***
Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор сбежать не мог, потому что был привязан к койке, а вокруг него выводили молитвы Святой пребывающие в трансе целители. Просветление на Великого Светлого сошло очень быстро; он начал подёргиваться в вязках в такт общему танцу и даже попытался повторять вслед за всеми слова песнопений, благодаря чему его, подумав, развязали. Повеселевший директор принял участие в общем празднестве, глубоко впечатлившись Святой Грейнджер. Продолжая вдохновляться и одухотворяться, Альбус ближе к вечеру посетил заседание Визенгамота. Люди, не до конца пораженные поведением собственных детей, наконец поразились окончательно. Вернувшиеся из школы студенты на каникулах получали удары розгами от всех родственников, которые у них имелись в анамнезе, но вместо истерики во время суровых наказаний они впадали в экстаз, что пугало родителей — родители желали видеть исключительно страдания. Подобный мазохизм привёл ко всеобщему желанию узнать у Великого Светлого, какой фаллический символ случился во вверенной ему школе… Но у Альбуса имелась очень сильная палочка, с помощью которой он умел убеждать многих, поэтому заседание Визенгамота прошло в теплой дружественной обстановке, чему также немало поспособствовала свежая продукция полей мадам Спраут. Счастливый Альбус Дамблдор на радостях продемонстрировал всем работникам Министерства обе свои волшебные палочки — и ту, которая из дерева, и ту, которую приходилось подвязывать для устойчивости. Вид второй палочки почему-то вызвал не вполне адекватную, по мнению директора, реакцию, а затем в здание ворвалась уже знакомая ему бригада санитаров. Против возвращения в Мунго Альбус-много-имён-Дамблдор не возражал: в больнице его понимали, ценили и любили. Любить Великого Светлого начали немедленно по возвращению в психиатрическое отделение, из-за чего он застонал и чему он возрадовался. Люциус Малфой, вернувшись в манор, собственноручно провёл помолвку Лайзы и Драко, выводя вокруг полученной в Мунго иконы ритуальные танцы и вместе с детьми молясь Святой. Через час к танцам и песнопениям присоединилась присутствовавшая на помолвке Нарцисса, познавшая истинную веру, а вслед за ней просветлились все портреты предков до семнадцатого колена включительно. Свет Великого Учителя, прекрасноликой Дочери Великого Солнца… Впрочем, это из другой сказки.***
В поющем и танцующем поезде поющий и танцующий Невилл после долгих поисков наконец встретил свою поющую и танцующую незнакомку, оказавшуюся Луной Лавгуд, так что дальше они пели и танцевали вместе, собираясь петь и танцевать в течение всей своей преисполненной веры жизни. Ученики шли к каретам, прижимая к груди иконы и мрачно выводя строки благословенных молитв, чем очень напугали фестралов. Деваться созданиям потустороннего мира было некуда — просветлённые дети увидели их всех до единого — поэтому к концу пути в ритуальных танцах участвовали даже фестралы. Гермиона бодро задавала необходимый темп, навевающий ассоциации с рок-концертом, Гарри умело отбивал хлыстом такт. Все верующие находились в состоянии абсолютного счастья, ведь Святые наконец вернулась в замок после долгой разлуки со своими духовными детьми. Свет мудрости Их окружал Хогвартс, заставляя оконные стёкла сиять золотым светом… Впрочем… А нет, это из этой сказки. Торжественный ужин прошёл под хоровое чавканье, танцевали и молились только призраки. Как только употребление в пищу благословлённой еды оказалась закончено, студенты, не переставая целовать окружающие их иконы, отправились по гостиным, дабы совершить там великое таинство вечерней молитвы. На кухне замка пели и танцевали эльфы, в подвалах танцевали крысы, петь они ещё не умели — только выводить нечто вроде «dori me, interimo, adapare, dori me» — но просветлённый и правильно простимулированный Филч над последним пунктом уже работал. Наконец наступила ночь. Тишина прерывалась хоровым храпом мальчиков и тихим повизгиванием девочек, которым родители щедро добавили святости на каникулах. Все были счастливы и готовы к новым свершениям. Новые свершения не заставили себя ждать. Завтрак прошёл под хоровое пение, Гермионе с утра даже дали помыться в одиночестве, пусть и под несмолкающую осанну верующих, которые сидели прямо за дверью ванной комнаты. После благословлённой пищи начались занятия, на которых поющие и приплясывающие профессора учили заклинаниям поющих и приплясывающих учеников. Так было намного веселее… Пусть и страшнее. Особенно на зельях было страшно, потому что пели и приплясывали ещё и котлы, да и сам Северус Снейп, танцующий вслед за верующими, вызывал в коллективном разуме детей таинственную «error 404». Впрочем, с загадочным мерцанием синего экрана смерти разобрались быстро, и в школе наконец наступила блаженная идиллия. Когда в Хогвартс явилась инспекция попечительского совета, похитившая из манора Люциуса Малфоя, что тонко выл на удивительно высокой для мужского голоса октаве… Мрачный свет заблудших грешных душ привлек к себе внимание всех. Веруюшие высшей иерархии выдали верующим низшей иерархии приказ, который на собачий язык переводился, как «Фас». Студенты, окружённые иконами и свечами, быстро привели родителей в правильно-просветленное состояние, пусть первое время те отчаянно вырывались и громко звали на помощь. Лайза Турпин в поисках сбежавших грешных душ случайно нашла Выручай-комнату. Запроса комната не поняла, поэтому открыла пред просветлённой девой склад потерянных вещей — это было наиболее точным описанием, подходящим под искреннюю просьбу «найти заблудшие души». Заблудшие души, потерянные во мраке своего скудомыслия… Хм… Из этой ли это сказки? Ладно, пусть будет. Так вот, заблудшие души Лайза не нашла, зато нашла удивительной красоты диадему, которую на чистых рефлексах надела на голову, не переставая отчаянно молиться своей Святой. Крестраж, возжелавший внедриться в мозг своей невинной жертвы, оный не обнаружил, но считанные мгновения спустя оказался выкинут из диадемы благословением Святой Грейнджер. Смертельно обидевшись, потерявший физическое воплощение кусочек души Тёмного Лорда горестно взвыл и распался прахом, а Лайза, подумав, решила подарить диадему своей Святой. Святая подношению верующей обрадовалась и одарила Лайзу невиданной ранее благодатью. Ещё больше, чем Святая, находке обрадовался декан Флитвик, но одарён он не был, потому что диадема оказалась на удивление изящной и красивой, да и к жилету Гермионы подходила идеально… Поэтому профессору осталось только грустно петь и печально приплясывать, а мисс Грейнджер устроила пастве пробежку вокруг замка. Пробежка зашла на «Ура», а потому последующие месяцы повторялась ежедневно, правда, воющие дети своим видом пугали всех жителей Запретного Леса, включая акромантулов, оборотней и кентавров. На третий день просветления акромантулы решили эмигрировать на историческую родину вместе с Хагридом, который был готов эмигрировать куда угодно, лишь бы подальше от этих танцующих и поющих. Оборотни научились выть в унисон со студентами школы. Кентаврам эмигрировать было некуда, поэтому они учились молиться и петь осанну, жить хронически пьяным химерам всё-таки хотелось, а дробовик Святой наводил на печальные мысли.