Концы в воду

      Поиск затянулся, подходящих полян нашлось около пяти десятков, каждую надо было исследовать и изучить. Объявленные учения затянулись, но никто не роптал — солдат держали в готовности, но не нагружали, наконец что-то начало наклевываться. В кабинет буквально влетел сияющий адъютант.       — Локализовали, сэр, — улыбаясь, доложил он.       — Это точно? — поднимаясь из-за стола, спросил полковник.       — Все точно, господин полковник, все как описано, — рассказывал капитан. — Шаг делают и оказываются у противоположного конца поляны, так что точно.       — Ну… — вздохнул офицер, бросив взгляд на фотографию. — Тогда полетели.       — Да, сэр, — капитан выскочил за дверь, чтобы приказать подать транспорт старшему офицеру.       Бригада особого назначения наполняла лес, расчищая площадки для бронетехники, инструктировались офицеры и командиры машин, формировались смены с обязательным присутствием тех, кого называли «сквибами». Бригада занимала оборону по всем правилам воинского искусства. Только оборонять они должны быть пустую поляну в лесу, но… Начальству виднее.       — Запомните, противник может выглядеть безобидным стариком, даже девушкой, но все они, одетые в подобные халаты, смертельно опасны! Не обманитесь внешним видом!       — Чем может быть опасен старик, — хмыкнул кто-то.       — Молнией, например, — сообщил инструктор. — Или память сотрет, овощем станешь.       — Так мы что, против зеленых человечков воевать собрались? — с недоверием спросил младший офицер.       — Вполне вероятно, — твердо сказал инструктор, и собравшимся на инструктаж внезапно стало страшно.       В зеленых человечков мало кто верил, но начальство врать не будет, и если оно говорит «вполне вероятно», значит, прецедент уже есть. Какое оружие может быть у инопланетян, представлять не хотелось. Не хотелось и спрашивать о том, чем так важна эта полянка, что ради нее подняли на уши столько солдат, офицеров, разместили боевую технику и настолько жестко инструктируют каждого, даже младшего офицера.       Полковник сидел в вертолете и думал о том, как убедить доченьку, что она в безопасности, что вокруг нет врагов. Проблема была очень серьезной, не менее серьезной, чем обеспечение безопасности детей. Офицер осознавал, что эти двое давно уже не дети, даже, возможно, приступили к практическим занятиям по изучению репродуктивной системы друг друга, но относился к этому достаточно спокойно. Были бы живы, а там разберемся.       Вертолет заходил на посадку. Расчищенная площадка принимала транспортную машину, привезшую руководителя всей операции, поэтому встречавшие машину офицеры тщательно застегнулись и проверили форму друг у друга. Ведь начальство в первую очередь смотрит на внешний вид, огребать же никто не хотел.       Едва высадив полковника с адъютантом, транспортный вертолет взлетел, уходя на своеобразный аэродром в десяти милях отсюда. Полковник заметно нервничал, но держал себя в руках, а господа офицеры недоумевали — что же происходит?       Поприветствовав военных, полковник двинулся к той самой полянке, так сильно ему хотелось увидеть дочь, хотя он понимал, что, возможно, первый опыт не будет успешен.

***

      — Не шевелись, — предупредила Гермиона юношу, перевернув его на спину и начав вдумчиво изучать доставшееся ей.       Не шевелиться было сложно, но Гарри старался изо всех сил. Нежные пальцы Гермионы скользили по его лицу, чуть щекоча, они поглаживали брови, очерченные скулы, перебрались на грудь. Юношу затопило странное ощущение, от которого хотелось просто закрыть глаза и плыть, будто покачиваясь на волнах всплывающего неизвестно откуда удовольствия.       Гермиона изучала Гарри вдумчиво и аккуратно, поглаживая и ощущая под своими пальцами его кожу. Странные желания затопили девушку, и она поддалась им, перейдя от поглаживаний к нежным, почти невесомым поцелуям. Гермиона так увлеклась процессом изучения Гарри, что сама не заметила, как опустилась ниже, проведя ногтями по затрепетавшему животу любимого. Случайно коснувшись той части тела, которая демонстрировала, согласно книгам, готовность к продолжению банкета, Гермиона ойкнула, убрав руки, и только после этого обратила внимание на состояние Гарри. Покрасневший, тяжело дышащий юноша был так притягателен, что девушка впилась в его губы поцелуем, не в силах сдержать рвущуюся из нее нежность.       Жестко контролирующий себя Гарри обнял свое чудо, прижимая к себе, будто бы хотел слиться с ней, и ответил на поцелуй. Голова закружилась от обилия чувств, эмоций и ощущений, самоконтроль опасно затрещал.       — Мне в душ надо, — сдавленно прохрипел юноша и быстро сбежал в организованную ими некоторое время назад душевую.       Гермиона поднялась и подкралась к двери, с интересом наблюдая за тем, как ее разгоряченный Гарри пытается успокоиться при помощи холодной воды. Надо сказать, что удалось это ему не сразу, что дало Гермионе возможность рассмотреть интересующий и откровенно пугающий ее орган в деталях. Густо покраснев, девушка вернулась на кровать, пытаясь успокоиться и скрыть обильно покрывший ее румянец.       Когда Гарри вернулся, Гермиона уже вполне овладела собой, радостно улыбаясь ему навстречу, а он со словами «Теперь моя очередь» повернул ее в то положение, в котором совсем недавно находился сам. Перед тем, как потянуться к ее пижаме, юноша некоторое время смотрел девушке в глаза.       — Можно? — спросил он и, только дождавшись кивка, приступил к своей сладкой мести.       Кожа Гермионы была нежной, бархатистой и очень приятной на ощупь. Гарри наслаждался каждым прикосновением, а девушка просто закрыла глаза и расслабилась. Она твердо знала, что ничего плохого ей Гарри не сделает, потому что просто не в состоянии это сделать, ведь он ее любит, как и она его.       Гарри достаточно быстро перешел к изучению Гермионы губами. Он целовал ее глаза, брови, щеки, зацеловывая, казалось, каждый сантиметр любимого лица, и лишь спустя некоторое время спустился на шею, вызвав тихий стон стремительно возбуждающейся девушки. Поцелуи ложились на шею и грудь, спускаясь ниже, когда Гермиона прижала его голову к себе и замерла на несколько долгих секунд.       Отдышавшись, юные экспериментаторы посмотрели друг на друга, чтобы в следующий миг слиться в глубоком поцелуе. Они целовали друг друга, буквально излучая нежность, чувствуя ответ одна другого, пока в легких не кончился воздух. И только после этого поднявший голову Гарри с удивлением сказал:       — Интересно, а откуда здесь столько солдат?       — Где солдаты? — заинтересовалась Гермиона, которой Гарри показал на окно.       За окном устраивались солдаты. Проехал бронетранспортер, выплевывая черный дым выхлопа. Чуть поодаль появился шатер с красным крестом, выстраивались какие-то конструкции, сновали люди. Зрелище настолько отличалось от того, что они видели обычно, что Гермиона приказным тоном скомандовала одеваться на всякий случай.       Внезапно перед окнами показался статный офицер, глядя на которого, Гермиона почувствовала, как у нее внутри все похолодело. Офицер, который явно был старшим здесь, удивительно походил на… папу. Вот ему принесли какой-то плакат на длинной палке, чем-то похожий на лопату. Когда плакат повернулся к ней, она прочитала: «Миона, память ты стирать не умеешь, выходи».       — Папа, — прошептала девушка. — Папочка…       — Точно не оборотка? — спросил напрягшийся Гарри.       — Папочка… — уже почти плакала Гермиона. — Я… Я пойду…       — Давай лучше я, — вздохнул Гарри. — Если это Пожиратели или Дамблдор, то ты останешься в безопасности.       — Нет! Без тебя я не согласна! — выкрикнула девушка.       Офицеру доставили еще один плакат, который заставил Гермиону покраснеть, напомнив кое-что из детства. Это был именно намек, а не прямое изложение факта, что убедило девушку в том, что папа настоящий. И она решилась…       — Вместе тогда пойдем, — вздохнула она. — Но ты держи палочку наготове. И мантию, если что — накроемся и сбежим.       — Хорошо, — смирился с решением любимой Гарри. — Нельзя прятаться вечно…       Молодые люди переглянулись, поцеловали друг друга еще раз, вздохнули и сделали шаг вперед.