***
— Так, Рита, проверяй, — закрыв заднюю дверь машины, а перед этим посадив дочь в детское кресло, я села за водительское, выезжая на заснеженную дорогу. — Платье? — Взяли, — бодро ответила дочь, укоризненно посмотрев на меня в зеркало. Её взгляд говорил: «ну ты сейчас серьёзно, мам?», но это меня ни капли не волновало. Проверить всё нужно было, да и отвлечь её от досадных мыслей тоже. — Туфли? — Тоже. — Колготки? — Да. — Заколки? — Есть. — Сумочку серебряную? — Мама, мы взяли всё, — пробубнила Рита, отворачиваясь к окну. Видимо, моя идея была провальной, но ничего другого в голову не пришло, потому что в тысячный раз извиняться за Арсения перед ней уже было бессмысленно. Она уже не маленькая, глупым сказкам о том, что папа всё-таки придёт на утренник, не верит. — Почему он снова мне соврал? Я посмотрела на Риту и сдержала тяжелый вздох. «Знала бы я, дочка» — хотелось ответить, но я лишь улыбнулась, включая детское радио. — Ты же знаешь, зайчонок, папа много работает, — всё же я не смогла выдержать молчания, ведь игнорирование вопросов дочери об отце — не лучшая перспектива налаживания контактов между поколениями. — Я знаю, но он обещал, — она снова посмотрела в зеркало и всхлипнула, заставляя меня чуть снизить скорость, потому что видеть её такой и вести машину — крайне сложно. Я улыбнулась, часто моргая, чтобы дочь не увидела слезинок на моём лице. Я тоже скучала, но показывать это, и без того, разочарованной дочери, не считала нужным. Дальше мы ехали молча, дочь смотрела в окно, подперев подбородок рукой, а я слушала новогодние песни и пыталась унять беспокойства материнского сердца, которое разбивалось на части от вида состояния дочери. Вдруг радиоведущий оповестил слушателей о грядущих новогодних мероприятиях в городе, желая всем провести отличные выходные вместе с семьей. Я хмыкнула. До Нового года оставалось два дня, сегодняшний и завтрашний, но у нас ещё ничего не было готово. Ёлку и ту вчера поставили с горем пополам. Заиграла песня, знаменитая в кругах моего крестника (ему исполнилось три года). Я поставила её громче, переключаясь на другую эмоциональную волну. Компенсировать Рите Арса я бы не смогла, как бы не пыталась, но грустить ей точно решила не давать. Тем более, зная, как она «любит» все эти песни, хотелось вызвать у неё эмоции помимо негативных, а ещё посмеяться перед утренником. — Фу, мам, выключи, — как я и ожидала, Рита спустя пару повторяющихся куплетов начала морщить нос и смеяться от того, как я фальшиво подпевала главному герою песни, представителю автоваза. — Вот ты и улыбнулась, конфетка, — съехидничала я, заливаясь смехом вслед за дочерью. — Подпевай, это весело! Минуту поразмыслив, взвесив все «за» и «против», Рита фыркнула, но уже через мгновение начала подпевать, активно подтанцовывая. Ох уж эта жгучая смесь меня и Арсения, как же я тебя люблю.***
— Алло, привет, Арс, солнце, ты занят сейчас? — прошептала я в трубку, спрятавшись за дверью кабинета, пока Рита обменивалась любезностями и последними новостями в мире семилетних со своими подружками. — Лис, у меня перерыв пятнадцать минут, что-то случилось? Как там наша принцесса? — голос Попова отражал все ноты, оттенки и составляющие вины, вселенской усталости и чуть-чуть обиды. Он так же, как и я, хотел сегодня быть рядом с нашей звёздочкой, но плотный рабочий график с новыми проектами в Москве не позволил этого сделать. — Всё хорошо, но, думаю, будет лучше, если ты сейчас поговоришь с ней по видео. Она хочет показать тебе свой наряд, — протараторила я, добавив, — Только сделай вид, что ты не видел платье, пожалуйста. И пусть, ты и был тем самым «почтальоном», который привёз платье из Москвы. — Это точно ещё больше её не расстроит? — Не знаю, Арс. Она уже расстроена, не думаю, что ты сможешь сделать хуже, — разозлилась я, выпуская колючки и шипы. Я тоже вообще-то скучала, но в плотном графике и для меня времени увы не было. — Лис, не начинай, пожалуйста, ты же знаешь, как я хочу быть с вами рядом сейчас, а не тут, в этой мокрой и грязной Москве с семью мужиками за МКАДОМ, — он выдохнул так тяжело, что моё сердце снова сжалось. — Я так соскучился, пиздец. Не знаю, смогу ли выдержать ещё хотя бы день. Я сдержалась от порыва расплакаться, как маленькая девчонка, лишь выдыхая весь воздух из лёгких и заполняя внутренние резервы новым. — Я сейчас включу видео, и ты поговоришь с ней. Это важно. Она ждала этого дня целый месяц. Найдя дочку, я отвела её на дальний диванчик в фойе, где не было бы слышно мальчиков, бегающих вокруг кабинета, в котором все ещё шла подготовка к утреннику. — Нам звонит папуля, хочешь поговорить? — протянув Рите телефон с включенным экраном, на котором светилось лицо Арса, проговорила я. — Хочу, — тихо ответила она, и я поделилась с ней беспроводным наушником, аккуратно вставляя его в маленькое ушко. — Привет, папа, — как можно смелее, произнесла наша девочка, сдерживаясь от чрезмерных эмоций в его сторону, понимая, как ему сейчас сложно вдалеке от нас. — Здравствуй, золотце! Ты сегодня прекрасно выглядишь. — Вообще-то я выгляжу так всегда, — немного высокомерно проговорила Маргарита, поднимая одну бровь и закусывая губу, как это делал Арсений, когда подшучивал надо мной. Да уж, привычки передаются в нашей семье воздушно-капельным путём. — Прости, ты права, ты всегда так выглядишь. Но сегодня ты особенно красива, Ритузик, — я придвинулась ближе и посмотрела в экран, лицо Арсения светилось, как гирлянда. Он был таким счастливым, что лучи такого неподдельного чувства заполняли всё вокруг. Рита однако наших эмоций не поддержала, как-то слишком официально улыбнувшись. — Мам, можно мы с папой посплетничаем наедине? — спросила дочка, а в наушнике прозвучал короткий, но красноречивый смешок. — Рит, так нельзя, — переменившись с задорства, Арс нахмурился, не поощряя моё отстранение от разговора. — Да ладно, болтайте, — махнула рукой я и, отдав второй наушник Марго, отошла к соседнему диванчику, около которого другие мамочки что-то решали. Вникнув в разговор, я даже пару раз высказала своё мнение, прежде чем Рита отдала мне телефон и прошептала на ухо: — Папа просил передать, что очень нас любит. После этого дочь чмокнула меня в нос, как любил делать Арс, и побежала к своим подругам, которые уже успели окружить какого-то мальчика, одетого в костюм Суперкота. — Прекрасные создания, — проговорил кто-то из родительниц сбоку от меня. Я подтвердила это высказывание кивком, перебирая все возможные темы, на которые могли говорить Рита и Арсений. Их отношения вообще всегда были чем-то сокровенным. Они делили секретики, как девчонки-подружки, выбирали друг дружке мягкие пижамы в магазине, ели мармеладки, пока меня не было дома. Я так обожала следить за их взаимодействием, что вводило в ступор всех вокруг. Мои родители не понимали такого тесного общения Риты с папой, аргументируя своё мнение: «как он может быть ближе к Рите, если на работе, а ты всё время с ней»? Благо, реалии нашего времени позволяли работать удалённо, чем я и занималась последние лет пять. Юля и Серёжа, которые обзавелись совсем недавно вторым малышом, тоже недоумевали контакту Арсения и Риты. Из-за жёсткого графика Серёжа редко виделся с сыновьями. Но дела с ними у него обстояли иначе. Юля рассказывала, как однажды, после возвращения из длительной командировки, их старший сын Миша, который кстати и являлся моим крестником, не признал Серёжу и долго плакал на плече у матери. Никто вокруг не понимал меня и моих чувств, считая, что я лукавлю и лгу, когда говорю о том, что я рада тому, что Рита любила проводить время с отцом больше, чем с кем ни было. Но это было так. Я любила их тайны, ночные шептания в спальне перед сном и громкие песнопения в машине. Это именно то, что приносило в мою жизнь радость и смысл. И только это имело значение.***
— И о чём вы там болтали сегодня с Ритой? — как бы невзначай поинтересовалась я спустя час нашего с Арсением традиционного разговора по телефону. Мы ежедневно созванивались и делились произошедшим: обычно по началу Арсений рассказывал, как он скучает, и что нового произошло в его профсфере, далее он спрашивал о моих новостях, о Рите, безусловно ни один разговор не оставался без упоминания нашей дочери и всего, что происходило с ней, концовка у наших таких разговоров имела два исхода: пошлый и сентиментальный. В пошлом — мы в красках повествовали о том, что желаем сделать друг с другом, когда встретимся, и этот исход был моим самым любимым. Он давал почувствовать, представить Арса рядом, пропитаться его близостью, как бы абсурдно и глупо это не звучало. Он был далековато, чтобы его чувствовать, но это не мешало мне пускать в ход свою фантазию. В сентиментальной концовке нашего разговора мы в тысячный раз признавались в любви друг к другу, вспоминая нашу сложную, но такую правильную историю отношений. Арс мог часами напролёт говорить мне о том, как он рад нашему с Ритой появлению в его жизни. Я искренне ему верила. Каждому слову. Каждому действию. Сегодняшний разговор изначально был отнесен к сентиментальному и, наверное, даже истеричному. Хотелось бы изменить ход беседы, но ничего не получалось. Я вела себя, как маленькая девочка, обиженная на целый мир за то, что он посмел забрать у меня моего любимого мужчину на праздники. — Я тебе не скажу, Лис, это корпоративная тайна, — произнёс Арс, театрально изображая, как он закрывает рот на замок и выкидывает ключ в небытие. — Арс, как мы ей скажем? — резко переводя тему на беспокойную, проговорила я, поджимая губы. — Что именно? — То, что ты не будешь с нами отмечать Новый Год, — прозвучала эта фраза ещё хуже, чем звучала в моих мыслях. Стало грустно от осознания того, что этот Новый год мы впервые отпразднуем без главы семейства. Черт бы побрал этот бизнес. — Я сам скажу, не бойся, всё будет хорошо, с вами будут Серёга и Юлька, ещё два их карапуза и пёс Джекич, поэтому Ритузик найдёт, чем и кем себя занять. — А я? — А что ты? — А что буду делать я? Как праздновать Новый год без тебя? Это первый Новый год, когда ты не рядом… Я пыталась держать слёзы в себе всю неделю, что знала эту новость. Ну кто так делает? Кто ставит переговоры 31 декабря на пять часов вечера? Я понимаю, что он работает, что он почти живёт в этом офисе в Москве, но это уже слишком. Взрослые дядьки не знали, что такое семья и не придавали этому ценности. Вот как он там будет без нас? Как доберется до Питера? — Василиса, мы же обсуждали это кучу раз, — Арсений снисходительно улыбнулся, переворачиваясь на спину и кладя телефон на подушку справа. — Я приеду вечером первого января, и мы сядем и отпразднуем. Ты же понимаешь, что значит для меня этот проект? Мы с командой работали над ним полтора года… — Да, понимаю, — ответила я, также ложась на спину. — Ну вот, — убаюкивая меня своим низким и тихим голосом, сказал Арсений, продолжая, — Всё будет хорошо. Я поговорю завтра с Ритой и сам скажу о том, что приеду только утром. Мне кажется, это её не сильно расстроит. — Это расстраивает меня. — Лис, ну я же не могу разорваться?! Ну правда, ты ведёшь себя хуже маленького ребёнка, — Арс закатил глаза и облизал губы, вызывая этим в моей больной и изголодавшейся голове целый круговорот мыслей и… поз. — Я не заслужила подарка? — Ты заслужила «по жопе», я обеспечу тебе это сразу же, как приеду. — Хорошо. Тогда я скажу Рите, что ту шоколадку на самом деле съел ты. — Вот мерзавка! — муж аж поднялся от возмущения, при этом по-доброму улыбаясь, — Ты вообще-то сама предложила. — Но съел то её ты один, — я показала ему язык, после проводя им по губам. — Ладно, что ты хочешь за молчание? — сдался Арсений, зевая и плотнее укутываясь одеялом. — Тебя.***
Следующим утром у нас с Ритой был объявлен выходной день, провести который мы планировали за покупкой подарков для четы Матвиенко. Да, мы — те самые, стереотипные люди, которые делают всё в самый последний момент. Вдоволь повалявшись в кровати, мы встали примерно в полдень, и только через пару часов отправились в ТЦ за подарками. — Ритузик, зайка, что думаешь насчёт подарка папе? Матвиенкам мы вроде бы всё купили, а бабушкам и дедушкам отправили ещё на прошлой неделе, — проговорила я, присев рядом с дочерью на скамейку напротив продуктового магазина. Мы уже больше часа ходили по бутикам, и, казалось, я больше устала от этого, чем Марго. Она очень тщательно выбирала подарки, постоянно советуясь со мной. Это чувствовалось просто прекрасно. Такое времяпрепровождение нравилось нам обоим. — Мам, мы договорились с папой не дарить друг другу подарки, — ответила дочка, и я полностью была уверена, что инициатором этой идеи была Рита. — Всмысле? Рит, думаю, папа будет рад твоему подарку. Ты ему даже открытку не нарисуешь? — поинтересовалась я, закусывая губу от интереса. Ах вот, о чём они там разговаривают: Рита высказывает своё мнение Арсу, а он безоговорочно всё принимает. Так и думала. Он всегда такой, если дело касается дочери, ну и меня, конечно же. — Если я ему что-то подарю, он расстроится, потому что он ничего не подарит, мы же заключили договор, мам. — Ладно, хорошо, что я ещё должна знать? О чём вы ещё договорились? — Мы подарим тебе общий подарок, когда папа завтра приедет. Только это был секрет, — Рита заулыбалась, а её щечки покрылись краской. Хотя она и пыталась казаться взрослой, в словах, в поступках, однако она оставалась такой же малышкой. Это меня умиляло. Да, боже, что меня в ней могло не умилять?! Да я в восторге от нашей девочки. — Хорошо, доча, я хотела… — осознание резко ударило по щекам, отрезвляя лучше ледяной воды. Рита думала, что Арсений приедет завтра, но это было не так, и, пускай, это и жестоко, но мне хотелось побыстрее сорвать этот пластырь. Хотя Арс и обещал, что сам всё расскажет. — Пойдём поедим? — я перевела тему, желая не лишать мужа возможности самому всё объяснить, тем более говорить такое дочке в людном месте было крайне глупо. Это слишком личное, чтобы выносить за пределы дома. — Пойдём. Мамуль, я хочу мороженое, можно? — с надеждой в глазах поинтересовалась Рита. И я не смогла ей отказать. Сегодня можно всё, на то этот выходной и выходной, чтобы нарушать правила.***
Домой мы добрались только к вечеру. Уставшие, но довольные мы завалились в постель, конечно же, перед этим упаковав подарки. Сегодня мы спали вместе с дочкой в нашей с Арсом спальне. Он позвонил, когда я читала ей сказку, а она придумывала новые сюжеты, своеобразно импровизируя и расслабляясь перед сном. — Алло, привет, папулик! — проговорила я, ответив на видеозвонок мужа. — Мои принцессы ещё не спят? — тихим голосом спросил он. Рита улыбнулась в экран, обнимая меня за плечи и прижимаясь ко мне. От неё пахло шампунем с кокосом и ванилью, как от куклы Барби. Странное сравнение, но я почему-то часто любила такое. — Привет, пап, нет, мы ещё не спим, придумывали сказки, — уставшим, но радостным голосом произнесла Маргарита. — Весело там у вас, мои девочки, — сказал Арсений и, часто моргая, будто бы собираясь с мыслями, добавил, — Всем подарки купили? — Да, всем, — ответила я, — Как ты там? — Я хорошо. Сегодня выезжали на объект, там почти всё готово, — Арс на секунду замялся, но позже продолжил, — Девчат, я не смогу завтра быть с вами. Простите. Работы слишком много, на завтра поставили переговоры. Я ахнула, не ожидая того, как Арсений сразу выпалит новость, так ещё и представит её так, будто бы я тоже не знаю ни о чём. Это было умно, а я даже не подумала о том, что нужно было притвориться, будто я ничего не знаю, иначе у дочки появилось бы очень много вопросов ко мне. — Это неожиданно, — спустя молчание ответила я, посмотрев на Риту, которая, казалось, вообще не дышала, не проявляя никаких эмоций. — Девочки, простите меня, я так хотел бы провести с вами этот новый год. Больше всего в жизни я хочу увидеть вас, но увы. — Пап, ты же обещал, что мы пойдём запускать салюты, — подала голос Рита, всхлипывая. Всё-таки для неё это было ударом. Я лишь ближе прижала её к себе, когда она повернулась ко мне, уткнувшись носиком в мою грудь. Она часто-часто дышала, стараясь не показывать своих слёз. — Зайчонок, ты слышишь меня? — Арс пытался дозваться до Марго уже мрнут пять, но она не реагировала, продолжая прятать слёзы обиды в моих руках. — Арс… — Слышу, — перебила мои слова дочка, всё также не поворачиваясь к телефону. — Я прилечу утром первого января, мы отпразднуем вместе второй Новый год. А первый вы отпразднуете с Юлей, Сережей, Мишей и Лёшкой. Целых два новых года, круто же, Рит? — Ага, круто, пап, — протянула Марго, показывая всем видом, что не готова продолжать разговор дальше. Я кивнула изображению Арса в телефоне, показывая всё сожаление и принятие. Он был не виноват в такой реакции, но всё же она была предсказуема. — Ладно, спокойной ночи, сладкие, — сказал Арс и отключился. Донимать дочку разговорами я не стала, ей нужно было прожить эти эмоции, а не скрывать. Спустя минут десять, когда я думала, что Рита уже спит, она проговорила: — Мам, тебе грустно? Поначалу я опешила, но через минуту, отойдя от тревожного состояния, я ответила: — Да, но всё будет хорошо, папа прав, два Нового года лучше одного, правда? — Да, но мне грустно, и я не могу ничего поделать с этим, мам, я так сильно соскучилась, — уже в полудрёме проговорила дочка. — Ритузик, я тоже, — добавила я, но ответа не последовало. Рита спала.***
— Юль, ты сумасшедшая, зачем было столько готовить? — я обвела взглядом столешницу, на которой стояла гора посуды различной величины и глубины, наполненной едой. — Вась, я — мать в декрете с двумя сыновьями, мужем и псом, — она нервно хихикнула, нарезая зелень в очередной салат. — Я начала готовить стол ещё вчера, чтобы отвлечься и побыть наедине с собой. — А где твои мужчины? — Уехали за ёлкой. — Тридцать первого числа? Своевременно, однако. В ответ Юлька хихикнула, потирая руки о грубую ткань фартука. — Маргоша, — прошипела подруга, выглядывая в гостиную, где дочка рисовала, уверенно выводя линии на листке бумаги. — Что? Она повернулась и захлопала своими циановыми глазами, сводя бровки к переносице. Господи, да когда же я перестану умиляться с этой картины?! — Хочешь чай? Или конфетки? — Нет, спасибо, Юля, — ответила Рита и отвернулась, снова увлекаясь творчеством. С Юлей они ладили хорошо также, как с Сережей и пацанами. Марго любила совместные праздники, часто брала на себя ответственность и смотрела за малышами. — Такая она у тебя серьезная, Вась, — Юля вернулась на своё место за стол и взялась за нож, намереваясь продолжить готовку. — Да, не знаю, когда перестану удивляться этому, — ответила я, присаживаясь напротив подруги. — Звонили Арсению? — спустя пару минут молчания поинтересовалась Юля. — Кстати как Рита восприняла новость? Как там Арс? — Да, вчера вечером созванивались. Рите сказал, что не приедет, она плакала, что уж там. Сегодня вроде все лучше, выбирали платье всё утро, пели песни, когда ехали к вам. А Арса сегодня тяжелый день, сначала оформление сделки, потом сборы домой, непонятно ещё, как доберется… — Уверяю тебя в том, что всё будет хорошо, — перебила мои ненужные мысли подруга и тут же добавила, — Бери нож и режь колбасу. Я повиновалась, переводя тему, расспрашивал Юлю о Лёше и его новых ползунках. Интереснейшая и популярная тема среди матерей между прочим.***
Когда за окном уже было темно, а в квартире заиграла новогодняя музыка, мы всей семьёй сели за стол. Ну как, все. Лёша, Никита и Рита играли под ёлкой, мы же жевали салаты и болтали с сестрой Серёжи, Оксаной, которая заехала поздравить племянников. Серёжа шептался с Юлей по поводу аниматора, который должен был с минуты на минуту заявиться к нам в костюме Деда Мороза. Переодетый Матвиенко приходил в прошлом году, и Рите потребовалось пять минут, чтобы разгадать, что это он. В этом году мы решили действовать по-другому, заказав профессионального (или не совсем) актёра. — Он прибудет с минуты на минуту, — сказал Серёжа, довольно улыбаясь, как кот. — Надеюсь, что он трезвый… хотя бы, — фыркнула я, заметив в карих глазах друга игривые искорки. Он на что-то намекал? Или знал чего-то, что не знала я? — Зайчата, идите сюда, — сказала Юля, подзывая к себе детей. Они, и правда, были в костюме зайчат со смешными ушками и пушистыми хвостиками. Это было очень мило. — Слышите?! — вдруг воскликнул Серёжа, поднимаясь на месте. В дверь кто-то настойчиво стучал. — Пойду, посмотрю, — сказал Матвиенко-старший и пошагал в прихожую, из которой он вышел уже с «Дедом Морозом», подозрительно высоким и худым для своего образа.