Концы в воду

      Увидев изменения, произошедшие с девочкой, совсем недавно еще выглядевшей значительно старше, мистер Грейнджер только крякнул. Ко всякому волшебству он, конечно, еще не привык, но и не верить своим глазам не мог. Зато Эмма кинулась к девочке, подхватывая ту на руки и прижимая к себе плачущего ребенка.       Лили начала плакать еще в зале и не останавливалась ни на минуту, несмотря даже на объятия Гермионы и Гарри. Она тихо плакала, глядя на них двоих с болью в глазах, но умиротворяющее зелье, прикупленное по дороге в аптеке, все-таки подействовало, хоть и с опозданием.       — Кто это тут у нас? — ласково спросила миссис Грейнджер.       — Лили, — тихо пискнула девочка.       — Мама, она стала меньше, но помнит все, что с ней произошло, — произнесла Гермиона, чувствуя себя несколько необычно — ее назвали мамой.       — Значит, ты бабушка? — спросила Лили.       — Да, моя хорошая, — решила согласиться женщина, надеясь дома расспросить детей о таких изменениях в жизни.       — Так, разговоры — дома, — твердо сказал мистер Грейнджер, на что Гарри согласно кивнул.       — А можно я с мамой и папой буду? — попросила Лили и была усажена на руки молодым людям.       Автомобиль отправился в обратный путь. Гарри пытался свыкнуться с мыслью о том, что на руках его не сестра, а дочь, и это ему постепенно удавалось, а Гермиона просто видела доверие и любовь ребенка, потому просто не могла оттолкнуть ее, хотя истерика подступала, конечно.       Лили ни о чем не думала, она пыталась прогнать встающие из памяти картины. Картины того, что случилось с нею и с Салли Энн на первом курсе самой безопасной школы Великобритании. Эти картины вызывали желание плакать и холод внутри. Но именно то, что она сейчас сидит на руках родителей… Девочка просто всем существом чувствовала, что вот эта девушка — мама, а юноша — папа, и совершенно не хотела задумываться над этим фактом. Сейчас ей было спокойно, она не плакала, но стремилась прикасаться к маме и папе, чувствовать их… Глаза девочки закрылись, и она наконец уснула.       — Тише, моя хорошая, все хорошо, — прижал к себе Гермиону юноша, почувствовав ее состояние. На их руках тихо сопела девочка.       — Ну какая из меня мама? — прошептала девушка.       — Самая лучшая, — улыбнулся Гарри. — Верь мне.       В зеркале заднего вида улыбалась Эмма Грейнджер, а Марк пытался представить себя дедушкой, что у него не очень получалось, но тренированная психика военного справлялась.

***

      Прибыв домой и уложив нового члена семьи спать в трансфигурированную на первое время подростковую кровать, взрослые и условно-взрослые члены семьи расселись за столом. Мистеру и миссис Грейнджер было очень интересно узнать, что же такое случилось в магическом квартале. Переглянувшись с прижавшейся к нему Гермионой, Гарри вздохнул и начал рассказывать:       — У многих в волшебном мире есть покровительница, каждый род, каждая семья имеет свои традиции, ну и покровителя, правда, не всегда. Наш покровитель — Смерть, вот мы и попросили ее помочь Лили.       — Девочку зовут Лили? — поинтересовался мистер Грейнджер.       — Да, папа, — вздохнув, ответил юноше. — Лили Дод. Но у Смерти… Понимаете, Смерть — не человек, у нее совсем другие взгляды на то, что хорошо и плохо, и свои развлечения.       — Что значит «развлечения»? — поинтересовалась миссис Грейнджер.       — То и значит, скучно ей, — произнес Гарри. — Поэтому у нас теперь дочь одиннадцати лет, без ног, но со здоровым всем остальным, включая душу.       — Она помнит все, — проговорила Гермиона. — Значит, нужен целитель, а то с ума сойдет.       — Может, — вздохнул юноша. — Но целителем мы займемся завтра, незачем ее пугать… И, любимая, просто смирись — у нас с тобой есть дочь. Тебе так проще будет.       — Я… Я постараюсь, Гарри, — ответила девушка. — Свадьбу на когда назначим?       — Да хоть на завтра, — улыбнулся Гарри. — Я же тебя люблю.       — Я тебя тоже люблю, но на завтра нельзя, — улыбнулась в ответ Гермиона. — Надо платье, договориться и все остальное, а завтра у нас ребенок.       Из спальни донесся какой-то очень отчаянный крик, и Гарри рванулся туда, будучи на полпути обогнан Гермионой. Девушка не отдавала себе отчета в своих действиях, она знала, что должна быть сейчас там, рядом с ребенком. На кровати сидела Лили и плакала. Гермиона сразу поняла, что случилось, она взяла девочку на руки, прижимая к себе и двинулась с ней в ванную, а Гарри остался в комнате менять постельное белье и заклинанием сушить кровать.       Лили очень испугалась, когда проснулась мокрой, но сразу же появились мама и папа, выгнав страх куда-то, поэтому девочка успокоилась. Переодев ее, мама пошла куда-то вниз, а за ней и папа. Там сидели бабушка и дедушка, очень добро улыбавшиеся Лили.       — Ну что, малышка, — спросила бабушка, — будешь кушать?       — Да-а-а, — протянула девочка.       — Сама будешь кушать или тебя покормить? — улыбнулась бабушка.       — А… — Лили расширила глаза, оглядываясь на папу. — А разве можно?       — Можно, — кивнул Гарри.       — Ура! — вскрикнула девочка, но затем сжалась, что совсем не понравилось юноше, он знал, что это означает. Все его детство было таким.       За обедом Лили испугалась куска мяса на косточке. Она вдруг горько заплакала, причем Гермиона, кормившая ее, никак не могла понять, в чем дело. Гарри взял у нее девочку, прижал к себе и тихо спросил:       — Что-то напомнило? — погладил он медленно успокаивающуюся девочку по голове.       — Салли Энн, — прошептала девочка, которая, не видя тарелки, перестала плакать.       — Тролль? — так же тихо спросил юноша, все уже поняв.       — Да, папочка, — почти неслышно ответила Лили.       — Уберите все мясо и кости, пожалуйста, — не поворачивая девочку к столу, попросил Гарри. — Ей лучше этого пока не видеть.       — О, Мерлин! — все поняла Гермиона, начав быстро прятать куски мяса и кости. — Как же ты выжила?       — Было очень больно, а потом такой бух, и все, — не очень понятно для старшего поколения сообщила девочка.       — Гарри, отдавай ребенка, — требовательно сказала девушка. — Уже все, я ее докормлю, и мы пойдем баиньки, да?       — Да, мамочка, — согласилась девочка.

***

      Когда девочка уснула, папа потребовал объяснений, поэтому пришлось признаваться и рассказывать про события первого курса. Когда Гарри увидел выражение лица мистера Грейнджера, он подумал, что следующий месяц спать будет только на животе, а Гермиона подумала о том, что стоять ей в углу долго, но господин полковник справился с собой, перестав пугать молодых людей.       — Значит, нашу… внучку слегка поел тролль, а ее подругу — съел на ее глазах? — уточнил мистер Грейнджер.       — Да, так получается, — вздохнула Гермиона.       — А потом он пошел кушать тебя? — тихо спросила плачущая мама, на что Гермиона опустила голову и вздохнула.       — И спас тебя Гарри, — заключил полковник. — Хорошо, девочку надо психиатру показать, такие воспоминания — не идеал спокойной жизни.       — Да, папа, — согласилась Гермиона.