Wehmut

Действие V. 5.1. Внутри сооружения было сыро и прохладно. Через щели, которые образовались в стенах в прошествии многих лет, сквозил ветер, оставляя в полости башни, наполненной лишь пустотой и ветвистой лестницей, ведущей наверх, гулкий шелест. Шиноби пришлось зажечь факел, чтобы осветить себе немного пространства, но прежде Канкуро зашел первым, проверяя башню на наличие хоть одной живой души. Они поднимались аккуратно, осматриваясь, стараясь не упустить ни одну деталь, которая могла попасться им на глаза. Лестница была шаткая, подниматься по ней было опасно, но пробираться по стенам было еще более опасно, поэтому из двух зол ниндзя выбрали наименьшее. Нужно было оставаться бдительными, потому что расслабиться для них сейчас означало появление неминуемой опасности. Тело ломило от нависающей усталости, Канкуро понимал, что Сакура чувствовала то же самое, и какими бы выносливыми они не были, им необходимо было отдохнуть, чтобы набраться сил. Быть раздавленным тяжелой дорогой означало быть беззащитным перед грядущими переменами, будь то появление Кибы, или их разделение, которое казалось уже не таким уж и далеким и запретным, хоть и казалось самым неприятным вариантом. Прежде всего Канкуро понимал, что они находятся на миссии, и то, что его внутренние разыгравшиеся мысли по поводу безопасности этой девушки начали становиться в приоритет, заставляло его практически сходить с ума. Джонин не знал, как усмирить их, не знал, как отбросить, как перестать думать об этом, но чем больше Канкуро пытался от них сбежать, тем быстрее они нагоняли его, затягивая в себя, как болото, все глубже и настойчивее охватывая его кольцом. Сакура устала за дорогу, однако, то, что она чувствовала, придавало ей сил. Она понимала важность этой ночи, она понимала то, как устроен мир шиноби и какие опасности могли ждать их. Куноичи была готова практически ко всему, к любому повороту событий, и даже к тому, что Киба не вернется. Однако, она ловила себя на мысли о том, что надеется, что верит в него, в своего боевого товарища, как когда-то верила в Наруто. И эта вера никогда не подводила ее. Ребята, ее друзья с деревни Листа были сильными. Они не раз попадали в неприятные ситуации, но были либо слишком талантливы, либо слишком везучие, чтобы избежать фатальных последствий. Так или иначе, Сакура после разрыва команды №7 не встречалась с такими потерями, которые могли бы так глубоко ранить ее сердце до последних событий. Война принесла беспокойство и хаос в ее внутренний мир, но вера и дух Огня, что был так же горяч, как пламя, освещавшее им дорогу сейчас, заставляло ее с завидной стойкостью встречать и благородно принимать все удары судьбы. Сакура понимала, что она справится. Сакура не оставляла себе другого выхода. Но что делать с ним? Что делать с Канкуро? Она помнила о нем очень мало, она видела его не так много в своей жизни, но прекрасно запомнила момент, когда будучи еще практически подростком, не знавшим таких больших страхов, спасла ему жизнь. Девушка была такой слабой, что в какой-то момент, когда она выросла и научилась тому, что умеет сейчас, Харуно поняла, что все находится в ее руках. Ее боевой дух, ее окрепшее тело стали для нее защитой и опорой, в целях, которые она продолжила беречь в себе еще с момента, когда была маленькой девочкой. Защитить своих близких. Уберечь их от страха. Харуно так часто встречалась со смертью лицом к лицу, видела, как страдают ее близкие, как близко они находились на грани этой жизни и безызвестности… Теперь у нее есть сила и навыки, чтобы не допустить этого. Они уже пробрались наверх, и, осмотревшись, расположились у окна, чтобы просмотреть следы, оставленные здесь прошлым отрядом. Сакура мало что понимала в отслеживании следов, в отличие от более опытных шиноби, с которыми ей доводилось работать. В этом мире вся сила и навыки определялись в сравнении с более сильными ниндзя, и в этом она преуспела абсолютно посредственно, на уровне средних навыков и постулатов, которым обучились еще в академии, и которым научил их Какаши-сенсей. Канкуро же, напротив, имел этот навык. Харуно с нескрытным любопытством и восхищением наблюдала, как мастерски Канкуро изучает комнату. Комната была на самой вершине, окна в которую они видели, находясь на окраине леса, после него растиралась поляна, на которой и стояла эта башня. Левее от нее, когда кончалась гладкая трава, растущая на земле, снова продолжался лес. Он окружал поляну с трех сторон, и с четвертой, не покрытой столпами деревьев, начиналось озеро, которое уходило в горизонт. Башня была перевалочным пунктом для странствующих ниндзя, это место и было построено для того, чтобы можно было перевести дух после пройденного пути. Окна, выходящие на каждую сторону, позволяли видеть всю площадь вокруг, чтобы можно было сразу увидеть гостей, врагов, соратников. Это место было идеальным, потому что добраться внутрь, до самого верха было не так просто, однако, покинуть эту башню можно было едва ли не в мгновение ока, имеющую выходы на любую сторону, когда вход был только один. Оглядев все и прокрутив все факты в голове, Канкуро нахмурился, и, опираясь на стену плечом, повернул голову в сторону леса, еще не пройденного ими. Сакура почувствовала себя маленькой девочкой, которая сгорала от нетерпения узнать, что такого он смог прочитать здесь. Харуно застыла с немым вопросом в глазах. Канкуро, продолжая смотреть в глубину крон высоких деревьев, расположившихся стеной вокруг поляны, начал говорить: - Их отряд в спешке покинул это место, вероятно, выбравшись из третьего окна, которое ведет к озеру. Было бы разумнее затеряться среди гущи леса, однако, это могло быть разумным лишь в том случае, если враг окружил их не с двух сторон. Я не знаю, что могло так напугать их, однако, я не увидел или не распознал следов никого из тех, кто мог оказаться бы врагом. Иными словами, здесь нет следов людей, которые могли бы проникнуть внутрь, чтобы попытаться догнать их. Скорее всего, отряд увидел их еще только приближающимися, а дальше была погоня. Если мы не дождемся Кибу, что многим бы облегчило нам задачу, придется воспользоваться свитком с призывом поисковых собак, но нужно будет разделиться. Я слышал, что нюх у шиноби клана Инузука гораздо ярче, чем у нин-собак. - Ты прав, - согласилась Сакура, не найдя больше других слов. 5.2. Они решили дождаться Инузуку, дав ему еще меньше пары часов для того, чтобы найти их. Киба был быстрым и бдительным благодаря своим клановым навыкам, но Канкуро, в отличие от Сакуры, не разделял такой слепой веры в успех боевого товарища. Он помнил Кибу еще с тех времен, когда спас его во время экзамена на чуунина, и какое-то волнение овладевало им, когда джонин замечал, как волнительно Сакура произносила имя друга. Может быть, ее вера, которая так же слепа, как вылупившиеся птенцы, способна поддержать ее боевой дух? А может, ей наоборот стоит открыть глаза на суровые обстоятельства, в которые они попали? Канкуро не знал, что делать. Канкуро был уверен, что Сакура и сама все понимает. Они сидели молча, глядя друг на друга по разные стороны, не решаясь даже пошевелится. Тишина овладела ими, давила на них сверху тяжким грузом, заставляя практически глохнуть от этого жестоко беззвучия. Канкуро думал о том, что сейчас они в безопасности, но надолго ли? Он этого не знал. К сожалению, он совсем не знал, что будет дальше, и как лучше поступить им. В какой-то момент ниндзя понял, что он не собирался ждать Инузуку, он сделал это для Сакуры, понимая, как важно дать ей этот шанс, пусть и болезненный в конечном счете. Нет ничего страшнее неоправданных надежд, разбитых о настоящее, полное слез и разочарований. В какой-то момент Канкуро понял, что Сакура уже давно смотрела сквозь него, будто надеясь увидеть там что-то, неподвластное любому человеческому глазу. - Он не придет. Нам нужно будет разделиться, - охрипшим голосом Сакура сумела озвучить мысли джонина, которые вертелись у него на языке. Внезапное желание подбодрить ее вспыхнуло ярким пламенем, тут же потушенное ясным осознанием, что ее слова – это факт. - Мы должны быть сильными ради нашей миссии. Ради наших деревень. Сакура устало взглянула не него так, что Канкуро почти оцепенел от тяжести ее взгляда. Куноичи была морально подавлена, хоть и пыталась скрыть это, держать себя в руках и помнить обо всем, что до этого заставляло ее не сдаваться. Она никогда не ставила свою жизнь выше своих товарищей, и не боялась потерять ее, нет. Но Харуно впервые столкнулась с потерей человека, с которым вместе выросла, и угасшая надежда заставляла ее чувствовать горечь бессилия. Сакура не хотела думать о том, что это произошло, потому что они разделились, что это произошло, потому что началась война, и сейчас любой может оказаться на их месте – потерянный, раздавленный, скованным страхом и бессилием. Эти мысли не давали ей покоя весь их путь, проделанный в некотором забытье, которое укрывало девушку от сегодняшней ночи пуховым плотным одеялом, уберегая ее от холода последствий. А теперь, когда она столкнулась с тем, что настоящее такое, каким они его переживают сейчас, на какой-то момент куноичи почувствовала себя абсолютно бесполезной. Ощущение, страх того, что это может произойти с любым ее товарищем, захлестнуло ее, заставляя душу корчиться в невидимых никому муках. И лишь ее зеленые глаза, что утратили надежду, почти кричали о том, как тяжело сейчас ей было. Как ей было грустно. - Канкуро, - тихо позвала Сакура, заставив джонина напрячься. Его имя, произнесенное ее устами, казалось ему самым прекрасным звуком на свете. – Что для тебя деревня? - Для меня это все, - тут же отозвался он. – Это мой дом. Это люди, которые живут там. Это то, что я должен защищать. Сакура опустила глаза, подогнув ноги в коленях и обнимая их: - Для меня тоже, но… смерть людей из других деревень, почему она не кажется такой пугающе пустой по сравнению с потерей боевого товарища из твоей деревни? – Сакура всхлипнула. Она закрыла лицо ладонями, продолжая говорить. – Я всегда боялась потерять кого-то, встретится лицом к лицу с этим, но я знаю, что этот мир таков. Я знаю, что ты не разделишь моей боли в полной мере, но я не могу не думать об этом. Я не могу отбросить мысли о потере Кибы, и я не хочу, чтобы так было. За окном прогремела гроза, большими и мощными раскатами, заставляя вздрагивать землю. И следом хлынул дождь, будто опущенный из огромного ведра над ними. Небо плакало вместе с Сакурой, подумал Канкуро. - Я не хочу увидеть твою смерть, - неожиданно сам для себя произнес Песчаный. Его слова эхом отозвались в ушах Сакуры, заставив ее забыть на некоторое время о своем горе и слезах. Она отрешенно и с удивлением смотрели на Канкуро, мысли в ее голове путались. Канкуро смутился на несколько мгновений, проклиная себя за такую вольность. Он поспешил объясниться: - Ты спасла мою жизнь тогда, я безмерно благодарен тебе за это. Ты, Наруто… Ваша деревня. Вы сыграли очень большую роль в благополучии Гаары. Наруто изменил Гаару, тем самым подарив нам лучшего Казекаге за всю историю Песка. А ты… - он поежился, пытаясь подобрать слова, но уже было поздно искать нужные, поэтому Канкуро просто продолжил: - Ты изменила мою жизнь. Сакура смотрела на Канкуро как на другого человека, это признание далось ему нелегко, и она слышала, как тяжело произносились слова, и как они были наполнены его смущением. Такой грозный, жесткий и уверенный в себе, сейчас он будто размяк, показав перед ней свою слабость, оголив свою душу и мысли перед ней. - Я не… - запнулась Сакура, не зная, что ответить и не зная, нужен ли ответ здесь. - Я просто хочу защитить тебя, Харуно Сакура. – Голос Канкуро был тверд, как сталь, перенесшая тысячи языков пламени, прежде чем закалиться и стать смертельным оружием. Его черные глаза были направлены на нее, такую растерявшуюся и слегка опешившую от такой внезапной искренности.