Змеиная охота

      Пыльные гулкие стенки воздуховода уходили почти вертикально вниз. Шад отчаянно извивался в попытке зацепиться за шершавый металл и хоть немного замедлить падение, но всё равно нёсся с огромной скоростью. В итоге только бока отбил. Ещё и чуть не расшиб нос о миниатюрную кованую решётку, перекрывающую выход.       Каждая мышца молила о пощаде. Сначала рискованный подъем по колонне, теперь головокружительный спуск и довольно ощутимый удар. Передохнуть бы хоть пару мгновений…       Вспомнилась стальная решимость в глазах Эссатана. В голове прокатилось эхо его низкого уверенного голоса. Он рискует жизнью, оставаясь в толпе врагов. Он ждёт.       Просочившись между прутьями решётки, Шад стёк внутрь помещения, приземлился уже на две человеческие ноги и содрогнулся от жуткого, тянущего жилы ощущения. Угроза. Смерть.       В глубокой каменной нише покоилась она — книга высотой с его предплечье. Та самая, с выложенной чёрными бриллиантами звездой в самом центре переплёта. Яркая сфера окружала её со всех сторон, отбрасывая мертвенно-зелёные отблески на грубые каменные стены. Серьёзная, сильная защита — но даже несмотря на это рядом с Каноном Герехта становилось не по себе. Даже просто смотреть на него было страшно — а кто-то мечтал взять книгу в руки и использовать…       Шад качнул головой, отгоняя дурные мысли. У преступников ничего не выйдет. Они не позволят.       Железная дверь выглядела очень прочной и тонко звенела от наложенных на неё чар. По центру сияла нетронутая огненная печать. Сильным магом Шад, как и прочие его сородичи, никогда не являлся, но укрепить имеющиеся заклинания ему точно по плечу.       Золотистые письмена затрещали, расширяясь и наливаясь дополнительной энергией. Вроде держится. Прикусив губу, Шад оплёл мелкой вязью рун весь проём и встряхнул дрожащими от напряжения кистями. Похоже, сделал всё, что было в его силах. Остаётся только повернуться лицом к Канону, чтобы его мрачная аура не леденила спину, и ждать.       Тишина как в склепе. Слышно, как потрескивают, оседая под собственной тяжестью, каменные блоки. Интересно, как там Эссатан? Его ведь не схватили? Не должны, он терпеливый и ловкий, сумеет обвести врагов вокруг пальца. Как на третьем курсе, когда один недобросовестный студент стащил его реферат по истории магии, труд нескольких недель, прямо посреди семинара и выдал за свой. Эссатан не стал шипеть и скандалить, даже бровью не повёл — просто попросил врунишку отдать деньги за выполненную работу. Прямо при профессоре. И без труда доказал авторство, указав на почерк и процитировав основные тезисы.       А как изящно он поставил на место того зарвавшегося эльфийского князька, который издевался над нагами, называя их «чешуйчатыми неумёхами»? Пара негромких, болезненно точных фраз — и длинные уши задиры пылают от стыда, а его подпевалы стараются не хихикать в рукава.       Шад влюбился именно в это. В строгую прямоту и верность своим убеждениям. В острый ум и не менее острый язык. В величавую походку и гордо вскинутую голову. В улыбку, пускай чуть заметную и преисполненную сарказма, но всё равно такую красивую и желанную. В эти крупные руки и длинные пальцы с их обманчиво расслабленными движениями. В эти хищные золотисто-карие глаза, выдающие порой больше эмоций, чем Эссатану хотелось бы показать. Да, он надменный, замкнутый, самолюбивый, редко прислушивается к чужому мнению, и порой с ним совершенно невозможно находиться в одной комнате. Но…       Что за шум? Будто песок ссыпают в железную трубу. Задрав голову, Шад обалдело уставился на отверстие воздуховода. Шорох нарастал. Неужели…       В глубине тёмного тоннеля сверкнул голубоватый отблеск. Спустя мгновение из дыры показалась квадратная оливковая мордочка. Шад опрометью ринулся к воздуховоду и еле успел подставить руки.       Сверху рухнула тёплая тяжесть. Гладкие кольца сдавили запястья и плечи. Младший хранитель пошатнулся, пошире расставил ноги, чтобы удержать равновесие… И тут до него дошло.       Он. Держит. Эссатана. На руках.       Эссатана в его истинной форме.       Убийственная хватка. Тепло и сухость великолепной перламутровой кожи. Лёгкий зуд от скольжения твёрдых чешуек по телу. Так близко. Запредельно. От восторга и трепета перехватило дыхание, и Шад застыл, не смея шевельнуться.       Эссатан и вовсе не сразу сообразил, что происходит. Путешествие по чересчур тесному и душному воздуховоду выбило его из колеи, и ощутив опору, он обвился вокруг неё совершенно машинально. А затем поднял голову.       Тёплые маленькие ладошки заботливо поддерживали его кольца, чтобы позвоночник не прогибался слишком сильно. Чьё-то лицо, потрясённое, восхищённое и неприлично большое, нависало над ним, как медное солнце. Так странно чувствовать себя маленьким и уязвимым, когда…       Осознание вспыхнуло молнией. Шад.       Шад. Держит. Его. На руках.       От шока Эссатан перевоплотился в ту же секунду, едва ли не впервые в жизни изменив привычке всегда думать о последствиях наперёд. Закономерно, проще не стало — хранители рухнули в обнимку на ледяной каменный пол.       Вновь появившиеся конечности слушались плохо. Растерянный, Эссатан заглянул в лицо распростёртого под ним коллеги. Полоски на щеках Шада слегка потемнели. Рубиновые искры танцевали по ободку его радужки. Какие у него, оказывается, огромные и выразительные глаза…       — Вы… целы?       — Да, — выдохнул Шад в ответ, цепляясь за чужие рукава. Удар спиной и многократно возросшее давление на грудь огорчили бы кого угодно, но только не его. Грех жаловаться, ведь Эссатан фактически лежал на нём — большой, горячий, сильный. Кончики его шелковистых волос щекотали шею, а руки неосознанно продолжали обнимать плечи Шада. Сквозь привычную маску сдержанности проступали признаки смятения. Или даже смущения?..       — Как вы, не поранились? — спохватился младший хранитель. — Вы падали с большой высоты, я испугался, что вы разобьётесь…       — Я в полном порядке. Не стоило так беспокоиться, — суховато отрезал Эссатан и торопливо отстранился. Оба вскочили на ноги, глядя в разные стороны.       «Злится, — мрачно заключил про себя Шад, потирая ладони, ещё сохраняющие тепло чужого тела. — Неудивительно, ведь я так грубо вторгся в его личное пространство, ещё и без разрешения. Он нуждался в помощи, но никогда этого не признает, слишком гордый. И всё же это было так… — Он мечтательно обнял себя за плечи, но тут же уронил руки и тряхнул головой. — Первый и последний раз в твоей жизни, Шад Сарта. Забудь».       Он робко оглянулся через плечо на идеально ровную спину Эссатана. Старший хранитель методично поправлял рукава пропылённой рубашки и был совершенно спокоен. На вид. Однако в голове творился полный хаос.       «Позор, позор!.. Свалился ему на голову, как мешок с отрубями, ещё и сбил с ног. Позволил держать меня… Как только сил хватило? Нет, это неприемлемо. Но глаза действительно красивые… О чём я? Нужно взять себя в руки!»       — Что вы здесь делаете? — раздалось за его спиной. — Разве вы не собирались наблюдать за врагами снаружи?       Вернув лицу бесстрастное выражение, старший хранитель обернулся и поведал:       — Они нашли вход. Скоро будут здесь.       И без того огромные зрачки Шада разлились по всей радужке.       — Вы уверены?       — Абсолютно. Маг с посохом очень силён.       — Тогда почему вы не остались там? — удивился младший хранитель, по привычке теребя косу. — Вы могли бы дождаться, пока они войдут, и попытаться выбраться из библиотеки. А теперь мы оба здесь заперты…       Мог бы. Пожалуй, это было бы логичнее всего, и Эссатан прекрасно это осознавал. Лезть на рожон вообще не в его правилах. Но несмотря на все доводы разума, он здесь. В глухом каменном мешке под землёй, рядом с нервно кусающим губы Шадом. Потому что чувствует ответственность. Потому что смелые действия коллеги не могли не вызвать ответную реакцию. Потому что большие алые глаза полны надежды и ожидания. Потому что… что?       Множество вариантов ответа вертелись на языке, но Эссатан выбрал самый нейтральный:       — С моей силой шанс сдержать противника возрастёт.       Младший хранитель покорно опустил голову и чуть слышно отозвался:       — Вы правы.       Признаться, он ожидал услышать совсем не это. Хоть раз в жизни Эссатан мог бы расщедриться на более душевные слова, в узел не завязался бы. С другой стороны, иначе он не был бы Эссатаном.       От грустных мыслей Шада отвлёк тихий треск. Линии рунной печати дрогнули и засияли ярче — Эссатан накладывал поверх собственное заклинание. Кончики его пальцев расслабленно скользили по воздуху, будто касаясь невидимых струн, но вдруг рука дёрнулась, и старший хранитель схватился за запястье. Прежде, чем кулак успел сжаться, Шад успел разглядеть неприглядное тёмное пятно, заметное даже в слабом магическом сиянии. Его точно не было раньше.       Сердце в груди болезненно сжалось.       — Эссатан, ваша рука…       — Пустяки. Пришлось выкручиваться, чтобы не раскрыть себя раньше времени, — отрезал старший хранитель. Как всегда отстранён и бесстрастен, даже когда ему больно.       Ногти Шада впились в кожу ладоней. Хотелось бережно сжать руки Эссатана в своих, коснуться жуткого ожога губами, истратить весь скудный магический потенциал на то, чтобы полностью излечить его. Но разве он позволит?..       — Я… — Шад сбился, но всё же решился продолжить: — …могу посмотреть?       — Нет нужды. — Эссатан небрежно провёл пальцами левой руки по ране, унимая жжение. — Лучше проработаем стратегию, пока есть время.       Да, именно. Поставить перед собой цель и обговорить средства её достижения. Так будет проще им обоим. В воздухе до сих пор витает ощущение неловкости, а Эссатан его не выносил.       Шад с трудом отвёл взгляд и попытался собраться с мыслями.       — Хорошо. Какие будут предложения?       Старший хранитель прищурился и осмотрел помещение. Выводы напрашивались неутешительные, но придётся работать с тем, что есть.       — Здесь мало места и негде укрыться. Для нас это минус, но и врагам будет негде развернуться. Нужно как можно дольше сдерживать их у входа.       — Двое против двадцати одного. Не лучший расклад, — с сомнением протянул Шад.       — Все сразу войти не смогут. Если быстро устранять их по одному или по двое, продержимся какое-то время.       Ослепительная сфера, окружающая Канон, назойливо гудела, отдаваясь ломотой в костях. Младшего хранителя передёрнуло. Тело в сыром подземелье неуклонно остывало и, как следствие, цепенело. Запоздалая паника тихо подкрадывалась к горлу. Сглотнув противный ком в горле, он тихо признался:       — Пожалуй, с учётом всех обстоятельств это наилучший план из возможных, но… Эссатан, я не слишком хорош в драках. А вы ещё и ранены. Справимся ли мы?       Эссатан окинул кусающего губы коллегу внимательным взглядом. Прежде он наверняка решил бы, что маленькая змейка просто трусит, но после всех событий сегодняшнего дня трудно было оставаться столь категоричным. Шад просто не хочет подвести их. Но сомнения сейчас непозволительны.       — Я сильнее в истинной форме, вы — в этой, — негромко сообщил Эссатан. — Также на нашей стороне внезапность. Притаившись возле двери, я смогу сразу атаковать вошедших. Вы можете пока спрятаться у стены. Дождитесь удобного момента и нападайте. Если попытаются схватить или ударить магией, превращайтесь, а когда они потеряют вас из виду, наступайте снова. Это сложно, но даст нам большое преимущество.       Постоянная смена облика… Отличная возможность сбить противников с толку, но частые перевоплощения изматывают. Кроме того, Шад был совсем не уверен, что сможет нанести врагу хоть какой-то урон.       Он невольно опустил глаза на свои ладони. Маленькие, аккуратные, с блестящей гладкой кожей. Изнеженные руки существа, привыкшего орудовать пером, а не кулаками. Вряд ли Эссатан ожидает многого от его помощи — и всё же хотелось бы стать более полезным…       Даже несмотря на то, что оба сейчас находились не в истинном облике, Эссатан умудрился прочитать его мысли без слов. Выставив вперёд левую ладонь, он коротко приказал:       — Бейте.       Оторопелый Шад даже попятился. Вырвалось короткое шипение:       — Ч-што, простите?       — Тренировка лишней не будет. Скорее.       Младший хранитель недоверчиво уставился на узкую мерцающую ладонь. На плечи навалилось ужасающее оцепенение. И всё же он попытался ударить — так медленно и неуклюже, что Эссатану не составило труда увернуться.       — Что это было? — нахмурился он, снова выставляя руку. — Ударьте как следует.       — Но…       — Шад.       Уверенный, но в то же время непривычно мягкий тон. Просьба, не приказ? Стиснув зубы, Шад нанёс новый удар, но не попал — цепкие холодные пальцы поймали запястье в плотный капкан.       — Держите руку прямо и жёстко, иначе сломаете. Не обязательно бить в полную силу, ваша задача — обескуражить. И всё же порция боли пойдёт этим господам на пользу, — процедил Эссатан и отступил. — Ещё раз.       Вышло чуть лучше, но достать чужую ладонь так и не удалось. Шад раздосадованно присвистнул носом.       — В чём дело? — усмехнулся Эссатан. — На уроках магистра Тельмана вы были более расторопны.       — Это было на втором курсе, — пробубнил Шад в своё оправдание.       — И тогда результаты были куда выше. Когда вы успели заржаветь?       Челюсть младшего хранителя едва не шлёпнулась на каменный пол. Выслушивать колкости от коллеги было не впервой, но поразило другое.       Он… помнит? Действительно помнит дурацкие уроки рукопашного боя, где только ленивый не ткнул низших нагов носом в их беспомощность? Шад всегда думал — нет, он был абсолютно уверен, — что Эссатан в упор не замечал этого, полностью сосредотачиваясь на собственных тренировках. Выходит, всё-таки замечал? Великий Шеха, если это так…       — Я жду.       — Да, простите, — торопливо извинился Шад, обвёл языком пересохшие губы и сконцентрировался на боевой стойке. Взгляд Эссатана, хладнокровный и пристальный, странным образом придавал ему сил. Они в меньшинстве, а цена проигрыша слишком высока. Значит, нужно сделать всё для победы.       На этот раз младший хранитель атаковал со всей серьёзностью. Замахнувшись правой рукой, без предупреждения ударил левой снизу вверх и почти достиг цели — временный противник еле успел отдёрнуть руку. Не останавливаясь на достигнутом, Шад ринулся вперёд, нагнулся, уклоняясь от столкновения, и спланировал на пол юркой змейкой. Смена облика длилась пару секунд — он снова встал на ноги и ударил уже с другой стороны. Эссатан отскочил, изумлённый резкой переменой хода боя.       Каждое новое движение давалось Шаду всё легче, и действовал он всё смелее. Он танцевал вокруг, постоянно меняя форму и вспыхивая язычком пламени в самых неожиданных местах: у локтя, у плеча, у колена, прямо за спиной. Поначалу Эссатан ещё отвлекался на указания, а потом стало некогда — несмотря на то, что Шад явно щадил его больную руку, это очень скоро перестало выглядеть как поблажка. Врагам и такого счастья не достанется.       Старательный. Храбрый. Всецело преданный делу. Не тот робкий змеёныш-первокурсник, что вечно жался к стене в коридоре и стеснялся заговаривать даже с сородичами. Теперь в каждом выпаде заметно стремление идти до конца. Достойный представитель змеиного рода…       Забывшись, Эссатан едва не рухнул на пол от подсечки. Шад испуганно охнул и бросился к нему.       — Прошу прощения, я не рассчитал силы! С вами всё хорошо?       Нельзя терять бдительность. Никому из них.       Вместо ответа Эссатан молниеносно перехватил его хрупкие запястья, толкнул и вжал в стену, навалившись всем весом.       — Освободитесь, — приказал старший хранитель.       Но вопреки указаниям, Шад застыл на месте, буквально окаменел, словно нападение выбило из него всю решимость. Тяжёлое частое дыхание толчками вырывалось из-под рёбер. В потемневших глазах не было страха — лишь тоска и какое-то неясное ожидание.       — В чём дело? — нахмурился Эссатан. — Почему вы не сопротивляетесь?       Так не должно быть. Определённо не должно.       — Если бы я мог… — прозвучал в тишине подземелья глухой ответ.       Шад обречённо закрыл глаза. Возможно, это начало конца. Возможно, он в последний раз прикасается к мечте, и другого шанса уже не будет. Чувства — давние, горькие, неистребимые — поглотили его целиком, разрывая душу на мелкие чешуйки. Разбрасываться признаниями сейчас было бы неуместно, да и непочтительно по отношению к Эссатану. Но если он позволит… всего на секунду…       Глаза старшего хранителя удивлённо расширились, когда кончик острого носа уткнулся в его грудь. Затем Шад прижался щекой, прильнул с такой нежностью и отчаянием, что у Эссатана невольно перехватило дыхание. В висках пульсом застучало: осадить, призвать к порядку, разорвать этот чересчур интимный контакт… Но он почему-то не мог. Всё так же стоял истуканом, продолжая стискивать в пальцах прохладные медные запястья. И чем дольше стоял, тем меньше хотелось отстраниться…       Но отчётливый грохот за дверью разбил хрупкость момента вдребезги.       Они здесь.       Эссатан стремительно отпрянул и грубее, чем следовало, оттолкнул Шада к стене. Миг — и оба перевоплотились: под нишей залегла узкая коричневая тень, а возле двери свернулись толстые поблёскивающие кольца. Это была прекрасная возможность обменяться парой слов напоследок. Однако оба промолчали.       Защитная руна сверкнула молнией и погасла. Первая фигура в капюшоне ворвалась внутрь и тут же полетела на пол, споткнувшись о вытянутый в темноте хвост. Вторая не повторила её ошибку и перескочила через упавшее тело, оглядываясь в поисках врага. Слившийся с тенями Эссатан распрямился, стрелой взлетел в воздух и ударил захватчика в грудь тяжёлой головой. Тот всё же потерял равновесие, но его место заняли двое других. Такими темпами у них есть шанс прорваться к книге и попробовать преодолеть защиту…       Тут в дело вступил Шад. Внезапно выросшая из ниоткуда фигура не на шутку испугала противников. Проворная подсечка — один врезался в стену. Второй бросился вперёд, но скрюченные пальцы схватили воздух. Он ощутил лёгкое сжатие в районе лодыжки, но оно быстро переросло в крепкую хватку. Лоб гулко ударился об пол.       Продолжая раскидывать нападавших, Эссатан не забывал приглядывать за Шадом краем глаза. Не без удовольствия он отметил, что младший хранитель бьёт так, как его научили: быстро, прямой рукой и крепко сжатым кулаком. Молодец…       Яростный удар обрушился на затылок, в голове зазвенело. Рот Эссатана наполнился кровью — должно быть, прикусил язык. Магическая атака со спины? Грязно, как и всё, что делают эти недостойные господа. Пора преподать им урок хороших манер.       Стены тайника гудели от воплей. По стенам плясали причудливо изогнутые тени. Сфера вокруг Канона тихо потрескивала, равнодушная к баталиям, которые разворачивались из-за неё. Дурная репутация нагов в кои-то веки сыграла им на руку — боевое шипение и хлёсткие удары чешуйчатых тел внушали неподдельный ужас. Победа была так близка…       Но тут раздался оглушительный стук посоха.       Плиты под брюхом Эссатана дрогнули. Едва заметив сгорбленную фигуру в проёме, он хотел броситься на мага, но тело будто сковало льдом. Такой силе не могла противиться даже его природная устойчивость.       Он с трудом перевёл взгляд на Шада. Обессиленный многократными превращениями, тот привалился к стене, заворожённо наблюдая за приближением волшебника. Канон Герехта маняще сверкал прямо за его спиной. Неужели собирается закрыть его собой? Бессмысленно, владелец посоха убьёт его и без помех заберёт книгу.       Если Шад соберёт волю в кулак, он успеет перевоплотиться за миг до удара. Тогда они вместе придумают, как остановить безумного мага. Осталось лишь выжить.       Посох указал концом прямо в грудь Шада.       — В сторону, — хрипло приказал колдун.       С пола было хорошо заметно, как дрожат колени младшего хранителя, но упрямая змейка поджала губы и осталась на месте. Эссатан напротив, изо всех сил рвался вперёд, но не мог шевельнуть и кончиком хвоста.       До края чёрной мантии — всего пара шагов. Только бы вырваться из оков заклятия, и мерзавец узнает, что такое настоящая боль. Он поплатится за всё. За то, что силой вторгся на чужую территорию, не имея на это права. За то, что посмел угрожать Шаду. За всё.       Жалкая пара шагов…       Дробный стук прокатился над их головами. Маг отвлёкся всего на мгновение, но Эссатан ощутил, как давление чар ослабевает. Вяло оттолкнувшись хвостом от стены, он метнулся к тёмной фигуре, но раздалось короткое тяжёлое слово.       Алое пламя затопило весь зал.       ***       Волна силы, вырвавшаяся из подземелья, обожгла лицо магистра Баэта. Он поморщился, переступил через бессознательное тело в чёрном плаще и устремился вниз по лестнице. Коллеги с других факультетов неслись следом.       На этот раз вторжение оказалось неожиданно масштабным. Все аудитории оказались запечатаны разом, причём так искусно, что преподавателям стоило больших трудов оттуда вырваться. Студентов с трудом согнали в общежитие, а опытные маги устремились к единственной возможной цели нападавших.       Канону Герехта.       Заметив вспышку в конце коридора, Баэт ускорился. На ходу вскинул руку, швырнул заклинание. Где-то внизу раздался слабый стон.       Путь преграждала мешанина тел, сваленных у порога. Пришлось бить наугад, целясь в чёрный силуэт с посохом наперевес. Остальные магистры присоединились, надавили — и посох отлетел к стене. Самый младший из преподавателей тут же подхватил его и отступил, оберегая от посягательств. Скрутить обезоруженного врага оказалось куда проще.       Пока коллеги возились с путами и кляпом, Баэт быстро осмотрел помещение. Сфера вокруг книги цела, отлично. А это что? Под глубокой выбоиной в стене лежала маленькая фигурка в тёмной тунике. Плаща и маски нет — значит, кто-то из своих. Он хотел присмотреться получше, но отвлекло слабое шевеление в дальнем углу тайника.       Высокий темноволосый мужчина в измятой одежде с видимым трудом приподнялся на локтях. Да это же Эссатан Аш, старший хранитель библиотеки. Профессор бросился к нему и осторожно поддержал за плечо.       — Господин Эссатан?       Голова нага непроизвольно качнулась в сторону. Волосы на виске блестели от свежей крови. Зрачки золотистых глаз сузились до чёрных игл. Казалось, он не вполне понимал, где находится. Но стоило заметить бессознательное тело возле ниши, как все его мышцы напряглись.       — Господин Эссатан, вам не следует… — начал Баэт, но Эссатан молча отпихнул его в сторону и пополз вперёд. Стало быть, пострадавший — его коллега, младший хранитель Шад Сарта. Крепко же ему досталось…       Длинные пальцы Эссатана легли на высокий медный лоб. Веки Шада дрогнули. Едва шевеля губами, он выдохнул:        — Вы… целы?        — Лучш-ш-ше бы вы беспокоились о себе, — отозвался Эссатан сиплым голосом, в котором причудливо сочетались злость и облегчение. — Я в полном порядке.        — Хвала… Шеха…        — Молчите. Поберегите силы.       Шад испустил глубокий вздох и вновь закрыл глаза. Его тело сжалось до тусклой ленточки, безжизненно распластавшейся на каменных плитах. Даже без проверки ясно, что раны довольно серьёзные.       — Ему нужен лекарь. Вам обоим, если честно, — негромко проговорил Баэт. — Справитесь?       — Да, — коротко ответил Эссатан, крайне бережно подхватил неподвижную змейку на руки и, хромая, покинул помещение.       Баэт не был близко знаком с хранителями библиотеки. Так, здоровались в коридорах, а общались исключительно по необходимости. Тем не менее, он готов был поклясться, что ни разу не видел у сдержанного Эссатана такого выражения лица.