День за днём

      Ту-ру-рум       Ту-ру-рум       Living easy, living free       Фрэнк Айеро потянулся за поющим и гудящим смартфоном. В третий раз потянулся, да, Фрэнк?       Теперь он был уверен. Что за кошмар творится? Он отключил будильник, открыл Гугл и написал в поисковую строку: «Я проживал один день несколько раз форум». Конечно же, ему выдались результаты про фильмы и книги. Какой нормальный будет о таком писать? И кто ему поверит. Это равносильно, что он сейчас напишет: «Я человек из параллельной реальности и вот как у нас всё устроено». Или из будущего.       Хорошо, вернёмся к фильмам. Как правило, герою надо что-то сделать, чтобы разорвать петлю. Билл Мюррей в «Дне сурка» переосмыслил свою жизнь, нашёл любовь. Девочка из подросткового фильма спасала другую девочку, изгоя школы. От автокатастрофы, кстати.. В «Исходном коде» Джейкл Джилленхол вообще специально всё проворачивал… «Грань будущего», «Двенадцать ноль одна пополуночи», «Счастливого дня смерти», «Бесконечное Рождество», «Рождество каждый день»… да их до фига. И в каждом герои что-то осознают, кого-то спасают, понимают, любят….       А что, если в его случае всё одновременно?       Что случается каждый раз? Каждый раз умирает один замечательный парень. Каждый раз Фрэнк думает, что не признался ему в чувствах до этого ужасного момента. Ничего себе шуточки у того, кто придумал этот повторяющийся день — мы будем убивать человека, потому что ты не сказал, что любишь его!       — Сын, хватит спать! — хлопнула дверь его детской комнаты.       — Я заболел, — откликнулся Фрэнк.       — Уж маме-то можешь не рассказывать свои сказки. Я тебя знаю, как облупленного.       Ладно, посмотрим, что день грядущий нам готовит.       Фрэнк сидел с чашкой чая у n-юродного дяди и смотрел на маму. Как она вежливо общается, дарит подарки, сама радуется вязаным рукавицам. А Фрэнк свой подарок так и не открыл. Он приоткрыл коробку. Белый шарф с буквами NY.       — Будешь истинный ньюйоркец! — усмехнулся пожилой дядя.       «Скорее, турист», — подумал Фрэнк. Но не стал говорить вслух, что такое у статуи Свободы покупают только приезжие. Потому что дядя и тётя так улыбались. Они явно этот подарок обсуждали и выбирали. Поэтому он лишь улыбнулся и кивнул.       — Фрэнк, ты знаешь, наша племянница тоже задумала ехать в Нью-Йорк. Надо бы вас познакомить. Может быть, ты разделишь с ней квартиру? Она хорошая, хочет строить карьеру и семью, — дядя подмигнул. — Кстати, моя приятельница живёт в Верхнем Ист-Сайде. Фрэнк, ты знаешь, где это? Но, увы, она разводит кошек, а у девочки аллергия…       — Вы знаете, я…       Мама посмотрела испуганно. Неужели она так смотрела на него каждый раз, а он, уставившись даже не на собеседника, не замечал? Ей не хотелось, чтобы он отвечал чушь?       — Я могу помочь найти ей квартиру. В нашем доме сдаёт кто-то пару этажами ниже. И соседок, штук пять, найдётся. Просто я уже живу с другом.       — О, звукозаписывающая компания? — порадовалась n-юродная тетя.       — Да, компания находится недалеко от дома. Буду строить там карьеру, — кивнул Фрэнк.       Тётя кивала, а потом сказала:       — Молодец. Всегда говорила твоей маме, чтобы отпустила тебя в жизнь.       — То есть ты пока пишешь музыку для себя? — Фрэнк никогда не знал, кем именно ему приходится эта женщина, разливающая в тонкие фарфоровые чашки чай.       — Нет, не для себя. Для людей, я надеюсь. После праздников покажу запись. Есть у вас гитара? Хотите, наиграю?       — Мам, ты не говоришь обо мне детально, потому что не хочешь, чтобы обсуждали? — спросил Фрэнк уже дома, когда мама ставила индейку в духовку.       — В том числе.       — Но они же наши родственники. И вроде бы ничего плохого не желают и не думают.       — Ну, так как ты сегодня всех обнадёжил в своей компетенции, на следующий год просто обязан собирать стадионы. Шучу. Ты был очень вежлив, я уж подумала, не приехал ли вместо тебя твой приятный друг… Рэй, кажется. Последишь за индейкой? Таймер сломался.       Фрэнк уселся у тёплой духовки и набрал Рэя.       — Привет, ты дома? — спросил он. Снова.       — Да, но скоро ухожу, — радостно отозвался Рэй. — Ты даже не представляешь, куда я собираюсь!       — Ну-ка, ну-ка?       — В Le Bernardin.       — И что ты там забыл?       — Французские морепродукты, — ответил Рэй. — Помнишь Кристу? Ну, дочку вице-президента компании, в которой ты работаешь.       — Не особенно. Мельком встречались на одной из корпоративных вечеринок. Она, кажется, у своего отца секретарём работает.       — Она позвала меня на семейный ужин. А он не дома, в ресторане.       — Судя по всему, вы встречаетесь, и у вас всё серьёзно. И ты как-то умудрялся это скрывать.       — Криста просила. Думала, вдруг ты на работе проболтаешься, дойдёт до её отца… А оказалось, он не против меня.       — Как вы познакомились?       — Ждал тебя однажды в фойе компании, встретил её. Она бежала, споткнулась, упала, потеряла туфельку. Я помог и… вот мы вместе.       Фрэнк улыбнулся. В третий раз Рэй так воодушевлён, когда это рассказывает. Эта мини-история будет передаваться поколениям.       — Рэй, только не забудь меня позвать на свадьбу. В приглашении напиши «плюс один», и сегодня держи за меня кулачки. Хорошего ужина, привет Кристе.       В этот день индейке снова повезло. Фрэнк только и смотрел на движущийся механический таймер, размышляя, как именно он признается в любви. Это очень сложно. Из-за страха услышать «А я тебя нет», «У меня есть девушка», «Давай забудем об этом разговоре», «Ты хороший, но…». Джерард замечательный, он поймёт. Надо ведь пробовать, да? Джерард не верит в судьбу и случайности. Значит, надо выбрать ответ «да» на вопрос «признаться в любви», а там будь что будет.       — Мама, мне надо помочь другу, я опоздаю на ужин, — сказал Фрэнк маме, которая украшала индейку овощами.       Он завёл машину и поехал к дому Уэев. Вчера… то есть сегодня он сказал, что просто мимо проезжал. Сработает и сейчас. Фрэнк сбавил ход и остановился. Гирляндой окно никто не украшал, а Джерарда не было на пороге.       Фрэнк вышел из автомобиля, направился к двери и позвонил в звонок. Дверь отворил Джерард.       — Привет, — он улыбнулся. В руке был мобильник. Ага, значит, уже звонит по приятелям.       — Нет, правда, тебе не обязательно уезжать, — раздался голос Майки, и за плечом Джерарда появился худощавый парень в очках. — Привет, Фрэнк.       — Куда ты уезжаешь? — поинтересовался Фрэнк.       — Я пригласил девушку на Рождество. Наши предки свалили на Гавайи, дом пуст, — ответил Майки за брата. — А Джи хочет оставить нас одних, хотя я поставил Кристин в известность, что мой брат тоже будет.       — А я не хочу их смущать, поэтому ищу транспорт до Нью-Йорка. Тачка сломалась, а автобусов ближайших нет.       — Ты не обязан, — пробормотал Майки.       — Я сам хочу. Пиво и чипсы со вкусом индейки в одиночестве — когда ещё такое будет?       — Кстати, я еду в Нью-Йорк, — встрял Фрэнк.       — Поругался с семьёй, что ли? — спросил Джерард. Опять.       — Можно и так сказать, — пожал плечами Фрэнк. Вообще, в этот раз не ругался, но ответить надо было что-то, поэтому взял реплики из сценария.       — Рождество же. Надо со всеми мириться.       — Позже. Так подвезти?       — Да, да, да, Фрэнк! — спохватился Джерард. — Ты — рождественское чудо. Подожди, захвачу для тебя подарок.       Они устроились в автомобиле, и Джерард протянул Фрэнку журнал. Фрэнк прочитал вслух:       — Габриэль Ба, Джерард Уэй. Погоди, я угадаю, рисовал ты или писал историю… — Фрэнк проделал пассы руками над журналом. — История твоя.       — Точно, — улыбнулся Джерард. — Этот выпуск в магазины поступит только в следующем году в январе. Эксклюзив, — и подмигнул.       — Это офигенный подарок, — сказал Фрэнк. — Спасибо. Я обязательно прочитаю. И выскажу своё восхищённое мнение.       — Может, тебе не понравится.       — Понравится, — Фрэнк аккуратно положил выпуск на приборную панель. — Джерард… это уже было.       — Что это?       — Ты смотрел «День сурка»?       — Все смотрели «День сурка».       — Ну вот и… — это ещё сложнее, чем признание в любви. Джерард посчитает его странным или душевнобольным. Может быть, просто поменять события немножко? — Давай ты за руль.       — Эммм… почему?       — Я дома пробовал винный соус.       — Ты его бокалами пил, что ли?       — Нет, но на всякий случай.       — Окей.       Они поменялись местами, и Джерард начал выруливать по нарядным улочкам Бельвиля. Размышления у духовки не помогли — Фрэнк всё ещё не знал, как подступиться. Вот в прошлый раз они начали разговор о любви, но он не успел сказать, между прочим… А сейчас и вовсе беседы не было. Джерард сосредоточенно вёл чужую машину, а Фрэнк молчал. Может, так и надо. Слова не отвлекут.       Вот она, эта проклятая трасса.       — Не прибавляй скорости! — взволнованно сказал Фрэнк.       — Ладно, не бойся, — ответил Джерард.       — А лучше вообще остановись.       — Но здесь нельзя парковаться, сейчас доедем до специальной площадки.       — Я тебя люблю.       — Что?       — Ничего, — пропищала мышка, в которую в этот момент превратился Фрэнк.       — Нет уж. Говори.       — Ты будешь возмущён. Наверное.       — Не буду.       — В общем, мы дружим с Майки и с тобой с детства. Жили на одной улице, играли и всё такое. А потом ты вдруг вырос, а мне исполнилось шестнадцать или семнадцать…       Это совсем не та забавная золушкина история про потерянную туфельку. Но Джерард молчал и ждал продолжения.       — Да ничего особенного. Влюбился в красивого и умного парня, вот и всё.       — Ничего особенного? Нет, это очень особенно. Фрэнк! Это… второе чудо за вечер. Понимаешь, ты в Нью-Йорк уехал, уже почти год там обитаешь, а я не набрался смелости позвать тебя куда-то, или познакомить с городом. Потом кто-то рассказал, что ты с парнем живёшь.       — Рэй просто мой хороший друг.       — Я не знал и отчаялся.       — Отчаялся?       Сразу несколько действий подряд указывало на то, что Джерард волнуется, Фрэнк знал их по себе: закусил губу и тут же отпустил, провёл глазами по потолку автомобиля, постучал пальцами по рулю, глубоко вздохнул, бросил быстрый растерянный взгляд на собеседника.       — Фрэнк, я ведь тоже тебя…       Яркий свет фар, протяжный гудок, визг шин и жёлтый цвет.       — Нет, — Фрэнк полз по грязным следам к перевёрнутой машине. — Нет… духи Рождества, если вы существуете, не посчитайте, что моё признание закрывает день, не посчитайте… Ещё один, прошу, ещё один… и я не буду дураком.       Стало очень плохо, Фрэнк перевернулся на спину и, тяжело дыша, уставился в небо. Как в кино, он должен был увидеть Рождественскую звезду и понять, что есть надежда. Но на небе были тучи.       Фрэнк закрыл глаза.