А потом бывает так

В прошлый раз это было у двери к Пушку. Да, точно же – в прошлый раз Тьелко с Морьо подошли, когда Гарри слушал, дышит ли Пушок. Смешно! Сейчас-то им зачем влезать понадобилось? Нет, он был бы рад их видеть ещё пару дней назад. Даже утром, до ужина, он был бы рад их видеть. Но вот как так получается – что человека превратить в собаку они могут, а дом подарить всё время только обещают? Дом – в смысле место, где тебя ждут, не в плане здания. Хотя в прошлый-то раз они ничего не обещали. Но сейчас зачем?.. – Я полечу, наверное, – сказал Гарри, – на метле. В Лондон. И там… Да, точно же, надо успеть взять денег в Гринготтсе, а потом – что потом? Жить одному? Кто поверит, что тётушку в собаку превратил вовсе не Гарри? Да и в конце-то концов – не появись на кухне Дурслей эти братья, Гарри бы тоже что-то сделал. Непонятно что, но что-то точно – может быть, тётя онемела бы навсегда. Или исчезла. Хорошо всё-таки, когда хоть кто-то на твоей стороне, даже если эти кто-то всё смотрят по сторонам, будто в музей пришли. Они что, лампочек в фонарях никогда не видели? А может, и не видели. – Да погоди ты, – сказал Тьелко, – ну куда тебе лететь? Интересно, а он что предлагает? Всё-таки одно дело – когда они появляются в Запретном лесу, и их восемь, и у всех певучие голоса, но у Кано особенно; а другое – когда вот так. Хорошо хоть эти рубашки ночные у них без оборок. Ну, почти. – А где все остальные ваши? – Мы не знаем. Тьелко, постой – ты думаешь, мы тут оказались только из-за Гарри? Просто в прошлый-то раз… – В прошлый раз, в прошлый раз… – скривился Тьелко. – Да всё уже идёт не так, ты не заметил? Нам просто нужно захотеть домой, и папин камень наверняка поможет, как помог мне попасть сюда. – Ты думаешь, в камне дело? – Извините, – они тут будут разбираться целую ночь, кажется. – Простите, я был очень рад увидеться, но мне и правда пора. Потому что иначе кто-нибудь точно меня найдёт. – А кто опять тебя ищет? Тот протухший? Гарри хихикнул почти против воли. Тут прохладно, вообще-то, и в любой момент могут появиться если не люди Министерства магии, то маггловские полисмены, и наверняка ведь примут их троих за какую-нибудь секту. И тут нет Кано, чтоб всех успокоить просто звуком голоса, и нет мистера Феанаро, который всем видом своим умел показывать, что все находятся ровно на своих местах и всё идёт как должно, даже если кое-кто этого и не понимает. Ещё Снейп так умел. А точно – Снейп! Если бы только знать, где он живёт. То есть можно, да, послать ему сову, Буклю-то Гарри никуда не отсылал, вот она, умница, молчит себе в клетке – но что написать? «Извините, профессор, это точно не я превратил свою тётушку в собаку, но это неважно, потому что я тоже собирался, и теперь я стою посреди улицы и жду невесть чего»? Да Снейп только закатит глаза, и будет прав. На кой ему Гарри, если Гарри исключат из школы? «Ваша мать была исключительно умна». Ну да, мама бы ни за что не убежала. Орали ли на маму тётушки? Мда, и спросить не у кого. Так, ладно: и с Роном, и с Гермионой, и со Снейпом он попрощается попозже. Ну, наверное. Не будут же они следить за Буклей? Те, из Министерства… А братья между тем не то что ссорились – Нельо как будто вовсе этого не умел; не ссорились, но спорили. – Вот, – сказал Нельо, – вот, я хочу домой изо всех сил, и камень всё так же лежит у моей постели, если, конечно, кое-кто не стащил его показать Ириссэ, или не дал поиграть Хуану, или я не знаю что. – Когда это я давал поиграть Хуану?.. Да ты не так хочешь! Ты хочешь, потому что я прошу, а надо захотеть изо всех сил, а вы оба будто нарочно мне мешаете! Что, думаешь, мама не будет рада Гарри? Или отец не будет? Да у нас и так постоянно кто-нибудь ужинает, то твой Финдекано, то ещё Кано кого-то притащит, то вон Артанис зачастила – какая разница-то! – Тьелко, – сказал Майтимо, – там наш дом. А дом Гарри – здесь. – Где здесь? На улице? – Там не будет таких, как он. – Детей? – Нам всем время не важно, – сказал Нельо, – а Гарри важно. Прости, Гарри, что говорю о тебе, будто бы ты тут не стоишь. Так вот, мы отличаемся. И я не знаю, можно ли Гарри, то есть можно ли тебе появляться у нас дома. – Да что ты думаешь – свет Древ его испепелит? – Нам ведь сказали, что смертные появятся в тёмных землях и когда-то там. Не у нас ведь! Наверное, есть причины. А если мы сейчас его затащим домой, а потом выяснится, что ему туда нельзя, то есть тебе, Гарри, нельзя, прости ещё раз, так вот если всё это выяснится – через какое время он сюда вернётся? Как нам этим управлять? Тьелко, ты что считаешь – мне кроватей, что ли, жалко, или тарелки, или места за столом? – Вот ты всегда так – ничего ещё не знаешь, а упёрся! Что, валар что ли его выгонят, я не пойму? Ты как будто опять всех заранее прикрываешь от отца, но от него больше не надо прикрывать, он же другой теперь, а ты… а ты хочешь, чтоб Гарри туда вернулся! Гарри моргнул. Тьелко как будто прыгнул через мысль. Кажется, до того о Гарри вот так спорил только Снейп, а до того – он даже и не помнил. Может, Рон с Гермионой, когда что-нибудь решали. Всегда так странно, когда кому-то вдруг не всё равно. И всё же – надо уходить, то есть улетать. Да, но как он их тут бросит здесь одних? С их-то чистосердечием. А вдруг Тьелко ещё кого-нибудь во что-то превратит? – Послушайте, – сказал Гарри, – мне правда очень надо улетать, иначе могут спросить, что я сделал с тётей, и, ну, вы понимаете. Но я бы на вашем месте… А правда, где им ночевать вот прямо сейчас? А метла всех троих не увезёт, как её ни проси. Вот если бы была вторая… Попросить Рона прислать? Да, но это всё равно потом! И что, они останутся на улице в ночных рубашках? – Это не ты что-то сделал с тётей, – сказал Майтимо, – это мы с Тьелко сделали, и это мы и скажем. Не верю, что нет способа проверить. Ваш сочинитель зелий ведь умел это. И тут Тьелко его толкнул. То есть он собирался-то толкнуть одного Майтимо, но Гарри как раз тоже повернулся, чтоб объяснить, что всё уже решено, что Министерство никогда не будет разбираться, и лучшее, что они могут сделать – это разойтись сейчас, вот только братьям следует быть осторожней… – но Тьелко толкнул их обоих, и Гарри, и Майтимо, и Гарри взмахнул рукой просто от неожиданности, а в руке-то была зажата палочка. Откуда свет и что это за рёв вдруг? Хотел отпрянуть, но кто-то схватил за руку, и сам Гарри, и чемодан, и клетка с Буклей – всё покатилось куда-то в яркий, яркий свет снова. *** – Да как вы вообще это сумели? Гарри ещё не открыл глаза, а уже понял – говорит кто-то очень, очень рассердившийся. Рон бы сейчас непременно сказал фразу, включающую «закопать мой труп». Или «твой труп». В общем, дела плохи. С одной стороны – подольше бы не открывать глаза. С другой – да где он сейчас? Свет такой, что глаза режет аж сквозь веки. И пахнет почему-то мятой, дымом и пирогами. Ещё чуть-чуть – и он как будто даже различит начинку… – Ты в моём доме, Намо Мандос, – а вот этот голос Гарри узнавал! Это же мистер Феанаро, отец всех семерых братьев! Он ещё всё ругался со Снейпом в тот раз, а потом сжёг Волдеморта. Ну, то есть, не только он один, Гарри там тоже немного помог, и гости, и Рон с Гермионой, и Снейп, но Феанаро в тот раз начал первым. Да, это его голос – будто бы чуть хриплый то ли от дыма, то ли от горечи, то ли ещё от чего-то. Во всяком случае, и это Гарри мог почувствовать точно, Феанаро сейчас не улыбался. – Ты в моём доме, так что сними-ка капюшон, Владыка Судеб, и прекрати отчитывать моих детей. – Феанаро! – вот этого голоса, женского, Гарри не знал. А неизвестный Намо только хмыкнул: – Все вы тут дети Эру, о Феанаро, Вечно Спорящий Некстати. Так ты говоришь – отдал камень старшему?.. Но посмотрите-ка – он очнулся. Смертный, которого и быть тут не должно было! – А где ему ещё быть? – а это Тьелко. Судя по звуку – распахнул дверь так, что та влетела в стену и потом ещё отскочила. – Где ему ещё быть? Вы видели, что там у него творится? Ай, нет, вы же ещё не видели… или ты, Намо, всё видишь? – Всё, да не всё, – отозвался Намо, – вот ты, сын Феанора, все следы читаешь? – Когда как. Если не было дождя, и… – Вот вы сейчас и есть этот дождь, – отозвался Намо, – да-да, вы все, и нечего на меня так смотреть, сын Финвэ. Вы и раньше им были, но теперь это что-то невозможное. – У нас есть чай, – сказала женщина, – и пироги. И мы все можем ими насладиться вместо того, чтоб мешать Гарри приходить в себя. Это было – как если бы миссис Уизли вдруг принялась отчитывать самого Дамблдора, да нет, самого Основателя, неважно даже, какого. Может, кстати, и Салазара. И нет, она бы могла, только она бы при этом ещё и кричала, а эта женщина даже голоса не повышала, но все вокруг как-то затихли. Самое время открыть глаза. В конце концов, улети Гарри сразу в Лондон, как собирался, он бы не оказался тут, и этот Намо так не рассердился бы. – Эм, – сказал Гарри, – здравствуйте. Я не нарочно. – Да тебя-то никто ни в чём и не винит, – отмахнулся Намо, – этого только не хватало. До чего он был высокий! Да, Феанаро тоже впечатлял ростом, и его сыновья, особенно Нельо, но тут! И какой-то он весь был – как Снейп на первом уроке. Веял холодком. Но ему-то как будто никакой отец Гарри ничего не сделал? Вот будет смешно, если… – Да куда мы могли его ещё деть, – огрызнулся Тьелко, тоже стоявший у кровати. Да они все тут столпились: и Феанаро, и рыжая женщина – правда как миссис Уизли! – и вот этот Намо. И все смотрели на Гарри – кто хмурясь, кто обеспокоенно, а кто как Рон на шахматное поле. Только фигурки-то потом вставали и отряхивались, а этот, Намо, как будто бы готовился терять каждую навсегда. Да ну, чего только не кажется… А Тьелко продолжал, как будто вовсе не боялся, как будто бы ему пеняли за беспорядок в комнате и то старшие братья, а не неведомо кто: – Куда мы должны были деться, если на нас чуть что-то не надвинулось? Не знаю, такой грохот… – Это был всего-навсего автобус, – сказал Намо, – неважно. Нет, Феанаро, я тебе не расскажу, что это. Может, ещё сам увидишь. Вам ничего не угрожало, он бы вмиг остановился. Но вы и попадать туда не должны были, а тем более… – Здравствуй, Гарри, – сказала женщина. Она приобнимала Феанаро и тот тоже держал её за плечи, но тут она подошла. Как хорошо она могла бы смотреться на портрете в Хогвартсе: пышные рыжие волосы, и веснушки, и руки, кажется, такие сильные, как будто она плавала дни напролёт. Или подтягивалась. Или что там ещё делают старшеклассники в маггловских школах, когда хотят нарастить мускулы. – Здравствуй, мне много о тебе рассказывали. Я Нерданель, жена Феанаро и мать вот этих семерых, – она кивнула почему-то на одного Тьелко. – Ты здесь желанный гость, знай это сразу. Слишком хорошо. Пахнет сдобным, и свет сквозь шторы совсем как будто летний, не осенний. Голос у женщины певучий – не как у её сыновей, как-то спокойнее. Как будто всегда будет лето, но и летом тебе придётся хорошенько потрудиться. Точно, домашние задания! А вдруг волшебная палочка здесь не работает, и что он будет делать? – Сэр, а я… – как спросить и что? Вообще-то он хотел спросить у Феанаро: «точно ли ничего, что я вот так ворвался к вам домой». Хотел сказать: я могу много помогать, только скажите, как. Хотел сказать, что его выгнали из школы – и вот, кстати, к чему тогда домашние задания… Но получилось спросить совсем не то. – Сэр, я не умер? – Этого только не хватало, – отозвался Намо с ужасом, – нет, нет конечно. Это что – Гарри напугал местного Снейпа? Местного министра? Местного вообще кого? – Ещё чего, – сказал Феанаро, – здравствуй, Гарри. Если ты в силах, то и впрямь, пойдём-ка сперва поедим. – Нет, я не могу больше это выносить, – в дверь вошёл взъерошенный Кано с Буклей на плече. – Привет, Гарри. Она клюётся и рвётся к тебе, будто с ума сошла. О, Тьелко, и тебе привет. – Так мы ведь виделись. – Ну, ты тогда был не особенно в себе. – Да потому что ты бы это только слышал! – Мы уже поняли, что в том месте Гарри плохо, – сказал Феанаро, – все поняли, и Намо Мандос в том числе, твоими-то стараниями. Теперь нужно решить, что с этим делать. – Сэр, – Гарри аж головой завертел, – мне ведь нельзя здесь быть? Нельо говорил, что… – Да он просто боялся, как всегда. – Это Нельо-то боялся? – спросил Кано. Букля топталась прямо по узорчатому покрывалу, но всем было всё равно. Гарри на миг зарылся лицом ей в перья. – Да не чего-то там боялся, а решить неправильно. Но как тут можно решить неправильно, если с той-то стороны… – Тьелко, – сказала леди Нерданель, – идём-ка, помоги расставить тарелки. Намо Мандос почему-то выходил последним. То есть Гарри ещё медлил, но остальные уже вышли. Так вот – уже у двери Намо вдруг обернулся – и подмигнул.