Рождественское чудо или Герой для Скорпиуса

      Прошёл ещё год. Новая зима. В воздухе, искрясь пушистыми снежинками, уже витал дух приближающегося Рождества, хоть до того и оставался ещё целый месяц.       В этот вечер я сидел в небольшом кафе, следя за суетливо бегущими по своим делам маглами в панорамное окно. — Я скоро приеду, Солнышко, — с улыбкой произнес я, позвонив домой, чтобы узнать всё ли в порядке, и тут же получил от Скорпиуса сумбурный отчет, переполненный эмоциями. А ведь меня не было всего пару часов. — Прошу, не доводи миссис Браун. Это уже пятая няня за последние полгода, — в ответ сын пообещал вести себя хорошо, заверив, что новая няня ему нравится. Что ж это радовало. Потому что меня эта женщина тоже устраивала. Она была немногим старше моей матери, а потому вполне могла сойти Скорпиусу за бабушку. Однако строгий нрав, под стать разве что Северусу, позволял ей не только заботливо баловать «внука», но и при необходимости умело держать непоседу в ежовых рукавицах. — Когда ты нас познакомишь? — спросил присевший напротив меня мужчина, который ненадолго отходил, чтобы отыскать запропастившегося официанта. — Не знаю, — вздохнул я, убирая телефон. Я и правда не знал…       Нилл Миллер был маглом. Выглядел чуть старше меня, хоть и утверждал, что мы ровесники. В нем не было ничего выдающегося или цепляющего взгляд: русые волосы, собранные на затылке в маленький низкий хвостик; карие глаза с насмешливым прищуром, широкие скулы и добродушная улыбка, телосложение скорее худощавое, чем атлетическое; а вот руки крепкие, хоть и изуродованы тату в виде кельтского орнамента от запястья до самого плеча. Познакомились мы на прошлое Рождество. Тогда мои родители явились поздним вечером, в канун праздника, в последний момент поменяв свои планы и послав подальше министра с его приемом, чтобы отметить Рождество в тесном семейном кругу. После праздничного ужина и череды магловских настольных игр, в которые втянулся даже мой отец, я уложил Скорпиуса спать, а сам вернулся к родителям. Именно в эту ночь я услышал не по возрасту серьезное обращение сына к плюшевой игрушке. И именно в эту ночь мама настояла, чтобы я сходил куда-нибудь развеяться, убедив, что за Скорпиусом они с отцом присмотрят.       На тот момент я только обзавелся автомобилем. Купленный Кадиллак не был образцом современности, но запал мне в душу и Скорпиусу пришелся по нраву. К сожалению, что делать с машиной в случае поломки, я не имел ни малейшего представления, а потому благодарил за существование круглосуточных автосервисов. В одном из таких я и оказался в Рождественскую ночь, когда Кадиллак неожиданно встал посреди проезжей части, как вкопанный. — Cadillac DeVille семьдесят пятого года, в рестайлинге, — почти промурлыкал слесарь, с каким-то обожанием рассматривая притащенный эвакуатором автомобиль. — Красавец, — последнее он произнес слегка заторможено, едва наткнувшись взглядом на меня, отчего создавалось двоякое ощущение, что говорил он уже не о машине. — Так, что случилось? — мотнув головой и словно приходя в себя, поинтересовался мужчина. — Да я сам не знаю, заглох вдруг и всё, — передернул я плечами, отчего-то смутившись под внимательным взором карих глаз. — Сейчас посмотрим, — кивнул слесарь, открывая капот и заглядывая внутрь. — Это надолго? — я так же склонился над мотором, боковым зрением поглядывая на собеседника. — Пока не знаю, — тепло усмехнулся мужчина. — Если всё не слишком серьезно, за ночь управимся. — Я могу подождать здесь? — идти куда-то ещё не хотелось, а возвращаться домой на пытливый допрос мамы пока было рано. — Буду не против компании, — добродушно согласился слесарь и протянул раскрытую ладонь. Я скептически взглянул на чужую руку, почти до локтя измазанную в чем-то черном, но всё же ответил на рукопожатие, чем вызвал у мужчины довольную улыбку. — Нилл Миллер, — представился он. — Может, на «ты» в честь праздника? — Хорошо. Моё имя Драко, — меланхолично отозвался я, осматриваясь по сторонам, пока взгляд не остановился на спортивных снарядах в одном из углов. Скамья с закрепленной на стойках штангой и стойка с гантелями хоть и вписывались в общий брутальный интерьер мастерской, но лично мне казалась здесь неуместной. — А это здесь зачем? — вырвалось у меня прежде, чем я успел прикусить язык. — Занимаюсь, когда время есть, — проследив мой взгляд, ответил Нилл. — Видимо, не часто, — хмыкнул я, оценив едва ли не мешком висящие на мужчине вещи. — Регулярно, — парировал он, а меня так и подмывало снова съязвить. — По тебе не скажешь, — к моему удивлению Миллер не только не обиделся, но и широко улыбнулся в ответ, словно ждал подобного подкола в свой адрес. Мне стало неловко, что я вот так ни с того, ни с сего принялся цепляться к незнакомому человеку, точно как в школьные годы, когда подобное поведение было обычным делом. Извинившись перед мужчиной, дальше я старался поменьше говорить. Чего не скажешь о Миллере.       Ковыряясь под капотом, Нилл без умолку болтал обо всем подряд начиная с технических особенностей автомобиля и каких-то историй с клиентами, и заканчивая расспросами обо мне. Я был не против, хоть и отвечал односложно, и довольно уклончиво. На самом деле мне было даже приятно его общество. Я вдруг почувствовал, что мне не хватало чего-то подобного. Долгое время все мое общение ограничивалось в основном сыном и редкими встречами с родителями. Поэтому было странно, что сейчас, сидя в небольшом прохладном гараже, пропахшем моторным маслом и бензином, я ощущал себя вполне комфортно и даже уютно, устроившись в старом потрепанном и местами испачканном кресле, завернувшись в предоставленный Ниллом плед.       Я не заметил, как расслабился, сбросил обувь и, поджав ноги под себя, задремал. Не знаю, сколько я провел в таком положении, но приоткрыв глаза почти нос к носу встретился с Ниллом, что присел рядом с креслом на корточки и с интересом меня рассматривал. От такого внимания стало немного не по себе. — Я закончил, — известил мужчина и протянул мне какую-то автомобильную деталь, на манер подарка перевязанную красным лоскутком ткани, что напоминал оторванный рукав рубашки. — С Рождеством! — Что это? — поинтересовался я, потерев лицо ладонями, чтобы согнать остатки сна. — Причина поломки, — пояснил Нилл. — Реле невидимости. Не могу сказать наверняка, было оно неправильно зачаровано или некорректно установлено. Скорее всего и то и другое. Кто занимался переоборудованием автомобиля?       Я лишь пожал плечами, объяснив, что купил тот совсем недавно и даже не знал о каких бы то ни было магических функциях. — Подожди… — пресекая разговор, удивленно уставился я на Миллера. — Ты волшебник? — Нет, — усмехнулся он. — Но клиенты у меня бывают разные. Поэтому с подобным сталкиваться приходилось. К сожалению, такого реле у меня в наличии нет. Если хочешь вернуть тачке функцию невидимости, придется подождать, я закажу. Связи есть, не беспокойся. — Мхм… Что ещё в машине магического? — Больше ничего, — заверил мужчина. — Могу предположить, что была неудачная попытка установить систему полета, поскольку под капотом болтается лишняя коса проводов с предохранителями, которые используются как раз для этих целей. — И… Ты можешь всё это сделать? — Считай меня волшебником своего дела, — кивнул Нилл. — Сделаю, что пожелаешь, — его тихий хрипловатый смех был столь заразителен, что я не сдержался, улыбнувшись в ответ. — Тогда для начала позволь мне встать, — хохотнул я. — Ноги затекли.       Миллер выпрямился и отошел подальше от кресла, давая мне возможность спустить ноги и обуться. Из-под теплого пледа вылезать не хотелось, за его пределами казалось прохладно, а от вида Нилла в одной лишь чумазой футболке и рабочем полукомбинезоне хотелось поёжиться и завернуться в теплую ткань с головой. — Сколько я должен? — Ничего, — по-прежнему улыбаясь, Миллер проводил меня до машины и передал брелок с ключами. — Рождество же. — Начальник штраф не влепит за такое? — я уселся в авто и повернул ключ в замке зажигания. Мотор отозвался приятным слуху урчанием, заставив довольно улыбнуться и прикрыть глаза. — Не влепит. Я сам себе начальник, — уверил тем временем Нилл и, поймав на себе мой недоумевающий взгляд, добавил: — Это мой сервис. — Оу… — только и смог выдавить я. Миллер стоял оперевшись руками о крышу Кадиллака и смотрел на меня сверху вниз. А я никак не мог понять, что такого таится в его взгляде, отчего всё нутро переворачивалось, закручивалось в тугую спираль и приятно ныло, непонятно чего требуя от меня. Пока я размышлял на тему собственных желаний и ощущений, Нилл вдруг склонился ниже, коснувшись моих губ своими. Возможно, он расценил мое затянувшееся молчание как некий призыв, не знаю. Но я оказался не готов к подобному и от неожиданности отшатнулся вглубь салона. Миллер потянулся вслед за мной, опираясь одной рукой на руль. — Прости. Это было лишним, — Миллер разорвал поцелуй столь же внезапно как начал. Однако отстраняться не торопился, на каждом тяжелом вдохе ловя мое сбившееся дыхание.       Признав, что поцелуй был крайне приятным, я позволил себе расслабиться и отдаться воле случая. Нилл удивленно распахнул глаза, явно не ожидая, что я сам подамся навстречу, втягивая его в новый, более раскованный поцелуй. Заглушив мотор, я вытолкал Миллера из машины и, уцепившись за его футболку, поднялся следом. Руки мужчины тут же оказались на моих бедрах, притягивая ближе, поднялись по бокам, по пути прихватывая рубашку и вытаскивая ее из-под брючного ремня. — Не смей рвать, — предупредил я, поймав взгляд Нилла. — Она стоит половину твоей месячной выручки.       Миллер понимающе ухмыльнулся и принялся расстегивать пуговицы. Одна за другой. Издевательски медленно, отчего я сам уже готов был разорвать чертову рубашку. Не дождавшись, когда Нилл расстегнет последние пуговицы, я стянул мешающий предмет одежды через голову и вновь прильнул к мужчине всем телом. Руки сами потянулись к затылку Миллера, чтобы стянуть резинку с его волос, распуская и путаясь в них пальцами. — Мне надо в душ, — оторвавшись от поцелуя, выдохнул Нилл и тут же заверил: — Я быстро.       Оценив его внешний вид и запах машинного масла, я согласно промычал: «У тебя пять минут».       Оказалось жил он здесь же, на втором этаже здания. К счастью и вопреки ожиданиям, в жилой зоне сервисом и не пахло, а представляла она собой вполне обычную квартиру студию, совмещающей в себе небольшую кухню и гостиную. Когда Нилл скрылся в ванной, я присел на край разложенного дивана, что заменял здесь кровать, и с долей ужаса задался вопросом: «Какого черта я творю?» В какой-то момент даже появилась мысль смотаться, пока хозяин квартиры не вернулся. Я задвинул ее подальше, рассудив, что хотя бы раз в несколько лет могу позволить себе забыться и поддаться порыву, которого требовали и тело и душа. А душа требовала. Кричала о необходимости отвлечься. Ну а тело — судя по тому, как уверенно стоял член — было совсем не против выбранного способа.       К моменту, когда Нилл вернулся из душа, у меня не осталось никаких сомнений относительно собственных желаний. Признаться, я сам не ожидал от себя такой прыти. Ведь до сегодняшней ночи я и представить не мог себя в объятиях другого мужчины. А сейчас отдавался охватившей страсти, подставляясь под чужие умелые ласки так, словно ничего другого и не знал.       Впервые за долгое время я забылся, сгорая от желания в чужих руках. Для Нилла не играла никакой роли уродливая метка Темного Лорда на моем предплечье. Он был маглом, с ним я мог не бояться услышать упрек за связь с Пожирателями. Нилл действовал осторожно, будто я был самым хрупким созданием на свете, и в то же время в каждом его движении было нечто животное, грубое, первобытное. Миллер отыскал на моем теле все оставленные Сектусемпрой шрамы. Он ни о чем не спрашивал, просто обводил каждый языком, словно извиняясь за того, кто их оставил. А потом вдруг прикусывал или припадал поцелуем, оставляя яркие отметины и таким образом перекрывая белесые рубцы. От этого напора я чувствовал себя по-настоящему нужным и желанным.       Конечно, я слукавлю, если скажу, что был безоговорочным натуралом. Нет. Свой пол меня привлек ещё в школьные годы. Не буду называть имен, потому что объект моих воздыханий и без того слишком известен. Но мои чувства к нему так и остались на уровне нежной влюбленности, что так и не приобрела ни намека на плотское влечение.       Помню, сколько шума наделало грубое заявление Национального Героя о том, что он предпочитает трахать мужчин. Видимо, накипело. Не удивительно, потому что любое его интервью так или иначе сводилось к вопросам о личной жизни и предполагаемой свадьбе с Джиневрой Уизли. Ушлые газетчики не могли оставить это без внимания, раструбив по всем изданиям без исключения: «Мальчик-который-выжил ГЕЙ!»       К счастью или к сожалению, на тот момент я уже был безнадежно женат, чтобы пускаться во все тяжкие в погоне за сердцем Героя. Да и позже был слишком занят своими проблемами. Так что на личную жизнь времени не оставалось совсем. За годы пребывания среди маглов чувства постепенно притупились, но не исчезли вовсе. Я не читал волшебных газет и журналов, не следил за новостями магического мира, а родители и друзья тактично молчали. Тем не менее принцип «с глаз долой» работал не так быстро, как мне бы того хотелось. Временами я всё равно вспоминал Поттера, рассказывая Скорпиусу сказки или просто вечерами, когда долго не мог уснуть. И в этот раз тоже… Выгибаясь под чужими руками и обжигающими поцелуями, за прикрытыми веками я вдруг увидел лицо Поттера вместо Нилла. Смотрел он при этом как-то странно, осуждающе, словно я его предал. «Иди к черту!» — мысленно выругался я, прогоняя до боли знакомый образ и ближе притягивая Миллера.       В ту ночь я обессиленный уснул в переплетении чужих рук и ног. А проснулся от яркого солнечного луча, что нагло лез в глаза, пробиваясь в узкую щель меж неплотно задвинутых штор. — Доброе утро, — с улыбкой в голосе произнес Нилл. — Утро, — потягиваясь, довольно проурчал я и вдруг подскочил на месте, едва не навернувшись с дивана: — Утро?! Черт! Скорпиус, — я суетливо огляделся в поисках своей одежды. — А Скорпиус — это… Твой парень? — следя за моими передвижениями по комнате, угрюмо предположил Нилл. — Сын, — мимоходом бросил я, быстро натягивая брюки и попутно пытаясь отыскать второй носок. — У тебя есть сын? — шокировано вытаращился на меня Миллер, словно я заявил, что держу расчлененного Темного Лорда в холодильнике. — А жена? — В разводе, — все так же отстраненно ответил я и, услышав от Миллера многозначительное «мхм», усмехнулся: — Чему ты удивляешься? Решил, что для меня в порядке вещей под первого встречного прогибаться? — Нет, но… — На самом деле после сегодняшней ночи я вполне могу требовать жениться на мне, — обуваясь, я смерил мужчину насмешливым взором из-под челки, на что он даже закашлялся. — Но, боюсь, у меня совершенно нет на это времени. — Да я вроде и не против… — почесал Нилл затылок. — Подожди, — встрепенулся он, придя в себя и заметив, что я уже ухожу. — Мы ведь ещё встретимся? — с надеждой поинтересовался он, удержав меня за руку. — Разумеется, — пообещал я и, лукаво улыбнувшись, склонился почти к самым его губам: — Ты же обещал переоборудовать мой Кадиллак.       Вернувшись домой, я первым делом столкнулся с пристальным взором отца. Объяснил ему, что из-за поломки автомобиля, пришлось провести ночь в сервисе. Отец лишь насмешливо хмыкнул и заявил: «Если твой слесарь не премилейшая особа женского пола, даже знать не хочу, какую часть тела ты ремонтировал». — Сведи, пока мама не увидела, — отогнув воротник моей рубашки, посоветовал он. Видимо, в ответ на слишком явно отразившееся на моем лице недоумение. Я схватился за шею, подозревая, что там объявился красноречивый след от засоса. Отец произошедшее больше никак не прокомментировал, значит, ничего против не имел. Ну, либо здраво рассудил, что моя личная жизнь его не касается.       С тех пор с Ниллом мы встречались регулярно на протяжении — как он сам заметил — почти года. Но Скорпиусу я рассказать почему-то не мог. Я не боялся, что он не примет того, что его папа встречается с мужчиной. Нет, в этом плане Скорпиус был очень понимающим ребенком. И вряд ли он решит, что я пытаюсь найти ему замену. Сын прекрасно знал, насколько сильно я его люблю. Одно слово Скорпиуса и я готов был послать подальше не только Нилла, но и весь мир с самим Поттером во главе.       С Миллером было комфортно. Меня все устраивало в постели, более чем. Я мог часами слушать его рассуждения на тему автомобилей и столько же наблюдать, как он лежит под очередной машиной клиента, периодически прося подать какой-то инструмент. Со временем я даже привык к смеси запахов, которые, казалось, пропитали кожу Нилла насквозь.       За прошедший год Миллер пытался узнать меня и то, чем я живу. Медленно и постепенно, поскольку распространяться о себе я не слишком любил. И тут даже аргумент «мы же встречаемся» особо не помогал. Ситуацию со Скорпиусом Нил узнал сравнительно недавно, каких-то пару месяцев назад, и то далеко не всё. Миллер и раньше просил познакомить их, а услышав о болезни малыша, не упускал случая упрашивать о встрече. В очередной раз уходя от ответа, я и не задумывался, что рано или поздно у Нилла закончится терпение и он начнет действовать сам…