***
Вернувшись из кафе буквально полчаса назад и находясь до сих пор под действием влюбленности и кофеина, девушка не могла усидеть не месте. Казалось, что все учащиеся в курсе их отношений, либо видят сквозь конверт провальные результаты их группы. Правда все это было лишь навязанные ею же ощущения, ведь участники олимпиады из последних сил старались не уснуть, подбирая как можно более неудобные положения на и без того жестком стуле. Павла же мало что беспокоило, он вёл себя как кот, наевшийся сметаны: периодически уделяя ученице особенное внимание из-под опущенной оправы очков. Его мало волновал непрерывный галдёж над ухом, поскольку свою нервную систему он подлечил ещё час назад, в номере Золотаревой. Дождавшись, когда же все, наконец, успокоятся, он театрально выстаивал конверт вперёд, второй рукой срывая ленту, которая герметично закрывала его. — Будем читать постепенно, чтобы не повторять каждому по десять раз, — укоризненно посмотрев в сторону Исакова, он достал письмо лишь на четверть, чтобы глаза не перескакивали на информацию, в которой все заинтересованы. — Дорогие учащиеся и учителя, торжественно поздравляем Вас с прохождением в новый этап конкурса, где вы оказались благодаря вчерашней победе. — Ещё бы, они иначе и не могли бы поступить, — угрожающе посмотрев в сторону Вадима, парень прошипел. — Если бы не картина Даниила, все усилия пошли бы коту под хвост. Как чудно, что она нашлась… Правда, Новиков? — Успокойся, Артём, не вороши прошлое, — пролепетала Анна, скорее боясь за то, что именно ей придётся отвечать, если ученик вернётся домой с фингалами. Подавляя в себе желание пожать ладонь отважному ученику, мужчина, кашлянув для привлечения внимания, продолжил как ни в чем не бывало. — Вчера в полуфинал вышли следующие населенные пункты страны: Саратов, Липецкая область, Москва, — вновь прервавшись из-за гордых выкриков участников, мужчина, не скрывая улыбки, приподнял листок. — Это письмо получил каждый из лидеров групп, а потому мы рады сообщить результаты олимпиады, — вновь затихнув, когда дальнейший текст оказался по совпадению за бумагой конверта, он, наконец, достал лист полностью. — Липецкая область — восемьдесят три балла, Саратов — семьдесят девять, Москва — восемьдесят девять. — Боже, — со слезами на глазах закрыв лицо ладонями, Каролина взмолилась о том, что именно они стали победителями, ведь результаты вчерашней выставки позабылись каждому без исключения. — Итак, суммируя результаты творческого этапа и олимпиады, мы можем огласить результаты: Липецк получает сто шестьдесят баллов, — находясь на грани истерики от таких больших чисел, Золотарёва не торопилась убрать ладони. — Москва зарабатывает сто семьдесят, тем самым сдвигая Саратов на третью позицию с их заслуженными ста пятьюдесятью девятью. — Не может быть, — школьница поднялась с места, под шумок подходя к учителю, пока остальные учащиеся дёргались в победном танце, прыгая друг на друга. Прислонившись к его груди, она утёрла дорожку от слезы и, наконец, с чувством выполненного долга, выдохнула. Правда мужчина смог одной лишь своей репликой запустить учащённое сердцебиение. — Ты заработала на восемь баллов больше, чем твои коллеги, — прошептав это, он также незаметно для всех оставил короткий поцелуй на затылке. Старшеклассников, кажется, полностью отпустило желание спать, ведь единственное, что они не сделали из чувства радости — оргию, поскольку поцелуями уже успели обменяться. Хоть гуманитарные науки давались Золотарёвой куда проще, чем математические, но сейчас не нужно было знать формулы наизусть, чтобы пришло осознание. Переполненный эндорфинами мозг словно работал самостоятельно, без мыслительного процесса подкидывая в черепную коробку уже готовый результат. Не выдержав такого шквала новостей, школьница, повиснув на шее преподавателя, обессиленно пропищала. — Я так горжусь тобой, будто вернулся в свои семнадцать и написал эту олимпиаду, — Демидов рассмеялся, в дружеском жесте поглаживая спину своей ученицы. И правда, со стороны это выглядело абсолютно безобидно, даже мило. — Хотя, признаться честно, написал бы я куда хуже. — Это и твоя победа тоже, если бы не ты, я бы так и застряла на уровне седьмого класса, — наконец-таки опустив девушку на пол, он растрепал ее волосы, периодически посматривая в сторону затаившегося Вадима. — Оставим этот разговор между нами, Лиза его не переживёт, — вспомнив о том, что бывшая преподавательница Каролины ему не последний человек, мужчина смутился пуще прежнего от осознания, насколько перевернул мир учеников за считанные месяцы.***
Когда девушка только получила билеты на эту выставку, почему-то ассоциация сразу же сошлась с моделью поведения ее матери, соответственно, это мероприятие должно было быть с веянием аристократии. Выбирая белоснежное платье под шерстяное пальто, она представляла, как таинственно будет стоять возле картины какого-то Ван Гога, с красиво убранными волосами в заколку. Сейчас же, когда мужчина нёс пальто на себе, в то время как она пыталась рассмотреть холст и понять мотивы автора, пусть даже и перевернув голову, красивые мотивы исчезли. Ее родители были именно из тех, кто закрывал ребёнку глаза даже спустя пятнадцать лет, когда в фильме неожиданно появлялось бурное взаимодействие героев под одеялом. Но Золотарёва и предположить не могла, что современное искусство — это не только скульптуры из переработанных пластиковых бутылок, но и странные слепки, которые редко граничат с нормами морали. — Как думаешь, эта поза из камасутры или сборника для йоги? — прищурившись, словно от этого моментально станет известен смысл объекта, спросила Каролина. — Не ожидал, что ты знаешь о существовании йоги, — многозначительно прокомментировал молодой человек, с ехидной улыбкой ожидая, когда до девушки дойдёт смысл сказанного. — Да, занималась, — в привычной манере, превращая из короткого вопроса большой монолог, блондинка замолкла, с безэмоциональным лицом смотря на учителя. — Ты о чем думаешь вообще, дурак? — обижено ударив Павла по плечу, словно отмахиваясь от ощущения стыда. — О том же, о чем и ты с утра, моя святая леди, — поймав ладонь на моменте скольжения вниз, мужчина оставил поцелуй на костяшках, нарочито внимательно смотря в широко раскрытые глаза. Стараясь не вестись на провокации молодого человека, а также не поддаваться желанию продолжить эту игру, Каролина как ни в чем не бывало продолжила свой путь по экспонатам. И пока единственный вопрос, который возникал в голове: «что они все курили?». Споткнувшись в порыве заинтересованности картиной, она опустила глаза на плинтус, из которого торчала голова до ужаса правдоподобной мыши. — Твою мать, — отступив шаг назад и параллельно делая несколько глубоких выдохов подряд, блондинка почувствовала спиной, как столкнулась с кем-то. Не успела она извиниться перед пострадавшим, как тот положил свою ладонь на ее плечо, пугая ещё больше, чем произведения искусства на этой выставке. — Мы, кажется, проходили тему ненормативной лексики, — часто цокая, строгим тоном протянул Павел. — Так и быть, на первый раз прощаю, но ходи аккуратнее, после такого падения синяки как на коленях не замажешь. Стыдливо пряча пылающее от стыда лицо за ладонями, Золотарёва ушла в сторону инсталляций, надеясь, что хоть там будут привычные ей бюсты писателей и подобная дребедень. Больше всего раздражало, что, видя недоумение от этого мероприятия, мужчина добивал и без того расшатанную психику своими напоминаниями неловких ситуаций. Сначала упоминание книги для взрослых, о существовании которой она узнала от силы год назад, в силу своей воспитанности и отдаленности от цивилизации, заканчивая этой пошлой шуткой про синяки. — Тебе некомфортно? Или тебя оскорбляют мои шутки? — догнав ученицу возле очередного непонятного постамента, он взял ее под локоть, наклоняясь к лицу. — Прости, если обидел, мне просто нравится смотреть, как ты смущаешься. Посмотрев на мужчину самым рассерженным взглядом из своего арсенала, но лишь на долю секунды, а затем вновь рассмеявшись от его озадаченного лица, она продолжила рассматривать иллюстрацию. — 1:1, родной, — как можно крепче ухватившись за руку преподавателя, Золотарёва направилась к выходу, не имея больше желания терять драгоценное время наедине на глупые походы по выставкам. Само мероприятие началось еще в шесть вечера, а после проведённого часа в четырех стенах наедине с этими, с позволения сказать, произведениями, настроение было в диапазоне «очень плохо» и «слишком невыносимо». На улице темнело на глазах — одинокие фонари удачно подсвечивали влажные участки каменной тропы, от чего чувство безопасности росло. Последние, что хотелось — неудачно подскользнуться и запачкать одежду. — Кажется, нам нужно поторопиться, — неуверенно проговорил мужчина, ощутив на своей ладони капли дождя. — Да быть этого не может, — начала отмахиваться блондинка, поднимая голову вверх и наслаждаясь прохладным воздухом уходящей осени. — Зима уже скоро, какой дождь? — в сердце теплилась последняя надежда на день без происшествий, однако, как назло, погода была не настроена на юмор. В отель идти не хотелось, хоть большинство учеников и покинули его стены ещё с утра, вновь разбежавшись по своим делам, но чувство незакрытого гештальта все не отпускало. Хотелось как можно больше времени провести в такой обстановке: прижаться к плечу молодого человека, совсем не смотря под ноги; рассматривать строения незнакомого города, в попытке найти что-то родное; хотелось драматично станцевать в одном из местных заведений под джаз. Павла же мало волновали погодные условия, он бы даже не обратил внимания на затянутое небо, если бы не спутница под его рукой, которая, заботясь о прическе, не носила шапки. Первая же идея, что пришла в голову — наведаться в какой-то из ресторанов. Все равно было потрачено много времени на прогулку и было бы неплохо перекусить, правда в центре города вряд ли найдётся заведение со свободными столиками. Быстро решив, что не время на выбор и сравнение, он завернул в кафе, интерьер которого вызвало доверие. — Ты голоден? — спросила Каролина, брезгливо отодвигая от своего лица мокрые пряди. Над головой прогремел колокольчик, оповещая персонал о новых посетителях, когда девушка, отойдя в сторону, начала отряхивать обувь, стоя на коврике. — Все равно планировал зайти в какое-то кафе, а тут ты ещё без шапки, — пожав плечами, молодой человек отошёл к кассе, выбирая большой объём горячего шоколада и несколько круассанов. — Я не подумала даже, что такое возможно, — на секунду опустив голову от собственной глупости, ученица почувствовала свою вину за эти незапланированные траты. — Все хорошо, правда, — щёлкнув по едва покрасневшему носу, мужчина обернулся в сторону панорамных окон, по которым сейчас так яро барабанил ливень. — Пока можешь занять место у окна. Последовав его совету, блондинка, не отрываясь от вида, села за стол, положив оба локтя на столешницу и рассматривая происходящее на улице. Кто-то успел взять зонт, посмотрев заранее прогноз погоды и пытался удержать его наперекор ветру; кто-то метался от одно козырька до другого, стараясь как можно скорее добраться до дома, но находились и те, кто смиренно принял свою участь, с улыбкой на лице выжимая промокшие волосы. — Немного посидим и можем выдвигаться в отель, — протягивая высокий стакан, он открыл карту на смартфоне, примерно предположив время, которое займёт обратная дорога. — минут двадцать, думаю, не более. Так и вышло — вымокшие, но довольные, уже через двадцать минут нахождения в кафе, пара спокойно продолжила свой путь. Хоть Столица куда более просторна, чем Петербург, но именно здесь они ощущали себя всецело свободно, не боясь встретиться с осуждающим взглядом знакомых. А все из-за того, что на период учебы не сильно разгуляешься с новыми местами: либо школа, либо дом. Здесь же, даже если кто-то и находится поблизости, то встретить его крайне маловероятно. Они шутили, смеялись с абсолютно идиотских мыслей, приходящих в голову, периодически заигрывая, и якобы «случайно» обменивались поцелуями. Хотелось, чтобы такой беззаботностью был наполнен каждый день, чтобы не задумываться о том, что подумают родные и знакомые, но вот совсем скоро все изменится — он вновь будет строгим учителем, который нарочито часто придирается к ней на уроках, а она — способной ученицей, что готова спиной встать за свои знания. — О чем задумалась? — Демидов наклонился к школьнице, поправляя осевший с шеи шарф. — Думаю о том, как скоро мы сможем повторить нечто похожее с этим днём, — она улыбнулась, стараясь скрыть испортившееся настроение, но погасшие глаза говорили за себя. — Давай думать логически: ты выпускница, а значит, что школа не бесконечна. Я учитель лишь на период отсутствия Лизы, а значит, что эта работа меня не держит, как и страна, в которой мы находимся. Закончится учебный год, будет твоё совершеннолетие, а с ним полная самостоятельность. Нужно лишь хорошо постараться на экзаменах и отослать письма в зарубежные институты, которые тебе близки. Но вопрос в другом: готова ли ты на это? Либо тебе ближе стабильность и уверенность в завтрашнем дне. Было наивно полагать, что она сейчас прыгнет на него с радостными криками и полной готовностью делать все необходимое для совместного будущего. Перспектива пугала, как и неизвестность. Выучить язык до нужного уровня за год вполне реально, даже предостаточно. Лишь единожды попрощавшись с семьей и отвергнув их предложение о продолжении семейного дела — не останется и шанса когда-то вернуться в отчий дом. Но с каждым днём золотая клетка обрастает новыми оковами, сорвав которые единожды, можно изменить ход судьбы: размеренной жизни, либо пылкой преданности. И Каролина впервые уверена, что сердце не подведёт. — Я решила для себя, что не буду жить придуманный кем-то сценарий, — гордо подняв голову, чтобы посмотреть мужчине в глаза, она вновь обратилась к дороге, меняя шаг на более уверенный. — Во всяком случае, никто не просит тебя сбегать из дома сразу же после возвращения, просто не нужно вестись на манипуляции и перестать быть угодной всем, — он старался скрыть радость до последнего, но осознание, что это не имеет смысла пришло моментально. Расплывались в довольной улыбке, мужчина поторопился к гостинице. Пожалуй, лучшим решением было отселить свою коллегу в противоположную сторону. Хотя в последнее время она больше не навязывалась, преимущественно проводя время наедине с собой, быть может, нашла жертву посговорчивее. Но то, что номера почти все пусты было понятно по абсолютной тишине в коридорах, когда в других обстоятельствах любой вдох будет слышен за версту. И вот сейчас, подойдя к своим номерам, расположенным в непосредственной близости, была единственная дилемма — расходиться ли. Демидов подозревал, о чем так старательно может раздумывать старшеклассница, и, признаться честно, его это пугало. Забрав из ее рук электронную ключ-карту, он открыл дверь ее номера, едва ли не заставляя девушку разминуться. — Тебе нужно переодеться, — раскручивая шарф вокруг шеи, он отдал промокшую ткань в руки девушки. — И поздно уже. Не дожидаясь, когда она, вероятнее всего, будет спорить с его решением и пытаться хоть на полчаса задержаться в его обществе, учитель скрылся за дверью своего номера. Прислонившись спиной к стене, он поднял голову к потолку, стараясь унять учащённое сердцебиение из-за необходимого решения. Оба понимают, что находятся под контролем эмоций от будоражащей прогулки, отчего любое решение не является в корне действительным. — Как скажешь, — тихо прошептала блондинка, смотря в след уходящего мужчины. Затем, закрыв за собой дверь и не задумываясь о том, что вещи лучше сохнут в разложенном состоянии, она скинула все их в кучу на кресло, ощущая обиду от того, как Павел легко воспрепятствовал ее планам. Было ощущение, будто он избегает любого контакта наедине, но и она не хотела ничего большего, чем просто объятья и совместный просмотр кино. Душу грел лишь тот факт, что в номере имеется ванна благодаря его повышенному статусу, поэтому она закрылась вместе с телефоном, не желая думать ни о чем лишнем. Золотарёва легла на холодную эмаль, вздрагивая от контрастного ощущения горячей воды, стекающей по ногам. Боясь навязаться или как-то отвлечь подругу, блондинка все-таки решилась отправить сообщение, тут же блокируя экран смартфона. Именно такую картину девушка видела каждый день перед сном: что у неё есть хорошая подруга, с которой можно поделиться любой историей, не боясь остаться посмешищем; жить на отдельной квартире и не бояться включать музыку с матами, чтобы, не дай бог, родители не возмутились. Лишь когда вода достигла динамиков телефона, Каролина закрыла кран, только сейчас заметив ответ в чате. Убавив музыку на телефоне, чтобы не пришлось оправдываться за долгий ответ, она улыбнулась от слов собеседницы.Ну что, как тебе наш план? Признаться честно, я думала, что все мужчины абсолютно узколобые и не имеют ничего общего с романтикой, но, Боже… Даже я бы не додумалась оформить номер в отеле на чужой паспорт!
Школьница прочитала это сообщение голосом старой знакомой, словно она сидит рядом на коврике и делится своими переживаниями. Хотелось услышать ее голос, посплетничать и лишний раз накричать за то, как старательно была скрыта вся информация. Только вот силы оставались только на переписку. Фокина же была в своей манере, она присылала одно сообщение за другим, приняв на себя роль интервьюера с бесконечным списком вопросов.Ты уже нашла мой подарок в кармане сумки? 😉 Жду развёрнутый комментарий об опыте использования.
Получив это сообщение, Золотарёва только и думала о том, что могла подложить Сабина в ее ручную кладь, ведь такая возможность у неё была неоднократно. И все же, хоть оплата воды не входит в перечень обязанностей, она не стала сливать ее ради минутного интереса. Не знаю, что ты задумала, но я уже обеспокоена. Продолжить диалог было лучшим решением за последние несколько дней. Если для полноценного эффекта сеанса психотерапии требуется как минимум несколько сеансов, то десяти минут общения с Сабиной будет достаточно, чтобы отпустить все обиды. Не хотелось больше раздумывать, что совсем скоро придётся вернуться в прежнюю обстановку и склоки с семьей, ведь вся атмосфера кричала, что нужно запомнить каждую секунду уходящего отпуска от учебы, нежели страдать от неизбежного. И пока вода в ванне не остыла, а телефон не начал разряжаться, девушка бы и не заметила, как прошло почти два часа. Кожа превратилась в нечто несуразное: она вся сморщилась, а набирать сообщения на экране стало невыносимо из-за притупленной чувствительности. Обернувшись полотенцем и не выключая музыку, она, как только зашла в спальню, сразу направилась к сумке. Поставив себя на место Фокиной, Каролина просунула руку в отдел, находящийся на самом видном месте, и, о чудо, что-то нащупала. Если всего стадий принятия около трёх, то школьница ощутила сейчас дюжину эмоций одновременно: от непередаваемого стыда до пылкого интереса. Недолго рассматривая навесу полностью кружевной комплект, провокационно прозрачного кроя, блондинка даже не могла поверить, что столь небольшой отрезок ткани вообще налезет на неё. Когда же увлечённость поглотила неловкость, ученица, скинув полотенце на пол, осторожно надела интригующее кружево. Впервые в жизни она не отворачивалась спиной к двери, прячась для собственного спокойствия за стеллажом из-за страха неожиданно вошедших родных. Скорее наоборот, блондинка встала напротив зеркала, на несколько секунд задержавшись на обнаженном силуэте, а затем, подхватив мотив песни, начала качать бёдрами в такт. Когда же комплект белья оказался на теле, она не могла оторвать взгляд — словно это незнакомая девушка, состоятельная в жизни и уверенная в себе. Решение остаться в этом комплекте пришло спонтанно, особенно, учитывая, что мокрое пальто оказалось на других, развешанных на кресле вещах. Переодевшись в пижамные шорты и укорочённую рубашку, Каролина легла на чистую постель, которую успел заменить персонал отеля. Она старалась отключить все мысли напрочь, даже перепробовала все советы из интернета, по которым должна была уснуть по щелчку пальцев. Только один вопрос остался нераскрытым: «что сейчас делает он?». Представив, каким уставшим взглядом мужчина смотрит на очередную стопку документов, благодаря которым нужно отчитаться за все траты команды, нельзя было почувствовать ничего, кроме сострадания. Эта картина окончательно измотала старшеклассницу, отчего она, наплевав на обещание лечь спать, написала короткое: «зайди, пожалуйста». Надежды на ответ не было совершенно. Демидов мог снова уснуть за работой, элементарно отойти в уборную и лечь спать, не проверив экран смартфона. Однако вместо ответа Золотарёва увидела только анимацию прочитанного сообщения, что было куда обиднее, чем банальное игнорирование. И лишь когда за спиной открылась дверь в номер, она обернулась, стараясь не показывать радости за выполненную просьбу. — Не спится? — снимая очки и оставляя их на прикроватной тумбочке, спросил он. — У тебя был ключ от моего номера? — удивленно спросила она, но, получив в ответ лишь улыбку, перевела тему. — Полежи со мной, пока я не усну, — придвинувшись ближе к стороне окна, блондинка воспользовалась своим жалобным взглядом. — Это ты из-за меня так долго ворочаешься? — вспомнив, насколько быстро обычно засыпает ученица, не осталось и сомнения, что ее тревожит какая-то тема. Устроившись на освобожденной половине кровати, мужчина положил голову ученицы на свою грудь. — Не совсем… — начала она, но когда Павел поднял ее голову за подбородок, любое проявление лжи становилось очевидным. — То есть, да, но не совсем. Я просто волновалась, как ты там сидишь один в номере с навалившейся документацией, — приняв сидячее положение, Золотарёва с горящими глазами обратилась к учителю. — Может, я могу помочь тебе с этими бумажками? — Уже все позади, можешь не беспокоиться. Я разделил все обязанности по дням, чтобы не переписывать все в последний момент, — с улыбкой на лице Павел следил за тем, как медлительно ученица подбирается к нему все ближе. — Какой же ты у меня умный, — прошептала она, сидя на бёдрах преподавателя и поглаживая колючую щёку. Его глаза не могли задержаться на чем-то одном: он то смотрел в ее горящие глаза, пытаясь найти спокойствие, то на ладони, что подергивалась от волнения. — Но это не я принёс победу своей школе, — просунув руку под ягодицы, молодой человек заставил школьницу слегка подняться, а сам скользнул бёдрами назад, принимая сидячее положение. — Прости, за то, что не предупредил о работе. — Я все понимаю, — блондинка приблизилась к его лицу. — Это твои обязанности. — он отодвинул мешающую прядь волос за ухо, которую девушка старательно пыталась сдуть потоком воздуха. Каролина закрыла глаза от предвкушения, будто боясь сделать первый шаг. — Ты мертвого уболтаешь, — напоследок прошептал Павел, прекрасно понимая изначальные цели этого визита. В голове витали убеждения о неправильности происходящего, как и то, что остановиться будет куда сложнее, чем кажется, но мужчина решил впервые рискнуть. Схватив ученицу за скулы и притянув как можно ближе к лицу, он, надавливая на выпирающие косточки, заставил мышцы расслабиться и полностью подчиниться его планам. Павел боялся показаться настойчивым, выставить партнершу неопытной, от того трепетно подходил к поцелую, не сильно оттягивая желанные губы. Это был словно их первый поцелуй — такой долгожданный и тягучий, оба хотели доложить свои переживания и заботу мягкими касаниями по плечам, местами пошлыми сжатием ягодиц. Мужчина не настаивает о большем, не наступает, лишь вторит робким движениям своей спутницы, что скользила губами по его справа налево. На мгновение отстранившись, она попыталась все больше сократить расстояние между телами, а со временем расслабившись, полностью отдалась ощущениям. Ангельский образ все никак не сопоставлялся с этой пьянящей соблазнительностью: она взвешивала руки на шею, чтобы комфортно углублять поцелуй и покусывала губы до состояние легкой припухлости, вновь залечивая своими посасываниями. Устав от крышесносящего темпа ученицы, мужчина с рыком отстранился, как можно более осторожно наматывая золотые локоны на кулак. Сделав из волос тугой жгут, он схватился за него подобно прочной верёвке, постепенно подтягивая вниз и заставляя вздернуть подбородок до возможных пределов. Убедившись в том, что девушка не против и активно содействуют в задуманном, он взял руководство на себя. Его действия кардинально отличались из-за несдержанности и желания воплотить все, что копилось месяцами: хотелось провести так всю ночь, до посинения губ даря друг другу необходимые эмоции. Сердцебиение отдавало в виски и уши, блондинка буквально ладонью ощущала, как часто вздымается грудная клетка молодого человека, когда она в очередной раз кусает его за излишнюю инициативность. Сыграв на эффекте неожиданности, Демидов положив прохладные руки под рубашку, сжимая сначала рёбра, и, будто по ступенькам поднимаясь к груди. Золотарёва положила руки за спину, немного прогнувшись в пояснице от новых ощущений, когда мужчина, приспустив бюстгальтер, положив обе ладони на груди.как обухом по голове ударило осознание происходящего, а вместе с ним и чувство стыда. Откинув голову назад, школьница постаралась как можно больше абстрагироваться, словно все происходящее — глупая иллюзия ее воспаленной фантазии. Видя, насколько яркая реакция на подобные прикосновения у девушки, он разъединил пальцы, охватывая большую площадь, а затем резко соединил, защипывая соски. В такие моменты он чувствовал себя гребаным извращенцем, все больше подпитывая внутреннее сопротивление ее удерживаемыми стонами. Она не замечала ни того, как быстро расстегнулась рубашка, улетев к остальным вещам, ни того, когда молодой человек успел остаться в одних лишь джинсах, подностью погрязнув в провокационных касаниях, которые были сродни удару током. Жаждущий взгляд прошёлся по оголенному бюсту, а губы коснулись левой груди, очерчивая круги по контуру ареолы. Павел видел, как часто она глотает слюну, вбирает в лёгкие побольше воздуха, в попытке сдержать мольбы, но от того появлялась лишь единственная мотивация — продолжать усилия. Стройные ноги неумолимо тряслись, не давая и минуты усидеть без телодвижения, от чего характерные движения быстро привели к ожидаемой реакции. Втянув воздух через нос, Каролина стараясь не замечать, как нечто твёрдое упирается ей в бедро, а учитель в порыве безмятежности ускоряется. Решив сначала не снимать с ученицы шорты вместе с бельём, что заключило бы ее в рамки неловкости, он, воспользовавшись моментом, отодвинув трусики в сторону, пробираясь к возбуждённому клитору. Каждое небольшое касание отдавало вибрационной волной по всему телу, а попыток свести ноги больше не предвещалось, ведь такое наслаждение хотелось лишь продолжать. Она тряслась, не в силах совладать с тем, как реагирует тело на любое прикосновение, закрывала глаза от зарождающих тепло круговой движений. Мужчина действовал технически верно: чередовал направления, силу нажатия и темп, нарочито невесомо касаясь головки, будто щекоча. Эти даже самые осторожные касания дразнили, не давая долгожданной разрядки. Убедившись в том, что ученица достаточно возбуждена и сама просит о продолжении, он скользнул пальцем вовнутрь лишь на треть, немного раскачиваясь из стороны в сторону. Девушка жалобно промычала, в наслаждении откинув голову назад и сосредоточившись на медленных движениях и касаниях к груди. Когда же девушка окончательно расслабилась, позволяя ввести палец до основания, а из-за неторопливых действий все было комфортно, из-за поглаживаний головки большим пальцем ещё и приятно. Стараясь отвлекать школьницу медлительными, тягучими поцелуями, он переместил ее в лежачее положение, комфортно нависая сверху. Если изначально пугала перспектива необходимого тесного контакта с девственницей, то сейчас, получая от ее реакции куда более приятное ощущение, картина «недостижимого» разбилась вдребезги. Именно в это мгновение пришло осознание, что нет ничего лучше, чем желанная девушка, извиняющаяся от лёгких касаний, чем схематичный процесс «для здоровья». Вновь вернув палец во влажное лоно, молодой человек начал постепенно добавлять второй, проверяя собственную теорию. Когда дискомфорта не оказалось, он, расправившись с ширинкой, выключил ночник, светящийся рядом с ученицей. Прекрасно понимая, что увиденное может напугать юную девушку раньше времени, мужчина решил оставить это «знакомство» на следующий раз. Каролина в смущении отвернулась, пытаясь одновременно прикрыть грудь одной рукой, будто от этого полностью растворятся воспоминания ранее увиденных частей тела. Раскатав контрацептив из кармана джинс, он расставил ноги девушки как можно шире, на весу удерживая ее бёдра. Ни на секунду не останавливая массирование налитой кровью головки, он постепенно вошёл, с каждым движением смотря на эмоции ученицы. Поджав губы от странных ощущений, девушка, закрыв глаза, постаралась сосредоточиться исключительно на действиях, ведь достаточное возбуждение позволяло безболезненно вникать в суть происходящего с телом. Не сказать, что все было таким, как описывают в книгах, скорее просто что-то нарастающее, что все никак не может развязаться где-то в самом низу. Павел двигался осторожно, массируя половые губы для отвлечения внимания, раз за разом притягивая ноги на себя, чтобы мягко работать корпусом. На удивление, не прошло и минуты, как он вышел, вновь возвращая пальцы. Одной рукой он достаточно глубоко, но медленно скользил внутри, а другой, используя преимущественно средний палец, рисовал круговые движения на горошине клитора. Девушка закусывала губы до крови, приподнимала бёдра, сама того не контролируя и хваталась за простынь. Дождавшись небольшой пульсации, он нарочно замедлился, чувствуя все негодование и расстроенное мычание, словно ожидаемоего результата уже не произойдёт. Однако, сместив второй палец чуть вниз, ближе ко второй руке, он вновь ускорился. Эта «фишка» была необходимой ради его собственного наслаждения сменяющимися эмоциями — от душераздирающей обиды и разочарования, до медленного осознания. В момент долгожданной развязки, Золотарёва находилась на весу, толчками бёдер помогая скорее встретиться с неизбежным, и хватило лишь пары секунд, чтобы все тело пробило дрожь, ноги подкосились от сильнейшей нагрузки. Такой слабости и одновременно расслабления она не чувствовала никогда, разве что, если бы пробежала марафон на шпильках, а затем сняла их с распухших ступней: что-то граничащее с бессилием и желанием повторить ради результата. Дождавшись, когда девушка расслабленно выпрямится, мужчина вытянул пальцы из пульсирующих стенок. — А как же ты? — в попытке отдышаться, облизывая пересохшие губы, спросила Золотарёва. — Я свои эмоции уже получил, а они куда сильнее, чем физическое ощущение, — выкидывая презерватив в мусорку под столом, Демидов лёг на постель, рассматривая покрывшуюся потом отличницу. — Кстати, белье я оценил ещё сквозь рубашку. Вспомнив про ярко-алый цвет комплекта, щеки Золотарёвой заполыхали ничуть не хуже.