Я тебя вы...

Дневной свет настольной лампы, огоньки гирлянды, хаотично развешанной по периметру всей небольшой комнаты, большая пластиковая кружка с кофе - наверное, пятая. Или шестая? Стол завален бумагами, текстами, распечатками, дисками, флешками, обрывками скотча и письменными принадлежностями - огрызками карандашей и ручек с пустыми пастами. Крутя одну из таких ручек в пальцах и разглядывая ее на свет, зажмурив один глаз, Джиен проводит связь между собой и этой копеечной шариковой ручкой. Он взял ее в студии, когда нужно было срочно записать появившиеся из ниоткуда строчки. Тогда они стали началом песни. Песни, которая разошлась хитом по всем чартам. Песни, сырые наброски которой, ребята слушали с открытым ртом. Песни, слова которой Сынхен напевал под нос в гримерной. Эту песню можно было отнести в список удач. Удач неудачника. Как иронично. Он пустой, как и эта дешевая ручка с пустым фитильком для чернил. Допивая кофе, он поглядел в полупрозрачное дно кружки, наблюдая за тем, как оседает гуща, оставляя после себя монохромные рисунки. Воображение превратило два невзрачных пятна в поляну с деревьями. Через минуту одно из пятен хищно поглядывало на него орлиным глазом. Взболтав жидкость еще раз, он снова наклонил кружку, следя за изменением рисунков. Вот, луна. А вот она растеклась черным дождем с запахом сливок. Наушники висят на шее, из них раздается невнятное шипение. Примерно так же невнятно объяснялся Джиен Сынхену по телефону в три часа ночи. Два часа назад. Сынхен великодушно бросил трубку, освобождая Квона от неприятной обязанности разъяснить ситуацию. Сынхен великодушно вышел из его жизни по первому же свистку. Внутри закипала обидная горечь - если бы любил, то не ушел бы. Злобно улыбнувшись, лидер со стуком поставил кружку на стол и резко хлопнул по столу, вставая с кресла. Он злился на самого себя, хотя признавать это не любил. Он всем своим существованием чувствовал острую зависимость от Сынхена. Осознание собственной слабости, ничтожества выедает изнутри. Кто - то заполняет свою внутреннюю пустоту душераздирающей музыкой, от которой приходится ночами глотать горячие слезы. Некоторые предпочитают уходить в книги, лишаясь остатков здоровой психики. А лидер устроился на подоконнике девятого этажа с редкой сигаретой. Занимался самобичеванием. Дескать: и жизнь хороша, и жить хорошо, но а мне то что? Я не жилец. И с отвращением глядя то на тлеющую между белых в полутьме пальцах сигарету, то на грязное серое небо над головой, захотелось и правда спрыгнуть. От решающей грани оставалось... Сантиметров пять, не больше. Тогда бы его жизнь круто изменилась. Застой всегда пугает, где бы он не проходил - в личной жизни или на работе. Лидер не является лидером, когда теряет власть в первую очередь над своими мыслями. В голову пришла неожиданно ставшая веселой идея оставить предсмертную записку. Но что бы он написал? Да и не по контракту это - умирать, - рассмеялся Джиен над своей же мрачной шуточкой, медленно сползая с холодного подоконника. Докурив тлеющую сигарету, он отправил окурок в ведерко для мусора на кухне. Вернувшись в комнату, первым делом взял в руки телефон - уже застарелая привычка, как загадывать глупое желание в 00:00. Все его желания очень глупые, потому что материальные. Только одно желание можно отнести к вполне существенным. Сейчас он желал Чхве как никогда раньше. Наверное и правда - люди начинают ценить то, что имеют только тогда, когда теряют. Но не сам ли он виноват? Конечно же нет. Виновата судьба, жизнь, но никак не он. Пальцы по привычке набрали знакомый номер. Знакомый настолько, что каждую цифру он олицетворял с чем- либо. Но вот незадача - телефон выключился, стоило нажать на кнопку вызов. Ох уж эти перепития судьбы.