Злодеяния

Если и было что-то, что Гектор знал об Имельде, так это то, что она любила музыку. Это то, что объединяло их, создавало столько счастливых воспоминаний и как они зарабатывали на жизнь. Его Имельда была певицей, и если и существовал способ искупить годы его отсутствия, то только песней. Только песня могла менять сердца. Не стоит недооценивать великую силу музыки. Как и в первый раз, когда он играл для нее, он перепрыгнул через стену внутреннего двора ее нового дома в Долине мертвых. Гектор взглянул на балкон спальни Имельды. Ее окно было открыто, и он видел ее силуэт. Он глубоко вдохнул. Если он собирался покорить ее, у него был только один шанс. — Ах, сердце моё не может иначе... Плачет тихонько струна в тот час, когда мы вдвоём... Над его головой просвистел камень. Он промахнулся лишь на полдюйма. — Это был предупредительный выстрел, Гектор, — сказала Имельда, стоя на балконе. Она держала еще один камень. — Во второй раз я не промахнусь. Он это знал. У неё был идеальный прицел. — Имельда! — он улыбнулся, но нервы не выдерживали. — А я вот, увидеться хотел. — И поэтому ворвался в мой дом и нарушил мой сон своим воем? — вскипела она. Ее слова были резкими, как нож, и резала она им мастерски. — Я, ну, ммм... — он вдохнул и попробовал снова. — Имельда, прости. Я не хотел… — Чего, Гектор? — огрызнулась Имельда. — Не хотел бросать Коко и меня? Оставлять меня одной растить ребенка? Знать, что мой муж НИКОГДА не вернется домой? Что моя любовь ничего не значит? Будь добр, Гектор, уточни чего именно ты не хотел? — Мне жаль! Я люблю тебя, я... С неё хватило и Имельда бросила камень. Он пробил ему в ноге трещину. — УБИРАЙСЯ ИЗ МОЕГО ДОМА! ТЕБЕ ЗДЕСЬ НЕ РАДЫ! Гектор бросился бежать, пока еще мог. Он перепрыгнул через стену, и когда приземлился, через его ногу прошла самая сильная боль, которую он чувствовал с тех пор, как он умер. Гектор ушел от дома Имельды, хромая. Чтобы избавиться от боли, он играл на гитаре. Когда ему было плохо, он играл на гитаре. Это приносило ему утешение и радость. Он не играл ни одной песни, которую знал. Простого движения струн, вибрирующих на его пальцах, было достаточно, чтобы успокоиться. Когда он бродил по улицам Долины мертвых, он услышал, как играет музыка. Он сразу же узнал и музыку, и певца. — НЕ ЗАБЫВАЙ! ПРОСТО ДОЛЖЕН Я ИДТИ! НЕ ЗАБЫВАЙ! НЕ ПЛАЧЬ И НЕ ГРУСТИ! Ухудшенная версия песни Коко гремела по всей Долине мертвых, чтобы каждый мог ее услышать. Эрнесто играл ЕГО песни. Эрнесто играл колыбельную ЕГО дочери. Эрнесто не сослался на него. Почему он этого не сделал? Они же были друзьями. Они были лучшими друзьями! Эрнесто был шафером на его свадьбе! Они вместе отправились в тур, играли вместе, и когда он не мог вспомнить, как умер, Эрнесто любезно поведал ему причину смерти, даже если она была позорная. Теперь Эрнесто купался в тепле своих поклонников, любивших его как при жизни, так и после смерти. Если бы он хоть капельку на него сослался, ровно столько, чтобы кто-нибудь разместил его фотографию на офренде, любой офренде, он смог бы снова увидеть Коко. Но Эрнесто этого не сделал. Его никто не помнил. Гектор нахмурился, глядя на гитару в руках. Что хорошего сделала для него музыка? Имельда теперь терпеть не могла, когда он играет, а Эрнесто исковеркал его песни. Музыка приносила только неприятности. При всем его таланте музыка только приговорила его к тому, что его жизнь была забыта. Гектор высоко поднял гитару и разбил ее о землю. Музыка для него ничего не значила, особенно тогда, когда она стоила ему любви всей его жизни и возможности увидеться с дочерью. И Гектор поклялся никогда больше не играть.