Мое сердце в твоих руках

      Расставаться с людьми всегда больно.       Больно терять что-то устоявшееся, ибо с привычками прощаться тяжело. Особенно, если эти привычки связаны с людьми.       Куроо же был в твоей жизни везде.       В каждом углу квартиры ты почти видишь воспоминания, связанные с ним: как он мягко целовал тебя в щеку, когда уходил и приходил домой; как он укутывал тебя теплым пледом в моменты, когда казалось, что уже вот-вот не выдержишь; как он легко подхватывал тебя на руки, прижимая спиной к прохладной стене. В такие моменты Куроо шептал на ушко разные пошлости.       Ты практически чувствуешь на себе его фантомные прикосновения, вспоминая, как он любил тебя руками. Следуя по привычным маршрутам его пальцев, ты ощущаешь призрачное тепло слегка грубоватой мужской кожи. При этом и уже заученные фразы всплывают в голове сами по себе, даже тогда, когда ты пытаешься всё забыть.       А забыть очень тяжело. Все те признания в любви перед сном, исполнение немых просьб и проявленную заботу выкинуть из головы практически нереально. Это кажется таким запредельным и невозможным для тебя на данный момент.       Ты переступаешь через себя, поворачивая голову в сторону Куроо, который стоял в дверном проеме, оперевшись на косяк. Он выглядит как всегда идеально, даже с этой чертовой стрижкой.       — Ты точно уверена в этом? — не первый раз, когда Тецуро спрашивает тебя о расставании.       Парень отставляет коробку в сторону, после чего шагает прямиком к тебе. Он присаживается рядом на теплый ковер, укладывая руку на твою спину, как это происходило немного ранее.       — Я не хочу расставаться, но ты уверена в своем решении? Ты можешь все изменить, пока это еще не поздно, — его голос звучит так спокойно, он почти убаюкивает тебя.       — Уверена, — шепчешь ты, борясь с собственными демонами, которые буквально вопят о том, что этого делать вовсе не нужно. Они скребутся изнутри, просят поступить совсем иначе. — Прошу, оставь меня, — ты поднимаешь пустые глаза на Куроо, не имея больше никакого желания препираться и разговаривать на этот счет.       — Хорошо, однако мы можем остаться хотя бы друзьями? Я не хочу навсегда уходить из твоей жизни, — парень отстраняется, и ты по привычке хочешь потянуться за теплом, что источает его тело, но одергиваешь себя от подобного. Тогда уж он поймет, что все то, что ты говорила ему — полная чушь.       — Мы могли бы общаться, но явно не сейчас. Мне нужно немного времени, — хочется стиснуть колени посильнее, полностью сжаться так, чтобы бесследно пропасть. Однако и это ты в себе подавляешь, поскольку исчезнуть никак не получится.       Обычно, в такие моменты, Куроо прижимал тебя к себе, позволяя поплакать ему на плечо. Он всегда знал, когда тебе плохо и что нужно сделать, дабы подобная подавленность ушла: Тецуро шептал что-то утешительное, приятное, хотя ты никогда и не вслушивалась в силу своего эмоционального состояния.       — Тогда… пока? — Тецуро делает небольшую паузу, подбирая слова для прощания. Он забирает коробку с тумбочки, подпирая ее коленом, дабы схватить чуть лучше.       — Пока, — хотя так хочется закричать в ответ совсем иное.