоминает, о чём общался с Чимином, чтобы понять смысл его слов. Когда память выдала ему его же просьбу, Чимин каялся в гнусном поступке. С тоном сожаления он вещал о том, как прижимался телом к бессознательному Тэхёну и потел рядом с ним, но руками почти не трогал, частично нарушая приказ Его Высочества.
Тэхён отставил тарелку в сторону, опустил ноги и позволил положить на них голову. Пришлось успокоить Чимина, заверить, что поступок пустяковый и любой человек на его месте вызвался бы добровольцем. Тэхён действительно не считает помощь чем-то мерзким. На тот момент он нуждался в тепле, поэтому Чонгук приказал согреть парня. И Тэхён рад, что в роли грелок выступили Юнги и Чимин, а не незнакомые солдаты. Но Чимин слишком озаботился надуманной проблемой, из-за чего Тэхён невольно поинтересовался:
— Тебя тревожит близкий контакт с посторонним человеком, потому что ты склонен к изменам?
Чимин перевернулся на живот и, сгорая от стыда, уткнулся лицом в колени Тэхёна. Отвечать всё равно пришлось, чтобы хоть немного оправдаться и угомонить нарастающий ком обиды в районе солнечного сплетения. Да и не расплакаться бы от осознания больной психики.
— Я бы женился и стал отцом, веришь? — бормотал он в ноги Тэхёна. — Я бы это сделал, чтобы продолжить род, передать сыну знания и мастерство, старался бы воспитать последователя Бога войны и каждый раз просил бы прощения у жены за грубость. Заодно она бы научила меня обращению с женщинами. Но я бы сбежал из семьи к мужчине.
Тэхён пожал плечами, не слыша что-то противоестественное. Навязанные принципы родителей в конечном итоге уступят место природе, вот только произойти это может в самый неподходящий момент: во время беременности супруги, в период, когда ребёнка надо обучать держать меч в руке, в самом процессе обучения или в сложный подростковый возраст мальчишки, когда он не сможет простить предательства. Отец ушёл к мужчине, бросил семью, бросил сына в то время, как парень отдал детство ради принципов родителя и каких-то там родовых обязанностей перед выдуманным Богом войны. Возможно, хорошо, что Чимин не связывается с женщинами, ведь не приспособлен к семейной жизни. Он бродяга, наёмник, вор и путешественник, но не примерный отец и муж.
— Я стану самым верным парнем, — Чимин резко перевернулся на спину и заговорил тише: — но путь к моей верности лежит через постель, понимаешь? — ответом ему послужила озадаченность на лице Тэхёна и пришлось объяснить: — Женщина не может дать то, что мне необходимо, однако не каждый мужчина мне подойдёт. Для меня секс очень важен, потому что я ещё молод и вдоволь не нагулялся. Если мой партнёр мне не подходит в постели, то я уйду «налево».
Тэхён кивнул, подтверждая, что уяснил суть слов. Чимин ждал осуждения. Ему регулярно говорили, что в человеке главное — душа, а в сексе можно договориться. К сожалению, Чимин воспитывался совершенно иначе. Все его страхи, желания и мечты отразились на половой жизни, поэтому секс для него значит намного больше, чем оргазм. Тэхёна воспитывали в примерной семье, поэтому Чимин из-под хмурых бровей посмотрел на него, позволяя прочесть лекцию о важности семейных ценностей.
— У Юнги такая же проблема, — внезапно прошептал Тэхён. — Присмотри за ним. Ты способен его понять.
Не поверив ушам, Чимин переспросил, подсознательно умоляя сказать то, что слышалось, ведь это означает, что Юнги такой же чокнутый, как Чимин. Ничтожный шанс, что сильному рыцарю в постели нужен партнёр с замашками Чимина, не обнадёживает, но всё же существует. Чимин решил уделять больше времени Юнги, чтобы побаловать себя перед смертью отменной интимной близостью, после которой можно добровольно уйти в лапы безносой костлявой бабе.
Тэхён поднял тарелку и намеревался рассказать о личной беде Юнги, но ощутил колкий взгляд в висок. Повернув голову налево, он заметил высокую полуголую женщину возле дерева. Смотрит на парня, как дикий зверь, поверхностно дышит и плотно сжимает пухлые губы, словно сдерживая грубые слова и закипающий гнев. Тэхён её не знает, однако по недоброму взгляду женщины прочёл, что придётся познакомиться.
Не слушая продолжения интересной темы про Юнги, Чимин проследил за взглядом Тэхёна, увидел лесного ребёнка и довольно улыбнулся, после чего представил незнакомку товарищу:
— Её зовут Вива.
По правилам этикета Вива должна поприветствовать Тэхёна, однако молчит, пристально всматривается в парня и сжимает пальцами кору дерева. В глазах Тэхёна нет эмоций. Он смотрит, словно выжидая её реакцию на знакомство, чтобы по ней определить, как относиться к женщине. Вспоминая затяжную войну, боль от потери родного дома сдавила горло, и Вива не смогла простить Тэхёну жестокость. Лишь из уважения к Чонгуку она не проронила ни слова. Если высказать Тэхёну всё, что долгие годы копилось в мыслях лесного жителя, он не поймёт, не вспомнит и не осознает ошибку.
— Вива, — наконец заговорил Тэхён, и женщина резко дёрнулась, словно парень осквернил её имя. — Это значит «весенняя». У тебя глаза цвета солнца, стать величественных гор, волосы как поток необъятной Терим, а твои одежды такие же, как зелёный наряд деревьев. Весна — пора жизни и любви. И ты любовью продлеваешь свою жизнь. Здравствуй, лесная нимфа.
Вива сбежала от его голоса, скрываясь в густоте кустов, и Чимин с облегчением выдохнул. Он переживал, когда увидел враждебно настроенную женщину, и отметил её многолетнюю мудрость. А могла бы скандал закатить, рассказать Тэхёну, кто он, вылить на него тонну информации и кинуться в драку. Сейчас Тэхёна легко побить, а защитить способен только Чонгук, потому что Вива сильнее человека.
— Она кого-то любит? — удивился Тэхён и продолжил есть.
Чимин сел рядом с ним и в задумчивости оттопырил нижнюю губу. Вряд ли Вива кого-то любит. Для неё это чувство губительно, ведь после каждой интимной близости с любимым человеком она будет забирать годы его жизни. Природа должна позаботиться о своём ребёнке и лишить его возможности любить.
— Если она никого не любит, — рассуждал Тэхён, — значит, она меня знает. Она взглядом рассказала больше, чем хотела сказать.
Чимин обеспокоился наблюдательностью парня и попросил не думать о плохом. Главная опасность миновала — Тэхён выздоровел. Какая бы беда его не преследовала, Чонгук с ней разберётся, а Вива благосклонна к принцу, поэтому не посмеет навредить тому, кого он любит.
Тэхён обозвал его болваном и вновь поставил тарелку на колени, показывая, что еда интереснее од любви Чонгуку. Напоследок он хотел попросить не упоминать о чувствах принца, но вовремя заметил Чонгука возле повозки. За Его Высочеством спрятался старик Ю, выглянул из-за его плеча и из последних сил боролся с пульсирующим в животе страхом. По широкой шкатулке в его руках Тэхён признал в нём врача и попросил Чонгука дать три минуты, чтобы доесть. Поскольку Чонгук разрешил, Ю шёпотом намекнул, что присутствие принца во время перевязки очень необходимо. Старик аккуратно, словами вышагивая на грани казни и милости, напомнил, что посторонним мужчинам нельзя наблюдать, как фаворит Его Высочества раздевается.
Чонгук оглянулся на него, и Ю под тяжёлым взглядом почувствовал себя ничтожеством. Подсознательно дед предвидел, что выполнять работу придётся, причём Его Высочество выполнит свою, а врач — свою, и протесты не принимаются.
Чимин почесал редкую щетину на подбородке и пробормотал, что сходит на речку, приведёт лицо в порядок и быстро вернётся. Ю вовсе погрустнел, замечая, как шустро Чимин накидал в широкий платок бритву, тряпку и кусок мыла, затем завязал из четырёх углов узел и спрыгнул с повозки.
— У врача нет пола, — громом прогремел над стариком Чонгук и сообщил, что вернётся через полчаса и проверит результат.
Чимин с блеском хитрости в глазах подпрыгнул возле яблони, схватил краснобокий плод и улыбнулся в спину Ю. Дед и Вива должны научиться принимать разного Тэхёна, иначе поссорятся с Чонгуком. Сам Чимин не видел тот ужас, который мелькает в глазах старика. Ю не рассказывает правду, травит байки про семейную пару наргов и чудо-мазь Джаён. А пальцы трясутся, голос дрожит, взгляд умоляет поверить словам и не задавать вопросы. Врёт как дышит. Дед стал свидетелем буйства Тэхёна, какое случилось в замке Хвана, и боится о нём даже вспоминать. Чимину всё равно на мнение окружающих. Он вовсе не понимает, почему к Чонгуку люди относятся положительно, а к Тэхёну — отрицательно, если оба мужчины — половины единого целого. Взять хотя бы Бога жизни. Он менее зависит от Тэхёна и Чонгука, но всё же периодически они втроём встречаются вместе. Или Бог жизни интересами объединяется с Тэхёном, после чего начинается пандемия или эпидемия. Всякая беда случается в мире людей, однако они ненавидят исключительно Тэхёна.
Спускаясь к реке, Чимин улыбнулся своим мыслям, в которых внезапно всплыл Юнги. Хитрый рыцарь скрывает большую тайну, из-за которой даёт под зад любому ухажёру. Нельзя смеяться над чужим горем, но Чимин себе позволил широкую улыбку, потому что намеревается вытрясти из Юнги признание. Парню нечего терять, а действовать будет осторожно, неспешно и постепенно просачиваясь в сердце рыцаря. Есть несколько дней, чтобы достичь цели, и если она окажется провальной, то Чимин прямо поинтересуется у Юнги о его личной проблеме. Скорее всего, мужчина и ему даст под зад, но Чимин не пожалеет подставиться, потому что наконец-то за долгие дни поездки ощутил порыв к действию. Как бы смешно не звучало, парень уверен, что перед смертью хочет узнать, насколько различны между ним и рыцарем препятствия к личной жизни. А если у них похожая проблема? А если Юнги — тот самый безумец, которого ожидает организм Чимина? Воспитывались они почти идентично, поэтому вероятность одних отклонений вполне допускается. Вот только полного совпадения во вкусах Чимин опасается.
Мечтая о ночи идеальной любви, парень не сразу заметил, что забыл зеркало. Сплюнув от досады на землю, он сел и вновь завязал платок, чтобы неполный бритвенный набор не действовал на нервы. В повозку Чимин не вернётся, потому что отказывается присутствовать при перевязке. Придётся около двадцати минут смотреть на Терим и думать о приятном. Мечтать не вредно, хоть разочарование от реальности сильно ранит чувства, но Чимин примет правду, какой бы она ни оказалась. Он попробует сблизиться с Юнги, а успех зависит от понимания рыцаря.
Всматриваясь в серебро водной глади, Чимин заметил что-то несуразное. Нечто похожее на тряпку плывёт по течению, не сопротивляется ему и плавно прокручивается при дуновении ветра. Парень нахмурился, «тряпка» медленно бороздит речные просторы и выглядит чёрно-белым пятном на серебряном полотне. Не сдержав любопытства, Чимин разделся и прыгнул в реку. Возможно, что-то ценное упало с повозки, как Тэхён, или магюты обронили добычу. В любом случае, надо подплыть и посмотреть, что Терим послала последователю Бога войны.
Чимин нырнул, отдав тело тёплой воде, и проплыл несколько метров, после чего вынырнул, довольно ухнул от ощущения ветра на влажной коже и повернулся к находке. Взглядом провожая что-то странное, Чимин прекратил улыбаться и сосредоточился. Нечто имеет крылья, четыре лапы и морду, какую парень никогда не видел. Белое тельце в длину не более двадцати сантиметров, крылья чёрные, а на четырёх лапах длинные пальцы с короткими и острыми когтями. Видно, что животное то ли пострадало от удара, то ли изнеможенно, то ли в обмороке. Терим примет любую жертву, скроет в своих водах погибших и навсегда похоронит на дне, но Чимин не лишен сострадания, поэтому двумя пальцами потянул лапу существа и толкнул к берегу. Пока он плыл и продвигал возле себя найдёныша, заметил на его лапах сморщенные присоски, на крыльях — по одному когтистому пальцу, как у летучей мыши, а половые признаки вовсе отсутствуют.
Вытащив существо на берег, Чимин аккуратно взялся за крылья и положил тело под дерево. Одним пальцем ощупывая животное, парню не удалось почувствовать пульс, после чего попытки помочь пострадавшему прекратились. Сдох — значит сдох. Падальщики быстро расправятся с трупом, а кости раскидает ветер по лесу.
Вытираясь тряпкой, Чимин искоса поглядывал на странное создание. Внешне оно одновременно напоминает кошку, летучую мышь и долгопята: крылья мыши, тело и уши кошки, пальцы долгопята, а голова круглая, глаза занимают две трети морды, пасть немного вытянута и тупая, вибрисс нет, а нос совсем крошечный. Тело покрыто короткой белой шерстью, на ощупь она грубая. Чимин невольно почесал щетину на подбородке и сравнил — у животного мягче. Можно притащить труп в отряд и узнать, что за зверь такой попался, но не все оценят человеческое любопытство. Есть ещё Вива. Она точно не откажется поведать глупому Чимину про жителей лесов Ирель. Парню до зуда в груди стало интересно, как же невиданная зверушка размножается и испражняется. Как-то же надо виду держать популяцию, но в стандартных местах Чимин не увидел половые органы.
Надев вещи, парень сел возле бездыханного тельца, схватил яблоко и склонился к морде. В поисках ноздрей, Чимин сосредоточился, увидел две бледно-розовые точки на морде и довольно хмыкнул от достижения. Чтобы чем-то занять время, Чимин откусил яблоко, раздался хруст, и существо резко открыло бездонные глаза. Сплошная чёрная пелена двух круглых, как диск луны, глаз устремилась на опешившего Чимина, а лапы потянулись к лицу. Парень не успел сообразить, что делать, как существо вскочило на лапы, подпрыгнуло и длинными пальцами полезло человеку в рот, при этом оно протяжно сопело и тихонько урчало, будто поторапливало себя. Чимина едва не вырвало от копошений тонких пальцев на зубах и языке. Существо со знанием дела хозяйничало в чужом рте и пачкалось в слюну, удерживаясь одной лапой за челюсть, и достигло успеха: кусок яблока, который Чимин не успел прожевать, перекочевал в лапу дивного создания. Оно спрыгнуло, неуклюже отбежало к дереву, отвернулось от человека и с жадностью принялось есть добычу, быстро двигая маленькой челюстью. Чимин надул щёки, сдерживая рвоту, и от бессилия сел на траву. В жизни он видел разную наглость, но у него впервые из рта своровали еду. Если бы у парня попросили яблоко, он бы не отказал, но, по всей видимости, просить существо не обучено.
— Подавись, зараза! — сипло выдавил из себя Чимин и положил на землю остатки яблока.
Он вновь плюнул, избавляясь от ощущения шустрых пальцев на языке, и шумно выдохнул. Лучше бы не поддавался любопытству, а сходил за зеркалом и побрился. Существо не разделило его пожеланий, выкинуло кожуру и опустило взгляд на яблоко. Прыгнув к нему, оно подняло его хрупкими лапами, покрутило и протянуло человеку, при этом всматриваясь в него чернотой двух глазищ. Маленькому созданию не откусить кусок, потому что пасть не позволяет.
«Жрать хочет», — поздно догадался Чимин и пошёл на уступки, но приказал не лезть в рот. Нельзя отказывать голодному. Парень по себе знает, что голод сводит с ума, поэтому посочувствовал существу и забрал у него яблоко. Когда он откусил, заметил, как два чёрных глаза расширились, словно человек обманет и проглотит желанный кусок, дразня животное, и лапы потянулись вперёд.
— Жуй! — Чимин вытащил еду и передал голодающему созданию.
Раздалось некультурное чавканье. Существо буквально стачивает яблоко, возвращается к Чимину и вновь умоляюще смотрит на него, и тот опять кусает, кормит, как приёмный отец, и тяжело вздыхает от скукоты дела. Примечательно, что нечто бело-чёрное не боится людей. Возможно, кто-то держал его как домашнюю зверушку, а потом выкинул. Чимину не жаль покормить кого-то яблоками, ведь в Ирель их в избытке, но он уйдёт с отрядом, а существу придётся вновь выживать. Наверное, в диких условиях такие создания разбивают фрукты о твёрдую поверхность или питаются более мягкой едой.
Последний кусок яблока существо доело в воздухе. Повиснув в полуметре от земли, оно плавно покачнулось, обгрызло пищу, а с его лап медленно потёк вязкий сок. Чимин не представляет, с кем столкнулся. Догадываясь, что влага необходима для присосок, парень предпочёл на этом остановить изучение животного и встал на ноги. Огрызок улетел в кусты, а недовольное «не за что» Чимин бросил в сторону хамоватого создания, будто оно поблагодарило своего спасителя.
Схватив мокрый платок с вещами, парень закинул его на плечо и повернулся. Существа возле дерева не оказалось, а через пять секунд оно опустилось на плечо Чимина и с тоном бойца произнесло:
— Погнали!
Чимин никогда бы не подумал, что способен высоко прыгать. Он взмахнул руками, крикнул «кыш» и «фу», но животное прилипло в прямом и переносном смыслах. Его присоски-липучки оставили на рубашке холодные влажные следы, а сам зверь попросил человека угомониться, иначе Чимин ударится о дерево.
— Та пошёл ты в бездну! — выкрикнул парень и упёрся спиной о ствол.
Существо вновь опустилось на его плечо, принюхалось и прошептало:
— От тебя воняет проклятием. Знаешь кого-то с приятным запахом?
Чимин замахнулся на него кулаком, но не ударил, уважая тех, кто слабее.
Желая прекратить разговор, он сказал, что не имеет привычку нюхать людей, а в мыслях возник образ Юнги. В отряде все пахнут одним мылом, однако Юнги Чимин узнает по особому запаху, свойственному его телу. Само собой, получилось принюхаться, засыпая на плече рыцаря, и Чимин бы не обратил внимания на то, чем пахнет Юнги, если бы не глупый вопрос разговорчивого создания.
— Ты кто? — перешёл к делу парень, поворачивая голову к плечу. — И что тебе от меня надо? Сам сказал, что от меня воняет, поэтому проваливай!
То запах алкоголя не нравится, то проклятием тянет от Чимина, и никому не угодить. Если бы не скорая смерть, Чимин бы оскорбился и уединился в повозке, отрекаясь от общения с людьми или странными существами.
Крылатое нечто сообщило, что является горгульей и зовут его Бон. О себе горгулья говорит в мужском роде и поведала, что стала жертвой оплошности: в полёте в неё врезалась крупная птица. Поскольку весит Бон не более трёхсот граммов, от столкновения потерял сознание и рухнул в Терим. Постепенно тело потеряло влагу, а вместе с ним ухудшалось самочувствие, наступила слабость, но заветный хруст сочного яблока вынудил открыться второму дыханию. За то, что нагло отобрал кусок со рта человека, Бон извинился, объяснил, что голод победил в нём интеллигента, и напоследок пробормотал:
— Жить захочешь — полезешь не только в рот.
Чимин направился к отряду, а горгулья плавно покачивалась на плече, удерживаясь четырьмя лапами за рубашку. Дабы избавиться от Бона, парень решил показать ему Чонгука и предварительно предупредил существо, что впереди предстоит встреча с особенным человеком. Вдобавок он сообщил, что они идут к скоплению людей, которые пахнут на любой вкус, поэтому четыре лапы могут осесть на обладателя самого дурманящего аромата. Бону это понравилось, заодно он попросил добыть ему яблоки. Оказалось, что горгулья питается всем, что содержит жидкость. Её присоски нуждаются в липкой слизи, чтобы держаться за вертикальные и шаткие поверхности, а тело любит тепло и сок яблок. Чимин его успокоил: яблок в повозке навалом.
Отряд спешно собирает вещи. Тэхёна и Юнги Чимин среди людей не увидел, взглядом принялся искать Чонгука, но первым его заметил Бон. Встав на задние лапы, он приоткрыл пасть, округлил и без того огромные для его размеров тела глаза, затем затянул:
— Это же война.
У Чимина, Юнги и Тэхёна появился конкурент. Горгулья не отрывала взгляд от Чонгука, следила, как Его Высочество руководит сборами, и тяжело сопела. Круглый от переедания живот Бона издал бульк, напрягся, и существо с влюблёнными чёрными глазами рвануло вперёд, прямиком к принцу. Летящую горгулью никто не заметил, и только Чонгук резко вытянул руку и поймал Бона широкой ладонью, после чего некрепко сжал.
— Какая встреча, — задыхался под пальцами зверь, продолжая радоваться знакомству. — От вас пахнет страхом, ненавистью и адреналином. От вас пахнет жаждой крови и смерти. Вы пропитаны запахом денег, а в ваших глазах раскрыта книга с громкими и смелыми лозунгами. Ваши руки управляют миллиардами людей, а ваше слово способно убивать целые нации.
Горгулье сложно закрыть пасть, она говорит ради того, чтобы говорить, и по натуре очень эмоциональна. Несмотря на маленький рост, горгулья способна убить без вреда для себя. Хоть глаза у неё огромные, ориентируется преимущественно на запах и слух. Имея способность улавливать от живых существ то, что не подвластно обычным людям, горгулья узнаёт намного больше информации и делает выводы о враждебности и опасности. Это то, что необходимо Чонгуку. Не имея возможности определить, чем пахнет Тэхён, Бон попался принцу очень вовремя.
— Сиди в повозке, — раскрывал ладонь Чонгук, и Бон расправил крылья. — Пасть открывай на минуту позже, чем тебе захочется.
И недобро зыркнул в два здоровенных чёрных глаза. Существо не обиделось. Никто не любит горгулий, потому что они болтливые, прожорливые, навязчивые, наглые, воровки и задиры. Язык у них работает быстрее мозга, поймать их по силам единицам, а стрелять в горгулью бессмысленно, потому что предсказать траекторию её полёта невозможно.
«Чем больше нечисть, тем меньше от неё зла», — Чимин вспомнил наставление Вивы. А ведь Бон мелкий. На фоне Вивы он вовсе воробей, но противный, как репей. Дитя леса Тэхёну даже слова не сказало, а горгулья выдаёт сто слов в минуту. Ей в самую пору составить компанию старику Ю и поддержать беседу сопливыми причитаниями. Они станут идеальной парой: Ю с бурдюком вина в руках и Бон с яблоком в лапах.
Маленькая нечисть оказалась легка на помине. Влетев в повозку, Бон протарахтел о несправедливости жизни и попросил Чимина угостить его яблоком. При этом существо бесцеремонно встало на бедре человека, самостоятельно вытянуло пробку из бурдюка и понюхало содержимое. Оказалось, алкоголь горгульи не пьют. Бон сморщил белую морду, прищурил глаза и от брезгливости высунул розовый язык, словно сдерживая рвотные спазмы. Чимин невольно вспомнил сморщенный нос Юнги и попросил Бона улететь к отряду.
Повозка тронулась, горгулья покачнулась, но удержала равновесие, после чего сказала, что её прислала война.
— Битвы ещё нет, — с улыбкой отметил Тэхён, не понимая слова Бона, и сразу добавил: — Тебе нечего бояться.
Существо оглянулось, принюхалось, затем его уши прижались к голове, и Бон шустро полез Чимину под рубашку, умоляя не убивать его. Цепляясь присосками к коже парня и прижимаясь к нему всем телом, животное жалобно сказало, что ещё слишком молодо, поэтому не заслуживает смерти.
— Закрой пасть, — сквозь зубы процедил Чимин. — Он ничего не помнит.
Бон дрожит, внезапно сделал Чимина своим другом и защитником, ищет поддержку и навострил слух и нюх. Тэхён пахнет кровью: свежей, застоялой, присохшей к одежде, которая трескается и рассыпается красным бисером. Пахнет холодной землёй и сырым деревом, безысходностью и желанием жить, солёными слезами и горячим дыханием. В его глазах собрана боль всего мира, вопль, пугающий любое живое сердце, а от страха перед смертью бросает в жар. Бон зажмурился, вжался в живот Чимина и раздувал маленькие ноздри, улавливая от Тэхёна манящий аромат блестящего золота, кроваво-красных рубинов, насыщенно-зелёных изумрудов и чистых алмазов. Тэхён пахнет троном, властью и величием, что не присуще для его стати.
Бон пуще испугался, представляя смерть на троне, и Чимин ощутил частое сердцебиение зверушки. Пожалев трусишку, парень успокоил: Тэхён безобидный и добрый человек. Горгулья часто дышала, не поверив в пьяный бред.
— Дай яблоко, — Тэхён попросил Чимина, решив, что Бон испугался нестандартной внешности человека. — Встреча с горгульей — редкое явление, поэтому гостя необходимо накормить и обогреть.
Бон вдыхал запах Тэхёна, различая что-то знакомое. Среди десятков ароматов присутствовал один, идентичный чему-то близкому. Существо перебрало в памяти все запахи, «примеряло» к неопознанному, но каждый раз ошибалось. А потом раздался хруст яблока, мысли опустились к животу, и уши плавно повернулись в сторону Тэхёна. Страшно идти, но подлец жуёт хрустящий кусок, периодично высасывая из него сок и аппетитно цокает языком. Нос-горошина заработал активно, вдыхая аромат сладкого нектара, железы присосок непроизвольно выпустили дозу липкой жидкости, и организм потребовал пополнить запасы.
Тэхён улыбнулся, подразнил горгулью и наблюдал, как из-за рубашки Чимина показались чёрные глаза. Чимин предложил Бону отведать фрукт и заверил, что Тэхён не навредит. Словно невзначай, он сказал, что Вива познакомилась с парнем и находится в отряде, не проявляя агрессии. Бон высунул голову, припоминая, что лесные нимфы сильно пострадали от рук Тэхёна. Если даже одна из них осталась рядом, значит Тэхён действительно не помнит себя. Опасно играть с его памятью. Когда он внезапно вспомнит всё, ополчится против обидчиков, которые вредили ему, пока он находится в человеческом теле, и вновь начнутся массовые смерти. Бон тщательно взвесил все «за» и «против», решил не ссориться с Тэхёном и приподнялся на задних лапах.
Тэхён снова откусил яблоко, и горгулья вылетела из-под рубашки, взяв за цель рот парня. Отбирать не посмеет, но, сев на ноги Тэхёна, всмотрелась ему в серые глаза и вытянула лапы. Бон моментально получил еду, отвернулся и принялся грызть. Тэхён погладил его между ушей и попросил не спешить, иначе подавится.
— Горгульи — дивные создания, — рассказывал парень, и Чимин выпил, ощущая, как липнет рубашка к животу. — В их туловище есть лёгкие, сердце, а вместо желудка у них мешок из мышц. Когда еда в него попадает, мышцы сдавливают её, выжимая сок, а мякоть горгулья выплёвывает.
Он откусил ещё часть яблока и передал Бону. Тот выкинул кожуру и принялся за второй кусок, расслабился под мягкими пальцами Тэхёна и подумал, что второй раз смерть его точно не погладит, поэтому надо пользоваться моментом. Движения парня полны нежности, ласки и доброты, отчего горгулья прикрыла веки и почувствовала себя на седьмом небе от счастья.
Поскольку разговор завязался о горгульях, Чимин поинтересовался их размножением, за что получил сдавленный смех Тэхёна и пренебрежительный взгляд Бона. Оказалось, горгульи не размножаются.
— В мире их меньше десятка, и они смертны, — тихо заговорил Тэхён, и его голос смешался со стуком колёс. — Место их рождения — вулкан. Яйцо горгульи зарождается в лаве и остаётся в ней до извержения вулкана. По лаве скатывается яйцо, а, когда остывает, горгулья пробивает скорлупу и улетает за едой. Рождаются они уже взрослыми особями.
Бон жевал медленнее, стал неустойчив и сел. От ласки и сытости нахлынул сон, а спокойный голос Тэхёна, рассказывающий о жизни горгулий, и монотонность колёс убаюкали. Перед тем, как окончательно уснуть, Бон сожалел, что не съел всё яблоко. Тэхён улыбнулся спящему созданию, накрыл его подолом плаща и заботливо предупредил Чимина, что горгульям необходимо много тепла.
— Правда, что, чем больше нечисть, тем она безобиднее? — Чимин решил проверить слова Вивы, и Тэхён, упираясь руками в повозку, переполз к нему ближе, стараясь не разбудить горгулью.
Он кивнул, и тогда Чимин поинтересовался, есть ли кто-то, меньше Бона, и Тэхён кивнул второй раз, посоветовав не встречаться с такой нечистью. Маленьких существ сложнее поймать, они собираются в стаи и атакуют всем, что наверняка принесёт врагу смерть. Они не заводят дружбу, живут старыми устоями и охраняют свою территорию от другой нечисти и людей.
Повозка остановилась, а Бон выскочил из плаща с криком «Тревога!». Он полетел к Чонгуку и кричал, что воняет битвой. Замолчал он, когда увидел блеск холодных глаз Его Высочества. Чонгук без подсказок знает, что враг следует за ними. Небольшая группа магютов сделала вылазку, и Чонгук приказал Юнги и воинам идти ей навстречу.
— Без меня справитесь, — напоследок сказал принц и перевёл взгляд на встревоженную горгулью: — Останешься с Вивой следить за дорогой впереди.
Резкий запах крови едва не выбил Чонгука из седла. Под рёбрами стало легко, сердце сделало плавные удары, а жажда наслаждения толкнула Чонгука идти на сладостный аромат, чтобы испить его до последней капли. Здравый рассудок твердил позвать врача, а инстинкты настойчиво гнали в повозку, чтобы коснуться губами тёплого удовольствия и погрузиться в упоительное марево блаженства. Воспоминания утренних объятий с Тэхёном ослабили сопротивление, и Чонгук сам не заметил, как слез с лошади и направился к месту, где Чимин суетился над Тэхёном.
Стрела попала в мешок с одеялами, предварительно задев плечо Тэхёна. Пролетела она немного выше, но наконечником зацепила парня. Рана не смертельная, быстро заживёт, но вид крови на белой ткани вынудил Чимина переживать и тарахтеть не хуже Бона. Он попросил Тэхёна лечь, чтобы кровь стекла на доски, а не одежду, которой в запасах мало. Когда парень послушно лёг, отдаваясь в руки друга, Чимин сел рядом и принялся развязывать шнурок плаща, обещая Тэхёну осмотреть ранение и позвать Ю. Тэхён пробормотал, что рана пустяковая и не стоит уделять ей внимания. Достаточно приложить отрезок ткани, чтобы остановить кровотечение, и забыть о происшествии, но Чимин не унимался, стащил плащ с плеча парня и попросил не шевелиться. Да, рана небольшая и неглубокая, однако помощь врача потребуется. Чимин обвинил себя. Следовало обеспечить безопасность Тэхёну, ведь парень отодвинулся с безопасного места, став открытой целью для врага. А сам Чимин сидел в углу среди сундуков и мешков, забыв, что обещал Тэхёну сохранить его жизнь. Невольно Чимин подумал, что является несчастьем для Тэхёна, ведь беды начались со дня договора между сыном десницы и вольного наёмника.
— Помоги Юнги! — голос Чонгука звучит непривычно низко, отчего Чимин окончательно убедился в своей ошибке и не посмел сказать хоть слова.
Он поклонился, забрал меч и спрыгнул с повозки, на слух ориентируясь в поисках Юнги. Лучше всего у Чимина получается сражаться, поэтому не стоило браться за любую другую работу, особенно той, что касается лечения. Человека охранять и первую помощь оказывать он не в состоянии, потому что его учили убивать. Можно ещё старикам огороды вспахать, но Чимин быстро соскучится по мечу и сбежит в таверну за сражением.
Тэхён не посмотрел на Чонгука. Он узнал шаги и повернул голову в сторону. Тяжёлый, неспешный, будто вдумчивый, шаг парень когда-то слышал. Это случилось в детстве, когда Тэхён разбил коленку. Кровь стекала по ноге, и от вида потёков боль пробирала даже в мыслях. Тэхён не решался касаться раны и взглядом искал Юнги. Старший товарищ обязательно поможет, аккуратно вытрет кровь тканью, подует на рану и скажет, что не останется шрама, после чего тыльной стороной ладони заботливо смахнёт слёзы с щёк ребёнка. Вместо Юнги Тэхён услышал монотонные шаги, такие же, как сейчас, и интуиция подсказала: лежать и не двигаться.
Ю стоит с другой стороны повозки. Позвать его — секунда дел. А у Чонгука не хватает силы воли. Он отводит взгляд от раны, делает попытку набрать полные лёгкие кислорода, чтобы выкрикнуть фамилию, состоящую из одной буквы, но дыхание тяжелеет. Губы помнят тёплую влагу, обоняние жадно поглощает пьянящий аромат жизни Тэхёна, вытекающий из резанной раны и красной шпинелью украшающая бледную кожу. Чонгук не нашёл в себе силы сопротивляться желанию. Он только поцелует рану, скажет, что до свадьбы заживёт, и приложит к плечу чистую ткань, после чего обязательно позовёт Ю. Подсознательно он хочет, чтобы его остановили, потому что знает, что одним поцелуем не насытится.
Следуя за запахом крови, Чонгук плавно опустился к ногам Тэхёна, мысленно попрощался с дружбой, понимая, что прошлых отношений не вернуть. В детстве многое кажется игрой, включая поцелуй в разбитую коленку, а взрослая жизнь полна ответственности и обязанностей. У Чонгука нет оправдания своему поступку, но отказаться от утоления неведомой жажды не смог.
Он лёг на Тэхёна, тот зажмурился, и склонился к крови. Сначала лёгкие прикосновения, словно омывая в ней тонкую и чувствительную кожу губ, затем рассудок окутал туман, и Чонгук слился с раной в жадном поцелуе. С первым глотком сердце Чонгука охватило затмение. Кровь освежающая, как чистая вода священного родника. Она несёт в себе свободу, очищение души и зависимость. В ней собрано время мира и цикличность вселенной, полной тайн, галактик, ярких звёзд и хаотичных планет. Понимание, чья кровь сохнет на губах, превратило её в ртуть, которая крупным жемчугом рассыпалась в теле Чонгука, одновременно одаривая святой чистотой и проклиная наказанием за осквернение непорочности. Чонгук травится ядом, туша им свечу своей жизни, свет которой являлся единственным путеводителем в мире людей и имя которой Тэхён. Пламя погасло в молчании Тэхёна, а его красный воск, стекающий с плеча, стал роковой пищей для Чонгука. Когда кровь застынет и у Чонгука пропадёт интерес к ней, Тэхён сбежит из повозки, Ирель и жизни Его Высочества.
Тэхёну становится плохо от мыслей, чувств и ощущений. Ему всё равно на то, кто Чонгук. Люди не тянутся к крови, но Его Высочество — нечто в человеческом теле, и это объяснило, почему Тэхён не нужен родителям. Мало того, что он белый как мел, так ещё и не способен добиться политических и военных высот, потому что всего лишь человек. Как ни крути, в мире, где полно различных видов нечисти, быть слабым и уязвимым человеком означает заочно проиграть в игре под названием «жизнь». Тэхёну не жаль крови для брата, Афатерим и побед войска. Ему плохо от близкого контакта с Чонгуком. Слишком пошло на теле двигается его язык, вылизывая рану. Слишком тяжёлое и горячее дыхание Чонгука, оставляющее невидимый ожог на бледной коже. Слишком развратны его движения в экстазе от удовольствия испить память мира. И слишком слабо тело Тэхёна перед желанием отдать не меньшую ласку в ответ. Он человек, который нуждается в обмене чувствами и эмоциями. Душа тянется к Чонгуку, в ушах звучит признание в любви, а искушение толкает воспользоваться ситуацией и слабостью Чонгука, даже если для этого придётся ножом изрезать своё плечо. Кто бы ни прятался в теле Чонгука, Тэхён не может заставить себя разлюбить, отчего страдает ещё больше. Он виноват в произошедшем, виноват в любви брата и виновен в его будущей боли, когда Чонгук узнает правду. Если бы два года назад Тэхён сказал ему, что они братья, или попросту исчез из Афатерим, любовь не зашла бы слишком далеко. Его молчание из страха навредить империи переросло в мучительную боль, которая поровну разделена между двумя братьями. Поздно каяться, просить прощения и пытаться исправить ошибку. Дальше тупик из чувств, и постепенно он обрастёт стенами, замуровывания в себе Тэхёна.
Он в ловушке собственного тела. Надо оттолкнуть Чонгука, но ладони, лежащие на его плечах, замерли в ожидании. Тело просит не спешить, подождать ещё немного, позволить насладиться губами Чонгука, ощутить их нежность и ласку руки. Чонгук мягко провёл ладонью по бедру Тэхёна, и парень невольно согнул ногу в колене, после чего горячая рука Чонгука скользнула под плащ и легла на поясницу Тэхёна.
Чонгук пошло облизывает ключицу парня, возвращался к ране и глубокими присосами засасывает кожу. От натяжения у Тэхёна ноют соски. Каждый раз, когда язык Чонгука очерчивает неровный круг, парень сдерживает желание обхватить затылок брата и направить его голову к груди, к месту, которое приторно-сладко покалывает, требуя ласку. Давно стоило бы оттолкнуть Чонгука, но Тэхён притворился глупцом, который не понимает, что происходит. Их же никто не видит, некому осуждать, а мысли настолько развратные, что ни один Бог не простит порочное желание. Тэхён возьмёт на себя ответственность за любовь, а раз всё равно нести наказание, можно не каяться и позволить впитать в душу приятное сумасшествие Чонгука.
Возбуждение отдалось болью. Телу необходимо больше, чем прелюдия, но нет возможности. Когда Юнги вернётся с отрядом, первым делом увидит повозку. Много вопросов появится у воинов, когда они поймут, что Его Высочество резвился с фаворитом, пока мужчины сражались с врагами. И от большего останавливает слово «брат». Кто бы ни скрывался в Чонгуке, он родной брат Тэхёна, они рождены одной матерью от одного отца, они одна плоть и одна кровь. Им жизнью велено поддерживать друг друга, и им даны родственные связи, а не любовные. У них разные нити судьбы, которые никогда не пересекутся между собой.
Тэхён глубоко дышит, бедром прижимается к Чонгуку и тянет за шнурок на его плаще. Никто, кроме Юнги, не видел обнажённого принца, поэтому он должен прийти в чувства от ощущения чужих пальцев на коже. Возможно, фавориту он позволит больше, чем слугам, однако повозка — не то место, где можно спрятаться от посторонних глаз.
Тэхён ослабил шнуровку, расстегнул верхнюю пуговицу, а Чонгук не отреагировал. Он прижал к себе Тэхёна, отчего тот почувствовал возбуждение брата и всерьёз разволновался. Они заигрались в любовь, им нужна помощь, и один из них должен остановить безумие. Тэхён пересилил свои желание и фантазию, потянул ворот красного плаща, но не смог оголить плечо брата, а добраться до низа шнуровки невозможно. Видны только шея и ключица, и нет в них ничего неестественного, что необходимо прятать под одеждой. Бледная, почти прозрачная кожа, под которой синеют вены, натолкнула Тэхёна на мысль о непереносимости солнца. Возможно, она настолько чувствительная, что даже слабый луч небесного светила оставляет на ней ожоги. Тэхёну светлый участок тела брата показался очень нежным и захотелось, если не поцеловать, хотя бы погладить. Целовать нельзя, чтобы не провоцировать Чонгука на интимную близость. Он тяжело сопел, впиваясь губами в тело Тэхёна, и постепенно отходил от дурмана крови, потому что рана прекратила кровоточить. Тэхён воспользовался последними минутами слабости Чонгука и провёл пальцем по его шее к ключице. Что-то повторило движение, и парень окончательно отвлёкся от занятия брата. Тэхён точно что-то видел. Оно следовало за пальцем и сразу исчезало, будто след на воде. Парень натянул ворот плаща, оттопырил три пальца и плавно провёл ими по шее Чонгука. И вновь что-то тёмное тенью последовало за движениями, затем растворялось под кожей. Тэхён успел уловить мелкие светлые точки на тёмном фоне и представил звёздное небо. След на коже брата очень похож на ночное небо из детства Тэхёна: иссиня-чёрное, глубокое, усыпанное разноцветными яркими камнями звёзд и чистое, словно нарядный платок Матери-Богини.
План парня сработал — Чонгук резко отскочил в сторону и прикрыл тыльной стороной ладони окровавленные губы. Хоть он молчал, Тэхён в его мрачном омуте глаз прочёл извинения. И парень его прощает, понимая, как трудно сопротивляться влечению и почему Чонгук признался ему в любви. Кровь наследника императора манит нечисть, а линия правителей Афатерим никогда не заключала брак с представителем другой нации, поэтому кровь Тэхёна сведёт с ума любителя полакомиться первенцами императора. В Афатерим слишком мало нечисти и охотиться за наследниками трона некому, поэтому Тэхён не чувствует опасность в родных краях, но достаточно изучил литературы на тему кровопийц. По одиночке они безвредные, а толпой способны от жадности разорвать жертву. Чонгук не подходит под описание нечисти и отличается испугом и заботой. Он взглядом осмотрел Тэхёна, убеждаясь, что не навредил ему, и ожидал слов проклятия.
Тэхёну нечего ему сказать, поэтому, избегая неловкого молчания, сбежал из повозки. Он узнал секрет Чонгука и не желает слушать извинения и оправдания. Если Чонгук попросит прощения, Тэхён почувствует угрызение совести, а за ним — стыд. Сожаления Чонгука докажут, что Тэхёну понравилась низость, которой не должно происходить между двумя взрослыми мужчинами.
— Лекарь Ю! — голос парня отозвался молнией в позвоночнике деда.
Старик, кряхтя и похрустывая коленными суставами, спустился с лошади и вышел навстречу парню. При виде крови на его одежде и волосах, Ю сначала испугался, представляя, как смерть перебила магютов, воинов и теперь идёт за ним, затем окинул рану профессиональным взглядом и заметил красные разводы и воспаления на коже.
Бон прыгнул с головы лошади на грудь Вивы и полез к её плечу. Не поверив глазам, он наблюдал, как старик помогает парню сесть на землю, просит сына принести воду и обещает Тэхёну молчать о том, что видит.
— Он настолько ничего не помнит? — на выдохе прошептал Бон и медленно перевёл взгляд на Виву.
Большая нечисть легко вздохнула и не менее тихо проговорила, что Тэхён более двадцати лет считает себя человеком. Это не тот Тэхён, который нужен Виве. Что взять с того, кто сам страдает от изгнания? Тэхёна после рождения вышвырнули из семьи, лишили законного места и лгут ему всю жизнь, а сам парень умудрился влюбиться в брата. Вива точно знает, что он, не понимая её слов, извинится перед ней. Виноват или не виноват, но извинится, потому что ему неприятно видеть, как кто-то мучается от горя. Виве не нужен такой Тэхён. Она бы сказала, что этот парень никогда не причинит боль постороннему. С ним можно подружиться, если бы одно его присутствие не напоминало про страх в прошлом.
— Брат? — Бон от ужаса пополз обратно к упругой груди женщины. — Так вот где я раньше нюхал этот запах!
Вива попросила его молчать, потому что Чонгук не догадывается про родство, и горгулья от неожиданности подпрыгнула. Присоски не позволили упасть, а грудь Вивы плавно колыхнулась под тонкой полосой ткани.
— Какой дурак сделал их братьями? — Бон поднял голову на Виву, затем резко остановил поток слов, мысленно натыкаясь на нелогичность последовательности. — Император бы сразу призвал войну, но кто подсунул им смерть?
Вива пожала плечами и прошептала, что следует за Чонгуком, чтобы лично разобраться в ситуации. Также она предложила Бону ознакомиться с человеком, к которому лично Вива не хочет даже подходить.
Влажной тканью Ю вытер красные разводы с плеча Тэхёна и предупредил, что через несколько часов кожа парня превратиться в багровое пятно из-за засосов и укусов, а вокруг раны образуется воспаление. Тэхён кивнул и думал о своей немощи во время близкого контакта с Чонгуком. Нельзя чувствовать к брату вожделение. Внутренняя борьба между желанием и моралью — мучительно-приятный процесс, дразнящий Тэхёна сладким итогом. Ю накладывал мазь на рану, а Тэхён ощущал на коже губы Чонгука, и от этого стало больно, тепло и тревожно. Тело тянулось вернуться в объятия Чонгука и лёгкой дрожью указало, что необходимо либо рассказать Чонгуку правду, чтобы навсегда отдалиться друг от друга, либо скрывать её до погребального костра.
Тэхён пошёл на поводу у чувств и выбрал второй вариант. Вряд ли парень сможет молчать всю жизнь, потому что совесть сожрёт раньше, но постарается продержаться до момента, когда Афатерим потребуется императрица и наследник. Тогда Тэхён скажет Чонгуку, что у них одни родители. Любой человек придёт в бешенство, разорвёт отношения и предпочтёт более не видеться. Возможно, это поможет Чонгуку жениться, а Тэхён как-нибудь доживёт свой век с клеймом на пояснице.
— Что произошло? — внезапное появление Юнги развеяло мысли Тэхёна, и парень отмахнулся от вопроса. — Почему не позвал меня?
Юнги просверлил взглядом Джухёка, и тот сказал, что беда случилась в повозке, никто не кричал и не сопротивлялся, поэтому люди, которые стояли впереди, понятия не имели о несчастье господина Кима. Юнги, полностью не отошедший от битвы, едва не выкрикнул, что Его Высочеству нельзя оставаться наедине с Тэхёном. В конце концов, в дали от посторонних глаз их встреча окончилась бы пятнами засосов на коже парня. Кто-то обязан находиться рядом с Тэхёном, охранять его и иметь достаточно храбрости, чтобы оттащить невменяемого принца от фаворита.
— Ты бы нарушил приказ Его Высочества? — Тэхён поднял взгляд на рыцаря, заранее зная ответ. — Юнги, я — его фаворит, поэтому он волен распоряжаться мной по своему усмотрению. Когда ты с этим смиришься?
Бон вытаращил здоровенные глазища на Виву, не веря слову «фаворит», и женщина кивнула, затем приложила указательный палец к своим губам, намекая, что горгулье лучше не говорить Чонгуку правду. Бон кивнул и полетел к Юнги, чей запах провоцировал чих.
— Герою в доспехах лучше встряхнуть свою душу, — он выставил лапы вперёд и присосался к нагруднику, отвлекая всех бесконечной речью. — Ты пахнешь пыльной пустотой, в которой человеческая речь не звучала очень много лет, но стены помнят твои крики. Сейчас ты боишься в неё даже шептать, потому что пыль поднимется в воздух и нарушит застойный воздух, встревожит воспоминания и тебе потребуется глоток кислорода, а ты бежишь от него, как от реальности.
Юнги скривил губы, глядя в черноту глаз горгульи, обхватил двумя пальцами её тело и отодрал от доспеха. Обозвав Бона насекомым, мужчина небрежно швырнул его в кусты, после чего попросил Ю оканчивать работу, а Тэхёну велел вернуться в повозку. Чем меньше людей увидят плечо парня, тем реже будут интересоваться жизнью Тэхёна.
— Насекомое? — Бон вылетел из листвы и закружился вокруг Юнги. — Я несу смерть! Я зло и правда! Я совесть и глас подсознания!
Юнги махнул рукой, но ловкая горгулья увернулась и отлетела к Тэхёну, после чего села ему на голову, продолжая упрекать мужчину в грубом обращении с ребёнком Матери-земли. Тэхён попросил Бона не злиться, потому что Юнги не со зла его выкинул. В Афатерим нет горгулий, поэтому люди понятия не имеют, насколько ценные создания летают в мире.
Чимин вернулся, когда Тэхён аккуратно прикрывал плащом плечо. Ю не удалось перевязать рану, поэтому он посоветовал парню выкинуть плащ, когда мазь впитается. Хоть Чимин заметил покраснения на теле Тэхёна, вида не подал и подошёл к лошади, на которой сидит Вива. Когда он обратился к женщине, та не сразу сообразила, что ей принесли подарок. В руках Чимин держит зелёную, как одежды Вивы, ткань и попросил лесное существо накинуть её на плечи, чтобы не отвлекать мужчин от дороги. Вива, окинув полным недоумения взглядом человека, вытянула руку и машинально сжала холодный шёлк. Мужчины дарят ей подарки после ночи любви, но все побрякушки быстро продаются торговцам, а Чимин нарушил привычную последовательность действий. Он передал ей ткань в поклоне, словно преподнёс Богине дар, и Вива не посмела отказаться. Чимину попросту жаль хороший шёлк. Магюты ограбили путника или торговую телегу, а ткань безуспешно пытались использовать для отвлечения противника. Они вспоминали плащ Тэхёна, размахивали шёлком перед глазами людей, однако лишь усугубили своё положение, выполняя лишние движения. Магюты неповоротливы, а Тэхён подобен лёгкому перу под руководством ветра, поэтому скопировать его манеру ведения боя невозможно. После сражения отряд принялся собирать трофеи, а ткань осталась висеть на ветке. Пока мужчины собирали оружие и уничтожали одежду врага, чтобы они не достались племени, Чимин забрал шёлк для Вивы. А для чего ещё годна скользкая ткань? Ею не укрыться прохладной ночью, на ней невозможно спать и одежду из неё не сшить. На красивой девушке шёлк смотрится великолепно, вызывающе и приковывает взгляд, поэтому парень поспешил передать материал единственной женщине в отряде.
Битва для Чимина прошла скучно: враг шумный и бестолковый, воинов много, магютов на всех не хватает, а трофеи скудные. Чимин боится поранить товарища, поэтому держался на расстоянии от воинов и чудом ему достался один дикарь. До конца боя парень наблюдал за слаженной работой мужчин, запоминал, как они ведут себя в толпе, и всё больше убеждался, что он отряду в тягость.
— Не могу я так! — психовал Чимин, взбираясь в повозку. — Уйду вечером из отряда! Пеши доберусь в Афатерим!
Ещё и доски в крови, а вымыть их можно лишь вечером. Чимин вновь забился в угол и исподлобья наблюдал за воинами с добытым оружием в руках. Они шумят, громко обсуждают полоумных магютов, а у Чимина в груди сердце сдавливается невидимыми тисками, выжимая горячую молодую кровь. Парень бы грубо выругался, если бы следом за ним в повозку не залез Тэхён. Придерживая правой рукой больное плечо, он сообщил, что до Афатерим осталось ехать совсем чуть-чуть, поэтому необязательно принимать поспешные решения. Куда проще потерпеть немного, доехать с удобствами и в безопасности, а на границе спешиться и отправиться своей дорогой. Возле империи Тэхёну лучше расстаться с Чимином, чтобы вольный наёмник не узнал всех ужасов императорской семьи.
— Чуть-чуть? — от представления долгого пути у Чимина тон поднялся на две ноты. — Тэхён, мы едем не на север!
Настала очередь Тэхёна замереть от неожиданности. Если бы не голос Юнги, приказывающий готовиться к отправлению, парень бы долго стоял и смотрел на Чимина. Выпив вина, тот предложил Тэхёну сесть и ни о чём не думать, потому что всё равно не поймёт.
— Где Его Высочество?! — раздался голос одного из воинов, и Тэхён встрепенулся, обострив слух и с трепетом души дожидаясь ответ.
Чимин вновь попросил его сесть рядом и не думать о том, чего не сможет правильно воспринять. Тэхён не послушался, ждал ответ Юнги, и Чимин вылез из угла. Тэхён возьмёт вину на себя, побежит искать Чонгука, а отряду придётся стоять и ждать обоих. Нельзя задерживаться, чтобы магюты дольше искали людей. Возможно, им надоест преследование, обида забудется и пропадёт интерес к Тэхёну. Магютов нельзя отпугивать или отпускать, чтобы их главарь не узнал про ранение главного врага. В землях Нарг к Тэхёну приблизиться не получалось, поэтому новость про уязвимость парня поднимет боевой дух племени и разожжет в них желание завладеть головой врага. Магютов надо только убивать.
— Отправляемся без него! — приказал Юнги, и Чимин схватил Тэхёна за руку, предлагая не суетиться.
— Юнги свою работу выполняет идеально, — Чимин присел к ногам парня, и повозка медленно тронулась, из-за чего Тэхён невольно сел. — Догонит нас твой Чонгук.
«Твой Чонгук» — звучало непривычно. Мало того, что Чимин проявил неуважение, называя принца по имени, так ещё сделал его чьим-то, будто он вещь или раб. Это похоже на Чимина. У свободных людей душа вольная, а язык острый. Да и что-то тревожит парня, отчего он стал немного грубым. Тэхён медленно лёг, припоминая желание Чимина пешком добраться до Афатерим, положил голову ему на ноги и прошептал, что ему тоже трудно возвращаться домой.
— Неудивительно, — Чимин пожал плечами и выпил, после чего сменил тему с себя на Тэхёна: — Потерпи пару дней. Мы доедем до щита, и тебе не придётся хранить тайну твоего рождения.
Тэхён резко дёрнулся и всмотрелся в лицо парня, но тот поставил локоть на сундук и подпёр голову кулаком, не желая продолжать разговор. О многом он сказать не может, общие темы сводятся к Чонгуку, а напряжение от мысли про преследование давят на нервы. В любой момент прилетит вторая стрела, а Чимин не способен словить её в полёте. Оставалось доверить безопасность слуху. Магюты шумные, но не дураки, поэтому стрелять будут молча, однако есть надежда, что лошадь голос подаст. Ещё больше надежд Чимин возложил на Чонгука. Если Его Высочество охраняет тыл, тогда нечего опасаться, но Юнги ведёт отряд самостоятельно и без упоминаний о Чонгуке.
— Я проведу вас через щит, — Тэхён лёг на спину и положил руки на живот. — Наконец-то я избавлюсь от бремени тайны.
Чимин скривил губы и шлёпнул парня двумя пальцами по лбу. Потребовав не городить чушь, он выпил. Любовь — чувство, не имеющее золотой середины. Нельзя чуть-чуть любить, не получится спланировать любовь и невозможно заставить полюбить. Тэхён и Чонгук не избавятся от чувства лишь потому, что ни братья. Можно на лбах им написать «родственники», а любовь останется. Чтобы разлюбить необходимо разочаровании в объекте обожания: паршивый поступок, унижение, насмешка, издевательство или любое действие, несущее душевную боль. Именно в душе зарождаются и умирают чувства, налажена вселенная внутреннего мира и размещён главный монолит жизни. Для Тэхёна этот монолит — Чонгук. А Чонгук зубами растерзает любого, кто обидит Тэхёна. В то же время Тэхён за Чонгука встанет горой. И никаких разочарований. Вот и получается, что их любовь по щелчку пальца не пропадёт. А раз от неё не сбежать, надо запастись временем, чтобы принять её новую.
— У вас взаимная любовь, — бормотал Чимин, и Тэхёну пришлось разбирать его слова среди стука вещей друг о друга. — Представь: Чонгук чувствует то же, что ты. Его тянет к тебе, у него болят мышцы от вида твоего тела, и он всем нутром тянется к твоим губам. В конечном итоге вас притянет друг другу, и неважно, случится это сегодня или через год. Вы всего лишь будете знать, что являетесь братьями, но любовь вытеснит стыд, поставит себя на первое место, и ты удивишься, когда поймёшь, что после вашей порочной связи земля не треснула, не поглотила вас и с неба не обрушились молнии, — он опустил взгляд, наблюдая, насколько внимательно слушает его Тэхён. — Ваши отношения одобрили родители, и им нести ответственность за поступок.
С каждым словом Чимин удивлял Тэхёна. Совсем недавно он говорил, что избегает встречи с императорской семьёй, а теперь рассказывал о её секретах, причём выдерживает спокойный тон, будто старик вспоминает свою юность. Он одобряет любовь братьев, не видит ничего плохого в союзе двух любящих сердец и уверен, что глупо подавлять в себе сильное чувство. Говорить проще, чем делать, поэтому Чимин замолчал, позволяя ситуации самой разъясниться. Тэхён давно смирился с влечением к брату, а Чонгуку предстоит испытать потрясение, и Тэхён должен находиться в этот момент рядом, иначе Его Высочество разбушуется, чтобы выместить на ком-то злость.
— Давай поиграем? — Чимин улыбнулся, и Тэхён невольно ответил тем же. — Согласен играть на желание? — он дождался, когда парень подумает над ответом и кивнёт, рискуя оказаться в неловкой ситуации. — Если я поцелуюсь с Юнги раньше, чем ты с Чонгуком, выполнишь моё желание. Если случится наоборот, то я сделаю всё, что ты прикажешь!
У Тэхёна есть право отказаться, но он поинтересовался условиями, ведь мог же поставить на кон не поцелуй, а предложение встречаться, чтобы подтолкнуть сделать первый серьёзный шаг. А поцеловать кого-то для Чимина слишком простое задание. Ему не составит труда ночью взобраться на Юнги, скрутить его в бублик и засосать в самые дёсны. Тэхён на подобное геройство не решится, потому что ему надо подойти к брату, предложить ему поцеловаться и как-то объяснить внезапный порыв. А если захочется большего? Тэхён нецелованный, поэтому не знает, как отреагирует его организм на поцелуй. Чонгук страстно водил языком по плечу парня, и Тэхён опасался так же возбудиться от поцелуя. Но он не против соприкоснуться губами с Чонгуком, и есть у него желание, которое он не может озвучить Чимину, потому что тот откажется. Долг игры, которую Чимин сам предложил, обяжет его выполнить условие, а другой возможности не подвернётся.
— Оставь Чонгуку на память поцелуй, — Чимин вновь подпёр рукой голову и продолжил: — Он тебе спасибо скажет.
Повозка продолжила плавно покачиваться, оружие магютов тарахтит в мешках, а плечо Тэхёна пульсирует от боли, напоминая о губах Чонгука. Его Высочество не откажется от поцелуя, и Тэхён представил момент правды возле щита. Почему-то за просьбу не стыдно. Возможно, потому что никто не увидит их поцелуй. Тэхён и Чонгук спят в палатке одни, поэтому главное — подловить удачный момент.
— Твой Бог одобряет любовь между братьями? — Тэхён спросил не из любопытства о Боге войны, а чтобы понять ход мыслей Чимина.
Конечно не одобряет, а дети, рождённые от близкородственного союза, обречены стать теми, кто погубит империю. И пусть братьям детей не родить, наследников у Афатерим больше нет. Чонгук может ненавидеть ведьму, которая сделала его и Тэхёна братьями, но не найдёт в себе силы расстаться с ним, поступить согласно своим же принципам и пожертвовать им ради империи. Любовь двух Богов берёт начало с зарождения человечества, и нет ни одной силы, способной нарушить ход их жизни. Это другая жизнь, другие эмоции, мысли и чувства, и людям их не понять. Император Чон пожелал уступить трон не той сущности, которая пойдёт на уступки, а над мотивами ведьмы можно гадать всю жизнь.
— Не одобряет, — Чимин улыбнулся и намотал на палец длинный локон белых волос, — но знаешь, ему есть кого любить. Если бы они переродились братьями, наплевали бы на моральные ценности, потому что на земле не задержатся, а люди, которые их знали, умрут, и более о братьях-любовниках некому будет вспоминать.